Японская реклама как средство выноса мозга (п/а)
Совершенно случайно вытянув себе роль короля демонов в школьном спектакле в старшей школе, сделав кучу селфи и тематических фото, выложив их в сеть и получив море насмешек, Ойкава Тоору даже не представлял, что спустя года его кривляние на камеру, вернётся ему сторицей. Он успешно забыл о том коротеньком видео и коллаже фотографий, с которых он скалился игрушечными клыками и всячески пытался вжиться в демоническую роль. Не то чтобы играть нечисть ему хотелось — с бо́льшим удовольствием он бы нарядился каким-нибудь добрым и милым существом. Но. В плохом образе он мог совершенно безнаказанно подкалывать одноклассников, язвить и хулиганить, вызывая со стороны наблюдателей недовольные и даже порой злые взгляды. В некоторой степени ему нравилось доводить людей. Но детские выходки остались в прошлом и теперь, когда ему стукнуло двадцать два, Тоору старался ничем не выделяться из толпы японцев, если только речь не шла о работе. Именно поэтому в данный момент времени он ковылял по людной улице в оборванном чёрном наряде с какими-то перьями на воротнике, с завидным упорством задевая локтями случайных прохожих и таращась на сжатую в руках пачку Pocky как на единственную надежду человечества на светлое будущее. Рога из папье-маше немного сдавливали голову, но всё равно грозились отвалиться при более сильном ветре. Погода явно была не на их стороне. Люди оборачивались, несколько секунд недоуменно косились, но, завидев впереди шатающегося «демона» объективы камер, поспешно возвращали на лица непринуждённый вид. До момента «Х» оставалось совсем немного и Тоору уже почти доковылял до наименее людного участка дороги — заказчик заранее огородил наиболее красивое место — когда в съёмки вмешался особо сильный ветровой порыв. Поняв, что ещё пара секунд — и он потеряет не только рога, но и не особо пришитый хвост, Тоору решил действовать на месте. — ДА ЧТОБ ВАС! На его крик обернулись все, кто только мог, даже что-то вынюхивающий у мусорных баков пёс, и Ойкава понял, что успех рекламы обеспечен. Орал он от души, выплёскивая наружу не только необходимые эмоции, но и всё что «накипело». Включая дурацкий ветер, который не мог подождать, но тем самым сделал момент его превращения в компьютерного монстра более реалистичным. Опавшие листья поднялись в воздух, перья на воротнике всколыхнулись, хвост завилял из стороны в сторону. Аниматорам оставалось только нарисовать воронку и огромный рычащий силуэт с горящими синим глазами. Понимая, что его лицо всё ещё будет проступать сквозь неведомое нечто, что, вероятно, должно было изображать освободившуюся сущность демона, Тоору продолжать орать, не забывая пошире раскрывать рот, демонстрируя объективам накладные клыки. На экране всё это будет смотреться куда эффектней, но даже сейчас молодой человек мог сказать, что популярность не обойдёт стороной новые вкусы традиционной сладости. Эмоции — главный ключ к завоеванию сердец потребителей, а то что его крики, плавно перешедшие с проклятий на мольбы о помощи и полные страданий глаза не останутся без внимания — это точно. Особенно учитывая, что шестилетний малый — второй важный герой в этом дурдоме — довольно убедительно прошептал «братик» и разве что слезу не пустил, сжимая перед телевизором, «транслировавшим» его превращение, такую же пачку Pocky, что и сам Ойкава. — Снято! Довольный крик оператора позволил Тоору закрыть рот. Молодой человек потёр горло, собирая как можно больше слюны и разом сглатывая, спасаясь от напряжения связок. Орать во всю мощь лёгких во время ветра — так себе занятие, и Ойкава не желал по прилёту домой слечь с температурой. — Ойкава-сан, это просто бомба! Вы молодец! — Благодарю. Тоору мило улыбнулся и слегка поклонился подошедшему заказчику, который решил лично проследить за процессом съёмок. Видимо, он сам не был до конца уверен, что Ойкава — лучший выбор. Тоору подавил довольное фырканье: теперь этот чувак вряд ли усомнится в его актёрских талантах. Чего стоила только эта сцена, а ведь была ещё куча дублей с другими моментами. Взять хотя бы тот момент в поезде или посиделки возле реки, в которых он любезно предлагал сладости окружающим, делая их счастливее, но те совершенно не спешили делиться с ним. В итоге бедный парень раздал всю вкуснятину прохожим и, не получив свою дозу сладостей, превратился в демона. Посыл был предельно ясен, как и золотистая надпись let’s share на экране, призывающая делиться такими вкусными, но такими дорогими Pocky. А для такой щедрости нужно больше покупать. В любом случае, Тоору был доволен, что в финальной сцене, где производитель перечислял новые вкусы, его лицо словно бы разделили на двое и зрители могли видеть не только стрёмного демона с клыками, рогами и светящимися синим глазами, но и обычного юношу, который просто хотел поесть вкуснятину, но был слишком добр, чтобы раздать её другим. Да, это определённо сработает. Его народ любил всё, что вызывало эмоции — неважно какие, главное, чтобы вре́залось в память, запомнилось. А запомнятся эмоции — запомнится и рекламируемый продукт. Такой ход и правда работал. Даже если во время просмотра рекламы некоторые крутили пальцем у виска. Избавившись от колючего и невероятно холодного для осенней поры плаща, Тоору натянул свитер и закутался в куртку, предварительно сняв с головы тонкий обруч, к которому и крепись его «демонические рога». Как же эта штука давила на голову! Мысленно молодой человек удивился, как девушки могут ходить с ободком весь день и не жаловаться на неудобства. Не иначе, как заговаривают эту штуку. Ведьмы. До рекламного агентства съёмочная группа добралась на удивление быстро и скоро Тоору не спеша попивал чай, развалившись в мешкообразном бирюзовом кресле. Да уж. Не так он представлял свои первые съёмки в рекламе. Совсем не так. Он вообще думал, что рекламировать придётся новую коллекцию какой-нибудь спортивной компании — с ними молодой человек уже имел дела — но никак не сладости. И не потому, что не хотел бегать с едой, а просто потому что сообщения Тендо даже не намекали, а прямым текстом сообщали о рекламе одежды. «Впрочем, у этого пришибленного всегда было своеобразное чувство юмора»,— без злости подумал Ойкава, отхлебнув ещё глоток. Чай приятно согревал горло и разливался теплом сначала в груди, а после и по всему организму. Озябшие на улице пальцы наконец полностью согрелись. — «И всё-таки, вряд ли всё так просто. Тащиться в такую даль только из-за пачки Pocky — на Тендо это не похоже». Мобильный, оставленный на краю журнального столика возле кресла, завибрировал, извещая о входящем вызове. Потянувшись, Тоору лениво взглянул на экран и поспешил принял вызов. — Ну как твои рекламные съёмки? Крошке Тобио хоть пару пачек Pocky захватил? Как всегда нараспев поинтересовался Сатори Тендо, от чего Тоору привычно закатил глаза. Так этот гад всё знал. — Пока нет, но, полагаю, заказчик в курсе, что у меня трёхлетний пацан? — Разумеется, Тоору-кун. — по интонации Тендо было трудно понять, о чём тот думал, но Ойкава был готов поклясться, что тот снова маньячно улыбался. Честное слово, мимика этого человека пугала. Как и его любовь к детям. — Я не мог не упомянуть об этих щёчках, ты, кстати, обещал привести его в офис, если уже забыл. — Да-да, — Тоору постарался придать голосу наиболее безразличную интонацию. Дрожь то и дело пробегала по позвоночнику, но показывать свою слабость Тендо было никак нельзя, иначе этот тип просто не отстанет. — Сейчас у них в садике какие-то важные занятия, так что приведу потом. Лучше скажи, почему ты сообщил, что рекламировать будут новую коллекцию, а на деле оказались новые вкусы Pocky? «Хрен тебе, а не мой Тобио-тян!» — О, а я не сказал? Сатори удивился настолько искренне, что, не знай Тоору этого человека от и до, обязательно поверил бы. — Ладно-ладно, ты выиграл, — менеджер вернул голосу насмешливый тон, — я действительно утаил от тебя этот бонус. Но согласись, в этом был смысл: иначе ты бы ни за что не согласился, Тоору-кун! А этот демонический прикид тебе реально идёт! Впрочем, тебе всё идёт, но речь не об этом, — последняя фраза была брошена скорее для себя нежели слуха Ойкавы, но Тоору всё равно оценил. Что тут сказать, он любил, когда им восхищались. Но это не снимало с Тендо преступления ужасной лжи. Словно услышав мысленные недовольства своего подопечного, Сатори поспешил раскрыть карты: — Но не подумай, что я затащил тебя так далеко из-за пары пачек сладостей! Новая коллекция и правда есть. Фирма Seidjio новичок на рынке спортивной одежды и им нужен кто-то молодой и обаятельный чтобы показать все плюсы их продукции. Адрес высылать или, может быть, ты желаешь отказаться? Вкрадчивый голос сделал своё дело и несмотря на всё внутреннее недовольство таким использованием себя любимого, Тоору безоговорочно согласился. Зарплату за рекламный ролик обещали хоть и хорошую, но дополнительные деньги лишними не будут. «Не думаю, что там будет слишком много всего. За пару часов управлюсь, не впервой».***
«Беру свои слова обратно: это похоже на бесконечность!» Тоору вытер со лба пот и в два глотка осушил стакан с холодной водой. В студии он торчал уже пятый час, а конца по-прежнему ничто не предвещало. Наоборот, вешалок с новыми комплектами становилось всё больше. И это уже начинало изматывать; возможно, он не чувствовал бы такой усталости, не придись ему с утра пораньше играть демоническое нечто (что нужно было сделать как можно убедительнее). — Ойкава-сан, Вы как, отдохнули, можем продолжать? Тоору подавил секундное желание съязвить и нечитаемым взором посмотрел на подошедшую девушку, которой на вид было лет семнадцать. Она была довольно робкой и молчаливой, но это не помешало молодому человеку выяснить, что она ещё учится в старших классах и подрабатывает помощником ассистента в свободное время. В трёх словах, девочка на побегушках. «Но какая же назойливая, хоть и тихоня!» — взвыл про себя Тоору. — Конечно, Риса-чан. — молодой человек сложил пальцы в жесте victory, вымучив из себя улыбку. К счастью, годы опыта работы на камеру научили его искусно скрывать настоящие эмоции и девушка даже не заподозрила, что настроение у Ойкавы на деле было так себе. Поднявшись со слишком удобного кресла и поспешно отведя от него глаза, чтобы не манил, молодой человек поставил пустой стакан на тумбу, хрустнул суставами и вытянул руки над головой в попытке расслабить мышцы спины. Поясница уставала постоянно находиться в идеально ровном положении и требовала хотя бы минутной крючкообразной позы. К сожалению, позволить себе такую роскошь Тоору мог только по окончании фотосессии, а в ближайшие пару часов этого точно не предвиделось. Вот зачем столь молодой и неизвестной пока фирме столько продукции? Подождали бы да посмотрели, вдруг покупателям вообще не зайдёт и придётся полностью менять ассортимент! Ойкава вздохнул, понимая, что сказать подобное не может. Да и одежда, если быть честным, была довольно удобной. Хотя с разнообразием цветовой гаммы были некоторые проблемы: слишком много белого, бирюзового и зелёного и слишком мало других оттенков. Но это дело десятое. Сначала нужно разрекламировать продукцию и убедить потенциальных покупателей, что лучшей спортодежды не найти если не во всей Японии, то в Мияги точно. И с последним Тоору, скорее всего, действительно мог помочь: его лицо и тело красовалось на обложках и внутри многих спортивных и нет журналов, и людям он определённо нравился. В противном случае, его twitter и instagram-аккаунты не собрали бы столько подписчиков. Да и в родном Mixi поклонников было не меньше. Он определённо пользовался популярностью, а значит и доверием. И белый цвет, как и бирюзовый, определённо ему шёл. Тоору натянул светлую олимпийку, отмахнувшись от вездесущих помощников, сам зашнуровал кроссовки и прошёл к фону, параллельно подхватывая лежащий на полу волейбольный мяч. Несмотря на маячившую впереди очередь из вешалок со всевозможным облачением, Тоору приободрился: заказчик решил включить в коллекцию волейбольную тему. Новенькие кроссовки и правда оказались на редкость удобными. Уплотнённая подошва, гибкость, мягкость и непередаваемая лёгкость — что ещё надо для комфортных прыжков, жёстких, порой, приземлений и скорости. На губах молодого человека появилась улыбка. Как давно это было! С волейболом было покончено в третьем классе старшей школы, в момент проигрыша в весеннем турнире. Чёртова Шираторидзава со своими длинными и непробиваемыми игроками и, особенно, капитаном! Ух, Тоору искренне ненавидел всё, что было связано с этой академией и, в особенности, с волейбольной командой. Вся стратегия, все тренировки — всё полетело в тартарары! И не потому, что у Аоба Джосай была слабая команда — нет — они были лучшими в префектуре, а потому что против двух с половиной метров и массивных фигур нет приёма. Как бы сложны ни были их атаки, как бы быстро они не двигались, как бы ни старались — почти всегда эти туши, вряд ли вообще похожие на старшеклассников, умудрялись удержать позиции. Очки команде Ойкавы удалось взять на подачах и редких ошибках противников. Хуже быть просто не могло. В тот момент Тоору чувствовал себя и ребят не только униженными, но буквально раздавленными, вдавленными в землю и попранными ногами. Это было не справедливо. Совершенно. Они были сильной командой, но проиграли чисто из-за телесного преимущества соперников. «Монстры», — Тоору передёрнул плечами в бессильном гневе. Теперь уже не было смысла раз за разом прокручивать в голове ход игры, искать любые, пусть совсем крошечные лазейки для возможной победы. Но почему-то Тоору всё равно не переставал этим заниматься. Будто ответ позволит ему повернуть время вспять и выиграть. — Ойкава-сан, боюсь, столь хмурое выражение лица отпугнёт читателей журнала… «Ой». — Прости-прости, задумался! Просто задумался! — Тоору хлопнул себя по лбу и сложил ладони, показывая, что совершенно не желал медлить или как-то оскорбить компанию. — Просто кроссовки и форма будто вернули меня на школьную площадку, вернуться куда я, увы, уже вряд ли когда смогу. Помощники, фотограф и представитель заказчика понимающе улыбнулись. В их глазах засветилось что-то очень похожее на удовлетворение, и Ойкава понял, что выиграл. — Мы бы хотели сделать фото в прыжке, если получится. Думаю, так мы сможем привлечь бо́льшее внимание к нашей продукции. Ойкава задумчиво кивнул. В желании заказчика был смысл, но вряд ли они понимали, сколько сил и времени уйдёт, чтобы подобный снимок удовлетворил всех. Впрочем, идея Тоору нравилась и он был совсем не против поднапрячься, если потом, листая журнал, сможет полюбоваться на себя, замершего в позе своей коронной подачи. Видео на ютубе были классными, спору нет, но фото — совсем другой разговор.***
Добредя до гостиницы и не заснув по дороге разве что чудом, Ойкава практически вполз в свой номер и ещё полтора часа провёл в тёплой ванне. Вода успокаивала, снимала напряжение и помогала обдумать случившиеся события. День прошёл… плодотворно. Определённо. Он жутко устал. Тоору вздохнул и погрузился в воду по нос, закрыв глаза и пытаясь игнорировать тот факт, что вода затопила уши: ощущения не из самых приятных. Молодой человек на ощупь взял бутылку с шампунем, нанёс его на волосы и вспенил, осторожно массируя; вспомнилось, как он впервые купал Тобио и как боялся ненароком сделать что-то не так. Например, случайно утопить младенца, потому что тот выскользнет из рук… Тоору фыркнул: теперь эти страхи казались смешными, но на тот момент всё было серьёзней некуда. Мысли о сыне в мгновение ока вытеснили все размышления о работе, и молодой человек почувствовал новую волну беспокойства. Разумеется, он доверял Хаджиме как себе, но всё же… Как там мелкий, всё ли в порядке, не плачет, поел ли? — вопросы роились в голове, не позволяя расслабиться. Он впервые оставил сына так надолго, и не был уверен, как тот отреагирует, когда папа не вернётся за ним вечером, как обычно. Сможет ли Иваизуми доходчиво объяснить малышу, что родитель не бросил и никогда не бросит его, а просто уехал по работе и утром обязательно вернётся? У Тобио была привычка относиться к подобным заверениям с некоторой долей скептицизма, явно доставшейся ему от матери. И это делало трёхлетнего малыша похожим на миниатюрного взрослого, когда он погружался в свои, только ему ведомые размышления. Оставленный на полке телефон пиликнул и моргнул синим индикатором, показывая, что пришло сообщение в Mixi. Через пару секунд сигнал повторился, и Тоору недовольно нахмурился. — Задолбали, даже помыться нормально не дадут… — Тоору потянулся за полотенцем, вытер руки и взял мобильник. — О, Ива-чан? Сердце начало биться быстрее. Друг не имел привычки присылать ему что-то в соцсетях, а учитывая, что в данный момент этот самый друг нянчился с его сыном, наверняка должно было произойти нечто страшное. Пальцы Ойкавы замерли над сообщением. Он боялся открывать фотографию. «Не тупи, Тобио-тян жив-здоров! Ива-чан ни за что не стал бы присылать тебе фото мёртвого или искалеченного сына! Всё хорошо!» Тоору сделал глубокий вдох и такой же глубокий выход, потряс головой, повёл плечами, сбрасывая неприятный холодок, и, собравшись с духом, ткнул в иконку сообщения. Фотография грузилась долго, и молодой человек успел передумать тысячи причин, по которым друг решил бы с ним связаться, но когда паника уже почти полностью завладела сознанием и Тоору принялся в срочном порядке смывать шампунь чтобы нестись в аэропорт, картинка открылась. — Боже… Тобио-тян... — Ойкава облегчённо выдохнул и плюхнулся обратно в воду, совершенно не переживая на счёт выплеснувшейся на пол воды и пены. Изо рта вырвался нервный смешок, плавно переросший в умилённую улыбку. Его малыш был в порядке. Просто уснул. Почему-то в своём любимом сине-белом костюмчике со вторым номером и огроменных (самого Тоору) кроссовках, непонятно как вообще держащихся на крохотных ножках. Плюс ко всему, Тобио крепко прижимал к себе мячик и сосредоточенно хмурился, словно даже во сне пытался освоить все тонкости волейбола. Хотя, возможно, именно так оно и было: как и его отец, мальчишка был будто бы одержим мячом.