***
— Ну же, Чуя, постарайся. Тут не так уж и трудно, если ты читал произведение, — нет, эта сволочь издевается! — Да читал я… — бормочет Чуя, гневно хмурясь. Перед ним — тест по недавно пройденному произведению. Да, он ответил на некоторые вопросы прямо уверенно, но их было шесть. А всего заданий здесь… Двадцать семь. Чуя думал еще десять минут, уже намереваясь сдаться и уйти с двойкой, но тут перед ним поставили кофе. Из старого школьного автомата, с блеклой кофейной пенкой, но такой необходимый сейчас. — Вы?.. — Пей. Тебе не помешает, — Дазай ласково улыбается, надевая очки. Ох… Для Чуи это всегда было очень красиво. Вот и сейчас он неловко пялится на учителя, попутно сюрпая кофе. Золотая оправа идеально дополняла аристократическое лицо учителя, придавая ему изюминку. Так, все, иди делай тест. Еще пару десятков минут мучений — и уже девятнадцать вопросы сделаны! Ура! Только неизвестно, правильно ли… Но вроде как да потому что в сознании то и дело всплывает текст произведения. Осталось не… — А? — Чуя вздрагивает и оборачивается, когда Дазай садится рядом за парту. — Не обращай внимания, я просто так посижу. Чуя и старается не обращать внимания. Но это очень трудно, когда чужое лицо так близко, почти у уха, а какой-то нереально жадный взгляд буквально съедает каждый миллиметр кожи. Тест, тест… Нужно делать тест… Учитель быстро проверяет тетради и теперь смотрит на ученика. Так… Вот тут вроде ответ «А»… Он даже снимает очки, словно к чему-то готовится. Нет, скорее всего «Б»… Так, с топ, а где его левая рука? А, теперь понятно где. На талии Чуи. Что?! Что, блять? Дазай-сан даже не краснеет, хотя его действия сейчас, вообще-то, противоправные. Противозаконные. Приятные. Но Чуя не отталкивает, потому что не хочет или даже не понимает, к чему все идет. А рука тем временем уже вовсю поглаживает его левый бок. Накахара втягивает живот, подмечая, что осталось два задания. Всего два, и его прекратят доставать. Так ведь? Рука осторожно проводит по щеке. — А ты странный, — неожиданно выдает Осаму, поднимаясь с места под ошарашенный взгляд ученика. Садится за свой стол и продолжает. — По тебе видно, что ты испугался моих действий. Почему же ничего не сказал? — А должен был? — зло бросает Чуя, отмечая наугад самый вероятный ответ и вставая с места, чтобы отдать тест. — Как будто вас это остановит, — и школьник чувствует себя очень глупо, когда слышит бархатистый смех учителя. — Ты совершенно прав, меня бы это не остановило, — Дазай-сан что-то чиркает в тетради. И говорит дальше, медленно и с расстановками. — Но скажи, кем ты меня считаешь теперь, когда я вот так к тебе приставал? — А? — Чуя в ступоре. Он даже не отрицает!!! — Педофилом… Блин… Простите меня… — Четыре, — на стол падает тетрадь. — Предлагаю еще одну мотивацию. — Какую же? — саркастично осведомляется Чуя, с грустью думая о том, что мама придет поздно и сегодня ужин он готовит сам. А потом как суслик замирает, едва слышит это ни капли не заманчивое предложение. — На занятиях, если ты будешь где-то ошибаться, я начну к тебе приставать. Все правильно — и пальцем не трону. Думаю, так ты наконец-то будешь соображать. Как тебе такое? Черт. Чуя должен сказать «нет». Должен. Но почему-то мозг, это дурацкое серое вещество, твердит, что такой вариант не так уж и плох. По сути дела, да… Но можно ли верить Дазай-сану? — Допустим… Я соглашусь… — сквозь зубы цедит ученик, подходя к учителю. — И что дальше? — Дальше… У тебя неделя, чтобы сделать вот это задание, — в руку кладётся тест. Еще один? — Прочитай произведение Оскара Уайльда «Телени, или оборотная сторона медали». Оно относится к английской литературе, но перевод на японский есть. Если хочешь, могу дать даже бумажный вариант. — Нет, спасибо! — Чуя зло пихает лист в сумку, уже собираясь уйти, как… Запястье хватают и тянут вниз. Ученик неловко наклоняется и тут же понимает, что его… П-поцеловали… В щеку… Это… Это значит, что их договор уже вступил в силу?! — Можешь идти! — Чуя не идет. Он пулей вылетает из кабинета, а потом из школы. Щека, которой коснулись холодные и шершавые губы учителя, горит. Твою мать, куда катится жизнь Накахары?! Не этого он ждал на предпоследнем году обучения! До самого конца дня парень злится. Его… Обвели вокруг пальца. Он всего четыре получил, а его уже домогаются! А что будет, если он получит… Два?! В сознании тут же всплывают все возможные варианты того, как его, маленького и бедного школьника, сажают на стол и воровато начинают раздевать. Чуя от шока аж роняет лопатку, которой мешал мясо. Прямо на ногу! — Ай! — по полу тут же разлетелись жирные капли, а носок безнадежно испачкан. — Блять, да что за день такой!!! И все же… Что будет, если он получит два?.. — Да завались! Надоело! — раздается в квартире спустя пару секунд. Чуя красный как рак и трясется от стыда. Вот же… Теперь на уроках литературы Чуя вел себя настолько прилично, что даже Тачихара пугался. Телефон не доставал, все записывал, с учителем больше не препирался. Класс только поражался, выдумывая всякую пургу. — Чуя, ты чего такой тихий? — Мичизу проворно плюхается рядом, открыто пялясь на друга. Сейчас они в раздевалке, начинается физкультура. Рыжий с пластырем на носу продолжает поддевать друга. — Особенно на литературе… У вас что, отношения ближе школьной парты? А, Чуя? — Завались! — красный, как рак, Накахара замахивается футболкой и шлепает Тачихару по голове. Последний смеется. — Фу, убери, она грязная и вонючая! — орет Тачихара, отбиваясь от одноклассника. Так, сражаясь и крича, они вбегают в зал. Чуя поспешно натягивает футболку, даже не замечая ошалелого взгляда карих глаз. Дазай вообще заходил тетради раздать. Но теперь, кажется, планы поменялись. Преподаватель скромно усаживается на стульчик за столом учителя и робко (нет) ищет в толпе своего худшего ученика. Чуя бегает совершенно спокойно, пихая Тачи в бок. Дазай-сан засматривается на всю эту красоту: подтянутые мышцы живота и спины, которые видно из-под задравшейся футболки, красивые ноги, аккуратный хвостик из длинноватых прядей и яркие глаза, которые искрятся на солнце. Ух… — Так! — физрук злобно оглядывает толпу и сурово продолжает. - У нас с недели на неделю начнется спортивный праздник. Всем быть! Эми, не смей говорить, что у тебя болит живот! Тачихара, если увижу, что сломал кому-то нос — отстраню от занятий. Монтгомери! Только посмей проиграть, не в твоем стиле! Накахара! — пауза. - Не подведи. Так! Мячи в руки, встаем к кольцам, двадцать бросков с трех позиций! На улице уже тепло, а здесь, в душном зале с кучей народа, вообще духовка. Девочки стонут и кряхтят, ругая жаркую весну, а парни бесстыдно раздеваются. Чуя — один из них. Накахара показывает фак Тачихаре, который пытался его облапать. Девочки тут же достают телефоны и начинают щелкать, а Дазай всеми силами прячет свои нехорошие мысли куда подальше. Да, вот такой он плохой учитель, у которого вот-вот может встать на ученика. Но зато на какого! И в этот момент Накахара оборачивается. Он в шоке от того, что несносный литератор тут. Возникает желание завернуться в самое теплое одеяло, чтобы эта тварь перестала так смотреть. Черт… — Что за многозначительные взгляды, а? — Тачихара, ты, блять, как всегда вовремя. — Неужели у вас уже было?! А где засосы? — Мичизу!!! — Чуя буквально проревел это, испытывая сильнейшее желание грохнуть одноклассника прямо тут. Вот же ведьма! Умеет портить ситуацию! Дазай же под шумок свалил. Подальше от греха и от рыжего соблазнителя.***
Руки тряслись, когда Накахара сдавал этот злополучный тест, который ему раздали в начале урока. Сейчас снова дурацкая литература, проверка, и у Чуи даже дыхание сперло, когда его листок лег на учительский стол. Боже, лишь бы… — Эй, Чуя! — Люси появилась сзади из ниоткуда, чем немало напугала парня. — Поговорим после урока? — Конечно… — на мгновение Накахаре показалось, что карие глаза чуть поодаль нехорошо блеснули. Ладно, только показалось. Чуя садится на свое место, и звенит звонок. Отлично, можно идти завтракать! — Эй, рыжуля! — Тачи уже занял место и себе, и друзьям. — Сюда шуруй! Простите? — Мичизу удивленно смотрит на Люси, что садится рядом. — Мне надо поговорить с Чуей, — отвечает Люси, садясь на против парней. — Помнишь о том, что у нас открываются новые кружки по интересам? — Ну да, — Чуя деловито цепляет палочками гречневую лапшу и начинает есть. — А фто? — Не говори, пожалуйста, с набитым ртом, это неприлично, — кривится Люси, а потом как ни в чем не бывало продолжает. — В общем, я слышала, что ты и Дазай-сан занимаетесь после уроков литературой, — Чуя страшно покраснел. Хреновая литература, если быть совсем честным. — Так вот… Я вот совсем недавно вступила в литературный кружок. Давай к нам? — Нет! — Накахара скорчил страшную рожу, чем вызвал у Тачихары рядом приступ смеха. — Почему? — Люси искренне удивилась. — Так ты наоборот, будешь еще больше знать об этом предмете. Да и собрания у нас не очень часто, недолгие они… Ну давай! — Я же сказал… — Почему ты так рьяно сопротивляешься? — неожиданно рядом оказались аж два преподавателя — Озаки и Дазай. — Люси, между прочим, права. — Да, давай. Присоединяйся! — преподавательница музыки ласково улыбнулась. И это был первый раз, когда Чуе захотелось ее стукнуть. — А если не сделаешь, как просят, — неожиданно шепнул Осаму-сан. — Я над тобой сильно поиздеваюсь. — Вы… Вы… — Отлично! Ждем тебя завтра на первом собрании! — Дазай-сан радостно хлопнул в ладоши. Люси рассмеялась и стукнула Чую по плечу. А парень сидел ни жив, ни мертв. Блять-блять-блять, только такого счастья ему в жизни не хватало! — Все для тебя, Чуя. Улыбается, сука такая.***
— Итак, добро пожаловать в наш литературный клуб! — Люси развела руками, как бы показывая всех тех, кто столпился за ней. — Ребята, представляемся! Ну, меня знаешь. Я тут заместитель президента. Люси Мод Монтгомери. — Президент Литературного клуба, Доппо Куникида. Для тебя — Доппо-сан! — нагло заявил высокий блондин в очках, жутко нервно сотрясая воздух папкой. — А мы просто участники клуба! Наоми и Джуничиро Танизаки! Да, братик? — двое ребят, сидящих в углу, обжимались как могли. И при слове «братик» из уст девушки рыжие брови поползли вверх. — Ага… — задушено прохрипел парень. Бедный. — Тоже участник клуба, — Чуя вздрогнул, когда услышал голос сзади. — Хигучи-тян. — Ага… — парень с удивлением пожал тонкую женскую руку. Девушка холодно кивнула и прошла в кабинет. — Ну что ж, добро пожаловать! — Люси улыбнулась и оправила свою огромную волнистую юбку. — Проходи, не стесняйся. Библиотека в нашем распоряжении круглосуточно, ключи от нее вот. От кабинета ключи можешь взять или у Доппо-сана, или у меня. Чуя кивал, кивал, вовсе не понимая, что он тут делает. Он не любит читать, писать, говорить, зачем ему литературный клуб? Но тут та блондинка Хигучи подошла к замершему парню и предложила провести для него экскурсию. Она коротко и ясно объяснила Чуе, что от него требуется. Раз в неделю — а когда именно, решал президент — участники собирались тут на большой перемене, и всем давались задания. Такой день будет завтра, поэтому Чуя уже прикинул, какое из дел на перемене придется выкинуть. Ну, а остальные обязанности вполне ожидаемы. Читать, рассказывать, делиться впечатлениями, советовать. Накахара тихо поморщился. Эх… Зря он сюда пришел. — А теперь мы идем смотреть фильм. — Что? — Чуя удивленно уставился на Хигучи. Та хмыкнула и кивнула в сторону Люси. Староста уже доставала со шкафа самодельный проектор, Наоми с братом вешали белую скатерть на незанятную стену. Доппо-сан что-то горячо обсуждал с двумя учителями, что сюда пришли. Озаки-сан только кивала. Дазай, эта чертова сволочь, с интересом оглянулась на Чую, даже не слушая президента. Накахара смутился непонятно от чего и отвернулся к Хигучи-тян. — И… Часто вы так? — Ты о фильмах? Да. Вообще эта традиция появилась не так давно, просто Доппо-сан однажды приехал на собрание кружка с закапанными глазами. Знаешь, когда зрачки во-о-от такие? — Чуя усмехнулся, когда девушка сделала соответствующий жест: указательный и большой пальцы сложила в круг и приставила их к широко распахнутым органам зрения. — Ему нельзя было читать, он плохо видел. И тогда Наоми предложила сделать подобное. Мы вообще поначалу занимали на это время кабинет информатики, но сейчас можем и сами. — Сюда! Начинаем!!! И какого же было удивление Чуи, когда на экране вместо презентации про всяких унылых и бородатых писателей появилась… Заставка «Metro-Goldwyn-Mayer». Та, где лев громко рыкает. — А что за фильм? — осторожно шепнул Чуя. — Не знаю, сегодня Джуничиро выбирал, — также шепотом ответила Хигучи, сидевшая рядом на стуле. Но уже по первым кадрам стало ясно. Хоббит! Первая часть Хоббита! Невероятно… И весь следующий час Чуя, уже не раз видевший этот фильм, пожирал глазами не очень четкое изображение на экране. Все-таки это действительно интересно! Но едва час кончился, как запись остановили и выключили. — Эй, но там… — начал было Чуя. — Мы смотрим по частям. Клубное время вышло, — остановила парня Наоми. — И еще, Накахара-кун! — Люси быстро что-то пихнула ему в руки. – Прочитай, а потом расскажешь, насколько разные фильм и книга. «Джон Рональд Руэл Толкин. Хоббит. Все части», — значилось на обложке. — Ладно… На этом все кончилось. Ладно, может, в этом клубе не так уж и плохо…***
Чуя вымученно стонет, когда понимает, сколько ему нужно читать. И «Хоббит» этот дурацкий, такой толстый, что слов нет… И та книга про тюленя, которую хрен найдешь… Но делать нечего — раз уж взялся, выполняй! И Чуя действительно садится и читает. Внимание регулярно уплывает в разные стороны, и приходится концентрироваться. Но уже на второй главе истории про отчаянного карлика парень втягивается. Он вздрагивает, когда слышит удивленный возглас мамы над ухом, мол, чего не спишь? Приходится сказать ей про книгу. В глазах родителя зажигается огонек. — Тогда не буду мешать. Почитай еще минут двадцать, потом спать. Хорошо? — Угу, — буркает парень, думая, что ляжет спать сейчас. Нет, «Хоббит» интересный, просто… Ему в школу завтра. Да, лучше будет отдохнуть. Школьник мгновенно вырубается, даже не вспоминая о книге, которую так и не взял в руки.***
— Перенести занятие? — Да, придется, в пятницу у меня дела… — сожалеющим голосом отзывается Дазай. — У вас сегодня вроде дополнительных нет, посидим часок, и все. Ты как? — Ага… Давайте, — парень все еще тупит. — Ну вот и славно! — учитель хлопает в ладошки и радостно смеется. — Будем обсуждать «Хоббита», да? Я слышал, Люси дала это произведение тебе, а «Телени» оставим на потом. Что скажешь? — Д-да… Д-давайте… «Твою мать!!!», — проносится в рыжей голове, едва Дазай-сан отворачивается. –«Что я ему скажу?!». — Тачихара, дай сюда свой телефон! — Зачем? Эй-эй, ты… — лучший друг удивленно смотрит на то, как Чуя судорожно вперивает взгляд в краткое содержание какого-то произведения. — Ага… Косячишь, а, Накахарчик? — Завались! — рычит парень и зло щурится. Черт… Совсем скоро начнется урок, и он останется с этим жутким извращенцем один на один! Так… О чем он только что прочитал? Тачихара ржет, едва не падая со стула, когда Чуя обреченно ругается сквозь зубы. Весь урок парень рыскает в телефоне друга, нещадно тратя последние проценты зарядки и кончающийся трафик, ища текст. Он успевает прочитать продолжение саги на пару десятков страниц, но не более — Дазай опять начинает ходить по кабинету, попутно объясняя тему. Рыжий честными глазами смотрит на него, пряча телефон под ногу. И, едва преподаватель отходит, тут же кривится, словно съел лимон. Его невыносимо бесит то, что, черт возьми, литератор нравится всем, кроме него. Девочки записывают тему, кидая страстные взгляды на молодого учителя, и даже Мичизу, тварь такая, не хулиганит, как обычно, а сидит тихо и скромно. Что за хрень?! И все. Пытка началась. Чуя уже после первых вопросов учителя прямо на уроке понимает, что прогорел. Он словно забыл вообще все, что проходил и что ему объясняли только что… — Накахара, о чем же вы таком задумались? Не поделитесь? — преподаватель ставит костяшки рук на парту и опирается на них, несколько заинтересованно смотря на ученика. Класс всем составом обернулся к предпоследней парте, у многих весело горят глаза. — Накахара, чего молчите? — Я… — и все, слова кончились. Чуя уже мысленно видит, как ему ставят два, как печально и обиженно смотрит на него мама, не меньше сына переживающая за литературу… — Дазай-сан! — в дверь врывается Куникида. — Срочное совещание на перемене! Просьба обязательно быть, это касается олимпиад! — Хоро… — ответ учителя потонул в звонке. Тот устало качает головой и громко объявляет об окончании урока. — Рыжий! — Доппо машет рукой. — А ты к нам в клуб, у нас собрание! Чуя приходит предпоследним — крайней становится Хигучи. Сегодня она завязала волосы в невысокий хвост, ей очень идет. Девушка, поймав на себе взгляд Накахары, поправляет воротник формы и переключает все внимание на Люси. — Ребята, у нас с Доппо-саном есть к вам предложение, — серьезным голосом начинает Люси, чем вызывает у Чуи смех. — Озаки-сама предложила нам на какое-то время объединиться с некоторыми членами музыкального клуба и поставить небольшую пьесу. Вы как? Участие «добровольное», — последнее слово девушка выделяет голосом, намекая, что ничего подобного нет, их все равно заставят играть на сцене. — Я за! — Наоми и ее брат одновременно поднимают руки. — Не смогу, — отрезает Доппо, и эта правда. Он же еще входит в студсовет, так что… — Я буду, а ты, Чуя? — Хигучи своим вопросом вводит Накахару в ступор. –Или не хочешь? — Я… — Накахара мнется. Почему-то складывается ощущение, что именно его возьмут в любом случае. На то куча причин… И внешность, и несносный новый учитель, и… — Ладно, — кривится он. — О чем хоть пьеса? — Это мы решим, когда… — Добрый день, ребята! — дети встают. Озаки-сан кивает им и продолжает говорить. — Что вы решили? — Идут Чуя, Хигучи и оба Танизаки. — А ты, Люси? — девушка мотает головой. — Ладно, как скажешь. Итак, — в дверь заходят несколько ребят. Воцаряется тишина, притом еще и несколько враждебная. — Знакомьтесь, это участники музыкального кружка. Акутагава Рюноске и Акутагава Гин, — двое ребят кивают. Похоже, братья-гитаристы — тот, что поменьше, держит за спиной чехол с инструментом, а второй просто несет его в руках. — И Кека Изуми, — девочка с пустыми голубыми глазами молча поклонилась. — Начнем? Как понял Накахара, учителя не зря взяли именно их кружки. Театрального клуба тут никогда и не было, желающих не находилось. И смесь музыкального и литературного была идеальной. Пьеса проста — опять избитые принцесса, дракон и принц, только уже в стиле аниме и на современный лад. Идея ребятам понравилась. — Сценарий напишу я, — объявила Озаки, поправляя рукава кимоно. — А от вас на сегодня требуется разделить между собой роли. — Я дракон, — оглашает Акутагава, чем вызывает у ребят улыбку. Да, он, нелюдимый и хмурый троечник, идеально подходил на эту роль. — Хм… Я буду фрейлиной, — тихо говорит Кека. Тоже неплохо, ей эта роль пойдет. — Стражник, — Танизаки-старший по своему желанию становится второстепенной фигурой. — Фея! — Наоми улыбается. — Принцесса! — Хигучи-тян холодно берет на себя великую ношу. Тут у принцессы и учить много, и играть, и… — А? А я кто тогда? — Чуя растерянно смотрит в список ролей, отрицая наихудший вариант… Но нет. — По идее, принц, — кхекает Акутагава. — А что? Что-то не так? — Да нет… — Вот и славно! — Озаки светится счастьем. –Через неделю начнем репетировать. Всем удачи! — Что я пропустил? — весело хмыкает Дазай, заползая в кабинет. Люси тут же восторженно говорит о замысле Озаки-сан, литератор одобряюще улыбается. Хигучи молча подходит к Чуе и дергает его за рукав. — Злишься? — блондинка хмуро ожидает ответа. — Нет, конечно! Да за что тут злиться? — неожиданно для себя Чуя замечает удивление в глазах напротив. — О, рада слышать, — и все. Разговор заходит в тупик. Оба молчат и ждут, пока другой продолжит. — Тебе, кажется, пора, — Ичие только кивает в сторону литератора, что зовет Чую. — А-ага… Пока? — Пока. Увидимся! — Хигучи, прощаясь, даже не замечает подозрительно злого и испуганного взгляда Люси, направленного только на нее.***
— Отвратительно. Говоришь, читал? Ну и где? — Дазай гневно щурит глаза и откидывает очки в сторону. Чуя жмется к стулу, словно он — его последняя надежда. — Ох… И потом говоришь, что хочешь исправить оценки… Накахара стыдливо хмыкает. И удивленно распахивает голубые глаза, когда видит отметку «три». М-да, ничего тут не попишешь. Какой бы интересной не была книга, Чуя нихрена не запомнил. Он пытался пересказать Дазай-сану фильм, но тот его раскусил. И теперь… Накахаре стыдно. Хотя бы за то, что он мог честно сказать о своем провале, и его бы отпустили домой. Но нет, понадеялся на авось, и вот тебе… — Помнишь наш уговор? — хмуро осведомляется Дазай. Блять, да такое в жизни не забудешь! Стоп. Это что же… Сейчас будет? От страха у школьника свело ноги. В горле резко пересохло. — Ну да… — Подойди. Ученик подходит. Еще немного — и он в обморок шлепнется, ну точно. И Чуе остается только зажмурится, когда он чувствует на губах… Поцелуй. Лицо учителя ну очень близко. Чуя даже не осознает особо, что тот делает, потому что шок слишком сильный. А Дазай же пользуется этим кратким мгновением, впивается в губы сильнее, осторожно прикусывая и вызывая тем самым мириады мурашек по телу. Чуя вскрикивает и отскакивает на добрых полтора метра от учительского стола. — Это что было?! — он не может поверить в то, что сейчас случилось. Нет-нет-нет, пожалуйста, нет! — Это было наказание, — Чую трясет. И добивающим жестом становится то, что язык проворно проходится по губам, что растягиваются в лукавой улыбке. — Что-то не так? - Не так! — от удара Чуи по столу все падает на пол, включая кружку с остывшим чаем. Школьник красный от стыда и гнева, он сейчас больше всего желает расквасить лицо учителя в кровь. – Это статья! И вообще, кто вам разрешал такое творить! Э-это… — Я не договорил, — совершенно спокойно отвечает Осаму, приобнимая ученика за талию и притягивая его к себе. Тот даже теряется от такой наглости. — Я взял тебя на олимпиаду по литературе. — Дазай-сан, от вас тоже требуется хотя бы парочка учеников, — директор, Фукудзава Юкичи, приоткрывает глаза и сурово смотрит на нового преподавателя. — Хаока-тян уже сказала, кто из ее учеников идет на олимпиаду, а вы… — Хм, — мужчина задумчиво кладет подбородок на сцепленные в замок руки. — Тогда… Из класса 1-А я беру Азуми, она справится. Из класса 2-Б — Айю. А из 2-В — Накахару. Тишина воцарилась над столом. — Простите? — биолог, Акико Есано, ошарашено смотрит на Дазая. — Это случайно не тот парнишка, у которого с вашим предметом проблемы? — Он самый. Но я уверен, он справится. Я беру на олимпиаду Накахару Чую. Рыжий старшеклассник отупело смотрит на Осаму, который терпеливо ждет его ответа. Но шок у Чуи слишком сильный. — Ладно, поговори дома с родителями, — вздыхает он, так и не дождавшись. — Можешь идти. И тут Чуя собирается с мыслями, чтобы покрыть благим матом литератора с его замашками и тупыми решениями, но его моментально притягивают за шею вниз. Лицо учителя снова оказывается слишком близко, а губы вот-вот… — Нет! Нельзя! — Чуя с поросячьим визгом выворачивается из некрепкой хватки литератора, вылетая из кабинета. Вдогонку слышится только бархатистый смех. Школьник останавливается передохнуть только за воротами школы. Лицо горит, губы горят, мозги словно сварили вкрутую. Перед глазами все плывет от напряжения. Такого и врагу в самом страшном сне не пожелаешь…