Литература для взрослых

— Ну что, готов? — Дазай снова цепляет свои дурацкие очки на нос и улыбается. — Нет. Сенсей снова улыбается и жестом просит присаживаться. Чуя вздыхает и с грохотом падает пятой точкой на жесткий школьный стул. Ему ой как не хочется здесь сидеть, но надо, потому что его взяли на эту гребаную олимпиаду по литературе! — Не делай такое лицо, Накахара-кун, — мужчина усмехается, пока тащит стул с соседней парты. Шелестят бумажки, скрипит стол, а у Чуи в это время внутри противным комком разрастается паника. Самая настоящая паника. Как там Дазай говорил? «Будешь ошибаться — буду приставать»? Если да, то… То потеря девственности не за горами, думает Чуя, потому что ничего в литературе не смыслит. — Давай начинать. По сути, объем работ был такой же, как и на других олимпиадах. Почти. Сравнить литературу с той же физикой — последнее для Накахары явно проще. Там надо было знать формулы, силы, принцип решения задач. Там все разложено по полочкам до тебя, в этом и есть простота точных наук. А здесь, в гуманитарном отделении, такого не прокатит. Для начала Осаму просто дал ему три листа с именами известных писателей, их произведениями и героями этих самых произведений. Но если учесть, что все эти три листа были исписаны мелким почерком с обеих сторон… — Все это нужно выучить, — палец преподавателя ткнул в столбик с именами. — А это — столбик с книгами. — Прочитать. Хотя бы в кратком. — Тут так много… — потрясенно протянул Накахара. Черт! Да он за все летние каникулы такого не осилит! — Знаю, но тебе это нужно. Данная просьба тебе ясна? — Чуя, все еще пребывая в прострации, резко кивнул. — Отлично. Тогда перейдем к разбору заданий. Шесть, шесть, сука, олимпиад всех этапов! За последние шесть лет! И как итог… Двадцать четыре варианта! Ведь все олимпиады делятся на четыре этапа: школьный, районный, городской или региональный, а дальше идет высшая ступень — защищать честь своей префектуры прямо в столице. Рекорд Чуи — это региональный этап по физике и математике. И он может сказать, что это было просто нереально трудно! И это даже при условии, что он лучше всех понимал предмет в своей школе и районе… А что будет с литературой… Дазай отлично видел, как страдает его ученик. И ему порой даже жаль становилось этого бедного мальчишку, но что поделать — надо готовиться. — Давай так, сейчас мы разберем с тобой один вариант прямо подробно, а затем я дам тебе идентичные задания другого года. Идет? — школьник обреченно вздыхает, и сенсей расценивает это как согласие. И Осаму начинает объяснять. Он внятно рассказывает о том, что обычно на олимпиаде дают два-три задания: первое на знание биографии, терминов, художественных приемов, истории отечественной литературы. Второе, и во многих конкурсах крайнее задание — на анализ рассказа или текста. И третье — творческое. При слове «анализ» Чуе захотелось убежать в лес и спрятаться там. Чтобы ни Дазай, ни его предмет не нашли школьника. И если с первым заданием Накахара еще справится, то со вторым — никак нет. А это при том, что анализ оценивается дороже всех — больше половины баллов. Чуе после этих слов становится совсем плохо. — Я не смогу ничего там написать, зачем вы взяли меня? — Накахара сердито фыркает, заставляя Осаму вновь провести аналогию с котенком. Только ушек не хватает да хвостика. — Захотелось, — от такого ответа у Чуи просто отпадает челюсть. Да в смысле?! Вот просто захотелось притащить овоща на атомную электростанцию и посадить его за пульт управления?! Захотелось ему! — Все, давай возвращаться к работе. Смотри, я могу тебе составить примерный план, как анализировать тексты. Думаю, стихи ты брать не будешь? — Чуя резво мотает головой. Только стихов ему не хватало. – Славно. Так… Почти два часа они тратят на то, чтобы тщательно, по полочкам разобрать эти несчастные тексты. Как начать сочинение, как правильно его проанализировать, без ошибок, как закончить свое эссе и как набрать нужное количество слов — триста-четыреста. Накахара все записывает, внимательно слушая учителя. Дазай касается и творческого задания. Но там, по его словам, все довольно просто и прозрачно. Например, придумайте название книге с учетом каких-то критериев, напишите отзыв о прочитанной книге и тому подобное. Ладно, это понятно. Но после слов «А теперь давай сам» Чуя невольно начинает паниковать. Снова.  — Смотри на свои записи, на мои шпаргалки и пытайся составить то, что будешь писать на олимпиаде. Давай, — говорит Осаму, отставляя один локоть в сторону и опираясь на него вихрастой головой. Ладно… Да, надо делать уже что-нибудь. Накахара пару минут ерзает, собирается с мыслями, а потом начинает. Он неожиданно быстро читает какой-то странный текст и осознает, что все понял. Все, до единого словечка. Так… Теперь… Ученик неловко и скомкано начинает говорить. Он тщательно подбирает слова, внимательно вслушивается в свой рассказ, и, судя по бездействию Дазай-сана, у него выходит. Но это только в начале. Едва школьник переходит к основной части, Осаму сразу дает сигнал. Рука учителя ложится на бедро и несильно сжимает. Старшеклассник сразу замолкает, понимая, что сердце тут же отдается в горле. Волнение захлестывает с головой. И Чуя с трудом исправляет ситуацию, правильно назвав прием, использованный автором. Ладонь медленно сползает с ноги. Дальше — хуже. Несмотря на все записи и объяснения, Чуя путается в понятиях, определениях, часто коверкает слова. И сенсей всячески указывает на это. Пока школьник, заикаясь, продолжает молоть чепуху, он с совершенно спокойным лицом кладет руку на его ноги, гладит, сжимает. Осторожно приподнимает не заправленную в брюки рубашку и кончиками пальцев касается подтянутого живота, который тут же втягивается. И стоит Чуе обозвать эпитет оксюмороном, он придвигается ближе, сплетает их ноги между собой под столом и приобнимает глупого школьника. Глупого, но милого. А Чуя едва не задыхается. Он в ярости от того, что реально позволил делать с собой подобное. Он трясется от неясного страха. Он всячески пытается отрицать, что все действия, совершаемые литератором, в некоторой степени приятны и необычны. И он намеренно пропускает несколько пунктов анализа, чтобы поскорее уйти домой. — Я в-все… Хмф?! — Чуя теряется, когда учитель осторожно целует его. В губы. Тут же по телу прокатывается волна холодного ужаса и ярого негодования, но сделать ничего парень физически не может. Рука на талии тянет к себе, вторая хватает за загривок, наклоняя пустую голову нерадивого технаря-школьника под нужным углом. А губы тем временем тянут, прикасаются к мягким губам ученика, и Дазай едва сдерживается, чтобы не сорваться, чтобы не начать целовать грязно и глубоко. Все, что он позволяет себе — легкое и быстрое прикосновение языка к нижней губе Чуи. — Э… — старшеклассник сглатывает и теряется. Просто… Ну… Что делать дальше? Убежать, как всегда, не выйдет… И Чуя рвано выдыхает, пряча трясущиеся руки под парту и отводя взгляд в сторону. Карие глаза внимательно смотрят на пылающее лицо школьника. Последний дрожит, как осиновый лист. — Это за то, что забыл кое-что сказать, — Чуя мысленно дает себе пощечину. Прокололся на таком месте… Ну сука… — А вообще, ты молодец. Для первого раза. Но на олимпиаде проверяющие бы ржали, как кони, едва прочитали бы твое сочинение. — Ну спасибо! — буркает Накахара и начинает складывать все листы и тетради в свою сумку. Сенсей все так же смотрит на него, заставляя нервничать. — А это, — рука учителя хватает тонкое запястье и тянет вниз. – Мне захотелось. И снова аккуратный поцелуй. Чуя от удивления раскрывает рот, чем незамедлительно пользуется Осаму. Проворный язык скользит по губам, на долю секунды проникая внутрь. Почему? Потому что вредный Чуя тут же этот язык прикусывает. И стоит голубым глазам приоткрыться, как дыхание пропадает. И сердце словно останавливается на пару мгновений — Дазай сейчас… Божественно красив. И эти очки его красивые, и волосы непричесанные, и лицо… А самое главное — глаза, что смотрят так… Так… — А… Э… До с-свидания! — восклицает школьник, быстрым и широким шагом подходя к двери. И слышит вдогонку голос: — Увидимся.

***

Люсенька 19:46 Ну, как прошли занятия? Ты там жив? Привет, кстати;) Чуя 19:48 Не спрашивай. И тебе привет Люсенька 19:49? Люсенька 19:50 Все настолько плохо? Может, скажешь кому-нибудь из взрослых? Чуя сощурился, думая, что ему показалось. Да, действительно, сказать взрослым. Самое глупое, что можно было предложить. Вот как она себе это представляет? Чуя же говорил, что в этом есть и его вина — он сам согласился на подобные условия, и если это попадет в чужие руки, то достанется и ему. К тому же, рассказать некому. — Не ешь с телефоном в руках! — Кирако вырывает гаджет из рук сына, вызывая у него желание вернуть вещь себе сразу. Вот не дай бог мама увидит сейчас переписку! — Да не смотрю я. Не переживай, — Накахара-кун хмыкает и отправляет еще один ролл в рот. Вкуснятина. — Слышала, что тебя взяли на олимпиаду по литературе… Ты точно справишься? — Нет, это учитель меня сам выбрал. Я даже не понимаю, зачем! — Чуя краснеет, вспоминая сегодняшнее занятие. Наверное, ему просто хотелось еще поприставать… Нет, лучше не думать о таком. — И я… Кушай, не торопись. Кстати, — мамина рука ложится на лоб сына. — Ты не заболел? Весь красный. Чуя неопределенно бурчит, заливаясь краской сильнее. Мама хмыкает, что-то да понимая. Люсенька 20:01 Ты что, умер там? Люсенька 20:02 Чууууя Чуя 20:04 Да тут я, просто ел. Чего хотела? Люсенька 20:05 [Пересланное сообщение] Чуя 20:07 Нет. Не хочу Люсенька 20:08 Ну и правильно. Кстати, видел, что в инсте учителя было? Ну, Дазая. Глянь, там нечто! Чуя 20:10 Не буду. Ладно, я уроки делать. Люсенька 20:11 Окей Чуя действительно делает уроки, но их не так уж и много. И потому парень, пересилив собственное нежелание, залезает в Инстаграм. Так… Что тут у нас? Ох… Монтгомери была права, тут реально есть, что посмотреть. С прошлого «визита» Чуи на страницу литератора добавилось много новых публикаций. На парочке Осаму просто выложил красивые виды города. На других — красивые книги, заметки, картины. Но это так, ерунда. А вот на следующем фото Дазай обнимается с довольно красивой девушкой, Чуя ее не знает. Но она ему уже не нравится. Высокая, стройная, с приятными чертами лица. Но глаза у нее отвратительные, некрасивые… Потому что смотрят с жутким презрением, этого даже камера не смогла исправить. Чуя смотрит на несчастное изображение пару минут, а потом неожиданно психует и резко его проматывает. И замирает. Дазай стоит на балконе, кажется. И на нем нет рубашки, только брюки и бинты. Чу тяжело сглатывает и почему-то вспоминает эти их… Кхм… Поцелуи. Губы тут же начинает приятно покалывать, а ноги — жечь там, где их касался сенсей. Боже… Накахара снова прыгает под одеяло, словно оно сможет его защитить от позора. Щеки горят, глаза мечутся, но юноша упорно лезет дальше в новостную ленту. Дазай еще в школе с друзьями, на мосту, за школьной партой, вместе… С Чуей?! Школьник вопит, швыряя несчастный телефон на стол. Ему сейчас пиздец как неловко и стыдно. Мама из другой комнаты обеспокоенно спрашивает, что случилось, и Чуя врет, что телефон упал с кровати. Кирако смеется и говорит, чтобы он был аккуратнее. Лишь спустя пару минут парень находит в себе силы поднять гаджет с пола. Просто фотография. Они с Дазаем сидят и разбирают олимпиаду — об этом свидетельствует подпись «Подготовка полным ходом» внизу изображения. Учитель улыбается, а Чуя сосредоточенно смотрит в листы. Но только Чуя знает, что сейчас рука преподавателя под партой тискает его бедра. От стыда и негодования школьник матерится, утыкаясь лицом в подушку. И вздрагивает, когда слышит уведомление о новом сообщении. И кому не спится? Осаму 21:16 Здравствуй, Чуя, это я, Дазай-сан. Только что пришел приказ о том, когда будут проводиться школьные этапы олимпиад. Физика — 06.09 Математика — 10.09 Химия — 11.09 Литература — 14.09 То есть, на подготовку время у нас есть. Ты уезжаешь на каникулах куда-нибудь? Чуя от волнения закусывает губу. Черт. Учитель сам ему написал… Это же… Как первый шаг сделать… Так, хватит думать о всякой дряни! Чуя 21:19 Да, на неделю к отцу. А что? Осаму 21:20 Хотел назначить три дополнительных занятия на каникулы. Не волнуйся, не три занятия в неделю. А куда к отцу едете, если не секрет? Чуя 21:21 Хорошо. Секрет. Осаму 21:23 Как скажешь (ノ*°▽°*) Осаму 21:24 Спокойной ночи ┐(￣ヮ￣)┌ Чуя неопределенно хмыкает и выключает телефон. Почему-то все волнения от простого «Спокойной ночи» от Дазая отступают, и школьник закрывает глаза, тут же проваливаясь в сон. Так странно… Осаму 21:28 [Сообщение удалено] Люблю тебя, рыжая мелочь

***

— Итак, дорогие учащиеся, — Озаки-сан хлопает в ладоши, прося тишины. — Нашу пьесу мы представляем аж в феврале следующего года. Да, нескоро, но расслабляться не стоит. Репетиции будут по понедельникам каждую неделю, исключая каникулы. Все ясно? — Да-а-а-а! — хором тянут ученики. — Вот и славно. Ну, а теперь начинаем репетировать! Проверяем знания текста, дорогие мои! — с гадкой улыбкой оповещает детей учительница. Весь веселый настрой у ребят пропал… Лучше всех в данной ситуации устроился Танизаки-старший. У него не было слов, потому он вальяжно стоял у стеночки и бил баклуши. У Чуи и Хигучи же имелись явные проблемы: Накахара едва-едва говорил слова, потому что напрочь о них забыл! Он даже не смотрел на этот лист с прошлой репетиции. Хигучи же терпеливо ждала, подсказывала и вообще сильно помогала парню. А Чуя тупил, попутно пытаясь разобраться в тех словах Люси. Будь осторожен с Хигучи. Просто послушай человека, который уже подорвался на ее отношении к людям. Что Монтгомери хотела этим сказать? Непонятно. Хигучи — такая же школьница, как и все, причем получше некоторых. И на данный момент никаких поводов для беспокойства Накахара не видел. — Ну… — Озаки явно была разочарована. — Еще работать и работать… Здравствуй, дорогая, — приветствует биологичку женщина. — Угу, — Акико-сан быстро приобнимает учительницу музыки, пожимает руку Дазаю и начинает говорить. Чуя с удивлением замечает, что женщины стоят чересчур близко, и… Кажется, почти держатся за руки. Вот те на. Люси, сидящая в первом ряду импровизированного зала для зрителей, шевелит в воздухе пальцами и дергает бровями, мол, видишь, а я говорила. — Так… Я все поняла. Давай, увидимся, — учительницы кивают на прощанье головами, и Озаки снова переключатся на детей. — Наоми, — девушка перестает хихикать и подходит ближе к брату. — Ты пока что идешь хуже всех. Пойми, Фея здесь — не та добрая старушка из Золушки. А новомодная… — Бабка-гопник! — восклицает Акутагава. Ребята прыскают. Люси что-то делает в телефоне, а потом, тихо попрощавшись, линяет из кабинета. — Именно, — Озаки кивает и снова поворачивается к расстроенной девушке. — Прошу тебя, постарайся вжиться в роль. Потренируйся дома, у тебя вон, помощник есть! — Джуничиро охотно кивнул. — Давай, еще раз. — Я не могу! — уже скулит Наоми, когда в пятый раз у нее ничего не получается. Она говорит с такой сопливой интонацией, что сил нет. Ей бы играть в дешевых мелодрамах, а не здесь. Ребята озадачены, Танизаки-старший так вообще напуган. Школьница утирает слезы и поворачивается к уже порядком задолбавшейся Озаки. — Ну… Не могу… Я не могу… — она снова заливается слезами. И Накахара не выдерживает. — Подождите, я сейчас! — Чуя резво подскакивает на стуле и шустро бежит из кабинета. Так… Сейчас она должна быть… Где-то около школьных ворот. Точно! Вот она! — Люси, погоди! — А? Чуя? — девушка вообще уже уходила домой, но ее нагнал Принц. — Ты что-то хотел? И да, он хотел. Люси с ее наглым поведением и наплевательским отношением к людям просто идеально подходила под роль феи, это точно. Другая проблема была в том, что… Она ненавидела играть. В смысле исполнения ролей. — Я поэтому и отказалась с самого начала. Не люблю я всякие концерты и пьесы, ну не мое это! — бурчит она, сопротивляясь, пока Чуя буквально запихивает ее в кабинет литературного кружка. — Ну найди кого другого, не меня! — Давай, ты сможешь, Люси, — от напряжения парень растягивает слова. И побеждает — он все-таки физически сильнее. Актеры смотрят на старосту 2-В как на инопланетянина, а Накахара начинает объяснять. — Пусть она попробует. Думаю… П-получится… У нее характер такой… — изумрудный взгляд недобро засверкал. — Подходящий… И тут он неожиданно замечает, как сильно прогибается бумага в руках Хигучи. Как та буквально разрывает красивыми ухоженными ногтями несчастный лист со словами, продолжая при этом зло и презрительно смотреть на Монтгомери. Последняя слишком занята и не замечает этого. Да что же между этими двумя случилось? — Ладно, давай, вот слова… — Озаки тяжело вздыхает. Она уже умучалась с этой пьесой, да и ребята тоже — по ним видно. Акутагава уже просто наигрывает что-то на гитаре, мечтая о том, чтобы это все быстрее кончилось, Кека спит, Танизаки и Наоми скромно залипают в телефоне в углу. — Кхм… — большая томительная пауза, во время которой Люси собирается с мыслями. — Ну, куда, откуда зад свой тащишь, Принц? Хочешь, угощу булкой с плесенью? Плесень свежая, сама вырастила! — Нет, спасибо, лесное чудовище, — Чуя внимательно смотрит на лицо Люси. Та, хоть и сопротивлялась как могла, играет отлично. Даже не так — идеально. — Ох, таких комплиментов мне в жизни не делали… — Люси, ты участвуешь, это не обсуждается. Все, дети, вы свободны! — Озаки спокойно поднимается со стула, берет сумку и уходит. Ребята делают так же. — Чуя, пойдем? — Хигучи, святая простота, уже умудрилась собрать Чуе сумку, которую теперь протягивала. Парень на мгновение застопорился, а потом кивнул и взял свою вещь. — Ты правда думаешь, что Люси справится? — с сомнением спрашивает она. И Чуя искренне отвечает. — Да, ты видела ее игру? Вообще… Снова ученики идут по дороге, мечтательно оглядывают город и болтают ни о чем. Хигучи немного стесняется, и это видно: она почти все время бросает короткие взгляды на Чую, и моментально отворачивается, если он это замечает. Тонкий палец крутит золотистую прядь. Чуя же смотрит в землю и пинает камни, продолжая о чем-то вещать, словно радиоприемник. Почему ему кажется, что это все смахивает на сопливое свидание?.. — Будешь мороженое? — Накахара просто выпаливает это, когда они проходят мимо очередного ларька, а потом покрывается холодным потом: а деньги-то у него есть? Но Ичие кивает, пути назад нет. Он с тревогой залезает в карман и… Ура! Кое-что тут завалялось. — Дайте два, пожалуйста. В итоге они оба жуют прохладное угощение. Накахара — фисташковое, Хигучи — пломбир с кусочками печенья и шоколада. В определенный момент они обмениваются и пробуют чужое. И правда, как свидание какое-то… — Спасибо, было вкусно! — смеется Ичие, вновь теребя прядь волос. Чуя кивает. Ему определенно понравилась эта прогулка. — Ну… Увидимся завтра! — Да, кон… Тонкие руки осторожно обвивают торс старшеклассника, несильно его сжимая. В нос ударяет запах женских духов и мороженого. Горячее взволнованное дыхание девушки чувствуется у самого основания шеи. Погодите, что за… — Пока! — девушка моментально отскакивает и тушуется, а спустя пару секунд вообще убегает. Чуя остается один с бешено бьющимся сердцем и странным ощущением того, что это было неправильно. Не так… — О, сынуль, я уж тебя заждалась, — Кирако появляется из подъезда, чем немало пугает Накахару. — Я там посмотрела твои оценки… Молодец! Рада, что ты у меня такой умничка! Все, я побежала, обед на столе. — А? — Накахара слегка в ступоре. Оценки? Обед? Что?! О чем она? Так, стоп. Если мама сказала, что с оценками все в порядке… То… Чуя с бешеной скоростью взлетает наверх и тут же вытаскивает телефон. Судорожно открывает браузер, затем электронный дневник и… Литература Средний балл 4,45 Что, простите? Такого быть не может, у него же там две двойки в самом начале года стояло! Но двоек нет и в помине… И как это понимать? Хотя стоп… Если Дазай к нему пристает… То… Получается, он за это… Оценки ему завышает?! И Чуя страшно краснеет, когда в голове появляется шальная мысль — раз литератор так делает, может, просто перепихнуться с ним разок, чтобы до конца года ничего не делать на литературе? Да ну не! Вот никогда Чуя так не сделает! Никогда! Все, нахрен такие идеи! Парень все еще краснеет, но пересиливает себя и идет делать свои повседневные дела. Домашку там, пожирание запасов в холодильнике… И он даже не видит бурной сцены, что разворачивается прямо напротив окон его зала. — Ну и? — Хигучи скалится, тщетно дергая рукой — ее сжимает почти до синяков Тачихара. Он сейчас невероятно злой и страшный, но блондинке плевать. Слишком уж она уверена в том, что ей ничего не будет. — Я имею полное право дружить с ним. Вы ему не родители. — Только посмей его приплести в свои дела, дура! — Люси зло стискивает кулаки. И Хигучи на мгновение кажется, что она снова видит на ее пальцах чужую кровь. А, нет, показалось. — Он тебе ничего не сделал! Не трогай Чую! — Да похуй мне на ваши слова! — она криво ухмыляется и все-таки вырывает руку. И поворачивается, собираясь уйти, но спустя пару секунд снова обращает свое внимание к Люси. — И да. Я могу приплести его куда угодно — вам обоим он все равно не поверит. Потому что я нормальная. Ее карие глаза сейчас выглядят, как стекло. Пустое и невероятно холодное стекло чайного цвета. Люси понимает, что внутри все холодеет и стынет. Она смотрит совсем, как тогда… Тачихара хватает старосту под локоть и тянет за собой. — Пошли отсюда. Эта психованная все равно его не тронет, — он косит глаза на Хигучи, которая совершенно спокойно идет по дорожке. — Тронет. Ты же ее знаешь, Тачи… — юноша вздыхает тяжело и как-то понимающе. А потом протягивает руку с черным кольцом на безымянном пальце и ласково треплет волосы давней подруги. — Эй! Лапы убрал! — Да ладно тебе! Ай, блять! Люси! — парень шипит и прыгает на одной ноге, потому что другую ему мстительно отдавили. — Ну ты и… Злюка… Ай… — Ладно, увидимся! Я пошла. Не косячь нигде! — и Мичизу словно оживает после этих слов. У него тут же перестает болеть нога, а рука дергает за розовую косу. Больно дергает. — ТАЧИХАРА!!! Твою мать! — Я тоже тебя люблю, Сварливая баба! — хохочет он, убегая, пока не пришибли. И никто не видит несколько ошарашенного Дазая, который сидит на скамейке перед подъездом дома. Учитель пару минут пораженно смотрит на место, где еще недавно были страсти не хуже Санта Барбары, а потом смотрит на остывший кофе. И выливает его в помойку. Все равно был невкусный. Он поправляет плащ, берет в руки свою рабочую сумку и, задумавшись о чем-то, медленно идет по направлению к дому. Настроение ниже нуля после того, как он увидел Чую и Хигучи вместе. Зато теперь ему стало в разы интереснее. В этой школе явно свои скелеты в шкафу…