***
Руки хоббита дрожали, когда он открывал замки, создавая мешающий звон, что мог привлечь ненужных свидетелей. План был коряв и опасен, а гномы подавлены вечерней новостью от полурослика — она даже не соизволила сама всё объяснить. Здесь точно что-то нечисто! Их Лина не могла так поступить, но всё же червячок сомнения грыз изнутри. И Фили в особенности — она была знакомы с лихолесским принцем, так шаловливо общалась с ним в лесу и мигом соскочила с места, когда он появился за решёткой, так что болезное чувство предательства поселилось-таки в груди. Торин был крайне хмур и раздражителен, у него в голове не укладывалось, как его девочка могла захотеть остаться с остроухими?! Он был зол на всех эльфов Средиземья, и Лину, в том числе — она ведь предала их, а такое он даже любимой дочери не собирается прощать, как бы сильно не ухало в груди сердце. Двалин превратился в ворчливого старикашку, что критиковал абсолютно всё. Он даже поссорился с узбадом, ведь не верил в виновность девочки и совершенно не хотел бросать её здесь. Кили был слишком грустным для освобождённого пленника, всё высматривая полуэльфу в вышине затерявшегося потолка. Он тоже накричал на брата, не веря, что сестра остаётся здесь по собственному желанию, стараясь вправить старшему мозги. Балин тяжело вздыхал, наблюдая за распрями соплеменников и раздумывая над коварностью эльфийского владыки. Нори корил себя за вылетевшие в лесу слова, всем видом показывая свою вину — она ведь могла серьезно обидеться, всё обдумать и решить, что гномы её не любят, но ведь это не так! Ори растерянно озирался по сторонам в надежде, что это всего лишь шутка, и Луна прямо сейчас выскочит из-за угла с улыбкой до ушей. Но время шло, они уходили всё дальше, а подруги так и не было. Бомбур был не менее растерян, выпучив круглые глаза — кого он теперь будет кормить до отвала? А кто будет постоянно отнекиваться самыми разными предлогами? Нет, без Лины не то. Бофур был поникшим донельзя — она не могла, он уверен! Но они уходят без неё… как же теперь жить без вечных перепалок и шуточных ссор с этой маленькой острячкой? Дори, свыкшись с тем, что это не очередной розыгрыш девчонки и принцев, с грустной миной тащил за собой братьев, что так отчаянно всматривались вверх в надежде разглядеть хрупкую фигуру. Глоин втолковывал Оину и Бифуру, что произошло осевшим голосом — он сам до конца не верил в такое предательство. Эта девчонка, она ведь не полуэльфа совсем, она настоящая гномка с искренними гномьими ценностями, а такая не может захотеть остаться у остроухих предателей. Поняв, что гномы не шутят, Бифур погрустнел, присоединяясь к Бофуру, и от таких мыслей у него вдруг страшно разболелась голова, пока в руках он сжимал вырезанную из дерева ещё у Беорна игрушку для Лины. Оин фыркнул, думая, что ему всё послышалось, и гному даже стало стыдно за такие мысли по поводу чести девушки, но оглядевшись, он не увидел полуэльфы и вскоре сменил негодование на удивление, а затем и тихую печаль. Бильбо шёл впереди, ведя колонну своих путников, и слышал все эти тяжёлые вздохи, ворчание, гнетущее молчание и фырканье Торина. Гномы не верили или не хотели верить, а у Бильбо чесался язык всё рассказать, но он стойко терпел, молча таща длинный меховой плащ подруги. Узбад запретил его брать, мол, не нужны нам подачки предательниц, и гномы, не смея перечить, отвернулись, а Бильбо всё же осмелился забрать ценность, веря в то, что девушка к ним присоединиться и потребует вещь обратно. Девчонка пробыла в отряде всего месяц, а они так успели к ней привязаться, что теперь казалось слишком одиноко среди тринадцати спутников. — Поверить не могу! Мы в винном погребе! — негодуя, воскликнул Кили, когда хоббит привёл всех к бочкам. — Нам наверх надо, а ты нас ещё глубже завёл, — донесся упрёк Бофура. — Залезайте в бочки, прошу вас! Поверьте, пожалуйста! — громким шёпотом уговаривал Бильбо. В глазах гномов промелькнула надежда. Может, Лина уже ждёт их где-то на берегу? — Делайте, что он говорит! — рявкнул Дубощит, и все послушались. Таким суровым Короля не видели давно. Так же давно, как и не видели в синих глазах столько обреченности и обиды. Боясь нарваться на гнев узбада, гномы тайком запихали плащ из варга в бочку к Кили, что демонстративно, когда дядя отвернулся, взял его из рук Бильбо к себе, желая устыдить брата за такие мысли о сестрице. Закатив глаза, Фили молча залез в бочку из-под яблок. Мистер Взломщик закрыл бочки и открыл люк, пускаясь в свободное плаванье. Что ж, приключение начинается!***
Отнятое оружие, как желанный трофей, хранилось в небольшом отделении сокровищницы. Посмотреть здесь было на что, но взгляд Лины приковала к себе небрежная кучка железа у стены и горделиво висящие крест-накрест Оркрист и Рингиль над ней. Девушка, не терпя возражений, быстренько закрепила на поясе знаменитые клинки, закинула на спину лук Кили с полным колчаном, позаимствовав эльфийские стрелы. Тут уж не до неприязни. Распихала различные ножи во всевозможные места так, что Фили бы одобрительно ухмыльнулся, будь он здесь. Не оставила без внимания она и мечи братьев, прихватывая их с собой — потом прикрепит к лошади. Уже уходя, грустно взглянула на оставшееся оружие и не смогла удержаться. Лина схватила топоры Двалина, которые оказались слишком тяжелыми, но, как говорится, своя ноша не тянет. Как оказалось, всё же тянет, причём очень упорно, так что с невыразимым сожалением пришлось взять только одного верного защитника. Под оружием нашлась и дудочка Бофура — видимо, он рьяно защищал её, раз она оказалась здесь. Лина прихватила и её, закинув в сумку. И напоследок взяла по мелочевке — лечебные травы для Дори и Оина, из них же можно приготовить отвар от головы для Бифура, и топор Глоина, который оказался легче. Наспех прикрепив топоры за спиной с помощью обычной веревки, у входа она забрала плащ отца, накидывая его на плечи, чтоб скрыть грозное оружие. Из-под тяжелой материи плаща показалась книга с обложкой из красной кожи — летопись Ори. Её обязательно нужно забрать! Во дворце остались лишь сонно-пьяные стражники, так что дойти до конюшни не составило труда. А проходя по центральному коридору, Лине, что в красивых доспехах и вправду походила на Меди, даже поклонился проходящий мимо эльф. Замок был воистину прекрасен, но сейчас каждая деталь раздражала полуэльфу. Ей хотелось поскорее на свободу. Или хотя бы к животинке, что облегчит ношу. В конюшне уже ждала приготовленная лошадь, взнузданная и оседланная по всем правилам. Лошадь была совершенно спокойная и смотрела на Лину умными глазами, как бы говоря довериться. Стремена были максимально затянуты, но даже так высокое животное не внушало девушке доверия. Эльф решил сам закрепить оружие на животном, и, в итоге, мечи, кроме Рингиля, топоры и книга оказались завёрнуты в плащ Торина и закреплены позади седла. Ну, а тут уж гордость взяла вверх, и черноволосая осмелилась сесть в седло. С помощью Леголаса, разумеется. Это вам не пони, все же. Неуверенно взяв в руки поводья, Лина прошлась пару кругов по конюшне, чтобы привыкнуть. Довольно хмыкнув, принц нашептал на ухо лошади все наставления и ударил по крупу, отправляя в галоп. Взвизгнув, полуэльфа мёртвой хваткой вцепилась в поводья, чтоб не слететь и, крича напоследок проклятия, унеслась к воротам. — Храни тебя Ауле, — улыбнулся Леголас, провожая взглядом умчавшуюся подругу. Подругу ли? В любом случае, он хочет, чтобы она считала его своим другом. Забавная полуэльфа навсегда останется у принца в ореоле хороших воспоминаний. Рыжая красавица неслась по тёмному Лихолесью, словно отпугивая тьму своим солнечным цветом. Свыкшись с такой поездкой, девушка только позволила себе расслабиться, как позади раздался топот копыт. Дурацкий шлем не позволял посмотреть, кто это, поэтому оставалось надеяться на собственное чутье. Потенциальный враг не спешил нагонять и останавливать странницу, что и напрягало, ведь, значит, это были не стражники дворца. Но кто ещё мог забраться в эту чащу? Лина ускорила лошадь, надавив пятками на бока, и топот за спиной ускорился. Сомнений не осталось — её преследуют и явно не для того, чтоб помочь. Сзади послышался «треньк» натягиваемой тетивы. Мне несдобровать. Рыжая лошадь понеслась ещё быстрее, устремляемая наездницей, что до побеления костяшек сжимала поводья, но было поздно. Стрела отправилась в свой путь и настигла цель в тот момент, когда полуэльфа откинула шлем, чтобы увидеть врага в лицо. Вороной конь и сталь меча, что не блестит. Стрела смертью вонзилась в спину под левой лопаткой, минуя резной доспех доспех и царапая древко лука. И темнота, рассеиваемая слабым сиянием Рингиля, как в давних кошмарах, накрывает с головой.***
Гномов прибило к берегу не скоро. Казалось, течение ослабло, спустя вечность пути. И путь этот был не из легких. Бочки вертело, крутило в разные стороны, кидая с камня на камень. Хоббит еле держался за края одной из бочек в конце этого сомнительного развлечения, лишь успевая крепче перехватывать руки и сплёвывать воду, слушая приглушённые деревом ругательства гномов. Бильбо хотел свалиться в кусты первым, но вовремя осознал, что бочки сами не выплывут и не откроются. Измотанный ужасной поездкой, он еле волочил ноги, вытаскивая тяжёлые бочонки из воды на берег. Первым солнечный свет увидел Двалин, но даже этот вояка был обессилен спуском по горной реке, что уж говорить об остальных. Чуть переведя дух, гном принялся помогать взломщику вытаскивать друзей, скрипя сердцем о топорах, оставшихся у эльфов. Следом наружу вывалился Фили, с жадностью вдыхая свежий чистый воздух — его бочка была пропитана запахом яблок и некогда любимый фрукт превратился в тошнотворный кошмар. Дальше нашли Торина. Подгорный Король был бледен и, как обычно, угрюм, но старался держаться на шатающихся ногах уверенно. Узбад, что тут поделаешь. Потом был Кили, Бофур, Ори… Тринадцать — вздохнул Бильбо, оглядываясь в надежде все-таки найти подругу. Кили из последних сил вытащил сырой меховой плащ на солнце, бережно раскладывая под тёплыми лучами. Дядя недовольно закатил глаза на это, не обращая внимания на ноющую дыру в груди, где, кажется, раньше было сердце. Измождённые гномы распластались на земле, кто где стоял, и приказы узбада не добавляли настроения. — Я с кем разговариваю?! — грянул Торин, склоняясь над Двалином, но никто так и не зашевелился. — Заткнись. Дай отдохнуть, — раздраженно отозвался воин. — Ты ничего не перепутал?! — разгневался узбад, поднимая друга с земли за воротник. Впрочем, Двалин и сам поднялся, набычившись. — Это ты перепутал свою дочь с эльфийкой! — взревел гном, хватая друга за грудки. — Забудь о ней! Она предала нас. Осталась там! — А ты и рад её оставить Трандуилу на потеху! Первым ударил Торин, не выдержав накала. Двалин ответил, рассекая узбаду губу тяжёлым кулаком. Тот зарядил ему в селезёнку, укладывая на лопатки. Два взрослых гнома катались по земле, нанося удары и рыча что-то на кхуздуле. Остальные подорвались было их разнимать. Бофуру с локтя заехали в челюсть, Нори попали под дых. Кили нечаянно (нечаянно ли?) двинул брату под ребро, тот, не дурак, полез отвечать, и принцы тоже слились в одно целое, раздаривая тумаки направо и налево. Остальные не остались в стороне, дубасили друг друга, выпуская пар — последние сутки выдались слишком нервными. Даже скромный Ори затерялся в этом кавардаке. Бильбо, который ничком без сил свалился на землю, чертыхался на гномов. Балин же, единственный из подгорных жителей остался в стороне, качая головой на это безобразие, заметил шевеление травы чуть выше по реке у самой кромки воды. Решив, что сам он их не усмирит, гном решил проверить, что все-таки творится за зелёной завесой. Глаза его округлились в удивлении — на берегу сидела девушка и стирала одежду. Она не видела Балина, и мирную природу оглушил пронзительный крик, как только её плеча коснулась тяжёлая рука гнома. — Кто вы такой и что здесь делаете?! — Спокойствие, леди, прошу. Я не желаю вам зла и не причиню вреда, — поспешил оправдаться советник Короля самым миролюбивым тоном, — Моё имя Балин. Мы с ещё несколькими гномами — простые путники. Держали путь в Железные холмы, но дорога оказалась более сложной, чем мы ожидали. — Меня зовут Гарнет, я из деревушки дейловцев. Это недалеко, и думаю мы с отцом сможем вам помочь. Только где же ваши товарищи? — девушка заметно успокоилась и даже прониклась сочувствием к странствующим. Гномы, отрезвленные женским возгласом, не заставили себя ждать и появились за спиной Балина спустя пару минут. Потрепанные, изнуренные, но с какой-то надеждой в глазах. — Что случилось? Почему вы кричали? — вперед выступил узбад с рассеченной губой и сбитыми костяшками, голос его оставался достойным Короля. Двалин с фингалом и разбитым носом сзади что-то пробурчал, недовольно косясь на Дубощита. Тот обернулся и жестом попросил прекратить, вояка закатил глаза. Как только взгляд девушки наткнулся на Торина, она мигом опустилась в поклоне, отводя расширенные глаза. — Ваше Величество! Прошу, пойдемте со мной! Отец будет рад оказать вашему отряду помощь! — учтивый, но испуганный голосок вдруг зазвучал гортанно и отрывисто, а представилась незнакомка по всем правилам гномьего этикета. Удивленные такому повороту судьбы, путники отправились за ней. Фили внаглую принялся разглядывать новую знакомую. Девушка была небольшого роста с вьющимися длинными светлыми волосами, голубыми глазами, небольшим пушком на подбородке (кажется, Кили облегченно выдохнул, не найдя бороды гуще, чем у него), милым личиком и поистине гномьей фигурой. Да, настоящая гномка, добрая, учтивая и нежная. Хорошая партия для наследного принца. Но таким мыслям Фили лишь фыркнул. Нет, она не Лина. Балрогова полуэльфа! Прямые черные и пусть пока короткие волосы выигрывали в этом противостоянии. Голубые глаза гномки казались слишком блёклыми на фоне пронзительных синих. Бархатистая кожа и хрупкое тело затмевали разум раз за разом. Мягкость характера казалось слишком скучной. Да, наверное, через пару лет она превратится в волевую, упрямую гномку, но дерзость и озорство Лины запали в душу. Разбитое сердце не склеить. Кили ткнул брата куда-то под ребро, старший поморщился — ранее именно туда пришёлся удар принца. Темноволосый гном фыркнул, одёргивая Фили от разглядывания девушки. У той от такого пристального внимания покраснели щечки, а на губах появилась робкая улыбка. Мило, но не то. Лицо наследника превратилось в кислую мину от невеселых мыслей. Вернись, дура!***
Рыжая лошадь стремглав неслась по тропинке к только ей одной известной цели. О недавнем преследователе напоминала только стрела, бесчестно выпущенная в спину. Сквозь мутно потухающее сознание удалось разглядеть конец больного леса на горизонте. Совсем близко маячило закатное солнце, зазывая к себе тёплыми лучами. Боли нет, как и сил. Есть лишь скачущий пейзаж, полная апатия и слипающиеся глаза. Нет, не закрывать. Нельзя. Но, как мы помним, предел есть у всего…***
— Отец, у нас важные гости, — с порога заявила Гарри, представляя измождённый отряд хозяину добротного дома. — Не может быть! Торин Дубощит, сын Траина, наш узбад, — прошептал гном сам себе, — Ваше величество, это большая честь для меня! — Не стоит, мистер…? — Рогир. — Рогир, давайте без титулов? Пока что мы уставшие путники, не более. — Хорошо, — понимающе кивнул рыжебородый гном, — Чувствуйте себя как дома. Я сейчас приготовлю что-нибудь, а дочь поможет устроиться и обработать раны. — Вы не знаете, тут не появлялась полуэльфа недавно? Маленькая такая, с чёрными короткими волосами, и глаза у неё синие-синие. Посмотрит — так до дрожи, — нетерпеливо вклинился в разговор Кили, и даже суровый взгляд дяди не заставил его замолчать. — Чужеземцев здесь давно не появлялось. Вы первые, кто почтил нас своим присутствием, за последние пару лет, — покачал головой Рогир, сворачивая на кухню. Через час гномы были вполне довольны своей жизнью. Сытые, чистые, с обработанными следами драки, они сидели в гостиной и курили. Много курили. Владелица теплого плаща из варга тяготила мысли каждого. Бофур вышел на крыльцо уютного дома, за порогом которого уже виднелись красные лучи заходящего солнца. В воздухе пахло свежестью, что охлаждала раздумья. Эта девчонка не пропадёт. Может, ей там и вправду будет легче? За забором участка началась возня, послышался стук копыт и разговоры переполошившихся жителей. Гном оживился и пошёл навстречу шуму, желая узнать, что приключилось. Трубка выпала из ослабевших пальцев, как только рыжая лошадь дошла до него. Животное жалобно посмотрело на Бофура, будто прося прощения за то, что не довезла странницу целой. Серебристый отблеск заставил гнома в ушанке очнуться. Он растолкал всех зевак, молясь, чтобы с девчонкой все было хорошо. Да пусть это будет не она! Пусть останется с эльфами, только будет живой! Но надежды рассыпались прахом, когда черные волосы открыли бледное лицо. — Прошу, найдите лекаря! В дом Рогира! — крикнул Бофур, перебивая ненужную толпу. Гном аккуратно постарался снять Лину с лошади, но без помощи людей здесь не обошлось. Взяв наконец на руки девушку, он попросил кого-то довести лошадь до дома нового знакомого и кинулся в сторону временного жилища. За ним семенила женщина с объемной лекарской сумкой, которую уже успела принести из дома. — Вот вам и полуэльфа, — огорошил Бофур, распахнув дверь с ноги и уставившись на товарищей. — Луна! — подорвался Кили вместе с Бильбо. — Не время медлить! — напомнила женщина-лекарка. — Давайте её наверх! — отозвался хозяин дома, помогая устроить девушку. Вышедшая на шум Гарнет, только охнула, прижимая руки к губам. Все гномы, даже Торин с Фили, поспешили за ними в комнату, но такого столпотворения лекарь не потерпела. Гаркнув, она выгнала всех, оставив только Оина и Двалина для помощи. Впрочем, кое-как сняв доспех с луком, вояка тоже был выставлен за дверь. Коридор заполнился гномами полностью, и Бильбо теснился с ними, волнуясь за девушку, как за родную. Двалин всучил лук Кили, отчего у второго округлились глаза. Кто-то сидел, подпирая стену, кто-то нервно ходил из стороны в сторону, кто-то ругал себя или ругался с кем-то ещё. Бильбо не выдержал гвалта гномов, что опять ссорились. Он знал, что случилось на самом деле и обещал Лине, что не расскажет, но ведь и Лина прощалась навсегда, обещая забыть про гномов. Так пусть он тоже не сдержит своих обещаний, хуже Бильбо точно не сделает. И он рассказал всё. Как она хотела всех помирить и помочь. Как Трандуил обманул её, заставив остаться. Как Лина каялась в своём предательстве и просила забыть её, сама не находя себе прощения. Как плакала от беспомощности, что самолично связала себе руки. В доме воцарилась тишина — признание хоббита ошарашило всех. Большинство стояли с улыбками, ведь девочка и не думала оставаться с эльфами — она просто хотела помочь. Торин остался с задумчиво-хмурым видом, Двалин довольно ухмылялся, смотря на Дубощита, а прямо-таки светящийся Кили очевидно контрастировал с поникшим Фили. На такой ноте из комнаты, что на время стала лазаретом, вышла женщина. Оглядев гномов, она произнесла: — Стрелу мы вытащили, но она была отравлена. Всё, что могли, сделали. Теперь черед девочки бороться за жизнь. И лучше не шумите здесь, ей нужен покой. — Как ваше имя? — спросил узбад. — Иса, мистер гном. Я приду завтра, проверю её, но присмотр нужен постоянный, чтобы она хуже себе сделала. Пусть пока там Оин побудет, но потом кто-то должен сменить его. — Спасибо, Иса. Я прослежу за этим. Что ты творишь, дочка? Что мне теперь делать? Я тебя не понимаю.***
Ночь опустилась на землю незаметно, и Луна тихо освещала всё вокруг. И Лина также тихо лежала на кровати, комкая простыни. Конвой у постели только что сменился, на стражу покоя девушки вызвался Фили. Печальным взглядом он прошёлся по полуэльфе и тяжело вздохнул, садясь на стул рядом. Она была слишком бледной и холодной, оправдывая своё прозвище. Почему ты не пришла к нам? Почему не рассказала мне? Потому что там был тот эльф. И правда, зачем тебе я? Но, Лина, если ты меня не любишь, зачем было давать надежду? Я не хочу мешать тебе, но знай — ты та, кто сделает меня счастливым. — Ты была солнцем в моих глазах, но оно угасло, превращаясь в Луну. Солнце всегда сменяется Луной. Давай, без ложных надежд? Всё, что было у Беорна, остаётся у Беорна, — Но в любом случае нам нужна живая сестра, Элиниэль. Маленькая полуэльфа. Мой самый большой подарок. Мое самое страшное проклятье.