Верхний Вестсайд

Вместо того, чтобы сделать это милое замечание, демонстрирующее, насколько Катра уязвима рядом с Адорой, она предпочла поддразнить её. — Поэтому у Ши-Ры великолепные волосы? — Угу, — Адора надула губы. — Надо думать, тут меня насквозь видно. — Ой, Адора, да всю книгу насквозь видно, — упс. Катра не хотела, чтобы это прозвучало так паскудно, и пожалела об этом в ту же секунду, как эти слова слетели с её губ, а щёки Адоры вспыхнули ярко-красным. Она это инстинктивно, Катра могла в этом поклясться, это был просто рефлекс… просто рефлекс. "Блять!" Если у Адоры действительно были чувства к ней или какое там ещё слово можно подобрать, чтобы не звучало по-детски глупо или грубо, надолго они не задержатся, если Катра будет так себя вести. Ух ты, вот щас машина вдребезги разобьётся. — Пусть будет грива, Адора, вообще-то мне всё равно. Убирая за ушко выбившуюся прядь, Адора промямлила: — Рада слышать. Не думаю, что есть смысл теперь что-то менять, так что… — Да, смысла нет, — Катра облизнула губы, обхватив себя руками. "Исправь это, ты, идиотка! Это не так уж сложно!" — Кстати, спасибо за комплимент моим волосам. В смысле, обычно я не разбиваюсь ради других людей в лепёшку, потому что их одобрение нихуя для меня не значит… но спасибо. — Я серьёзно, Катра. Я завидую, — уголки её рта дрогнули в лёгкой улыбке, и Катра поёжилась. Когда внимание Адоры снова сосредоточилось на скетчбуке, Катра подпёрла голову рукой, царапая кожу сломанными ногтями. Если бы она подняла глаза на Адору, то увидела бы её белую мерцающую блузку, обтягивающую грудь. — Да ладно, Адора. Хочешь поговорить о зависти? У тебя охренительные сиськи. — А? — она подняла глаза, — Ты что-то сказала? — Пффф, нет, — фыркнула Катра. — Тебе надо бы проверить слух, Принцесса, у тебя с ним проблемы. "Боже мой, слава, блять, Богу, она и правда меня не слышала!" — Ну, ладно. Ты… ты, вроде, говорила, что нарисовала основной концепт Хордака, да? — замешательство на её лице сменилось любопытством, когда Адора указала на блокнот. О. О! — Угу. На следующей странице. — Катра подвинула свою пенопластовую миску ближе, пока Адора листала. «Так, так, так, вот это поворот, — Катра практически слышала Скорпию в своей голове, — ты же никому не даёшь трогать свой скетчбук.» — Ух ты. Именно таким я его себе и представляла, — то, что сказала Адора, заставило воображаемую Скорпию замолчать куда быстрее, чем Катра. — Ты щас про странного роботизированного чела, которого ты описала несколько раз, потому что не выбрала грёбаный кусок, который хочешь вставить в окончательную версию? — подмигнула Катра. Вот. Так было намного лучше, чем на самом деле говорить о её приёмном отце. — Я ещё не дошла дотуда! — Адора высунула язык: — Я просто не могу решить, хочу я сделать позагадочнее или просто прямо описать, как он выглядит. На самом деле, иллюстрации здорово помогают. — Ну, ты уж, наверно, разберёшься. Все три куска хороши, Адора, ты можешь взять любой. За это Катра заслужила раздражённый вздох. — Мне от этого не легче, Катра. — Ладно, — Катра перетянула скетчбук от Адоры на свою сторону стола: — Лично мне больше всего нравится второй, он написан лучше. Не такой подробный, как первый, и читается легче, чем третий, так что добавь иллюстрацию, и читатели, если только они не полные идиоты, смогут вообразить его, ну, или типа того. Когда Адора разинула рот, Катру захлестнуло неловкой волной гордости. Они же партнёры, так? А это именно то, что делают партнёры, так что… ерунда. "И не вздумай ничего из этого раздувать, Адора." — Ого, я и не знала, что ты так внимательно читала черновик, я вроде как… я под впечатлением. "Ты много чего не знаешь, Принцесса", — подумала Катра, глядя на концепт Хордака. — Ну, я решила, что должна вернуть долг. — Я знаю… я знаю, тебе, наверное, нелегко рисовать Хордака и Шэдоу Уивер, и я просто… Я вроде как пытаюсь сказать… как я тебе благодарна. Я не смогла бы сделать этого без тебя, — Адора толкнула её локтем, и Катра невольно улыбнулась. "Ладно, может быть, она знает больше, чем я думала. Какой сюрприз." Было миллиона полтора способов ответить на эти её блевотные сантименты: «Адора, ты можешь сделать буквально всё; ты права, это нелегко, это, блять, отстой, я бы не стала этого делать ни для кого, кроме тебя, и ради тебя-то едва держусь, кажется, я влюбляюсь в тебя, зачем ты вообще такое говоришь», — но Катра отбросила эти мысли на обочину. Вместо того, чтобы воспользоваться моментом, она всё похерила, уклонившись от комплимента Адоры с помощью вопроса. — Ладно, у меня есть ещё один вопрос. — ладно, всего лишь заявление об этом, но кому какое дело, это сработало. — Валяй. — Почему Хордак? — эти слова прозвучали приглушённо и торопливо. Позорище. Да, она даже не могла честно сказать, что приёмный отец всё ещё пугал её до смерти, настолько, что она едва могла затронуть в разговоре эту тему, и вот она тут пытается откровенничать, и говорит, как перепуганный ребёнок? Здорово. Просто замечательно. А это был всего-навсего вопрос, который мучил её, вызывая кошмары и срывы с тех пор, как Катра открыла эту чёртову записную книжку. Адора на середине бросила наматывать лапшу на вилку, и её брови взлетели вверх. — В смысле? — тупо спросила она. "Пффф. Типичая Адора." — Почему, — Катра заставила себя сделать глубокий вдох, — почему он вообще попал в Ши-Ру? Не так уж ты и хорошо его знала… разве нет? Вилка выпала у Адоры из рук, и лицо её исказилось, губы сжались, как будто она задержала дыхание или просто пыталась сознание потерять. — Я видела его… однажды. — Стой, серьёзно? Срань Господня, когда? — как это вообще возможно? Они с Адорой были вместе буквально 24/7 с того момента, как Катра появилась в той адской дыре, и Катра не припоминала, что встречала этого сраного говнюка, пока ей не исполнилось по крайней мере двенадцать лет. — Я… Ты помнишь, когда я болела, Шэд… то есть, миссис Уивер оставляла меня дома? — Да, потому что я тогда тоже всегда болела, и эта сука всё равно заставляла меня идти в школу. — Да, она была больная на всю голову, — Адора подняла свою вилку. — В любом случае, однажды она решила, что у меня температура, поэтому я осталась дома, и, пока все остальные были в школе, он приходил и разговаривал с ней. Катра не могла сказать, почему это её удивило. Уивер была частью его сети; очевидно, они каким-то образом общались. Надо полагать, как раз когда никого не было рядом. — Срань Господня. — Было так очевидно, что они не переваривают друг друга. Знаешь, миссис Уивер всегда говорила о нём так, будто он был каким-то великим человеком, её спасителем, или что-то в этом духе, но она даже не могла находиться с ним в одной комнате. В любом случае, когда пришёл, он всё талдычил о каком-то долге, который она не смогла вернуть, и поэтому она швырнула в него тарелкой, у меня просто крышу снесло. Я даже удивилась, что он не убил её на месте. Хордак был ужасен, Катра, я не знаю, как ты прожила с ним столько лет. — Да ладно, Шерлок, — пробормотала Катра. — И что, он напугал тебя, когда ты была маленькой деточкой, и это, типа, произвело на тебя впечатление? Адора покачала головой. — Это не… он не поэтому в Ши-Ре, если ты об этом, просто так вышло… ты когда-нибудь задумывалась, почему я оказалась на попечении миссис Уивер? — она подняла бровь, однако лицо её странным образом ничего не выражало. — Да вообще-то нет, — пожала плечами Катра, прежде чем до неё дошло, прямо как удар словарём по башке, который ей нанесла Скорпия в тот раз в «Мегамарте». — Блять, ты же не хочешь сказать, что он… — Я не знаю. Всё, что я знаю, он… он как-то связан с моими биологическими родителями и, вероятно, был причастен к их смерти. И, скорее всего, просто передал меня Уивер после этого, — Адора усмехнулась, как будто она действительно верила, что какая-то шуточка снимет напряжение с этой в край ебанутой ситуации. "ИХ СМЕРТИ?!" — Катра так сильно вцепилась в скамейку, что сломала ноготь и тихонько взвизгнула. "Значит, я просто годами жила с настоящим убийцей, и всем было насрать?" О чём, чёрт возьми, тут вообще может идти речь? О, Хордак не был законопослушным святошей, и, вероятно, нанёс удар по безымянным ничтожествам, которые осмелились бросить вызов его самопровозглашённой диктатуре, да, но подозрение, что он косвенно — или прямо — виновен в смерти биологических родителей Адоры — это было чертовски запутано, прямо эпизод «C.S.I.: Место преступления». Катра никогда по-настоящему не думала о том, что у Адоры есть семья, когда они были вместе в системе, потому что была наивным ребенком, который так отчаянно и трогательно хотел верить, что она и есть семья Адоры… Адора никогда не упоминала о своей биологической матери или отце. Наверное, поэтому она была так ошеломлена и почувствовала себя преданной, когда Мара появилась буквально из ниоткуда. "Стоп, а Мара знала её маму и папу? Да, наверное, именно так она и проследила её до дома Уивер. Ладно, так как же, чёрт возьми, Адора, желанный ребёнок, без документов и выяснения личности попала из нормальной семьи в обшарпанный приют посреди долбаной пустыни?" Адора знала. Катра видела это по её глазам. Адора знала все эти пикантные подробности о своём тёмном прошлом — "ладно, но как она узнала?" — и Катра, больше чем когда-либо, умирала от желания просто позволить Адоре говорить, говорить и говорить.… Но при таком странном и очень запутанном повороте событий Адора на этот раз промолчала. На деле, она смаргивала слёзы и пыталась скрыть своё испуганное выражение от Катры. "Отличная, блять, работа, Катра. Ты довела её до слёз. Опять!" Как только она заметила, что Катра смотрит на неё, Адора промокнула глаза и заставила себя улыбнуться. Наблюдать за всем этим было как ещё один удар под дых. — Извини, я знаю, мы договаривались не реветь… — Почему ты извиняешься? — Катра была невозмутима. — Серьёзно, Адора. Не извиняйся. — как будто Катра не хранила свои собственные секреты о матери за семью замками всё то чёртово время, пока они росли, а затем устроила грандиозный фестиваль с воплями и соплями, когда они, наконец, поговорили об этом пару недель назад в машине. Если Адора не хотела говорить о том, как Хордак укокошил её семью, то Катра не собиралась её заставлять. Она, чёрт возьми, имела право хранить эти мучительные болезненные секреты. "Потому что, очевидно, любопытство убило не одну только кошку…" — А что? — Адора слегка улыбнулась, но она по-прежнему выглядела встревоженной. — Ты слишком много извиняешься, из-за всякой херни в том числе, Принцесса. Закатив свои ослепительно голубые глаза, Адора ответила: — Как скажешь, Катра. Раз уж ты задала мне вопрос, можно я тоже спрошу? Ну, для Ши-Ры? — Бля, мы что, снова играем в эти дурацкие двадцать вопросов? — Катра пыталась казаться раздражённой, но даже через жопу не вышло; это не сработало, потому что её драгоценная маска раздражённой суки треснула под тяжестью всего удивительного и лучистого, что представляла собой Адора. — Версия «‎Ши-Ра»‎, — подмигнула она. — Бля, ну ты и задротка. Давай, жги. — Ладно, — Адора сделала глубокий вдох, — чтобы, ну, знаешь, дополнить образ Хордака, как думаешь… можешь мне рассказать, каким он был? На самом деле, у меня есть всего парочка файлов, и пока этого хватает, но потом он становится неотъемлемой частью истории, и я бы хотела прописать ему характер, но… — Я могу тебе рассказать, — Катра оборвала бормотание Адоры, прежде чем та окончательно в нём увязла. — Правда? — Адора обрадовалась, как дитя. — А почему бы и нет? — она знала, что это произойдёт. Да, не то, чтобы Катра хотела поговорить о своём жестоком приёмном «отце» или обо всем этом дерьмище, через которое он её заставил пройти, но тот врач, которого Скорпия выудила буквально из воздуха, прямо сказал ей, что если она не найдет здоровый способ справиться со своим багажом, это её убьёт. "Типа как Хордаку это почти удалось." Катра решила, что если кто-то и сможет хоть немного приблизиться к пониманию того, насколько всё было хреново, то это Адора. Может быть, Скорпия, может быть, но, скорее всего, она бы просто рыдала и постоянно твердила, какое ужасное, трагическое детство у неё было, а потом тискала Катру, пока у неё ребра не треснут. По крайней мере, если Адора попытается переломать ей кости, Катра, наверное, сможет с ней справиться. Её взгляд скользнул на бицепс Адоры, натянувший ткань рукава. Наверное. — Ну, ты прям ебашишь не в бровь, а в глаз в Ши-Ре. Ублюдочный урод целых пять лет делал из меня дуру, и я вечно покупалась, — Катра инстинктивно обхватила себя руками и понизила голос. — Почему? — Потому что я хотела отца, ясно! — пискнула Катра. Ничего себе, она не ожидала, что так быстро развалится на куски. — После того, как ты ушла, Уивер превратила мою жизнь в ад, потому что знала, что они всё равно бросят её за решетку, а, может, ещё и несколько лет накинут за то, что запирала меня в кладовке. Так продолжалось несколько месяцев. "Какого чёрта у меня голос дрожит? Я говорю как жалкая тупая идиотка! Бля, не смотри на меня так, Адора." — А потом однажды в доме появился Хордак и сказал Уивер, что для неё всё кончено. Может быть, память у Катры и была весьма избирательной, но это — визгливую истерику, когда Хордак сказал Уивер, что забирает у неё адвоката и больше не станет ей помогать, — это она помнила. — Ты не можешь так со мной поступить! — Уивер кричала, умоляла, плакала. Катра наблюдала за ней через щель под дверью. — Без тебя у меня ничего не останется! Они… они засудят меня, я уверена! Ты оставляешь меня гнить! Гнить. Это слово эхом отдавалось у неё в голове. — Встань с пола, тупая бабища. — Перед этим она запихнула меня в кладовку, эта отбитая сука, — с содроганием продолжала Катра, — наверно, Хордак ходил по дому или что-то в этом роде, потому что он открыл дверь. А потом я типа… ну, я кинулась на него, потому что думала, за дверью будет Уивер. Я укусила его за руку, Адора. — Меня это не удивляет, — сказала Адора, подперев голову руками. — Он решил, что это пиздец как круто. Оторвал меня от себя, и он улыбался, такой ёбнутой улыбкой, теперь я это понимаю… Он буквально вот так, — Катра подняла руку и сжала кулак, — держал меня на весу за воротник, развернулся со мной к остальным и сказал, что мы здесь больше не живём. Он рассовал нас по разным местам. — Собирайте манатки. Вы здесь больше жить не будете. — громовой голос Хордака раскатился по кухне. Катра махнула ногой, пытаясь ещё разок пнуть его. — Пусти меня, говнюк! — Куда мы поедем? — спросила Лонни. — Сегодня вы все разъедетесь по разным домам. Больше никаких вопросов, делайте, что сказано. — Отпусти меня! Катра сглотнула. — Я пыталась пнуть его, потому что он не хотел меня отпускать. Наверное, то, что я была готова драться с ним, произвело на него впечатление или что-то в этом духе, поэтому я пошла с Хордаком, вместо того, чтобы отправиться в другое место, как все остальные. — Хм. Ты идёшь со мной. Как тебя зовут, юная леди? Катра не ответила. Только свесила руки по бокам и уставилась на его тупую лысую голову, как будто хотела прожечь в ней дырку. Неверный ответ. Хорошенько встряхнув её за воротник, он снова потребовал: — Как тебя зовут? Последний раз спрашиваю. — Катра! Меня зовут Катра! — пискнула она. Его железная хватка ослабла, и она рухнула на пол. — Ой! — Ты мне нравишься, Катра… — Ох. — Адора глубоко вздохнула, прерывая паршивенькое путешествие Катры по дорожке воспоминаний. — Значит, из-за того, что Хордак забрал тебя от Шэд… пардон, миссис Уивер, он, типа, стал твоим героем? Катра усмехнулась и закатила глаза, чтобы сдержать слёзы: — Да, сначала. Этот чел был ебучим монстром, но я так сильно хотела, чтобы кто-то любил меня, что просто не замечала, насколько всё плохо. Потому что, когда я только переехала к нему, он разрешил мне говорить по-испански, у меня была своя комната, он рассказал мне о своих «операциях». Он даже сказал мне, что я единственная, у кого достаточно мозгов, чтобы однажды встать у руля, но он просто разводил меня и отобрал всё обратно, когда я «облажалась». Хордак меня ни разу пальцем не тронул, — на самом деле, он даже ни разу не обнял Катру за всё время, пока она была на его попечении, — но он был таким же жестоким манипулятором, как и Шэдоу… чёрт, теперь и я туда же, Уивер. Он заставил меня думать, что каждый раз, когда он причиняет мне боль, я сама во всём виновата, потому что сделала что-то не так. — И что изменилось? — её чёртовы глаза преисполнились сочувствия. — Когда ты поняла?.. — У него был ребёнок. — Серьёзно? Я не… я этого не знала… — Адора замолчала. "А что, в твоих документах этого не написано? Блять, мне правда придётся рассказывать об этом мелком говнюке!" — Вообще-то, всё уже было хреново, когда в доме появился этот дьявол, — пояснила Катра, срываясь на рык. — Когда Хордак выходил из себя, больше всего ему нравилось вымещать всё на мне, и он всегда выворачивал так, будто я сама виновата. Он начинал выделять других, и, это, конечно же, угрожало всему, всему, ради чего я старалась, так что я с катушек нахуй слетала. И мы либо крупно ругались, либо я устраивала какую-нибудь гадость тому челу, который ходил в любимчиках на той неделе, и… и тогда он меня вышвыривал. — Что было самое худшее в том, что тебя вышвынули? На самом деле, мне даже нравились некоторые семьи, к которым меня сплавлял Хордак. То есть он, конечно, был для них царь и бог или что-то в этом роде, но некоторые из них и правда были хорошими людьми, Адора. Как нормальные пары, которые берут детей, потому что хотят усыновить ребёнка. — Катра шмыгнула носом… ну, здорово, она ревёт, вот это поворот. — Если бы я переехала, они могли бы оказаться заботливыми и понимающими, и мы могли бы сблизиться. Но как только Хордаку доносили, что кто-то действительно может захотеть меня, он дёргал за ниточку и меня отсылали обратно. И я всегда думала: «О, это потому, что теперь он хочет меня, он наконец-то передумал», — и всё по-новой! — Катра была настолько расстроена, что ей хотелось кричать, она пнула стол, но даже не почувствовала отозвавшейся в ноге боли. — Сукин сын, — прошептала Адора, подперев голову руками. — А… а ребёнок? — Ах да, этот пиздюк. Хордак всё время пытался заделать биологического ребёнка, наверное, он хотел, чтобы кто-то заменил его. Ну, знаешь, весь этот цирк с системой усыновления был нужен не только для того, чтобы выкачивать деньги с государства для его банд и вся херня, но и для того, чтобы он мог запудрить мозги какому-нибудь бедняжке, который придёт ему на смену, когда сам Хордак, наконец, сдохнет, я не знаю, с перепою? — Катра всплеснула руками. Боже, ей блевать хотелось от этого разговора. И в башке у неё стучало так, словно она готова была взорваться, как это она не заметила? — И это должна была быть ты? — закончила за неё Адора. — Прикинь, — Катра закатила глаза, — если не считать того, что я никогда не была такой, как он хотел. Я была «слишком эмоциональной» и «безрассудной», поэтому однажды я просто стала добиваться того, чтобы меня вышвырнули, и я бы оказалась как можно дальше от этого маньяка. А между тем он трахал всё, что движется. Ты знала, что он фактически бесплоден? Как будто это, сука, его останавливало! Случилось чудо, одна из его любовниц или подружек, или просто шлюха какая-то, забеременела. Однажды ночью он чуть не спалил наш дом дотла, потому что разозлился, что она не признавала его родительских прав. — О нет… Впившись ногтями в ладони так сильно, что едва кровь не брызнула, Катра выплюнула следующие слова. — Он разрушил жизнь этой женщины, Адора, пытаясь получить ребенка. Когда ему дали опеку, он позаботился о том, чтобы она никогда больше не увидела своего сына! А потом Хордак разрушил мою жизнь, заставив меня нянчить младенца! Я смотрела за ним так часто, что какие-то дебилы из моей школе пустили слух, что он мой, и что Хордак усыновил его, чтобы скрыть, что я шлюховатая мамашка-малолетка. У меня не хватает слов, чтобы описать, каким чудовищем был этот ребёнок, Адора. Чарли Хордак. Следующий в очереди к трону. Ёбаное демоническое отродье. — она покачала головой и придвинула свой стакан поближе. — Катра, пожалуйста, скажи мне, что ты сбежала, — Адора выглядела так, словно у неё самой разболелась голова. Как бы то ни было, это определённо был шаг вперёд по сравнению с тем, чтобы заставить её встать на колени и молить о прощении, обвиняя себя во всём случившемся. И было странно, что Катра этого не хотела. Не то, чтобы она провела все эти годы с Чарли, стараясь доказать, что это всё Адора виновата, потому что посмела оставить её в этом глухом городишке, полном злых ублюдков и их мерзких уродливых детей. — Спи, нахуй, давай! — прорычала Катра, толкая коляску взад и вперёд, пытаясь укачать Чарли, чтобы он чуток успокоился. Эти движения ещё больше разъярили маленького засранца, его крики становились всё громче и привлекали внимание всех остальных на детской площадке. Откинувшись на спинку скамьи, Катра сморгнула слёзы. Вот. Так проходят её выходные. Работает девять часов в «Office Depot», а потом едет домой, чтобы Чарли мог блевать на неё хоть всю ночь, а Хордак — орать ей, чтобы успокоила его ребёнка. Теперь она была на людях, перед стервозными мамашами, с младенцем, который не имел к ней никакого отношения, потому что её приемный отец-психопат угрожал отобрать у неё барахло для рисования, если она не отвезёт Чарли на прогулку в коляске. Смех за спиной заставил Катру выпрямить спину. "Блять!" Это были её дебилы-одноклассники. Катра повернулась к по-прежнему орущему Чарли. — Закрой свой рот сию же минуту! — Здарова, Катра! — крикнул один из них, а другой хихикнул. — Так и знал, это её ребёнок. Её ребёнок? Её ребёнок? Этот маленький ублюдок — белый! Она пыталась убедить себя не обращать на них внимания, потому что Хордак действительно не даст ей рисовать, если она снова ввяжется в драку и бросит Чарли в коляске. Но даже визг велоцераптора Чарли не мог заглушить их насмешки. — Спорим, у него такие же уродские глаза. О, вот оно. — Отвали! — Голос Катры дрожал, когда она зашипела на других подростков, оскалившись и вытаращив глаза. — Ух ты, — рассмеялся тот, что был у них главным, вскидывая руки, — спокойно, puta (шлюшка)! Красная пелена застила ей глаза. Катра вскочила, не раздумывая, швырнула в заводилу игрушкой Чарли, угодив прямо в лоб. И закричала: — ¿A quién cresta creen que le vienen a decir puta? ¡Vayan a chupar huevo para quitarse lo pendejos, chuchesumadre! (Ты кого шлюхой назвал? Иди отсоси, уёбок, блядь!). — кипя от злости, она схватила ещё одну игрушку из коляски, готовая бросить её, но они разбежались, крича что-то о ёбнутых сучках. — Gillipollas (Долбоёбы)! Как только они ушли, Катра рухнула обратно на скамью, вцепившись себе в волосы, по её лицу струились слёзы. — Pendejos todos (Засранцы все), — прошептала она, чтобы успокоиться, подавляя желание завопить благим матом на детской площадке. Чарли наконец-то заткнулся и теперь смотрел на неё блёклыми зелёными глазами и улыбался беззубой улыбкой. И тут он хихикнул. О, так ему понравилось наблюдать, как над ней издеваются? Ну ясен хрен! Весь в отца. — Я тебя ненавижу, — прошипела Катра, снова сверкнув зубами, но он только хихикнул ещё громче. — Ты тупой засранец! Ты всё портишь! — из школы домой — бежать некуда. И пока она застряла в этом отсталом городишке, они будут наклеивать на неё все до единого ущербные ярлыки о латиносах, хотя ей вообще-то девушки нравятся. — А вот Адоре не нужно присматривать за мелким уёбком! Никто не считает, что она уже родила! — Катра пнула коляску. Чарли это понравилось, и он засмеялся громче. — Или ебанулась! Почему она бросила меня здесь, да ещё вместе с тобой? Почему я застряла здесь, а не она? А? Теперь Катра снова оказалась в парке, рядом с девушкой, которую она проклинала перед младенцем. Теперь она рассказывала ей обо всех этих годах в весьма сдержанных выражениях, и это никак соответствовало тому, как она себе это представляла. Не то, чтобы эти фантазии теперь имели значение. Ни за что на свете Катра не вернется к воплям и соплям. Потому, что когда Катре было пятнадцать, и она нянчилась с худшим ребёнком на свете для своего дерьмового недоделанного папочки, Адоре тоже было пятнадцать, и на неё накатывали панические атаки в больничных туалетах, потому что её опекунша умирала от рака. Так какой смысл Катре рассказывать Адоре о боли? В любом случае, всё относительно. Наверное, Вселенная помешалась на мысли разрушить жизнь им обеим и накреативила дальше некуда, пытаясь сделать их несчастными. — Ты правда думаешь, что я не пыталась выбраться из этой адской дыры? Я пробовала восемь грёбаных раз, Адора! — прорычала Катра, пронзая свой ужин палочкой для еды. — Хордак отрезал меня ото всех, от каждого дома, где я была, он забирал каждый доллар, который я зарабатывала. Он не выпускал меня из дома после девяти вечера… — "после того, как я разбила его ёбаный Мустанг", — и он держал копов на коротком поводке. Всякий раз, когда мне удавалось раздобыть немного налички, я откладывала, чтобы купить билет на автобус и убраться оттуда к чёртовой матери, поехать в Нью-Мексико или Техас, но Чарли каждый раз доносил на меня! Я даже не знаю, как он узнавал, но что бы я ни делала — он стукачил Хордаку! — Я едва выбралась оттуда. Хордак хотел заставить меня толкать дурь в то лето, когда я закончу школу, но я ни дня не собиралась больше торчать в этом глухом городишке. Я просто хотела посмотреть мир, понимаешь? Короче, Хордак и его новая подружка повели Чарли на чью-то днюху, и пока их не было, я вынесла из дома кучу разного барахла, все игрушки и фильмы Чарли, пошла и спихнула их в том самом магазине, где мы покупали всегда одежду, помнишь? — Катра замолчала, только когда у неё перехватило дыхание. "Полный пиздец." — Да, конечно, я помню его. Тебе нравилось это место, потому что у них был кот, который любил сидеть у окна, и каждый день после школы мы там останавливались, чтобы ты могла на него посмотреть, помнишь? — Адора легонько пихнула её локтем, и почему-то Катре стало легче. Она просто выблевала весь свой эмоциональный багаж на Адору, и Адора не стала накидывать на вентилятор? Ух ты. Она всё делает наоборот. И Катра вспомнила. Всё именно так, как Адора сказала. — Значит, этого хватило на билет на автобус? — спросила Адора, когда Катра умолкла, поглощённая мыслями о том, что у Адоры есть душа, и как сильно семилетняя Катра любила того грёбаного кота в окне. — Ну, да, только я ещё заложила чёртову уйму драгоценностей, которые спёрла у него из одного сейфа, и было в самый раз. Так что я взяла наличку и свалила. Пока у меня не кончились деньги, я добралась до Нью-Джерси, и мне пришлось устроиться на работу, а потом я сменила имя. Вообще-то, мне пришлось пожить там какое-то время — не смейся надо мной, Адора, я была нищая! — без задней мысли Катра стукнула её по плечу. — Эй, я некоторое время жила в Нью-Джерси с Марой, так что я оставляю за собой право смеяться над тобой, сколько захочу. — Адора ухмыльнулась, запихивая в рот очередную порцию лапши. — Оставляю за собой право, — передразнила Катра, и теперь уже Адора чуть не подавилась едой от смеха. "И мстя моя страшна." Адора парировала: — Заткнись, — лапша торчала у неё изо рта. — Задротина. — в том, что Адора жила в Нью-Джерси, была бездна смысла. Нью-Джерси — это прямо Адора в виде штата. «Тебе не понравилось в Нью-Джерси?» Голос Скорпии эхом отозвался в её мозгу. "Закрой! Рот!" — шикнула она на свою совесть. — Катра, ужасно, что тебе пришлось жить с Хордаком и заботиться о его ребёнке… — начала Адора, но Катра оборвала её, пнув по голени. И она прямо-таки завизжала в катарсисе: — Чё за нафиг, Катра? "Нафиг? Боже, она такая милая." — Ты же собиралась извиняться? — Да нет же, — заскулила она. Катра закатила глаза. — О, Адора, ты не умеешь врать. — щёлкнув языком, Катра наклонилась ближе к Адоре. — Слушай, мне не нужна ничья жалость, ясно? И ты должна перестать извиняться за всё то дерьмо, в котором не виновата, так что каждый раз, когда ты попытаешься, получишь. Было бы не так обидно, если бы мои говнодавы всякий раз не пачкали твой дорогущий брючный костюм? Адора что-то пробурчала, потирая голень. — Чёрт возьми, Катра! Что ты хочешь, чтобы я сказала… О Боже, у меня есть идея! — взвизгнула она, прервавшись на полуслове. Прежде чем Катра успела хоть слово сказать, Адора катапультировалась через стол и потянулась за своим рюкзаком с другой стороны. "А, идея для книги", — поняла Катра, когда она вытащила свой блокнот. "А я-то думала, что ей в голову взбрело." Библия Ши-Ры сильно изменилась с тех пор, как Катра её видела. Адора в основном работала на своём ноутбуке, когда они обедали вместе, и вытаскивала свой первоначальный набросок только тогда, когда в её хорошенькой маленькой головке загоралась метафорическая лампочка. Почему она просто не напечатает на компьютере, Катра понятия не имела. Она просто очень любила этот чёртов блокнот. В ту ночь, которую он провёл у Катры, блокнот выглядел как блокнот. Теперь он выглядел как скрапбук белой женщины средних лет, который превратился в учебник бедного студента колледжа, растерял страницы и теперь молил о смерти. Из каждого угла торчали заметки на стикерах, бумажки были понатолканы между страниц, когда Адора открыла его, оттуда вылетела ручка и ударила Катру по лбу. — Ай, Адора, — сказала Катра, потирая лоб. Не то, чтобы у неё уже была мигрень. — Тебе нужен новый блокнот. Господи, я думала, это у тебя ноги щас взорвутся! — Нет, я к этому привязалась! В нём вся жизненно важная информация, которую я до сих пор не напечатала… чёрт, где эта дурацкая ручка? — бессвязное/бешеное комбо поисков Адоры оборвалось, когда Катра вернула ей ручку. — Я… я куплю новый, когда закончу, ладно? Но мне правда нужно всё записать, пока не забыла. — Что забыла? — Свою мысль! — Катру пришлось бы насильно кормить стеклом, прежде чем она призналась бы в этом, но Адора была супер очаровательна, когда становилась такой. Сделав большой глоток колы так, что в стакане остался один лёд, Катра наблюдала, как Адора нахмурилась и наморщила нос, высунула кончик языка, пытаясь писать так быстро, как только возможно. "Даже сейчас она мне нравится" — Ты собираешься посвятить меня в это или… — Хорошо, так вот, я думаю прямо перед тем, как кончить ту часть… — Ха, кончить. — Фу, Катра, — Адора покачала головой, стараясь не рассмеяться, когда Катра захихикала, прежде чем её невероятно тонкая душевная организация снова заявит о себе. — Ну вот, я уже говорила, что, когда в книге Энтрапта, Катра и Скорпия в процессе взлома Чёрного Граната, я изначально хотела, чтобы их сдал один из солдат… Катра поймала себя на том, что перебивает её: — Да, это случайно не Кайл, пытается произвести впечатление на Рогелио или типа того? И как будто он стоит перед святилищем Хордака или где там? — "Поверить не могу, что я всё это понимаю. И что добровольно в этом участвую!" — Ммм! Хорошо, но что, если вместо этого мы дадим Хордаку его собственного стукача? — с этими словами она снова начала бешено строчить в своём несчастном блокноте. Катра сдержала улыбку; конский хвост Адоры был повсюду, дико рассекая воздух всякий раз, когда она делала какое-нибудь театрально преувеличенное движение, и она снова высунула язык. Стукач? Что, чёрт возьми, она имела в виду, под словом «стукач»… О. — Ты хочешь вписать Чарли в книгу? — спросила Катра, как только Адора успокоилась и записала то, что заставляло её строчить, как сумасшедшую. Адора кивнула и махнула ручкой в направлении Катры: — Вроде того. Я думаю, это будет не совсем Чарли, у него как бы не будет имени или как-то так. — "Как жестоко, Адора. Мне это нравится." — Я думала… наверное, я представляю его наполовину роботом, наполовину дьяволом? — Наполовину робот, наполовину дьявол? — фыркнула Катра, откидывая голову назад. Вау, она чертовски хороша. — Что? — Адора заправила прядь волос за ухо. — Это глупо? "В каком-то смысле, всё это глупо, детка." — Нет, нет! Это, блять, идеально! — Катра рассмеялась, пихнув Адору в плечо. — Именно таким он и был. И что, он настучит, что мы возимся с рунным камнем? — О, да. Обычно он просто болтается по Зоне Страха, шпионя для Хордака, так что мне придётся вернуться назад и вставить его в предыдущие главы. Так, ладно, хорошо. Что, если… что, если он не разговаривает? Что, если «Чарли» просто записывает разговоры людей камерой у себя в голове, и воспроизводит проекцию Хордаку? Тьфу, нет, это не сработает, это просто содрано со «Звёздных Войн»! — она вздохнула, подавленная, печальная и довольно милая, и закрыла лицо руками. — Да ладно, Адора, идею просто нужно доработать. Ты всегда так быстро сдаёшься? — Адора выглянула между пальцами и зыркнула так зло, что Катра хихикнула. — Слушай, когда Чарли учился говорить, он в основном просто повторял за другими людьми. Он мог говорить что угодно, у него не было никаких проблем с развитием, но я думаю, ему просто нравилось издеваться над людьми. Это всех дохуя бесило, особенно меня. — Катра накручивала локон на палец, закатив глаза при воспоминании о том, как этот маленький засранец ходил за ней по дому и вопил: «сиськи!» — только потому, что она один раз потихоньку сказала это слово себе под нос. — Это же ненормально? — Хм, я не уверена. Надо спросить Боу, он вроде как эксперт в таких вещах, — Адора пожала плечами. — Значит, ты думаешь, что он повторяет всё, что слышит, Хордаку? Катра снова подпёрла голову рукой. — Ну, вроде того, он же наполовину робот, помнишь? Так почему бы ему не записывать аудио, а не видео, как ты придумала? — и тут её глаза вспыхнули, и эта великолепная бесячая улыбка вернулась. Лампочка погасла. — О, это великолепно, Катра! — ахнула Адора, уронив ручку и тряся Катру за плечи. — Не за что, — пробормотала она, когда Адора вернулась к блокноту. Теперь, когда этот момент окончательно миновал, Катра была полностью поглощена ощущением забытого притяжения Адоры и пыталась удержать свой разум от соскакивания на предательские размышления о том, какой невероятно сильной была эта девушка, и как это делало её такой чертовски сексуальной и… "Прекрати! Мы поняли, Адора дохуя охуенная. Не обоссысь только, ладно?" И она старалась. Катра сунула соломинку в рот, надеясь немедленно отвлечься и решить проблему с пересохшим ртом, но не обнаружила никакой жидкости, только холодок и льдинки в горле. "Тьфу, блять!" Как она так быстро всё выпила? Блять, тупой Брайт Мун всё время её обдирает. Это же полный пиздец пихать туда столько льда! Всё, в следующий раз она попросит Адору заказать для неё два… безо льда, посмотрим, как им это понравится. Сжимая пальцами пульсирующие виски, Катра вздохнула; она была готова просто бросить в стакан салфетку и позволить своей грёбаной ужасной мигрени встать у руля, когда Адора пододвинула к ней свой напиток. Она даже не подняла глаз от своей писанины, просто сказала: — Можешь взять мой. "Она просто… отдала мне свой?" Это заставило Катру разинуть рот на пластиковый стаканчик, который оказался перед ней. Почему, почему Адора так мила с ней? Почему она должна была сделать всё, чтобы в неё было так легко влюбиться, ведь тогда любопытство прямо-таки разъебёт эту долбаную кошку в хлам, долго ждать не придётся! Господи, неужели её вообще волнует, что Катра никогда не позволит себе быть с кем-то вроде неё? «‎Подожди, а почему ты не можешь быть с таким человеком, как Адора?» — голос Энтрапты зазвенел у неё в голове. Алли-блять-луйя. Теперь обе её соседки по комнате поселились у неё в голове. "Мы ступили на кривую дорожку, ясно?" — завопила в ответ Катра, подавив стон. «Потому что ты веришь в эту тщательно продуманную метафору, которую ты сконструировала, что тормоза откажут, и ты всё испортишь? Или Адора бросит тебя? Такова гипотеза? Катра, настоящий учёный знает, что эксперимент может иметь более двух результатов! И иногда эти результаты — положительные! Детонация, например!‎» Ладно, Катра определённо слышала, как Энтрапта говорила такую херню. Значит, она не сходит с ума, и это хорошо. Просто запала и влюбляется в действительно красивую, умную, забавную и чертовски сильную девушку. "Ну, я не ёбаный ученый, ясно! И, может быть, я не заслуживаю положительного результата, ясно?!" Вот она — главная бомба, так ведь? Уивер и Хордак потратили четырнадцать лет, убеждая Катру, что она не заслуживает счастливого конца, так чего удивляться, что она просто продолжала заниматься саморазрушением в течение следующих десяти лет? Отгородилась от друзей и относилась к свиданиям — и любви, близости, доверию — как к игре в русскую рулетку? Загнала себя в болото жалости к себе, потому что отказывалась позволить себе надеяться, потому что надежда делала её слабой? Медленно угасая в ожидании, когда разделит судьбу матери? И чем же была Адора, если не звонком будильника, пощёчиной, ушатом ледяной воды, чтобы выдернуть её из этого замкнутого круга воззрений на жизнь, которые убивали её? Что такое Адора, как не второй шанс для Катры, позволить себе надеяться? "Просто пей свое грёбаное пойло, Сократ!" — вызверилась Катра на своё внутреннее «я». Адора всё ещё была поглощена своей новой идеей, продираясь через страницы в Библии о Ши-Ре и бормоча себе под нос, когда не грызла кончик ручки. Двигаясь со скоростью улитки, пока не дотянулась до напитка — а затем поднесла его ко рту со скоростью блядского света — Катра позволила себе глотнуть дурацкую содовую Адоры. — Бля, рутбир! Серьёзно, Адора?