Бильбо объявился на третий день, уставший и голодный, рассказал что-то про волшебное кольцо, которое делает его невидимым и с видом побитого щенка признался, что не нашёл пока выхода. Непредвиденный отдых затягивался. Ни на четвертый, ни на пятый день положение пленников не изменилось, и в глаза начал въедаться оттенок безнадёжности с примесью отчаянья.
Эльфы всё также исправно кормили отряд два раза в день и начинали тихо радоваться подавленности подземных жителей. Только Леголас, из-за которого всё началось, бился головой о стену, проклиная решение отца. Он не хотел, чтобы было так! Он всего лишь хотел помочь измученным путникам! Да, отобрали оружие, да пригрозили, но это ведь меры безопасности. А потом он хотел поговорить с отцом, но тот был слишком занят, подсчитывая ещё не отвоёванные сокровища. А когда той девчонке стало плохо! Это был кошмар! И всё из-за него! Да, он вспомнил её, эту забавную полуэльфу, с которой хотел подружиться и с трудом узнал в этой исхудавшей особе с короткими волосами и, кажется, вековой усталостью в глазах ту весёлую девчонку из Ривенделла.
— Тауриэль, что там с гномами? — владыка Лихолесья, как обычно, восседал на величественном троне, расспрашивая свою стражницу о положении пленников, — Что за шум они устроили несколько дней назад?
— Одной из них стало плохо, подействовал паучий яд, — отчиталась эльфийка.
— Одной? Среди них есть девушка? — удивился Трандуил, подняв брови.
— Да, и они сильно переживают за неё. Похоже, она дорога их королю…
— Приведи её, — глаза его недобро блеснули.
Кажется, я нашёл новый способ…
Рыжая эльфийка заспешила по коридорам родного замка, устремляясь в темницу, не замечая никого вокруг.
— Тауриэль, аккуратнее! — донёсся голос снизу. Перед стражницей стояла невысокая эльфийка, которую рыжая чуть не снесла. Её звали Меди, и она объявилась здесь лет сто назад, изможденная долгой дорогой. Темноволосая быстро завоевала доверие короля и стала послом, а за её большие серые глаза владыка даже махнул рукой на тот факт, что она была лишь полуэльфой. И если с начальницей стражи отношения складывались не очень хорошо, то с принцем они нашли общий язык довольно быстро, так что Меди стала желанной гостьей в высшем обществе, — Куда это ты так спешишь?
— Выполняю приказ короля. Прости, — раскаяние вышло кривым, но глаза почти не выдали желания стражницы отмахнуться от полуэльфы, как от надоедливой мухи. Рыжая продолжила путь, не оглядываясь.
Тем временем в камере наследников было оживленно. Они, как самые молодые, взяли на себя бремя не дать отряду в конец опечалиться, ибо если уж они молчат, то это полное поражение. Фили, Лина и Кили играли в слова, весело переругиваясь. Остальные наблюдали за ними, хохоча от души, пока глаза выказывали всю усталость. И если бы гномы сейчас видели молодых, то вовсе потеряли бы всякую надежду. Несмотря на весёлые голоса, Лина, как в коконе, сидела на кушетке с ногами, обернувшись плащом, утопая в мягком мехе; Фили расположился на полу, сверля пустым взглядом стену; Кили уселся на койке, нервно подкидывая рунный камень. И даже шаги, гулким эхом отдававшиеся от известняковых стен, не заставили их встрепенуться.
— Король требует тебя к себе, — Тауриэль бесцеремонно открыла решётку, указав на Лину. Та вопросительно подняла бровь.
— Пусть требует, он мне никто, — безразлично кинула девушка, не повернув голову.
— Ты его пленница, — от удивления стражница чуть ли не ахнула — вот наглая девчонка!
— Я в пленницы не напрашивалась.
— Немедленно встань и пройди за мной!
— Если только к выходу из этого дворца. А коли нет, то вот твои приказы я точно выполнять не собираюсь!
— Извините, леди, но я настоятельно попрошу вас последовать за нами. Владыка не будет просто так звать к себе, — за спиной Тауриэль появилось то самое полутораметровое создание по имени Меди в компании Его Высочества Леголаса. Как только Лина устремила голову к источнику столь любезного обращения, в её глазах появился неподдельный интерес — посол невероятно походила на ту самую возлюбленную Торина.
— Ладно, — кинула черноволосая, прикусив язык, и стала выбираться из своего кокона. Гномы, молчаливо следившие за сценой, лишь переглянулись, обдумывая, что удумала юная особа на этот раз. Если что, она сможет постоять за себя и не пойдёт на поводу у остроухих, все были уверены.
— Будь осторожна, — шепнул ей Фили перед уходом с волнением во взгляде. Кивнув, девушка вышла из камеры. Тауриэль громко захлопнула решётку, оставляя принца по ту сторону на пару с плащом из варга.
— Я… — начал было Леголас, задержавшись у камеры, но подходящие слова не нашлись, и эльф лишь кивнул в знак поддержки.
Лина держалась отстраненно, совершенно не обращала внимания на замечания стражницы и больше присматривалась к послу. Они и вправду были похожи. Небольшой рост, хрупкое телосложение, круглые черты лица. И глаза серые.
Кажется, я нашла тебя, Медина.
— Что понадобилось Его Величеству? — хмыкнула Лина, гордо держась в компании потенциальных врагов. Здоровье пришло в норму, так что в этом не было проблем, а уж холодный тон и подавно заделался её неотъемлемой частью.
— Вообще-то… — начала было стражница.
— Я не тебя спрашивала, — грубо одёрнула её принцесса, — Cundu? — окликнула принца уже более мягким, учтивым голосом. Леголас усмехнулся, подходя ближе.
— Не имею ни малейшего понятия, aranel, — на такое заявление все трое расширили глаза в удивлении.
— Откуда узнал? — подозрительно сощурилась девушка.
— Элронд любезно представил мне тебя, пока Ваша Светлость обсыхала на солнышке, — губы эльфа расползлись в улыбке, видя замешательство своих старых знакомых. Лина же удовлетворенно кивнула, но от лучника не укрылось её волнение, — Леди, прошу вас, дальше мы дойдем сами, — слово принца не обсуждается, и Меди сдержанно поклонилась, подмигнув полуэльфе, а Тауриэль поджала губы, недовольно окинув взглядом пленницу.
Как только они скрылись за ближайшими поворотами, принц остановился у небольшой нише, чтоб их не заметили, и принялся тараторить всё вполголоса: — Лина, прости! Я не хотел, чтоб так вышло! Я хотел помочь! Но сейчас это не главное. Веди себя с ним сдержанней, пожалуйста. Не усугубляй ваше положение. Будь спокойна, не волнуйся, даже не думай, что он будет тебя пытать. Может, хоть вы придёте к какому-то соглашению… В любом случае, я постараюсь помочь. Заберу тебя оттуда, и мы вместе что-нибудь придумаем. Верь мне, я не желаю вам зла!
— Хорошо, — тяжело кивнула девушка и шагнула из тени к массивным дверям тронного зала.
Король всея Лихолесья величаво сидел на троне, украшенном деревом лосиных рогов, и холодным взглядом встретил пленницу. Та, не поклонившись, с гордо поднятой головой прошествовала к владыке.
— Как твоё имя, полуэльфа? И что ты делаешь с гномами? — Трандуил, похоже, не обратил внимания на непокорность девчонки, проигнорировав прямую спину, что ни разу не склонилась перед ним.
— Элиниэль, а эти гномы — моя семья, — сухо, но без грубости ответила странница.
— Куда вы держите путь? — после всех этих упрямых гномов Король остался доволен даже тем, что юная особа ответила на вопросы, и его голос, кажется, потеплел на пару градусов, хотя взгляд так и остался смотреть с толикой презрения и неожиданной каплей интереса.
Почему она ведёт себя так, будто стоит в шелках, а не походном тряпье?
— К Железным холмам, — эта легенда была придумана накануне предусмотрительным Балином.
— Не ври. Я знаю, что Дубощит лезет прямо в лапы дракона, стремясь сокровищницы. В этом я понимаю его — там есть камни, что очень дороги и мне.
— Он идёт в свой домой, возвращается на родину, — не согласилась девушка, но вежливо, так, как учил Балин, — Если вам нужны некие драгоценности из Эребора, то разве не проще попытаться договориться?
— Договориться с упрямым гномом? — высокомерно усмехнулся наивности Трандуил. Совсем непохоже на Леголаса.
— Гномам не нужна война. Конечно, Торин не забудет распрей прошлого, но мы шли уставшие и голодные, так почему бы вам не помочь хотя бы в этот раз? Не искупить старый долг, когда выдалась возможность? Тогда, я думаю, он бы выслушал вас.
— Почему я должен подвергать свой народ опасности?
— Я не требую армию или сопровождение, просто небольшой отдых и провиант. Просто отпустить отряд к нашей цели. Эльфы не пострадают от этого.
— Этот упрямец не согласится заключать со мной сделку. Мы говорили с ним об этом, неразумное дитя.
— Из-за старых обид! — не выдержала Лина, перебивая, — Нужно просто извиниться. Мне рассказывали, что раньше этот лес звался Великой пущей, но никак не Лихолесьем. По Зеленому тракту постоянно ходили торговые караваны, и добрый свет царил здесь. Эльфы помогали путникам, а не наставляли на них луки со стрелами. Эребор, Лихолесье и Дейл процветали наравне с Гондором. И из этого я могу сделать вывод, что союз с гномами был выгоден.
— К чему ты клонишь?
— Неужели лучше прошлые ссоры, чем процветающее настоящее? Может, гномы и эльфы могут жить в мире?
— Ты предлагаешь мне сделку?
— Нет. Я не могу, но я даю слово принцессы, что сделаю всё возможное, чтобы Торин отдал самоцветы вам, если отпустите отряд и окажите самую малую помощь, — после таких слов девушке стало не по себе. Она пошла наперекор решению своего узбада, наперекор своей семье. Не так учил Балин.
— Слово принцессы? — уточнил владыка, а глаза его недобро блеснули. Он начал спускаться к ней с трона.
— Да, — твёрдо повторила Лина, но во взгляде поселилась обреченность.
— Значит, я отпускаю весь отряд, даю еды в дорогу, а ты уговариваешь Дубощита? Что ж, хорошо. Возьми этот перстень в знак закрепления нашего договора, — кольцо с большим белым камнем, щедро снятое с пальца этого венценосного эльфа, красиво переливалось на протянутой ладони. Поколебавшись, черноволосая взяла перстень и покрутила в руках.
— Это всё?
— Не совсем, — ухмыльнулся король, — Видишь знак Лихолесья внутри? Ты сама взяла его, добровольно, и теперь, по нашим правилам, принадлежишь моему королевству, — по мере его слов глаза её округлялись, то ли от негодования, то ли от страха, а с последней фразой пальцы непроизвольно разжались, и перстень выпал из разом ослабевших рук.
— Что? — только и смогла выдать девушка охрипшим голосом.
— Принцесса Эребора принадлежит Эрин Ласгалену.
В голове было пусто и в тоже время роились тысячи мыслей. Невидящий взгляд упёрся в злополучное кольцо. Руки сжались в кулаки так, что ногти больно впивались в кожу. Она забыла обо всех манерах, обращаясь к королю «на ты» и поборов бушующую злость, сказала бесцветным голосом:
— Тогда отпусти отряд. Без меня.
— Я ведь обещал отпустить весь отряд, а одна из участников теперь принадлежит моему королевству. Не всех я не могу отпустить, так как не давал такого обещания. Я выделю тебе покои, а гномы так и останутся пленниками, пока не вымолят свободу. Спасибо за помощь, Элиниэль.
По вискам молотами стучала кровь, не давая здраво соображать, как выбраться из западни, в которую она сама себя затащила. Глаза её превратились в льдинки, что не таяли в огне ненависти. Эмоции в груди нарастали, но пнув белую каменюку с ободком, что раньше украшала палец венценосного эльфа, она лишь прошипела:
— Теперь я понимаю Торина, морготово отродье. Облик эльфа, натура гоблина, — она угрюмо усмехнулась, повышая голос, — Я лучше бесславно подохну, чем стану тебе подчиняться!
— Добро пожаловать, дорогая принцесса! — рассмеялся эльф, возвращаясь на свой трон. Он осуществил задуманное — оставил гнома без любимой дочери, очернив её в его глазах. А девчонка дала слово и теперь не отступиться от него, он был уверен в этом.
Лина стремительным шагом покинула тронный зал, терпя пронизывающий взгляд, а так хотелось ему врезать! Но, она дала слово, поклялась… Избить хотелось и себя саму, чтоб вправить мозги! Сказала то, о чем нельзя было и думать. Она предала их! Предала свою семью! Хотела как лучше, но это же Лина, у которой всегда все идет через одно место! Вся жизнь через Карадрас!
— Ты! — со злобными слезами на глазах она не заметила, как врезалась в принца.
Не тот принц, не то королевство, — Ты знал? Ты всё знал?!
— Лина! Успокойся! О чем ты? — светловолосый непонимающе уставился на полуэльфу, держа её за плечи.
— Он! Он. Он… — она так и не смогла связать слов из-за накатывающей истерики. Лина обессилено уткнулась в грудь Леголаса, шепча проклятья на родном кхуздуле и изредка стукая эльфа. В ответ принц утешающе гладил её по коротким растрёпанным волосам, неуверенно прижимая к себе.
— Так дело не пойдёт, — буркнул эльф скорее себе, чем девушке. Он повёл её в свои покои, чтобы полуэльфа могла спокойно всё рассказать и наконец успокоиться. Ничего лучше как напоить маленькую истерящую женщину старым вином, он не придумал. Успокоившись, Лина наскоро умыла лицо водой, прилизала волосы и скромно уселась на кровати принца, приготовившись изложить всё новоиспеченному другу, но вино оказалось поистине крепким, так что полуэльфа быстро поддалась чарам сна после него. Обернувшись, Леголас увидел свернувшуюся на краю кровати особу. Улыбнувшись, он укрыл этот черно-синий клубок и вышел из комнаты, направляясь за помощью по имени Меди.
Когда-то давно эта леди точно также уснула в покоях наследника, жалуясь ему на свою судьбу. Она бежала из Лихолесья навстречу своей любви, но судьба вновь возвращала её сюда. И теперь, кажется, она смирилась. Ей почти не больно. Только что-то в груди нещадно ноет, когда взгляд притягивается к одинокому пику на востоке. А сейчас гномы в подземелье дворца, где она живёт, но предлога наведаться к ним как-то не находится. Или сил? Но сейчас это неважно. Та девочка, что отчего-то запала ей в душу, может повторить её судьбу — предательство во благо. А это никому не нужно.
— Элиниэль, детка, проснись, — полуэльфа присела у кровати и принялась будить странницу, словно та была её дочкой. Лина вздрогнула и села, окинув присутствующих опустевшим взглядом. Хмель выветрился из головы. Сейчас глаза её, обычно синие и озорно блестящие, были подёрнуты белой пеленой, что делала их блёклыми и серыми.
— Ты ведь Медина? — хрипло уточнила девушка, посол неуверенно кивнула, — Торин здесь, внизу, — темноволосую будто окатили ледяной водой, глаза её расширились, рот открылся в немом вопросе.
— Я… Эм… Давай, ты сначала расскажешь, что приключилось с тобой. Мои прошлые раны тревожить пока не стоит, — не сразу нашлась дипломатичная особа.
Устроила тут, девчонка, тоже мне! Прошлое не вернуть.
— Он обманул меня. Я предложила сделку, он наигранно поддержал и обвёл вокруг пальца, как слепого котёнка! Теперь дочь Подгорного Короля принадлежит Лесному королевству. Да я сама виновата. Сама не подумала, что нельзя такое говорить. Нельзя против слова узбада идти. Вот Махал меня и наказал, — горько усмехнулась Лина, тяжело вздохнув, — Теперь я предательница.
— Пошепчитесь пока без меня, миледи, — учтиво откланялся сын Трандуила, стремительно направляясь к отцу, сжимая кулаки от негодования. Он ведь просил его отпустить их, убеждал в неправильности поступка, но Владыка не слушал сына, ослеплённый прошлыми обидами.
— Ты — дочь Торина? — голос Меди предательски дрогнул, Лина кивнула, — Aranel, но кто же ваша мать?
— Названная дочь, — уточнила девушка, — О своих родителях не думаю нужным говорить, ибо настоящей семьёй считаю гномов, — стальным голосом отрезала та, но чуть успокоившись, на её губах блеснула слабая улыбка, а голос смягчился, — Он тебя любит до сих пор, хоть и потерял надежду обрести вновь законное счастье. Сходи к нему.
— Я не могу…
— Дорожишь репутацией перед эльфами? — оскорбленно хмыкнула девушка.
— Нет. Я предала его, предала нашу любовь. Предала себя.
— О чём ты? Ты осталась верна своей клятве перед Королём, встала на пути дракона…
— Осталась верна присяге, но не выполнила обещание, данное Торину. Когда дракон напал на Эребор, я носила ребёнка под сердцем. Он узнал накануне, и тогда я пообещала беречь себя, никуда не ввязываться. На следующий день я не смогла остаться в стороне и встала в строй воинов. Торин заметил меня, но ничего не смог сделать. Смауг смахнул меня хвостом, даже не заметив, я упала на обломки, потеряла сознание, а очнулась без дитя. Я спаслась из потерянного Эребора, выполнила военный долг, но не смогла сберечь самое дорогое. Есть ли мне прощение? Да, я видела Торина в толпе народа, потерянного и обреченного, но не нашла в себе сил взглянуть ему в глаза.
— Он искал тебя все эти годы! — вскипела Лина, подскочив с кровати, — Ты хоть понимаешь, какого ему было?! Он потерял тебя, отца, деда и брата и винит во всём этом себя! А ты сидишь тут и не находишь смелости пойти навстречу своему счастью! Да он примет тебя с распростертыми объятиями и сдавит до хруста костей, а потом никуда отпустит и будет у вас ещё куча детей! Встала и пошла! — гаркнула черноволосая в порыве негодования.
— Нет… — потупила взгляд полуэльфа.
— Tan azbad! — гневно закатила глаза Лина и выскочила из комнаты. Не важно куда, главное подальше отсюда! Подальше от эльфов! Только идти не к кому. Замерев в одно мгновение, будто её парализовало, она обречённо огляделась, шепча, — Бильбо, помоги…
***
— Я тебя не понимаю! Зачем тебе она? Оставь гномов в покое! — Леголас ворвался в покои отца, сметая всё на своём пути. Злость бушевала в нём.
— Оставь свои истерики для других, — холодно кинул Владыка, опустошая бокал вина, — Чего ты хочешь?
— Отпусти гномов и полуэльфу, ты ничего не добьёшься темницей.
— Конечно, не добьюсь, поэтому полуэльфа теперь предательница в глазах гномов. Я просто их рассорю и выставлю требования. Эти камни будут моими.
— Мама не поступила бы так, — принц осадил отца, лицо того вытянулось, — Ты натворил бед, так сумей признать свои ошибки и исправить их.
— Ступай, — махнул рукой Трандуил, обдумывающий слова сына. Злобно хмыкнув, Леголас вышел, хлопнув тяжёлыми дверьми.
***
В тёмной нише эльфийского дворца сидела девушка, полная печальных дум. Она не была у гномов уже полдня, они наверняка волнуются, а она сидит здесь, бессмысленно глядя в темноту коридоров.
— Лина, это ты! — Бильбо появился из неоткуда и бросился к ней, — Я обыскался тебя, гномы переживают. Почти разнесли темницу! Я придумал, как выбраться. Завтра мы будем на свободе! …а ты почему без стражи?
— Бильбо, мой храбрый хоббит, — грустно улыбнулась та, переводя на полурослика взгляд.
— Ладно, слушай, — Бэггинс закрыл глаза на такие мелочи, как охрана пленницы и принялся рассказывать свои планы, — У эльфов намечается праздник, половина из них покинет дворец, другие просто напьются. Это отличный шанс. Я узнал, что бочки отсюда переплавляют в Эсгарот, и мы можем добраться до Озерного города на них! Чего же ты здесь сидишь? Нужно хорошо выспаться, завтра будет непростой день!
— Бильбо, я не пойду, — глухим безжизненным голосом отозвалась девушка, — Я такого натворила… — отчаянно простонала она, утыкаясь головой в колени, — Я теперь предательница, Бильбо.
— Что? — хоббит осел там же, где и стоял, от шока открыв рот. Лина рассказала ему всё: договор, сделка, перстень, хитрый венценосный эльф, ошибка, — Лина, нет, что ты! Торин примет тебя. Он поймёт. Все поймут! Ты ведь хотела помочь!
— Нет, мой маленький друг. Я пошла против слова узбада. Если б Торин был сейчас Королём Эребора, это была бы измена государству. Такое не прощают даже родным. У тебя хороший план, будьте осторожны, — улыбнулась она, поднимаясь на негнущиеся ноги.
— Нет, Лина!
— Все будет в порядке, Бильбо, я обещаю. Не рассказывай всего гномам, можешь просто сказать, что я остаюсь здесь по своей воле.
— Но…
— И плащ мой пусть с собой заберут, может пригодиться. Прощай, мой друг. У вас всё получится, я верю, — на прощанье полуэльфа крепко обняла хоббита, стараясь не разрыдаться, и ушла в темноту коридоров, оставляя полурослика одного.
***
Can someone tell me who I am?
I haven’t recognized myself in a while
And since you left, I stay up every night
Thinking if you were here, you put me right
Тихий, полный печали, мелодичный голос отдаётся от стен лесного дворца, что целиком стал темницей, а массивные резные ворота превратились в изящную решётку. Она здесь не пленница, но её не отпустят.
I know I was stupid to let what we had go to waste
Why does everything I love always get taken away?
Фили сидит за решёткой в полном одиночестве настенных факелов. Пару часов назад Бильбо сказал, что Лина останется здесь, потому что она так захотела. Пару часов назад у Фили разбилось сердце.
Ghost in the wind, calling you to take me home
Ghost in the wind, crying, «Where do I belong? »
Can anyone hear me now?
Can anyone hear me now?
Конечно, её слышат. Своим чутким слухом принц находит потерявшуюся потерянную. Нет, не тот принц, не то королевство. Она не «aranel», она всего лишь несносная девчонка. Правда, теперь ворчливый голос дяди или бархатный — отца её так не назовёт. Они вообще с ней больше не заговорят.
Do you remember when we were young?
When I was terrified, you were by my side
Now you’re gone, I have nowhere to run
No place that I belong, left burned in my search for love
В детстве всегда проще. В детстве есть отец, который поставит на правильный путь и поддержит. Но они больше не в Синих горах. Фили не запихнёт её себе за спину, закрывая от обидчиков. Кили не рассмеётся над неудачливой лучницей. Взрослая девочка предала свою семью.
I know I was stupid to let what we had go to waste
Why does everything I love always get taken away?
У Торина пусто в груди, как будто вместе с Линой оттуда вырвали что-то очень важное. Торин злиться на дочь, на остроухих, на себя. Кулаки разбиты в кровь. Дыра в груди зияет — он лишился второй полуэльфы в своей жизни.
Ghost in the wind, calling you to take me home
Ghost in the wind, crying, «Where do I belong? »
Can anyone hear me now?
Can anyone hear me now?
Леголас молчит, стоя сзади, как безмолвная стена, поддерживая. Сейчас он ненавидит отца, что заставил страдать эту девчонку. Сейчас он готов пойти вниз и лично всё объяснить гномам, а потом вывести их из дворца. Готов уйти сам, следуя зову сердца, а не указам бессердечного короля.
I’ve been thinking about all the mess that I made
I’ve been thinking of you and the things that I said
Never meant to lose you
Never meant to lose me
Двалин, кажется, погнул прутья решётки. Он не верит, что девочка могла так поступить. Его Лина не могла их предать, она не так воспитана. Эти синие глаза не будут также ярко сиять, зная, что родные томятся внизу. Эта гордая спина не могла склониться перед каким-то там остроухим. Она узбаду-то лишний раз не поклониться.
Ghost in the wind, calling you to take me home
Ghost in the wind, crying, «Where do I belong? »
Can anyone hear me now?
Can anyone hear me now?
Нет дома, нет семьи, ей просто некуда идти. Незачем жить. Просто нет сил существовать в мире, где нет грозного голоса отца, лукавых глаз Кили. Нет любимого нежного взгляда голубых глаз, что всегда поможет. Теперь он не узнает. Теперь он не поддержит.
Ghost in the wind, calling you to take me home
Ghost in the wind, crying, «Where do I belong? »
Подёрнутые пеленой глаза устремлены на Луну, по щеке катится одинокая слеза, протягивая за собой мокрый след обреченности. Сердце неистово бьётся, истерика душит.
— Они уйдут завтра? — раздаётся мелодичный голос за спиной черноволосой.
— Да, — севшим голосом отвечает девушка, — Пусть поможет им Махал…
— Ты тоже сбежишь. Я помогу, — уверенно заверяет эльф, дотрагиваясь до плеча в знак поддержки.
— Если Трандуил не держит своих слов, то и мне не надо? — грустно усмехается Лина, оборачиваясь.
— Твоё дело — дело чести.
— Всего лишь предательство во благо.
