Не без пятен

      Накрапывал моросящий холодный дождь, длинный и острый, как вязальные спицы, парижанки поднимали воротники, раскрывали зонтики. Уличные торговцы торопливо заносили внутрь ящики с овощами и фруктами, закрылась и укатила прочь лавочка с карамельными яблоками.       И только одно окно зияло матово-серой пропастью среди влажного блеска стекол.       Ледибаг влетела в комнату, тут же развернулась, оставляя на пыльном паркете темного дерева глянцевые отпечатки ног, и спешно закрыла створки.       Оконный замок лязгнул, как челюсти, опоздавшие схватить ее.       — Какая-то хреновая весна в этом году, не правда ли? — пробормотал Лука, наблюдая, как все-еще-Ледибаг одной рукой вытаскивает ленты из обвисшей прически, а второй сбивает воду с костюма. — Маринетт, развоплотиться не хочешь?       — Мне лень, — фыркнула она, разбирая пальцами волосы. — Я не перестаю быть Маринетт в этом дрянном алом... — она почти брезгливо оттянула ткань двумя пальцами, — что это, кстати? То ли неопрен, то ли спандекс...       — Иди сюда, — позвал Лука, сбросив на пол блокнот с ручкой, заложенной между страницами.       Ледибаг, шарнирно прошагав к дивану, легла на бок, опустившись виском на джинсовое бедро.       По ткани медленно расползалось темное пятно от ее разбросанных сырых волос.       — Что бы ни случилось, пошло оно все, — небрежно проронил Лука, обводя пальцем внешнюю дугу ее маленького розового уха. — Если этот придурок тебя обидел, я ему и без суперсил наваляю.       — Он меня поцеловал, — напряженно ответила Маринетт.       — И в чем драма?       — Это… не было как-то противно или…       — То есть тебе понравилось? — прежним равнодушным тоном уточнил Лука.       — Ага.       — Ну и забей. Правда. Почему ты вообще решила, что я буду дергаться из-за этого?       — Типа ревность и все дела, — настороженно предположила Ледибаг, переворачиваясь на спину.       — Он просто сопляк, который повелся на обложку. А я люблю тебя, и на моем запястье твое имя. — Он характерно встряхнул рукой, сбивая фенечки к локтю, и через секунду витиеватое MDC зависло над красно-черной фигурной полумаской.       Маринетт скуксилась и всхлипнула.       — Мне через месяц шестнадцать, а что если… Ну такое же тоже бывает, когда попарно не сходится…       — Хватит мне тут сырость разводить, — строго сказал Лука, подхватывая ее под плечи и под колени. — Мне вообще плевать, у кого что сходится и не сходится, либо ты снимаешь трансформацию, либо я снимаю с тебя сережки, засовываю тебя в постель с грелкой и только попробуй ныть «лука то, лука это, а посиди со мной, мне скучно».       Маринетт вдруг осознала, что Лука ходит с ней на руках по комнате и выговаривает все это в такт шагам. Она целовалась с другим, а он волнуется, как бы ей не заболеть. Есть ли что на свете важнее этого? Она выдержала бы ругань, затяжную ссору, но быть готовой к нежности?..       Нежности Луки.       …и нежности Кота Нуара…

***

      Через месяц Маринетт обнаруживает LCN на своем запястье.       А осенью Адриан начинает носить часы, чтобы скрыть LB от одноклассников.