— Фукудзава-сан, можно? — Да, — директор сурово глянул на девушку. Хигучи смущенно улыбнулась. –Ты что-то хотела, девочка? — Да. Я к вам… Насчет нового учителя литературы и ученика 2-В, Накахары Чуи, — на стол ложится папка с фото. Лицо директора вытягивается.
***
Чуя тихо взвыл, радуясь, что подушка поглотила все звуки. Дазай на кухне опять громыхнул посудой. И как только не разбил ее еще? Губы до сих пор чувствуют отвратительный вкус помады и горят. Накахара ошалел, когда девушка сделала… Вот так. И ладно бы они были одни — это видела мама. Дазай, ребята. Причем если на реакцию первой и последних было плевать, то вот… Сенсей… Накахара осторожно поворачивает мордашку, когда слышит, что Дазай вошел. Он зол, он сейчас готов буквально убивать. Но вместо этого только бессильно валится на футон рядом. — Прости… — виновато бурчит Чуя, подползая ближе. Сперва Осаму хочет оттолкнуть, но потом понимает, что делать этого нельзя. Поссорятся еще. — Честно, я не хотел… — Я верю, — отвечает Осаму, начиная массажировать голову Чуи. Тот прикрывает глаза. — Понравилось? — Нет, ты… Нет, не понравилось, — Накахара уже было хотел буркнуть «Ты целуешься куда лучше», но решил, что это лишнее. — Злишься? — Очень, — вздыхает мужчинка, крепко обнимая подростка. Чуя тут же елозит, устраиваясь удобнее. Он пальцами осторожно гладит чужие плечи, думая. — У меня не останешься? — Нет, мама… Ну, сам понимаешь. — Угу. Кот шуршит чем-то на кухне. В квартире тихо и спокойно. Чуя понимает, что идти домой совсем не хочется. Дазай молча перебирает его пряди. — Нам завтра на олимпиаду по литературе ехать, — выдает он, и Чуя удивленно вскидывает брови. — Я и забыл. — Да? Ехать? Куда? — В гимназию. Она довольно далеко, придется добираться на метро. Ученик кивает и снова валится на кровать, утягивая литератора за собой. Тот молча падает и смотрит на Чую. Последний краснеет, нервно трет ножки друг об друга, сжимает кулачки, но решается. — Поцелуй… — зло и невероятно мило фырчит он, подставляя розовое лицо под чужие губы. Дазай усмехается, выполняя просьбу. — Давай собирайся, тебе домой пора. А то Кирако волноваться будет. — Да знаю я… — Чуя натягивает куртку, потому что на улице холодно. И ждет. Ждет, пока Дазай начнет что-либо делать. Тихий поцелуй в макушку удовлетворяет школьника, и он уходит. Жизнь встает на свои места, понимает Осаму. Теперь Чую можно ждать разве что после школы в гости. Кот мяукает, потираясь о ногу. Ох… Комочек радости и жизнелюбия прямо. Точно. Надо еще тетради проверить… Так понеслись недели. Олимпиаду, Чуя конечно же не выиграл. Двадцать восьмое место из тридцати возможных — ай, ладно, не столь важна эта литература. Тем более, что подготовки не было никакой. Зато поездка оказалась о-о-очень увлекательной и интересной. И конкурсы по физике и математике он выиграл — впереди его ждал еще и городской этап олимпиад по этим предметам. А город уже принаряжался к новому году. Отец притащил домой парочку кадомацу — сосновые венки, которые охраняли дом от злых духов. Мама уже прикидывала, что приготовит на само торжество. В школе начиналась суета, которая всегда была перед концом триместра — Накахара и сам бежал исправлять нелюбимую литературу и дурацкую экономику. А еще думал, что кому подарит. Люси… Хм… Книгу или косметику. Надо будет узнать у Тачихары, что она любит. Самому парню наверняка подойдет нож или пачка презиков. В шутку, конечно, Люська ему ни за что не даст. Да, так и сделает. Ну, шоколадку можно еще. Маме — напополам с папой купленные духи, которые Кирако просто обожает. Отцу — торт и, как ни странно, подушку — Артюр обожал сладкое и поспать. А вот Дазаю… Наверняка ему будет приятно увидеть какую-нибудь книгу в качестве подарка. И виски, вот только где его достать — хрен знает. Отец не пьет, мама уважает разве что шампанское и вино. Ну… Будем думать. Можно еще подарить что-то Хигучи, как благодарность за ее заботу. Парню она помогала часто. Да… О, точно! Можно всех будет позвать на новогоднюю ярмарку! Отличная идея! Казалось, только-только был холодный октябрь — а уже на календаре двадцать четвертое декабря. Все суетятся, готовятся к новому году, и Чуе тоже надо. Он собирает все свои карманные деньги и идет в большой торговый центр, где спускает все. Зато теперь у него два пакета подарков. И вот, долгожданное тридцатое число. — С новым годом! — кричит Чуя друзьям. — С новым годом! — счастливо орут Люси и Тачихара в ответ, обнимая парня. Осаму, тихо подходящий сзади, приставляет палец к губам, мол, меня тут нет. — А где самый взрослый член команды? — намек явно на Дазая. Чуя немного краснеет. — Он обещал подойти… Блять! — ученик орет от ужаса, когда его сзади хватают за талию и поднимают в воздух. Дазай, сделавший пакость, заливисто смеется и уворачивается от кулаков Накахары. — Ты, негодяй! Верни меня на землю!!! — Не-а! О, привет, Люси, Мичизу. Ну, раз все в сборе, думаю, можно пойти? — Мы еще пригласили Акутагаву… Точнее, он сам напросился. Сестра уехала вместе с родителями, он боится, что загнется от скуки. В итоге, Рюноске пришел на место встречи через пару минут. Дружной и шумной компанией ученики и учитель двинулись в метро, на котором они бы смогли добраться до Чайтауна. Там сейчас была самая большая ярмарка. Поездка была очень веселой, как и прогулка. На улице не так уж и холодно, все тепло одеты, вокруг приятная новогодняя атмосфера — ну, красота, что еще сказать. Дазай почти сразу утащил Чую к книжным лавкам, Люси с Тачихарой убежали к киоскам с сувенирами, а Акутагава, как уважающий себя человек, пошел кушать. В одиночестве, правда, но его это не сильно смущало. — Ты посмотри, какая красота… — восхищенно выдохнул Осаму, тормозя около стойки с мангой. Ее было невероятно много. — Хм… Не знал, что ты ее читаешь, — с толикой удивления заметил Чуя, нервно сжимая под курткой подарок. А вдруг не понравится? — Ты купишь это? — Ага! Да, спасибо, — Дазаю протянули небольшую книжку с подозрительной обложкой. Чуя уверено мог сказать, что там нарисованы парни. — Куда теперь? — Хм… О! — Накахара остановился у ларька с украшениями. — Может, маме что купить? — он потеребил бусы, а Дазай рядом затих, тыча в одну из множества побрякушек. — Нравится? Мне вот да… — Осаму едва не зажал уши, когда его оглушил визг восхищения. На витрине лежал тонкий чокер с камушками и серебряной подвеской. Конечно же, это все ненастоящее, но как красиво! — Очень… Ого, и стоит недорого… М? — вместо того, чтобы хоть что-то ответить, мужчина потянул подростка за угол, в подворотню. — Эй, мы куда? — С новым годом, Чуя! — Дазай улыбнулся и протянул тонкую коробочку. Накахара осторожно взял, чувствуя, как внутри все сжалось от опасного предвкушения. И да — там лежала такая же лента, которую они видели. Вот только. — Да, это настоящее украшение. — Ос… Осаму! — Чуя так и замер. Он глупо раскрыл рот, пытаясь вдохнуть воздух нормально. — Сколько оно стоило?! Это же настоящее серебро и бархат! Дазай, хватит ржать! Дазай, блять! — Да ладно тебе, — громкий чмок в губы прекратил поток ругательств. — Мне не жалко, я же тебя… Люблю все-таки, — хитро прищурился учитель, обходя школьника и надевая украшение на тонкую шею. Потом он протянул свой телефон и заинтересованно уставился. — Ну как? По мне — прекрасно. Накахара посмотрелся в потухший экран. Да, выглядело просто невероятно. Но цена… Ух… Додумать школьник не успел: Осаму с бешеной скоростью включил камеру и игриво улыбнулся, пряча лицо в рыжих волосах. Камера щелкнула. Фото получилось очень красивым: довольный Осаму, точнее, его половина, и смущенный Чуя, улыбающийся во все тридцать два. — Ну все, пошли, а то искать будут, — ученик отпихнул учителя. Но тот неожиданно резко развернул его к себе и поцеловал. — Дазай, увидят же! — Давай встречаться. — Что? — голубые глаза округлились. — Давай встречаться, говорю. Чуя только хватанул ртом воздух, чувствуя, как становится жарко. Ох… Вот это… Поворот событий… Накахара страшно покраснел и отвернулся. Дазай отлично все понял и уткнулся сияющим лицом в горячую руку, что закрывала малиновые щечки. — Так ты согласен? — Д-да… Да блять! — Дазай рассмеялся, чувствуя, как по спине молотят кулаки. Больно, ну да и пусть. — Поставь меня на землю! Осаму! — Хорошо, хорошо… Я рад, — он прижал согнутые в пальцах руки Накахары ко рту и улыбнулся. — И правда, надо идти, пока не обыскались. — А… Ой, я же тоже тебе подарок приготовил! — Чуя судорожно вынул цветную упаковку и пихнул в протянутые руки. — Да… Тебя тоже с новым годом… Теперь от визга едва не оглох Чуя: видимо, кружка со скумбрией в бинтах, сделанная на заказ, и сборник стихов оказались очень кстати. Когда ребята снова встретились, то не смогли сдержать смеха: Аку уже клевал носом, видимо, наевшись до отвала. На голове у него был дурацкий ободок с оленьими рожками. Люси довольно улыбалась разноцветной улыбкой — конфеты были с красителями. А Тачихара тащил два пакета покупок. Семейная идиллия прямо. — Ну что, теперь немного счастья в напитке? — Дазай под удивленные взгляды достал шампанского. Люси поперхнулась. — Споить нас пытаетесь, Дазай-сан? — загоготал Тачихара. — Да вы сами кого угодно споите, а то я вас не знаю! — рассмеялся в ответ Осаму. И замер. — Ох… А как мы ее откроем? — Давайте, я сам, — Акутагава под удивленные взгляды вытащил из кармана нож и ловко подцепил им пробку. Пару минут усердного пыхтения — и парень едва увернулся от веселых брызгов. — Ой… — Ну что, прямо из горла? — хмыкнул Чуя и сделал глоток первым. Дазай рядом грустно вздохнул. — Я всегда знал, что мой будущий муж будет алкоголиком… — сильный подзатыльник и дикий ржач в ответ. Это определенно лучший новый год в жизни Чуи.***
Как и ожидалось, зимние каникулы пролетели очень быстро. После тридцать первого числа Чуя неожиданно зачастил «гулять», причем маршрут всегда был один: к квартире с приветливым шатеном и рыжим котом. Парни толком ничего не делали, только читали вслух друг другу книги, смотрели фильмы и в целом страдали фигней. Правда, кое-что изменилось: поцелуев и объятий стало больше. Чуе было странно осознавать, что у него не девушка, а парень. Причем старше него самого. Но ничего такого плохого он в этом не видел. Даже наоборот, компания взрослого мужчины была приятной. Никаких истерик, мол, мало внимания, никаких просьб купить какую-нибудь хрень, никаких неловких вопросов — оба парни и понимали друг друга отлично. Вот и сейчас, в последний день каникул, Чуя валяется на диване, устроив голову на тощих коленях. По ноутбуку идет детективный сериал, который очень нравится Дазаю. Чуя наоборот, всех этих сыщиков и полицейских не уважал, но и не возражал против такого жанра. Тем более, фильм оказался довольно интересным. Серия кончается. Новую смотреть не хочется. За окном — вечер, а на часах только пять. Накахара лениво потягивается, чувствуя, как прохладные ладони тут же заскользили по животу. — Ну чего еще? — сонно тянет подросток. И озадаченно смотрит в карие глаза, которые буквально светятся голодом. Ой… — Только не говори, что… — Совсем немного, не волнуйся, задница твоя не пострадает, — тут же шепчет Дазай, заманчиво целуя шею. На ней парочка засосов в неприметных местах, что очень красиво. — А что тогда? — заинтересованно тянет Чуя. И только разводит коленки в стороны, позволяя огладить промежность. — Мх… — Узнаешь, — Осаму игриво кусает ухо и роняет Чую на диван. Подросток улыбается, и его голубые глаза, кажется, светятся в темноте зала. Дазай невольно засматривается на тонкую полуулыбку на розовых припухших губах и взбудораженный, похотливый взгляд. Теперь они могут себе позволить. Легкий поцелуй в грудь, прикусывание ключицы — Чуя тянет волосы литератора, выдыхая. В штанах начинает мало-помалу тяжелеть. Руки проворно скользят по худому животу, оглаживают бока. Кожа Чуи такая нежная и приятная, что хочется трогать ее вечно. — Ну, что ты там хотел… Мм… Сделать? — нетерпеливо елозит бедрами Чуя, аккуратно массируя кожу головы. Дазай поднимает взгляд и аккуратно тянет пальцами правой руки ширинку вниз. Ученик чувствует, как дыхание сбивается. — Это… — Что… — школьник дергается, но его мягко прижимают к дивану. На лицо тут же падают пряди рыжих волос. А потом его резко переворачивает на живот. Чуя вспыхивает и судорожно начинает ругаться, когда Дазай нагло заставляет его оттопырить задницу кверху и шире расставить ноги, при этом лицом тыкая в подушку. Блять… Серьезно, Осаму… Вот только встать раком Чуе для полного счастья не хватало! — Эй! — Накахара пытается сменить позу на менее унизительную, но Дазай шаловливо и быстро обхватывает вставший член рукой прямо под бельем. — Ох… Блять… Пальцы проворно дрочат, пока литератор судорожно расстегивает себе брюки. Черт, пуговица и ширинка сейчас невыносимо сильно мешаются, хочется сломать их к чертям. Но вот штаны спадают, можно выдохнуть — от трения о ткань член болезненно ноет. Чуя краснеет и нагло оттопыривает задницу выше, почти касаясь головки чужого члена. Дазай только ускоряет темп, стаскивая другой рукой белье с ученика. — Да… Да… Быстрее… — и когда Накахара стал настолько бесстыдным? Рыкнув, Осаму быстро переверачивает ученика на спину и вжимает в диван. Чуя только качает бедрами, смотря точно в темные кофейные радужки. Дазай выдыхает, целуя требовательно приоткрытые губы, и наклоняется. — Что ты… — Заткнись и наслаждайся, — рявкнул Дазай, неожиданно нежно целуя бедро. Целуя и оставляя там след. Все равно никто не увидит. А потом Осаму легонько дует на красную головку, вызывая стон разнузданного удовольствия у Чуи. И аккуратно касается ствола где-то посредине языком. Чуя распахивает глаза, понимая, что сейчас будет. Осаму мягко проводит кончиком языка от основания к концу. Вкус весьма… Своеобразный, но Дазай ни капли не брезгует. Чуя очень милый, приятный на ощупь, как тут можно испытывать отвращение? Учитель мягко обводит языком головку и начинает брать в рот. Чуя наверху выгибается, как кошка, что-то бессвязно шепча. Он возбужден до предела, ему трудно дышать, мысли в голове путаются, но одно он осознает четко: ему нравится. Накахара стонет, когда Дазай пропускает член во влажную горячую узкость рта. Старается не царапать зубами, с трудом дышит через нос, но терпит. Потом выпускает изо рта и облизывается. Чуе тут же хочется схватить за волосы и вернуть Осаму на место. — Нормально? Не больно? — Продолжай, блять! — Накахара зло рычит. Ему уже неймется, хочется скорее кончить. Дазай усмехается и рукой сжимает основание, проворно его трогая. Он снова опускает голову на член, понимая, что размер у Чуи нифига не средний. Он явно не настолько профи, чтобы брать до конца, но честно пытается это сделать. Давится почти сразу, как только головка упирается слишком глубоко, и потому в волосы тут же впутывается рука, останавливающая движения. Затем пальцы давят, заставляя взять, до середины, не более. Поднять, опустить, поднять, опустить… Дазай и сам задает нужный темп, вслушиваясь в стоны наверху. Чуя чувствует, как поджимаются пальцы на ногах, как по телу проходит судорога и… — Ах! — с громким вскриком Накахара кончает, до хруста прогибаясь в спине. Дазай едва успевает отстраниться, но сперма попадает ему немного на щеку и подбородок. Плевать. Осаму резко вскидывает колени безвольного подростка наверх, членом упираясь прямо между ягодиц. Ноги Чуи кладет себе на плечи, и правой рукой несколько раз проводит по всей длине, с удовлетворенным рыком спуская прямо Накахаре на ягодицы и бедро. Оба устало валятся на диван, точнее, делает это только Осаму. Чуя просто прикрывает глаза, позволяя себя обнять. От оргазма они отходят минут пять. Накахара неловко раздвигает ноги и смотрит на хаос между ними. Все в белой жидкости, которая уже начала подсыхать. Дазай рядом завозился. — Прости. Не сдержался. — Ничего страшного. Только я теперь в душ пойду… — Чуя позволяет себя поцеловать, и только потом понимает, что Дазай недавно делал этими губами. Мгновенно отворачивается, слыша смех. Осаму не обиделся. — Брезгливый ты. — Отстань! — буркает Чуя, сползая с дивана на пол. Его голая задница, привлекательно блестит в свете луны, и Дазай невольно облизывается, представляя, как однажды его член окажется, где надо. Замечательное окончание каникул.***
— Так, теперь, думаю, можно будет пройти… «Преступление и наказание». Кто написал? Кто скажет автора этого произведения? — Достоевский! — почти по слогам тянет Люси. — Трудная фамилия. — Ага. Это русский писатель с трудной судьбой. Так как многие еще не отошли от празднования нового года, я задам вам всего пару глав. Кто прочитает больше — умница. Так… А пока мы обратимся к биографии… Здравствуйте? В классе воцаряется тишина. На пороге класса чинно стоят директор школы и низкий полицейский с прищуренными глазами. — Это класс 2-В? — Да, — послушно отвечает Дазай. — Просим прощения за то, что прерываем урок, — звонким голосом тянет мужчина в форме. — Но нам нужны Дазай Осаму и Накахара Чуя. Просим пройти вас в кабинет директора. Накахара сглатывает. Неужели они… Попались?