Ведьмак против Мэри Сью

— Это она! Ик! Она! — воскликнул Ламберт со смесью ужаса и восторга в голосе. — Кто? — спросил Геральт, чувствуя, как мысли в голове путаются от количества выпитого, а волчий медальон буквально танцует на своей цепочке. — Кейра? — Нет, это ОНА! Среди деревьев послышался стук копыт, а еще через несколько мгновений из рощи выехала всадница. И девушка, и ее скакун… полностью соответствовали описанию Ламберта, кроме того, что локоны незнакомки на этот раз были окрашены разом во все цвета радуги; впрочем они почти сразу сменили оттенок на черный с отдельными белыми прядями. — Водка — враг ведьмака, но кто сказал, что легендарный Белый Волк боится врагов, правда? — эту фразу низким и глубоким басом произнес конь! На последних словах из его зубастой пасти вылетели искры. — Здравствуй, Геральт из Ривии, — произнесла девушка, изящно, словно пантера, спрыгивая на землю. — И вам не хворать, — тщетно пытаясь сфокусировать взгляд, ответил Белый Волк. — Простите, а с кем имею честь? — Какой же у нее голос — просто журчание горного источника, — тяжело дыша, прошептал Ламберт на ухо другу; молодой ведьмак сейчас напоминал подростка, по уши влюбившегося в мельком увиденную красавицу. — Ламберт! — одними губами ответил Геральт. — Тебя что, Лютик покусал? — Что ж, — незнакомка улыбнулась, ее зубы оказались белее скеллигских снегов. — Мое имя — Ксандрина-Моргана-Алисия-Вайолет-Эльда-Роксолана-Сибилла-Френегонда-Жасмина-Розамунда-Валерика-Даниэла-Матильда-Афродита-Эстрея-Брунгильда-Инферния-Скарлетт-Флоренция-Вёльва-Антуанетта-Кориолана-Санктуария-Ренесми-Лилит-Эльдария-Жозефина де Арканеум-эль-Тридрангар, леди Платиновых островов, владычица Драконьих гор и покорительница Адамантовой башни, также известная как Неуловимая Тигрица, Заклинательница Небес, Воительница из Черного Леса, Убийца Богов, Надежда Тринадцати Измерений и еще под целым рядом прозвищ и почетных титулов. — Ну и ну, — покачал головой Белый Волк. — У нас с Ламбертом уже пальцы закончились загибать. У обоих. И на ногах тоже… Интересно, что бы сказала Цири, узнав, что нашелся кто-то с именем и набором официальных титулов длиннее, чем у нее, — мысленно добавил он. — Геральт, ты что такое несешь! — прошипел молодой ведьмак. — Ты только посмотри на ее улыбку! Еще не родился на свет художник, который смог бы ее изобразить… — Ламберт, не поддавайся! Потом точно придется жалеть! — сквозь зубы ответил Волк. — А куда и откуда путь держите? С какой целью посетили наши скромные края? — добавил он громче, обращаясь к новой знакомой. — Ты не поймешь моих высоких целей, ведьмак. Моим отцом был Йорвет, а матерью — сама Лара Доррен… — А ничего, что они жили в разное время? — вставил Геральт, но собеседница этого даже не заметила. — Также в моем роду были титаны, драконы, вампиры, валькирии и сильфиды. Владению оружием меня обучал сам Конан-варвар, а магии — Альбус Дамблдор! — Кто? — переспросил Геральт. — Свой меч я сама выковала в пламени Ородруина, а своего коня Люциана — раздобыла на самом глубоком плане Обливиона! — Где? — вновь поднял брови Белый Волк, подумав, что столь захватывающей биографией не могли похвастаться даже герои пьес Лютика. — Я первой ворвалась на стену Трои и была генералиссимусом во время Войн Клонов! — Ээээээ… — Так как же тебе понять… А, впрочем, возможно, ты мне пригодишься, — с этими словами Ксандрина сладко потянулась. — А животик ее видел? — прошептал тем временем Ламберт. — Плоский, упругий, подтянутый… Ух! — Ламберт, не надо. Не делай этого, подумай, — прошипел Геральт. Впрочем, на этот раз девушка скользила по молодому ведьмаку взглядом словно по пустому месту, явно не собираясь повторно брать Ламберта в сексуальное рабство. А значит, сделать «это» у несчастного влюбленного — не выйдет при всем желании. — А как она целуется, я тебе рассказывал? — похоже, в этой беседе реплики Геральта игнорировала не только Ксандрина, но и Ламберт. — Если бы мне дали выбор — еще такой один поцелуй от нее или целый год трахать всю Ложу Чародеек, — я бы, не колеблясь, выбрал первое… — Ламберт, мать твою! — Я слышала, ведьмак, что ты считаешься одним из лучших фехтовальщиков этих земель, — с этими словами Ксандрина изящно вильнула идеальными бедрами, вызвав новую порцию восторженных вздохов у Ламберта. — Но отку… — И сейчас мы это проверим. Защищайся! — каким-то непостижимым образом воительница одной рукой выхватила свой чудовищный меч из ножен за спиной и выполнила эффектную раскрутку, походя срубив несколько могучих стволов. — Какая же она гибкая! — восхитился Ламберт. — Мы с ней в постели в таких позах… — он мечтательно закатил глаза, ясно дав понять, что в этой битве на его помощь Геральту рассчитывать не стоит. Ксандрина стремительно приближалась. Понимая, что соваться под ее клинок — самоубийство, ведьмак ударил знаком Игни. Однако столп огня не только не пробил выставленного противником магического щита, но и отрикошетил обратно в Геральта, подпалив ему штаны. Белый Волк вынужден был броситься к придорожной канаве, в которой, на его счастье, стояла вода. — У кого-то пригорело, — ехидно прокомментировал конь Люциан. От следующего выпада Мясник из Блавикена ушел перекатом, каким-то чудом оказался за спиной у воительницы… и потонул в ее развевающихся локонах, которые в этот момент стали розовыми. Они были настолько нежными и шелковистыми, что по сравнению с ними даже волосы Трисс могли показаться жестким веником. Блуждая среди длиннющих прядей, как в густом тумане, Белый Волк случайно коснулся рукой пятой точки своей противницы. Через все тело прошла приятная дрожь… Настолько приятная, что Геральт забыл, что по-прежнему сражается с опасным врагом. Рефлексы ведьмака — сильнее его самого. А одно из золотых правил охотника на чудовищ — удары более сильных противников нельзя отбивать, от них можно только уклоняться. Белый Волк вспомнил бы об этом и вусмерть пьяным, и разбуженным посреди ночи, и умирающим от ран. Но сейчас он про это забыл. Ксандрина молниеносно развернулась, взмахнула своим оружием, а Геральт попытался жестко заблокировать атаку мечом, за что и поплатился. Удар воительницы словно тараном отбросил ведьмака далеко назад. Волк почувствовал, как его ноги отрываются от земли, как он летит по воздуху словно тряпичная кукла… Хрясь! Ведьмак ударился спиной о камень у дороги. Хруст ломающихся позвонков — и невыносимая боль поглотила Геральта без остатка. — Ебаный пиздец… — простонал Белый Волк. — Ламберт, возьми себя, наконец, в руки… — Ну что, как полетали? — осведомился скакун воительницы. Тем временем девушка уже стояла над ним. А у нее, кстати, и впрямь были прекрасные, бездонные глаза… — Добивай, — с трудом выговорил Геральт. — Дай возможность старику поскорее отмучиться… — Ну что ты, — нежным голосом ответила Ксандрина. — Слабоваты вы, ведьмаки, конечно, но ты — достойный противник. — Мне потребовалось целых два выпада и одно заклинание, чтобы одолеть тебя. Редко кому удавалось выстоять против меня так долго. Она прикоснулась к нему рукой — и даже сильнее, чем нежность ее кожи, Белого Волка поразила мгновенно исчезнувшая боль в спине. Буквально в следующий миг он сумел встать на ноги. Невероятно! Ни лучшие доктора, ни чародеи, владеющие самыми сильными целительными чарами, не были способны мгновенно излечить столь тяжелую травму. — Говорят, прежде у Белого Волка было множество прекрасных женщин, но теперь его сердце принадлежит лишь одной, — произнесла Ксандрина, откидывая назад непослушную прядь. — Ну… ээээээ… — проговорил Геральт (проклятье, куда же подевался его дар речи и уверенность в общении с противоположным полом!) — Да, оно принадлежит одной-единственной. Тебе! Ведьмак даже не понял, в какой момент его одежда, как и костюм Ксандрины, сами собой растворились в воздухе. Но он успел заметить, как из земли вокруг стремительно вырастают острые каменные пики, образующие настоящую крепостную стену вокруг него и девушки. — Геральт, не надо! Ты же сам мне говорил — не поддаваться! — раздался снаружи приглушенный крик Ламберта; в следующий миг кольцеобразная ограда перестала пропускать звуки. Мир снаружи словно перестал существовать. Геральт и воительница остались наедине. — О, моя прекрасная королева! Я всегда буду только с тобой, — прошептал ведьмак; его руки сами собой легли на идеальную талию Ксандрины и привлекли девушку ближе. *** Их губы в который раз за этот вечер слились в страстном и долгом поцелуе. Какое же это было наслаждение! — Ты будешь со мной… дальше? — мечтательно спросил Геральт, когда блаженство прервалось — ненадолго, разумеется. — Геральт, блядь, что за тупой вопрос? — Ксандрина внезапно ответила ведьмаку грубым мужским голосом. — Мы же с тобой договорились — вместе ехать в Новиград. Куда я, нахуй, денусь?! — Любимая, ты чего? — ведьмак потянулся к ней, стремясь заключить девушку в объятья, но получил в ответ неприятный тычок. — А вот лапать меня — не обязательно! Ебаный в рот, просыпайся уже! — Геральта вновь весьма бесцеремонно встряхнули, после чего неземное личико Ксандрины резко сменилось небритой и крайне сердитой физиономией Ламберта. Геральт огляделся. Он лежал на земле. Трава вокруг была основательно примята. На горизонте занимался рассвет. Ни Ксандрины, ни ее болтливого коня видно не было. Одежда и оружие Белого Волка были свалены в кучу у его ног. — Ну и что здесь творилось? — Ламберт упер руки в бока. — А ты догадайся, — ответил Геральт. — Между прочим, сидеть всю ночь у этой злоебучей стены — весьма и весьма скучное занятие. К тому же, твое снаряжение оказалось развешано по всем окрестным деревьям — и снять его было очень непросто! — Ламберт, похоже, решил дать волю своему вредному характеру; впрочем, Геральт понимал, что некоторые основания для недовольства у молодого ведьмака — действительно имелись. Волк уже хотел напомнить товарищу про его не в меру «романтическое» поведение во время недавнего сражения, но решил промолчать, понимая, что в противном случае перебранка затянется надолго. — Ладно, одевайся и поехали в Новиград, — после паузы добавил Ламберт. Примерно через полчаса они уже двигались по дороге на север. Кажется, на горизонте уже можно было разглядеть шпиль высочайшей из городских башен. — Хоть ты и хер моржовый, но я обещаю ничего не говорить Меригольд, — нарушил тишину Ламберт; судя по всему, молодой ведьмак все еще злился, но уже чуть меньше. Интересно — дело в ревности или в недовольстве, что Геральт, так сказать… немного отвлекся от их миссии? Скорее всего — в обеих причинах сразу. — Угу, — ответил Белый Волк, мысли которого были явно где-то далеко. — Но, все-таки, какая же у нее грудь…