Просыпаюсь, нет, вскакиваю с кровати в холодном поту — приснился кошмар. Только если раньше это было ужасное гоблинское подземелье, полное визгов и плетей, сейчас страшным предстаёт приезд Меди — то я опоздаю и не застану полуэльфу, то сероглазая не соизволит прийти, а то и вовсе выскажет Торину уйму упрёков, или Дубощит прогонит её. И чем ближе до заветного дня, тем хуже.
Поэтому на этот раз я ещё до рассвета начинаю бродить по комнате, словно неприкаянный призрак. Понимаю, что Арья придёт часов так через пять, потому что приезд лесных эльфов намечен на полдень, а сейчас солнце даже не думает маячить на горизонте. Чтобы не тратить время впустую, изнуряя себя навязчивыми мыслями и наворачивая круги по комнате, решаю забрать платье из швейной. Я уже не раз была там, когда приходилось снимать мерки, так что дорога не составит труда. Накидываю поверх спальной рубахи первый выпавший из шкафа камзол. Надела бы любимый беорновский плащ с удовольствием, но Арья с боем забрала его стирать.
Город под Горой ещё спит, что неудивительно. Гномы трудятся, не покладая рук, и у них не возникает желания (да и сил) бродить по коридорам в предрассветные часы, когда сон так сладок. Выхожу из покоев, тихо скрипнув дверью, и получаю в ответ удивлённо-рассеянный взгляд стражника, который, видимо, задремал на посту. (меня, как незамужнюю даму и особо ценную принцессу (ха-ха) постоянно стерегут, особенно в ночное время. Хотя, думается мне, что они скорее хранят спокойствие Эребора, сдерживая дурную натуру за дубовыми створками) Мои негромкие шаги эхом разносятся и теряются в вышине потолка. Ой, увидит меня сейчас кто-нибудь и точно заикой станет — растрепанные, вздыбленные волосы, сонное лицо, немного дёргающийся от вечных нервных кошмаров глаз, льняная рубаха чуть ниже колена, чёрный нарядный камзол с золотыми узорами и мехом овцы на подкладе, застёгнутый на среднюю пуговицу, на ногах красные вязанные, тёплые тапки на кожаной подошве, закрывающие щиколотку. Принцесса, ничего не скажешь.
В тишине, прерываемой лишь моими легкими шагами, отчетливо улавливаю посторонний звук, будто что-то падает. Верчу головой по сторонам и понимаю, что нахожусь рядом с библиотекой. Любопытство берёт верх, так что я ступаю внутрь, тем более раз створки распахнуты, а огонёк, маячащий между полок, приветливо подмигивает, зазывая. Знаю я одного любителя почитать.
— Ори? — спрашиваю пустоту, что держит свечу. Бедняга пугается так, что падает с подставки прямо на пол, — Махал, ты в порядке?! — спешно подбегаю, прихватив факел у входа — ничего, с них не убудет, там и так света полно.
— Лина? — удивляется тот, когда наконец разглядывает моё лицо, и берёт протянутую руку, поднимаясь, — Спасибо, — смущенно кивает гном.
— Ничего, — небрежно отмахиваюсь, — Прости, что напугала. Что ты здесь так поздно делаешь? Я не ожидала никого встретить.
— Засиделся, — пожимает он плечами, — Пишу о походе.
— О нашем походе? — расплываюсь в улыбке, — Ты просто обязан показать мне!
— Да, конечно, — Ори смущается такого внимания, я знаю, но желание увидеть летопись наших дней пересиливает, — Пойдём.
Он приводит меня в уже освещенный читальный зал, где на одном из столиков разложены перья, чернильница, какие-то старые фолианты и новая книга в переплёте из красной кожи.
— Пока немного, — оправдывается гном, показывая заполненные страницы. Беру книгу в руки, желая почитать, и из неё вылетает пара листов с карандашными рисунками, — Ой! — спохватывается Ори, подбирая их.
— Твои рисунки? — пролистав в конец, нахожу там отдельные листы.
— Да, — кивает тот, совсем покраснев и, опустив глаза, ждёт моей реакции.
— Это прекрасно! — завороженно выдаю я, засматриваюсь на карандашные линии. Где-то находятся даже наброски, сделанные углём из походного костра, — Они ведь останутся в книге?
— Я ещё не знаю. Я хотел подарить их гномам…
— Но ведь это память. Может, пусть они лучше будут в одном месте, в твоей книге, и каждый сможет увидеть своих товарищей?
— Хорошая идея, — улыбнувшись, кивает он, — А, Лина, ты ведь знаешь, я не бросаюсь в пекло битвы и не знаю, что там творится. Может, ты сможешь мне помочь, расскажешь о пережитом там?
— С радостью! В любое время дня и ночи! — уверенно соглашаюсь. Всё равно мне делать нечего, а тут и дело полезное, и компания приятная.
— Спасибо! Возьми, пожалуйста, этот рисунок, — Ори протягивает мне лист, на котором изображена я, держащая Рингиль и высматривающая кого-то в дали.
Чуть не расплакавшись от милости, выхожу из библиотеки, оставляя гнома наедине с книгами, и направляюсь в мастерскую красоты. Швеи всегда делают такие красивые наряды. Как жаль, что я не люблю носить платья.
Аккуратно открываю двери и вхожу в освещенное помещение — здесь до сих пор горят факелы, значит, гномки ушли не слишком давно, трудясь над очередным шедевром. В ответвлении основного помещения нахожу четыре манекена с тремя камзолами и платьем. Застываю, увидев их, и понимаю, что сегодня все будут великолепны.
Летящая атласная юбка небесно-голубого цвета с золотым тиснением на подоле плавно переходит в легкий почти белый корсет с ажурной вышивкой, прозрачные широкие рукава и шлейф из тюля, опоясывающий всю юбку и образующий полукруг на полу. Подхожу ближе и провожу руками по струящейся ткани. Замечаю, что сзади есть лишь пуговички, так что можно будет спокойно дышать без туго затянутого корсета. Рядом нахожу туфли из замши, окрашенной в нежно голубой. Они искусно украшены тонкой работой ювелиров — довольно высокий каблук и задник обвиты переплетением золота с вкраплением сапфиров. Ради такого стоит даже откинуть все удобства сапог. В целом, весь наряд не дает забыть, что сделан (по большей части) для приезда эльфов, и навевает воспоминания о Ривенделле.
На противоположной стене вижу набросок короны, которую мне должны надеть в скором будущем, и не могу сдержать любопытства. Однако между мной и листом ещё находится стол со всевозможной швейной утварью. Когда меня любила удача? Точно не в этот раз — спотыкаюсь об один из ящиков и лечу на пол. Пытаюсь устоять, но все тщетно, и в итоге, виноватый в моем падении предмет ещё и переворачиваются, подлетев, так что я мало того — оказываюсь на полу, так ещё и с рассыпавшимися катками ниток. Сегодня день падений, что ли?
Шуму создаётся много, и я даже не знаю, что подумают бодрствующие стражники. Но обнаружена я оказываюсь отнюдь не ими, а заснувшей здесь гномкой, которая мигом прибегает ко мне с подсвечником наперевес. Узнав в нарушительнице покоя принцессу, та, опешивши хлопает глазами, а когда берёт себя в руки, кланяется и помогает встать.
— Шли бы вы спать, рано ещё, — хмуро, но учтиво подмечает женщина.
— Простите за беспокойство, просто не терпелось увидеть платье, — пожимаю плечами. Она не должна быть рада меня видеть, тем более в такой час, отложим тщеславие.
— Всё в порядке, — откланивается та и скрывается за поворотом, бурча что-то себе под нос. Глубоко и громко вздохнув, начинаю перебирать варианты, как снять платье с манекена (или какие ещё приключения найти на свою неспящую голову).
— Ваше Высочество! — за размышлениями не замечаю, как гномка, разбуженная мной, приводит заспанную Арью, мол, твоя принцесса — твои проблемы. Швея откланивается, оставляя младшую в ответе за меня, — Вам не спится?
— Как видишь, — киваю.
— Может, вам набрать ванну, чтобы отдохнуть? — следует за этим её предложение. Я вот думаю, чтобы отдохнуть мне или всё-таки ей? В любом случае, скитаться по пустынным коридорам не дело, поэтому соглашаюсь и направляюсь к выходу под обещание гномки, что та принесёт всё необходимое сама.
В общем, через полчаса я уже нежусь в тёплой мыльной воде, а девушка досыпает законные часы в мягкой постели. В голову лезут всякие мысли, но я стараюсь их отогнать, врезавшись взглядом в стену напротив. Тяжёлое марево накатывает, заставляя закрыть глаза, и я понимаю, что шляться по ночам не пойми где в одиночестве — моя самая плохая идея. Случись что, и я тихо пойду ко дну, пока никто не будет подозревать об этом.
Спустя пару часов Арья находит меня в купели, причём будит чуть ли не с истерикой, а когда понимает, что захлёбываться я не собираюсь (сама удивляюсь, как не утонула, зная свою сегодняшнюю удачливость), начинает причитать про мою несмышленость — спать в ванной, это ж надо додуматься! А я совершенно ничего не понимаю, растерянно хлопая глазами. Тонуть не собираюсь, дышать не забываю — какие ещё претензии?
— Отправить Её Высочество меня в купель посреди ночи не я придумала, — нахожу фразу, чтобы успокоить поток упрёков-переживаний в миловидном лице Арьи. Та мигом затихает, виновато потупив глаза, и подаёт халат, помогая вылезти из остывшей воды.
Дальше следуют уже знакомые сборы — девушка усаживает меня перед зеркалом, расчёсывает волосы и уже хочет начать заплетать причудливую косу, но я её останавливаю, попросив собрать на затылке лишь передние прядки. Если уж и быть эльфийкой, то полностью.
Через час после моего «спасения» из купели к нам заглядывает Торин с какой-то драгоценной безделушкой для меня. Арья кланяется, отвечает, что всё уже готово и как можно тише уходит.
— Уж не решила ли ты сказать Эребору «до свидания» и зацепиться грузом в Лихолесье? — выдаёт папа, оглядев меня с ног до головы.
— Так просто вы от меня не избавитесь, — припеваючи отвечаю, вертясь у зеркала в полный рост.
— Очень красиво, — кивает Дубощит, подходя сзади. В его руках блистает и переливается украшение. О, Махал, я определенно погорячилась с безделушкой! Отец принёс колье из самоцветов, что белее света звёзд, и теперь оно красуется на моей шее, — Ну, вот, хоть на принцессу стала похожа! — смеётся он, видя моё завороженное выражение лица.
— Ох, ну да, давай лихолесских эльфов дразнить их же реликвиями! — отмираю я, поворачиваясь к гному.
— Трандуил сам подарил его тебе. Прошу заметить, что реликвия моего народа хранится у него!
— Ладно, квиты. Идем? — потупляю глаза в пол, припоминая, как именно Аркенстон оказался у остроухих.
— Оторви сияющий взгляд от пола и подними голову с улыбкой, прекрати винить себя и тогда пойдём.
— Ты совсем туда не хочешь, да? — смеюсь в ответ, добродушно поведя бровями.
— Эру, вы опоздать решили?! — в комнату внезапно заглядывает Фили, — Они уже у ворот, а вас ни слухом, ни духом! Ладно Торин, но ты-то, Лина! — решает провести он пару нравоучений и награждается тяжёлым взглядом узбада, который сопровождается моим смехом. Принц особо не печалится и, потирая затылок, подмигивает мне, мол, я всё помню.
— И почему слыша эту фразу во второй раз, я всё равно оказываюсь виноватой?!
— Потому что полуэльфа, сестрёнка! — хохочет в ответ Фили и получает гневный взгляд, только теперь уже от меня.
— Ты же понимаешь, что от необдуманного шага меня сейчас останавливает лишь наличие каблуков, неразумное создание? — предупреждающе бурчу в ответ, ожидая всё-таки того, что Фили разумнее и не станет продолжать.
— Ага, и тот факт, что с минуты на минуту здесь объявится твой любимый эльф. Чего ты больше боишься — опоздать или растрепать причёску? — лукаво протягивает светловолосый.
Распахиваю глаза, словно первый раз вижу этого гнома перед собой. Тот лишь ухмыляется, прокручивая одну из косичек. От такого нахальства мигом зверею, забывая обо всех приличиях и приёмах. Не могу выговорить и пары слов, молчу уже о том, чтобы связать мысли воедино, так что получается лишь прожигать взглядом принца. Остервенело снимаю туфли, с сожалением внутри подмечая, что опять стала ниже гнома. Пару мгновений кручу в руках, раздумывая удастся ли их больно зашвырнуть в любимого братца, но прихожу к выводу, что такую красоту жалко раскидывать, поэтому буквально впихиваю туфли Торину и, подобрав платье, кидаюсь к принцу. Тот не дурак, да и реакция у него хорошая, так что приходится догонять наследника, надеясь, что платье останется невредимым.
— Дети, — закатывает глаза Торин, оставшись позади с туфлями в руках. Такими темпами мы ни то, что эльфов пропустим, а коронацию. И сдаётся мне, Меди не будет ждать, пока мы тут набегаемся. Сдается мне, быстрее чем она, отсюда утекут её нервы.
— Больше всего я сейчас боюсь, что сероглазое чудо по имени Меди не дождётся нас и свалиться в обморок от переизбытка чувств, — бурчу себе под нос, переходя на шаг, когда Фили сворачивает с главной улицы в тёмный коридор.
— Бу! — произносит знакомый голос, когда руки сзади хватают за талию, немного пощекотав. Не ожидая такого поворота, вскрикиваю, мгновенно разворачиваясь и занося руку для пощечины, однако в следующую же секунду оказываюсь закинута на плечо и просто, опешившая, не в силах произнести ни звука, открываю рот, как рыба, впившись обессмысленным взглядом в малахитовый пол. Укусить его, что ли?
— Кусаться неприлично, — усмехаясь, осведомляет гном, словно прочитав мысли.
— Носить девушек пятой точкой кверху тоже неприлично, — передразниваю его.
— Нда, тут и правда точкой, — задумчиво отвечает принц и получает коленом куда-то в живот. Какое наглое животное его укусило? Мгновенно я оказываюсь ниже сантиметров так на тридцать, перехвачена под самые колени, уже вправду ожидая своей встречи с полом, но потом слышу обиженное бурчание, — Вот теперь там и качайся.
Агрх! Спасибо, что хоть камзол мягкий! Барзул! Злобно пыхчу и уже решаюсь ударить принца по мягкому месту, заношу руку и тут слышу голос отца. Ну… Не судьба.
Чувствую, как туфли возвращаются на законное место под сосредоточенные комментарии Фили «Не дёргайся!», а потом оказываюсь аккуратно поставлена на землю.
— Баран, — обиженно кидаю светловолосому в лицо, когда наконец вижу его, и отхожу к Торину беря папу под руку.
— Как всегда мила, солнце! — хохочет принц, догоняя нас и идя по другую сторону от узбада. Вот и правильно, не надо ко мне приближаться!
Приходим к моменту, когда ворота уже открыты, и вся процессия растягивается по парадной. Встаём так же, как и шли. Подмечаю, что пусть я и обижена на Фили, но он хотя бы в курсе всего и должен помочь, если что.
Издалека замечаю статного Трандуила, приближающегося к нам. Надо же! Думала, он не почтит нас своим присутствием. Нахожу взглядом где-то в конце пришедших Леголаса, и он, обводя зал глазами, видит меня и приветливо кивает с улыбкой на лице.
— Добро пожаловать, король Лихолесья, — чуть усмехается Торин, учтиво кивнув венценосному.
— Благодарю за приглашение, — холодно, но без презрения отвечает эльф.
— Что вы, дорогому гостю всегда рады под Горой, особенно в темнице! — не могу сдержать злобный выпад и оскаливаюсь. Камни в колье поддерживающе переливаются в свете множества факелов.
— Рад, что вам стало лучше, Ваше чрезмерно много думающее о себе Высочество, — откланивается остроухий, кинув презрительный взгляд на меня. И почему в Средиземье не вывели карманного дракона, который оставляв бы после таких лишь горстку пепла?!
За своими гневными молниями в сторону эльфийской короля не замечаю, как в поле зрения появляется темноволосая. Отмираю лишь после тычка Фили, хочу уже возмутиться, но нахожу растерянный взгляд полуэльфы, который ищет поддержки. Принц кивает ей, расплываясь в улыбке — теперь он уверен, что это была не моя выдумка. Другой такой особы среди эльфов не найдётся. Я начинаю кивать ей, как болванчик, подзывая ближе. Эру, неужели это правда случится?!
— Ваше Величество, — тяжело вздохнув, произносит она чуть дрожащим голосом, обращая на себя внимание. Торин поворачивает к ней голову, отрываясь от разговора с советником. Закончив фразу, он наконец переводит свой взгляд на девушку, что склонилась в реверансе. С трудом сглотнув, узбад выжидающе смотрит на неё, пока сероглазая поднимет голову, — Рада встрече, — голос её совсем скачет, показывая нарастающее волнение. Дубощит опешивши распахивает глаза, — Меди, к вашим услугам, — эта фраза добивает гнома, и он испуганно делает шаг назад.
— Эребор к вашим услугам, — хрипло бросает он последние слова и, торопливо развернувшись, уверенно шагает только совсем не в ту сторону. О, Махал, она ведь сейчас прямо здесь расплачется!
— Леголас! — кричу через весь зал, наплевав на правила. Сегодня явно день неприличия. Эльф быстро оказывается рядом, а у меня опять не получается выговорить слов, так что тактично поразмахивав руками, оставляю принца с Меди, а сама устремляюсь за отцом. На ходу замечаю, как удивленный Двалин что-то яро объясняет брату, то и дело указывая на полуэльфу. Услышав шаги за спиной, поворачиваюсь и беру Фили за руку, ускоряя шаг. У неё же там сейчас истерика будет!
— А главное, что виновата я. Как обычно, — бурчу себе под нос мысли вслух, потому что в голове уже ничего не укладывается. Нет, я, конечно, не рассчитывала, что Торин её сразу под венец поведёт, однако хотя бы, опешив, тепло улыбнётся и попросит рассказать, что случилось за эти балроговы сто лет, что полуэльфа так и не почтила его своим появлением! Злости на них обоих не хватает!
— Кого ты притащила сюда? — раздраженно спрашивает Дубощит, раскидывая взглядом кинжалы во все, что движется.
— Что? — я встаю, как вкопанная, после такого заявления, бездумно хлопая глазами.
— Я спрашиваю, кого ты сюда притащила?! — выделяя каждое слово, узбад повышает голос, смотря мне прямо в глаза.
— Твою невесту, — с упреком отвечаю, наконец взяв себя в руки и упрямо не отводя взгляд.
— Я не знаю эту остроухую! Моя невеста умерла под сводами этого дворца много лет назад! — грохочет, напоминая гром.
— Похоронив твоё сердце с собой, да?! Только вот она жива и вернулась к тебе! — не выдержав, тоже начинаю повышать голос.
— Не без твоей помощи, я смотрю.
— Да! Пусть я буду виноватой, но на Меди не смей срываться! Поговори с ней, прошу!
— Если это она, то почему явилась только сейчас? — недовольно хмыкает Дубощит, складывая руки на груди.
— Ей нужно было к Смауг в пасть прыгать? — рычу в ответ, — Между прочим, она и так рисковала собой на поле битвы, не сводя с тебя глаз. Хотя бы поблагодари её!
— Я не просил меня защищать, — отрезает узбад.
— Поблагодари за помощь мне! — не уступаю ему.
— Ты маленькая девочка, чтобы мне за тебя разговаривать?
— Не проявляй фамильное упрямство не к месту, — вскользь замечает Фили, упрекая дядю, — Девушка проделала сюда такой путь, преодолела себя и свои страхи, а ты не можешь переступить свою гордыню?
— Ты сегодня все мои фразы решил повторить? — перескакивает на другую тему тот.
— Торин…
— Я искал её все эти годы, — тяжело вздыхает на узбад, понижая голос, — Уже почти смирился, и тут она заявляется с этими эльфами спустя столько лет и кланяется! Ну поговорю я с ней, а дальше? Лучше не трогать старые шрамы — не заживут. Она уедет со своими остроухими, а я останусь под Горой с вывернутой душой…
— Посмотри на неё, — продолжает Фили, разворачивая дядю к воротам, — Куда она уйдёт от тебя?
Полуэльфа стоит, нервно поправляя зеленое летящее платье, уткнув взгляд в пол. Она точно слышала все крики и уже явно потеряла всякую надежду, готовая прямо здесь упасть в обморок. Торин поворачивает к ней голову, и девушка, словно почувствовав взор родных синих глаз, отрывает свои серые от пола. Вокруг до сих пор стоит балаган, кто-то носится с вещами, кто-то ругается, кто-то хохочет на весь Эребор, но эту пару ничего не беспокоит.
— Я не могу, — отрешенно произносит Торин и уже хочет уйти, но окрик Двалина его останавливает.
— Государь, давай-ка на бастион, там что-то непонятное творится! — вот спасибо, дядя! Одни бы мы точно не справились.
Горько усмехнувшись, Дубощит следует просьбе друга, насмешливо поднимая бровь, поравнявшись с ним — ты серьезно? Конечно, он все понял. Кили отгоняет от лестницы какого-то эльфа, которому вдруг захотелось подышать свежим воздухом, Леголас ему всецело помогает. Мы с Фили семеним за Торином. Равняемся с Двалином, гном подмигивает нам, а Балин одобрительно качает головой, стоя безмолвной поддержкой за братом.
Забираю трясущуюся Меди в свои руки и, как только Торин скрывается за стеной воинственного балкончика, бегом поднимаюсь (и вновь жалею о высоких каблуках), боясь, чтобы папа не ушёл. Фили помогает подняться сероглазой, пытаясь хоть немного успокоить. Все вместе провожаем девушку к нему и втихую остаёмся ждать развития событий.
Элберет Гилтониэль, услышь мои молитвы!
Я так и осталась стоять у самой арки, спрятавшись за широкую стену, чтобы им не было меня видно. Совсем рядом оказался Фили, иногда выглядывая на развернувшееся действие из своего укрытия дальше по стене. Третьим подслушивал Кили, уже не влезший на площадку и оставшийся на последних ступенях лестницы у перил. Он, конечно, попытался потеснить нас, но я бываю щедра на подзатыльники! Дальше, где-то на середине ступеней, привалившись к стене, пристроился Леголас, только по доносившимся обрывкам фраз и выражению моего лица понимающий, что происходит. Совсем внизу и даже в отдалении от лестницы известий ожидали Балин с Двалином.
— Торин, — не веря своим глазам, произнесла Меди.
— Что Лина тебе наговорила, раз ты высунула свой нос из Лихолесья? Нагулялась? — зашипел узбад, отрываясь от созерцания Пустоши.
— Я не…
— Что ты? Не хотела сюда приходить? И правильно! Потому что я не знаю, какой веской причина должна быть, чтобы по своей воле отречься от любимого и живой-здоровой уйти к эльфам, которые предали нас! — не сдержавшись, гном ударяет ладонью по массивным перилам.
— Я ушла, потому что не могла больше тебе в глаза смотреть! — ещё чуть-чуть и по её щекам побегут первые слезинки.
— И что же такого случилось, интересно? Перелюбила? — насмехается Дубощит.
— Предала, — Меди старается сглотнуть подступивший ком в горле, который душит и не даёт сосредоточиться.
— Что? — Торина аж передёргивает от таких слов.
— Ослушалась тебя, наплевала на свои обещания и… — говорит медленно, слова тяжело даются.
— И бросилась наперекор дракону. Я знаю. Что дальше? — он железным голосом отметает все оправдания, заканчивая мысль.
— И потеряла нашего ребёнка, — шепчет она, уже не в силах сдерживать слёзы. Меди закрывает лицо руками и облокачивается на широкие перила, слышатся сдавленные всхлипы. Я замечаю, как у отца дрожат руки.
— И потом ты… — и голос тоже.
— И потом я не смогла вернуться к тебе, — плачет сероглазая, стирая солёные дорожки тыльной стороной ладоней, — Здравствуй, Торин, я живая! А главное, молодец — не уберегла самое дорогое! Так мне нужно было заявиться?! — она уже во всю кричит, а слёзы всё не перестают литься.
Насмотревшись на развернувшуюся драму, у меня у самой начинают дрожать руки, по телу бегают мурашки, а глаза — на мокром месте. Эру, я заставила её всё это вспомнить ещё раз! Хватаю за рукав Фили, сжимая до боли ткань.
— Я думал, что потерял тебя. Что это я не уберёг самое дорогое! И я искал тебе всё время, во всех встречных, прохожих!
— Я боялась, не знала, что делать, куда идти. Ничего не понимала.
— И не понимала все эти годы? — опустошённо тихо выдаёт Торин, заглядывая в самую душу. По моим щекам катятся слёзы, рукой закрываю рот, сдавливая рыдания. Фили притягивает к себе, обнимая за плечо, и берёт мою руку в свою, поддерживающе сжимая. Махал, пусть всё хорошо закончится, прошу!
— Я не находила себе прощения, думала и ты не найдешь, — голос звучит глухо и обречённо, напитываясь всё новой и новой болью.
— Я бы нашёл для тебя всё. Все время я вспоминал тебя, Меди, ждал, что ты заявишься в чертоги Синих гор. Мысль о том, что ты можешь быть жива из раза в раз вкладывала меч в руки, поднимала с колен, теплила сердце вечерами… — Торин замолкает, собираясь с мыслями, — Знаешь, а потом появилась Лина, — что?! — И её присутствие заполнило брешь в сердце, — нет! Тут истерика душит уже меня. Я же не могла всё испортить… — Потихоньку я стал забывать твои черты, запах волос, нежные касания и уже почти смирился со своей участью, — усмехается узбад, а полуэльфа из последних сил на ногах держится, — Однако всегда помнил, что, — горькая улыбка трогает его губы, — Я люблю тебя, Меди.
Тут я совсем не выдерживаю, с рыданиями утыкаясь в плечо Фили.
— Солнце, ты чего? — лучезарно улыбается принц, заключая в объятия сентиментальную меня. В ответ он получает лишь всхлипы и вздохи, — Совсем расклеилась. Все же хорошо, — умиляется светловолосый.
Меди бросается к Торину на шею, шепча, как в бреду «прости, прости, прости». Он в ответ обнимает ещё крепче, трепетно поглаживая её по волосам.
— И всегда любил, и через тысячу лет буду любить, — шепчет он ей, слегка отстранившись, чтобы бережно, как с фарфоровой куклы, смахнуть солёные капли.
— Я люблю тебя, — вторит ему сероглазая. Торин аккуратно заправляет выбившиеся пряди волос за уши, берёт её лицо в руки и накрывает губы нежным поцелуем. Девушка с осторожностью, словно боясь разрушить сладкую иллюзию, принимается отвечать, запустив пальчики в волосы гнома.
***
Лишь к тому моменту, когда Торин с Меди выходят с бастиона, у меня получается более-менее успокоиться и оторваться от Фили.
— А у нас тут целая толпа зрителей собралась, я смотрю! — смеётся узбад, поддерживая полуэльфу за локоть.
— Так вы тут целое представление разыграли! — так же усмехаясь, отвечает ему Двалин, — Вон, аж девчонку довели!
— Лина? — удивляется папа, притягивая меня в свои объятия, — Не переживай так, на тебя у меня всегда время найдётся, несносная любимая дочь! — я лишь небрежно отмахиваюсь, стараясь подавить новый приступ слёз, всхлипывая.
— Варда, Лина, — протягивает Меди, сочувственно и понимающе поглаживая по спине.
— Всегда пожалуйста, обращайтесь, — захлёбываясь, проговариваю я, оторвавшись от Торина.
— Радуйся! Папку женишь! — всё не уймется Двалин.
— Ну, расчувствовалась девочка. Что теперь? — останавливает того Балин. Дядя лишь добродушно хмыкает.
Еле как мы всё-таки спускаемся на опустевшую площадь к сыновьям Фундина. А где Этельвид сегодня потерялась? Пришедшая мысль заставляет охладить разум и отложить тем самым слёзы.
— Добро пожаловать в семью, — улыбается Двалин, стискивая в объятиях темноволосую, — Хотя… Добро вернуться домой!
— Да, — улыбается Балин, — Где семья, там и дом, — задумавшись о чём-то своём продолжает гном.
— Не смеем вас больше задерживать! — жизнерадостно ставит точку Кили.
— Спасибо, Лина, — шепчет мне Меди, обняв напоследок. Кивнув всем, Торин берёт за руку полуэльфу и уводит вглубь переплетений коридоров. А по мои щекам опять текут солёные дорожки — они выглядят такими счастливыми, и я очень рада за них.
— Не затопи здесь всё, — совершенно без насмешек прощается Двалин, обняв до хруста в рёбрах.
— Два балбеса, которые взаимно страдали, — вздыхает Леголас, делая ударение на последнем слоге.
— Осторожней со словами, парень! — оборачивается вояка, то ли в шутку, то ли по-настоящему грозясь. Остальные тоже двигаются вперёд, разбредаясь по своим делам. Мы с блондином остаёмся у ворот дольше всех, наблюдая как спины гномов все больше удаляются.
— Я скучала, cundu, — признаюсь, утерев влагу с лица.
— Я тоже, aranel, — улыбается эльф.
Но ни разу не вспомнил он ту, что любил,
Потому что ни разу о ней не забыл.
