***
— Хоббит. Туда и обратно? Серьезно? — рассмеялась было я, но быстро успокоилась, заметив довольно кивающую мордашку. Скрыв последние смешинки кашлем, я вздохнула, растягивая улыбку, — Что ж, кажется, отличное название, Бильбо. Только, может, добавим туда ещё что-то вроде — Элиниэль, отважная полуэльфа, спасшая всех, и хоббит? — и вновь задорно засмеялась. Это милейшее создание, по совместительству мой добрый друг Бильбо, был оправдан Торином, вознаграждён по заслугам и напрочь отказался покидать Эребор, пока я не оправлюсь. Теперь же он ждал здесь коронацию Дубощита и собирался начать писать книгу о своём путешествии. — А Лина как всегда! — из-за поворота вынырнул Кили, улыбаясь во все тридцать два при виде друзей, — Неужто, даже великого лучника не припишите в название? — О, точно, Бильбо! И Леголаса туда не забудь запихнуть! — Эй! — возмутился принц, заставляя дружно рассмеяться. Эребор наконец оживал, заполняясь смехом и радостными разговорами, дети вновь озорничали, бегая под ногами работающих взрослых, что спешили восстановить чертог предков. Кили вдруг посмотрел мне прямо в глаза и подавленно стих, упершись взглядом в пол. — И что на этот раз случилось? Ещё не все приключения выпали на мою долю? — вздохнула я, складывая руки на груди. — Торин зовёт тебя к себе, — промямлил братец. — О, отец вспомнил о своей дочери. Тебя озадачивает это? — я вопросительно подняла бровь, ожидая ответа. Не думаю, что произошедшее сейчас способно выбить меня из колеи — слишком многому уже довелось произойти — Фили женится на Этельвид в конце зимы, — на одном дыхании выпалил лучник. Меня будто приложили чем-то тяжёлым по голове, из легких выбило весь воздух. Я замерла, надеясь, что услышанное оказалось выдумкой моей больной фантазии, и Кили сейчас сказал что-то совсем другое. — Через месяц? — просипела, сверля взглядом брата. Тот кивнул. Мой мир разрушался к балрогу под ноги. Ощущения были такие, будто я все же пала вместе со Смаугом, — Где папа? — В тронном зале, — отрапортовал Кили, провожая меня глазами, полными сочувствия. Мои же глаза горели, и очень хочется верить, что не от слёз. Ноги уверенно несли вперёд, сворачивая по знакомым переходам. Просто немыслимо! Руки так и чешутся прибить кого-нибудь… Кого-нибудь такого золотоволосого с усами-косичками! Кого-нибудь такого рыжеволосого в платье цвета моего рода! Агрх! Ох, не дай Эру, если это ещё и Торин придумал! — Папочка, — завела я елейно-сладким голосом. Дубощита боятся с его холодным тоном, меня же не следует доводить до миленького, — Скажи мне, пожалуйста, я хотя бы приглашена на свадьбу моего, балрог бы его побрал, брата?! — Лина, прошу тебя, успокойся, — вздохнув, начал отец, в упор смотря на меня своими синими глазами. Неужели, надеется, что подействует? — Можешь не сверлить меня взглядом, всё равно не поведусь, — холодно отрезаю я. — Мне нужно с тобой поговорить, остынь. Я всё объясню. — Я холодна, как лёд, — фыркаю в ответ, закатывая глаза. — Лин, пойми меня правильно. Ты — моя дочь, принцесса, прошедшая с нами долгий, полный опасностей путь. Мы столько всего пережили и до сих пор не крепко стоим на ногах. Столько всего впереди. Эребору нужна уверенность в завтрашнем дне, поэтому я женю Фили. Ты ещё с детства была помолвлена на Легнаре… Он хороший гном, Лин. Как настоящая гномка, прими это с достоинством. Гномы до сих пор с опаской смотрят на полуэльфу под Горой… — Ты хочешь выдать меня замуж? — дрожащим голосом только и спрашиваю я. Мой мир отчаянно продолжал рушится на части. — Да, — тяжело выдыхает узбад, а у меня ноги трясутся от таких слов. — Но, папа, — жалобно тяну я, не веря в происходящее, — Мне семьдесят три… Я… Да я боюсь… Я ведь даже не видела его. — Я понимаю. Ты же моя маленькая девочка, — Торин вмиг оказывается совсем близко и сжимает в крепких объятиях, — Я не тороплю тебя, подумай хорошенько. Перед Даином я всегда смогу держать ответ. Кивнув, я выбираюсь из плена рук, а затем совсем опустошенная — из зала. Мысли одолевают голову. Гномы не принимают меня? Я и не рассчитывала на всеобщее признание, ну, не выкинут же меня из королевства. Правда ведь? Торин, конечно, не позволит, но я не хочу прибавлять ему проблем. О, Махал, выходить замуж! Непонятный гном будет полностью контролировать меня. А дети! Прощай, моя свобода? За углом показываются рыжие волосы, заплетенные в причудливую прическу. Рядом оказывается любимый гном, показываются сплетенные руки. Выглядят они счастливо. Значит моё счастье уходит на второй план? В следопыты не подамся, не сбегу — долг перед родиной, чтоб его! Отчаяние и слёзы душат. Ноги разворачиваются в сторону, откуда я только пришла и несутся к трону. — Торин, я согласна! — с порога, запыхавшись, заявляю. Двалин, видимо, только пришедший, ничего не понимает и вопросительно переводит глаза то на меня, то на узбада, — Объявляй о свадьбе! — Барзул! Что я пропустил?! — дядя давится воздухом, глаза Дубощита непозволительно широко распахнуты. — Но… — не может подобрать он слов. Ещё немного и я разревусь прямо здесь, но, если так случится, папа точно не выдаст меня замуж и развяжет балрогову холодную войну! Решительно вскидываю к Торину голову. — Это моё решение, и оно не обсуждается, — продолжаю чеканить. В конце концов, я ведь здесь принцесса. Пора сделать что-то полезное для своего королевства. Свадьбу решили сыграть через неделю после Фили. И как я до этого докатилась? Балрог подери, год назад жила себе спокойной жизнью в Синих горах, вечно тренировалась бою на мечах и пропадала вместе с принцами где-то в окрестностях гор. Год назад я рьяно прятала острые уши за длинными волосами и безумно бесилась, когда мне что-то говорили про эльфов. Сейчас же я готова на весь Эребор кричать о том, что я — полуэльфа, которая дико любит свою свободу и считает удобным распущенные волосы. Сейчас, когда мне нужно быть настоящей принцессой, готовой на всё ради своего народа, я хочу убежать в леса подальше от места, к которому так рвалась. Хочется удрать, не оглядываясь на одинокий пик, разрезающий облака где-то в вышине… не задумываясь о свадьбе, как о плене длиною в жизнь. Время меняет людей, меняет сознание, и тогда старые ценности кажутся ничем. Раньше я хотела доказать, что я — настоящая гномка. Все свои семьдесят три года я рвалась к схожести с другими, чтобы не быть белой вороной в Подгорном королевстве. И лишь на семьдесят четвёртый осознала, как хорошо быть собой — безбашенной полуэльфой с острыми ушами и короткими волосами, развевающимися от бега, тем более, что меня именно такой и любят — пусть чокнутой и коротковолосой, главное, что живой и настоящей. Я не горжусь тем, что лишилась большей половины волос, но с ними словно ушла вся тяжесть, сковывающая руки. Всё детство мне рассказывали о традициях, быте, обычаях и нраве гномов, заплетая волосы в длинные косы. Без них я вздохнула полной грудью, всецело отдаваясь потоку приключений. Это так весело — ходить растрепанной и оправдываться тем, что ничего не заплетается! Как же я понимаю Кили! Будто волосы мешали мне принять себя настоящую, а теперь… у меня получилось. Я полуэльфа, что выбрала жизнь под сводом величественной Горы подле трона. А волосы… Ничего, новые вырастут. Моё детство и отрочество в Синих горах не были занудными, отнюдь — это было прекрасное время, которое, к сожалению, слишком быстро закончилось. Весь этот год завертелся так сумбурно, буквально выдёргивая из привычной жизни. Побег, поход — столько нового, что позволило увидеть мир. Я только почувствовала жизнь, а меня тут же хотят лишить её, заперев в покоях с незнакомым мужем. Но ведь, замужество — не смерть, правда? В конце концов, мой отец узбад, и он точно не позволит сделать из меня замкнутую гномку, что боится посмотреть в глаза чужому мужчине. Я давно поняла, что Торин меня любит… любит больше жизни свою своенравную, упрямую дочь, которая жить не может без споров и дерзости, поэтому он не позволит загнать гордую сущность в угол, как бы ему не хотелось жить без моих закидонов. Он не сможет видеть меня серой, скучной и правильной. Все, кто видел меня настоящую — никто не сможет. Время, действительно, дрянная штука и работает оно явно не на меня. Чуть больше, чем через месяц, меня отдадут замуж в полное распоряжение очередного принца в моей жизни. Месяц — ничтожно мало, да и семьдесят лет тоже мало, и год мало, если это яркие и приятные моменты. В то же время три недели, проведенные в лазарете, кажутся непомерно долго тянущимися. И даже ночь, проведенная с нелюбимым, растянется на вечность, когда так хочется оказаться с другим. Балрог, меня блевать тянет при мысли о том, что мне придётся спать с ним! Через месяц моя жизнь разделится на до и после — на радугу приключений свободы и серость семейных будней. Да восторжествует истинная язва! Я не сдамся. А эти оставшиеся дни проведу так, что Гора содрогнётся! Время пошло. Ноги в эльфийских сапогах чётко отмеряют поступь шагов, уводя с балкона вглубь королевства. На главной площади, как всегда, оживленно. Эребор жив, и только от этого по моим губам растягивается улыбка. Все ходят, раскланиваются, я отвечаю тем же, и тут в меня прилетает шишка. Потираю ушибленную руку и поднимаю предмет, удивляясь — и правда, шишка. Недалеко раздаются вскрикивания и грозные слова. Оборачиваюсь на звуки ругательств, и в меня врезается малец. Ребёнок с рогаткой в руках и растрепанными темно-рыжими волосами, он испугано поднимает голову и белеет прямо на глазах. Взгляд его устремлен мне на плечо. Смотрю туда же и поправляю съехавшую рубашку, закрывая родовую татуировку. Заметив меня, ругавшийся до этого гном, которому тоже прилетело, затих, будучи уверен, что я отчитаю ребёнка. — Из… извините, — лепечет мальчишка, заикаясь и явно просчитывая все пути побега. Я поднимаю брови, а затем добродушно смеюсь. Бедный мальчик так перепугался, наверное, думая, что я прямо здесь его и выпорю раз с такой занятной татуировкой. — Твоё значит? — усмехаюсь я, протягивая шишку владельцу, — Не бойся, я не злюсь и наказывать не буду. Веселись, пока можно, главное ноги вовремя уноси, — озорно подмигнув, разворачиваюсь и замечаю опешившего знатного гнома, что хотел отругать мальца. Ухмыляюсь, кивнув ему, и делаю шаг. Поблизости слышится знакомый смех, и глаза быстро отыскивают его носителя, в голову мигом приходит отличная идея напакостить. И когда рядом обнаруживаются длинные рыжие косы, желание только возрастает. Рука самопроизвольно хватает драпанувшего малого за шкирку, а ноги уводят за ближайшую колону. — Слушай, парень, есть идея! — с бодрым запалом начинаю я, хищно улыбаясь, пока не свожу глаз с любимой парочки. — Нет, что вы! Это же принц! — ахает тот, проследив за моим взглядом. Значит, принца мы узнаем и со спины, а принцессу по татуировке. Ладно. — Как твоё имя? — Фаир, — отрапортовал мальчик, а потом добавил, чинно склонив голову, — Ваше Высочество. — Так вот, Фаир, ты очень меткий и можешь мне помочь. Я беру всю вину на себя, слово принцессы. Давай, целься! Повеселимся! — Сначала в неё? — уточнил малец, уже явно продумав план пакости. — Да! Первый выстрел, и шишка прилетает рыжеволосой в шнуровку корсета, но сквозь толщу ткани та ничего не чувствует — лишь потирает спину, скидывая снаряд. Следующая цепляется за косу, а третья метит прямо в голову — все равно с такой прической ей ничего не грозит — но гномка отходит, и шишка с громким стуком ударяется о колонну и опадает ей под ноги. Последняя, четвёртая — Фаир оправдывается, что больше не удалось захватить на прогулку по Эребору, и целится с особой осторожностью. Та приходится принцу в черепушку, прямо в зажим на затылке. Этельвид замечает это и сразу сеет панику, визжа что-то о покушении на наследников. Её суета ни к чему хорошему не приводит, она спотыкается о подол платья, натыкается на пару шишек на полу и прилетает в руки того самого знатного гнома, что ранее хотел отчитать паренька. Парочка по интересам — я уверена, она мигом отругает мальчика и всем сердцем пожелает всыпать ему по первое число — летит на пол и оказывается в не очень-то и пристойной позе. (мне было бы плевать, но ей так нельзя — злорадно ухмыляюсь) Фили, не успевший ничего сделать и помочь невесте, потирает затылок, оглядываясь по сторонам. Наш тёмный уголок выдаёт слишком громкий смех — мы буквально сложились пополам от развернувшегося зрелища, слишком уж забавно получилось. Не обращая внимания на вопли невесты, принц с укором смотрит на меня, заставляя выйти. — Всё будет хорошо, — подмигиваю своему другу и выхожу из тени, потянув его за собой. На лице сияет улыбка, всё же Фили — мой брат, и я рада видеть его. В конце концов, когда-то мы так же прятались вместе за колоннами и валялись на полу от смеха. — Кто же ещё, — усмехаясь, тянет принц, — Привет, сестрёнка, — добрая улыбка расплывается и по его лицу, а следом я оказываюсь в объятиях. — Давно не виделись. Настолько, что ты даже не удостоился сообщить мне о своей свадьбе. — Ох, Лина, да, прости, что сразу не сказал. Церемония будет через месяц, после коронации. Ты, разумеется, в почётных гостях. — Ещё бы! Брата женю! Это ж надо! — надеюсь выходит не слишком переиграно. — Это тот мальчишка! — восклицает гном, который тоже уже успел познакомиться с шишками из рогатки. Честное слово, надоел уже! — Выпороть его, чтоб неповадно было! — тут же приказывает принцесса, видимо, наплакавшись о своей несчастной пятой точке, которой пришлось познакомиться с прекрасным полом Горы. — Не сметь, — шиплю я, сверля взглядом стражу, подходящую к мальчику, — Он со мной. Если его кто-то тронет — лично лишу должности. — Что ты себе позволяешь?! Он посеял столько беспорядка! И ты хочешь оставить это безнаказанным?! — недоумевает Этельвид, пыхтя от злости. — Это я придумала, — спокойно отвечаю, — Здесь кто-то осмелится выпороть меня? Может ты, милая? Будь добра, не забывай, где ты находишься, и кто здесь наследная принцесса. И ещё, вспомни правила приличия и не вопи так, хорошо? Площадь замолкает, гладя на нас. Рыжеволосая с толикой презрения смотрит на меня, поправляя складки на платье. Неудивительно — я одета в простую рубашку, штаны, кожаный корсет и, упаси Махал, эльфийские сапоги! Малец у меня за спиной победно скалится, показывая язык гномке — правильную сторону выбрал, мелкий, со мной не пропадешь! — Я хотя бы не выгляжу, как оборванка, и не придумываю идиотские затеи. Я пострадала из-за этого отщепенца. — Кто здесь отщепенец?! — вопит малой, нахохлившись. — Спокойно, Фаир, веди себя достойно, — успокаиваю гнома и разворачиваюсь к этой даме, преисполненная холода. Где-то в замершей толпе мелькает шапка Бофура, слышится позвякивание монет — гном опять собирает ставки. Фили глубоко вздыхает, явно не собираясь лезть в бабские разборки — правильно, братец, ещё виноватым окажешься. — Этельвид, мы совершенно не успели с тобой познакомиться, хотя я очень ждала тебя в лазарете — три недели ждала. Неужели, и минутки не нашлось, чтобы поболтать со мной? Была слишком занята обхаживаем принца? Да Махал с вами, совет да любовь, как говорится, я в это лезть не собирась. Однако не смей самоутверждаться за счет других. Ты должна понимать и принимать своих подданных, если претендуешь на звание принцессы и уж тем более королевы. И этот мальчик, и тот знатный гном, здоровья вам, кстати говоря, и я, и тот торговец, все мы — один народ. Теперь одежда. Я хожу так, как мне удобно, ты ходишь так, как хочешь — не смей оскорблять за это. Да, и насчет идиотской затеи — кто-то считал возвращение Эребора глупой идеей, но мы сейчас стоим на этой площади. И если уж ты решила стать частью нашей семьи, моей семьи, знай, я не потерплю хабалку. Влезешь сюда тварью — отрежу космы и отправлю к отцу лично. Надеюсь, всё понятно? — Про хабалку можешь уточнить? — щурится та. Ох, не надо. Ещё одно слово, и держите меня семеро. — Представление окончено. Можете расходиться, — сдержав клокочущее раздражение, не обращая внимания на последний выпад, заканчиваю разговор. Площадь начинает перешептываться, потом гул нарастает, и о недавнем накале страстей напоминает лишь Этельвид, сверлящая меня глазами. — Классно ты её! — хохочет Фаир, я слабо улыбаюсь. — Беги, до скорой встречи! Только помни, что Двалин с Торином не я, да и я не всегда могу рядом оказаться, но, если что — Кили всегда рад помочь мне, а значит и тебе. — Спасибо, — с горячей благодарностью шепчет мальчик и обнимает меня, а затем скрывается где-то в длинных переходах. — Надеюсь, мы поняли друг друга, — всё таким же холодным тоном спрашиваю гномку. — Ещё как, — ядовито улыбаясь, кивает та. — Лин, всё в порядке? — уточняет принц, с беспокойством заглядывая в мои глаза. С чего там я решила всё это затеять? Ах, да! — Я замуж выхожу, Фили. Мой голос почти не дрогнул, а гном выглядит почти нормально, не считая слишком подавленного выражения лица. — За кого? — только и спрашивает тот, еле ворочая языком. — За Легнара. Ещё немного и я расплачусь прямо здесь, поэтому, не слушая больше ничего, разворачиваюсь и иду в сторону своих покоев. Сзади слышится ругань голосами Этельвид и Фили, но мне уже слишком плевать. — Надеюсь, все ставили на меня, — бесцветно усмехаюсь Бофуру, которого встречаю на своём пути, однако так и не останавливаюсь. Гном успевает только кивнуть, улыбнувшись и приподняв шапку в знак приветствия. Всё-таки, я не люблю рыжих. И время не люблю. Фили люблю. Почти хнычу. Всё равно не признаюсь — зачем рушить чужое счастье. В груди больно ноет раненое сердце, заставляя слёзы скатываться по щекам. Через пару дней приедет Легнар, чтобы успеть познакомиться со мной, чтобы через нескольно недель я сказала «да» не слишком обреченно.Как ни крути, хоть день один, хоть век, Любовь есть сон, а сон — одно мгновенье, И рано ль, поздно ль пробужденье, А должен наконец проснуться человек…