***
Зал Королей принимает на себя удар пира. Здесь до сих пор пол залит золотом и переливается на свету из высоких окон и в огне пылающих факелов. Столы с множеством разнообразных блюд расположились за колоннами, оставляя золото пола свободным для танцев (или что там ещё придумают пьяные головы). С массивной террасы, что оказалась прямо напротив королевского стола, зал охлаждает зимний ветер, иногда порывами отправляя неповторимые снежинки в последний полёт к тёплому очагу. Гости спешат занять свои места, заполнив зал и разлетевшись по нему с непрерывным жужжанием, подобно надоедливой мухе. А мои силы на поддержание высокоблагородного лица и манер на исходе, так что плетусь я где-то в конце, всё время горбя спину в попытках растянуть корсет и вздохнуть полной грудью. Оглядываюсь в надежде найти кого-то из знакомых поблизости, чтобы помогли расправиться с этой морготовой шнуровкой, но Кили уже затерялся в толпе и незаметно стянул душистую булочку, не в силах дождаться начала пиршества, а Фили так не вовремя вспомнил о своей невесте. Глухо ругаюсь и вновь пытаюсь дотянуться до ленточки уже чисто из упрямства, однако, в итоге, так выгнувшись, чуть не роняю корону. — Aranel, — насмехается знакомый голос, придержав венец. — Я тебя сейчас ударю, — шиплю в ответ сквозь стиснутые зубы. — Какую щёку подставить? — елейно продолжает эльф, привалившись спиной к колонне. — Рыжую, — неосознанно выдыхаю, — У нас тут клуб брошенных сердец, — усмехаюсь, найдя глазами Гарнет, опешивши наблюдающую за интересной мне парочкой. — Он даже не знает, что разбил тебе сердце, — возмущённо закатывает глаза Легги. — И не узнает, — легко улыбаюсь в ответ, словно не заметив упрека. Зато я вполне замечаю взгляд Торина и кожей чувствую неодобрение на мое кислое выражение лица с сопутствующими ему устало опущенными плечами. — Дай ему шанс склеить твои осколки души, — ёрничает эльф. — Прекрати, — отмахиваюсь, отворачиваясь от отца, а потом и вовсе отходя за колонну к Леголасу, — Лучше давай выпьем. — Я не знаю, где ваши запасы и не уверен, что Торин разрешал тебе. — Но с собой же вы что-то привезли. — Не-а, — протягивает принц, растягивая насмешливую улыбку на мои округлившиеся в разочаровании глаза. — Ко мне с пустыми руками? — фыркаю, — Ходишь по лезвию, — недовольно поджав губы, ухожу к своему месту слева от Короля, — И, между прочим, я очень злопамятная полуэльфа! — произношу, оставляя позади эльфа, даже не обернувшись — лишь пригрозив пальцем. Протопав через весь зал, плюхаюсь на кресло и вытягиваю ноги под столом, блаженно закатывая глаза. Укоризненный взгляд прямо-таки прожигает, поэтому невольно поднимаюсь, вставая вровень с Торином и принцами. От меня явно ждут каких-то слов. Хм… — Да будет пир на весь мир! — беззаботно оглашаю на весь зал и осушаю поднятый бокал с красным эреборским вином. Дубощит возводит очи к потолку, как бы мысленно задавая излюбленный вопрос, и следом выпивает до дна. И только было зал наполняется хохотом, оповещая об окончании формальной части, как Леголас на пару с Меди занимают место перед Торином. Пользуясь его замешательством, перетаскиваю кувшин с алкоголем ближе к себе, и сие действо награждается усмешкой Двалина. — Ваше Величество! — обращаются к нему лихолесцы, полностью приковывая внимание к себе. И что только удумали эти двое? Тут же нахожу Трандуила, опешившего, с вином в руках. Отлично, значит, не его воля. — Я, Леголас, принц Лихолесья, прошу разрешения остаться в Эреборе, не желая возвращаться на родину, — с расстановкой изъясняется блондин. Я удивлённо округляю глаза — вот это учудили! — И я, Медина, — делает посол ударение на имени, что более приятно уху гнома, — Присоединяюсь к его прошению, — оставаясь для большинства незаметной, на лице узбада мелькает тёплая, ласковая улыбка, услышав эти слова от полуэльфы. Трандуил, статуей застывший, до побеления костяшек сжимает бокал, бледнея то ли от гнева, то ли от страха всё потерять. — Я даю добро на ваше желание. Пусть Эребор станет вам домом! — победно улыбаясь, Торин горделиво кивает венценосному эльфу, самодовольно хмыкнув на его растерянный взгляд. Залихватски подмигнув Меди, выпиваю целый бокал за неё, а после плеснув ещё вина, поднимаю фужер, отсалютовав Леголасу. — Ммм! — возмущаюсь, едва не пролив напиток на себя, когда папа буквально отдирает из моих рук кубок, одарив волной укора. — Что же, заканчивая формальную часть, сделаю последнее заявление и больше не посмею отрывать вас, друзья, от радостей пира! — смеётся Торин, подняв бокал Двалину. Я пытаюсь незаметно вернуть себе законное вино, полностью погружаясь в это занятие, то и дело оглядываясь в поисках угрозы, — Я объявляю смотрины для принцессы Эребора, Элиниэль! — до меня не сразу доходит смысл произнесенных им слов, так что ещё пару мгновений после я без всяких мыслей старательно выцепляю фужер из рук родителя. — За принцессу! — оглашается зал криками радости и чоканьем пузатых кружек. Я замираю, невидяще упираясь глазами в красную жидкость кувшина. Гордо расправляю плечи, выпрямляю спину, обвожу взглядом собравшихся, прикусываю губу в раздумьях, и всё это время Дубощит неотрывно следит за моей реакцией. Я забираю свой бокал, не столкнувшись с сопротивлением, и поднимаю взор на отца. Взор, полный обречённого непонимания в равной доле со сжигающей злостью. Выпиваю оставшееся вино, еле проталкивая обжигающую жидкость внутрь из-за вставшего в горле кома. — Если такова цена престола, то я отказываюсь носить эту корону, — глухо отзываюсь, не в силах придать голосу сил. Сохраняю хладнокровность, не сморщившись, когда зубцы, держащие украшение, больно рвут волосы, и без единой эмоции на лице пихаю венец Торину в грудь, бросив на него холодный взгляд, режущий серебристой сталью. — Лина, — пытается узбад меня остановить. — Я не хочу устраивать сцен, — вяло отнекиваюсь, не поворачиваясь к нему. — Давай поговорим. — Раньше надо было. До того, как выставил меня на выданье, — горько усмехаюсь, стараясь не обращать внимания на притихший зал. — Корона всё равно принадлежит тебе. — Тогда дарю, — равнодушно пожимаю плечами, делая шаг на золото, попытавшееся некогда остановить Смауга. Катастрофически мало воздуха! — И это принадлежит мне, так что дарю! — сдёргиваю колье с шеи, ломая крепление, и кидаю его в руки Трандуила. По залу прокатывается шёпот, где-то осуждающий, где-то сочувствующий, — Пир продолжается. Пейте, веселитесь. Творите, что душе угодно! — одариваю всех присутствующих слабой улыбкой, задерживая молящий взор на Двалине, который, поняв его, начинает спор с Бофуром, громко хохоча. Зал наконец оживает, и лишь за королевским столом царит тишина. — Лина! — раздаётся окрик Кили, подорвавшегося было за мной, но он оказывается усажен Торином, который сам решает последовать за мной. Фили и вовсе, кажется, отрешился от мира, сверля взглядом свой кубок. Барзул! Аккуратно, медленно поднимаюсь на террасу, вдыхая морозный воздух последнего месяца зимы. На ватных ногах прижимаюсь к стене, остужающей мысли, и прилагаю немалые усилия, чтобы не скатиться вниз, услышав приближающиеся шаги. Робкие пару слезинок скатываются по щекам, обжигая хуже огня и разбиваясь об пол, как все мои надежды на спокойное существование пару минут назад. — Лина… — Я не лошадь на рынке, чтоб меня выставлять на смотрины, — из последних сил сдерживаю дрожащий голос. — Нет, конечно, — выдыхает Дубощит, — Я клянусь, если никто не покажется достойным, свадьбы не будет, и больше я в жизни не посмею выбирать тебе жениха! — положив руку на сердце, произносит он. — Хм, — эти слова меня ободряют, придавая энергии, — Но, если ко времени смотрин не прибудет Дис, я за себя не ручаюсь! — От Двалина не убежишь, — усмехается папа, стараясь разгадать мои замыслы. — Не убежишь, — киваю, соглашаясь, — Но извернёшься, — хмыкаю в ответ, собираясь уже спуститься. — Ты не можешь покинуть праздник сейчас, — старается он удержать меня, заглянув в потемневшие от обиды глаза в поисках подвоха. Тяжело вздохнув, понимая, что я так просто не сдамся, узбад надевает мне корону. — О, что ты, папочка, я ещё вернусь, — елейным голосом шепчу в ответ, подарив ему напоследок ядовитую улыбку, и поправляю венец, сдвинув его набекрень. Упрямо не обращая внимания на взгляды, что обратились на меня, иду напрямик к массивным дверям, проходя между рядами столов. Стараюсь глубоко и ровно дышать. Слёзы переходят в разгорающийся пожар злости. Не оборачиваясь, слышу, как подорвался было за мной Фили, но поубавил пыл, задержанный невестой. Кили нелегко удалось усидеть на месте, но он понимает — не нужно меня трогать сейчас. Единственной вольностью позволяю себе бросить на ухмыльнувшегося Трандуила тяжёлый взгляд. И, сверкнув серебром короны, выхожу за двери зала. С этой условной чертой переступаю грань напускного хладнокровия и судорожно выдыхаю, ссутулившись. Снимаю неудобные туфли, ступая босиком по холодному камню, однако сейчас это приносит лишь облегчение разгорячённому разуму. Что ж, если смотрины не отменить мне, то, когда претендентов на мою руку и сердце (или титул и золото) не найдётся, процесс можно считать исполненным. Расплывшись в хищной ухмылке, продумываю пакость и, заплутав в собственных мыслях, прихожу под двери своих покоев. Первым делом снимаю корону, аккуратно укладывая её на столик у камина. Следом туда же летят два кольца и перчатки, туфли оказываются на кресле неподалёку. Вылезая из платья, шиплю ругательства сквозь зубы, а после, комом кидаю красивую парчу на кресло. Нижние юбки не удосуживаюсь даже расстегнуть, снимая их так, что ткань трещит. Ненавистный корсет и вовсе безжалостно разрезается любимым кинжалом с кровавым рубином. Расправившись со следами истинной леди в своём образе, нахожу в шкафу удобство во плоти — надеваю выделанные из чёрной кожи штаны, заправляя в них льняную рубашку, поверх накидываю простой, идеально подогнанный по фигуре, темнее ночного неба, камзол с посеребренными застёжками, закрывающий выгодно подчеркнутую пятую точку — я же собираюсь отпугивать кавалеров — ноги опускаются в эльфийские сапоги, к которым я так прикипела сердцем, а волосы заплетаю в самую простую косу, не ухищряясь заколками и драгоценными шпильками. И последний штрих — засапожные кинжалы. К бою за собственную руку и сердце готова!***
— Доволен? — спрашивает Фили Торина, наблюдая за напивающейся Линой, — Кто тебя вообще надоумил? — Балин, — недовольно бурчит узбад, крутя в руках кружку с элем, — Думал, так дурь из неё вся выйдет. — Без дури это уже не Лина будет, — качает головой наследник, залпом опустошая глиняный сосуд.***
Моё место, слава Эру, заняла Меди, разделяя с Торином кувшин старого вина, так что я без зазрения совести и отговорок со стороны, нахожу себе другой кубок и довольно вкусное яблочное вино. Нет, так мы далеко не уедем. — Ну что, кто кого перепьёт? — ухмыляюсь, без стеснения подходя к Двалину и собравшимся вокруг него гномам. — Рухнешь после первой кружки, деточка, — хохочет вояка, но в моих глазах уже вспыхивает азартный огонёк. — После пятой, старик, — хитро щурюсь, не убирая ухмылки. — Делаем ставки! — оживает Бофур, подхватывая в компаньоны Нори. — Что удумала? — шепчет дядя, пока в кружки разливают эль. — Убавить количество женихов до нуля, — в тон ему отвечаю и растягиваю довольную улыбку, получив одобрительный смешок. Первая порция отдаётся лёгким теплом внутри и приятной дымкой в голове. Следующие две кружки особого результата тоже не приносят, чуть приумножая действия первой, однако собирают вокруг нас толпу зрителей и прибавляют ставок. После пятой я начинаю немного шататься из-за эфемерного головокружения, но в целом чувствую себя трезвой. — Ну, после пятой не рухнула, — отмечает Двалин, — Достойно, — кивает он, — Для девчонки. — И какие предложения? — прикусываю щёку, чтоб не разыкаться. — Настойка. Моя фирменная, — по толпе, окружившей нас, прокатывается гул. — Эта травяная бурда? — самодовольно усмехаюсь, понимая, что после такого я точно окончательно испорчу себе репутацию завидной невесты, — Наливай! — Эх, держись! — смеётся дядя и залпом выпивает чарку, я следую его примеру. Балрог! Дыхание перехватывает так, что я закашливаюсь, но быстро прихожу в себя, утерев слезу с глаза. Уверенно ставлю чарку перед Двалином, громко ударив ей по столу. По толпе проходится изумлённый шёпот, и в глазах собравшихся вижу уважение, словно те признали меня равной. Хах, не объяснять же им, что моя эльфийская половина просто-напросто долго не пьянеет. Вояка хоть и удивляется, но наливает. Я уже беру чарку и подношу к губам, как меня останавливают. — Кажется, ты уже победила, — спокойно произносит знакомый голос над ухом, возвращая сосуд на стол. Двалин утвердительно кивает, мол, правильно — забирай — и, обернувшись, я вижу Фили, поднимающего меня со скамьи. — Эй! Куда?! Мы не закончили! Верни меня! — упираюсь, что есть силы, но оказавшись в родных объятиях, таю, наплевав на алкоголь, однако всё ещё с сожалением поглядываю на фляжку в руках дяди. — Бильбо, давай к нам! — грохочет Двалин, побулькав железным сосудом с остатками настойки. А мы всё отходим и отходим. — Не спаивай хоббита! — кричу напоследок, заливаясь хохотом, — Ну и кого я там победила? — обиженно уставляюсь на принца, как только мы оказываемся на террасе. Так вот, куда мы шли! Тут прохладно, однако. Вот бы сюда чего-нибудь горячительного… — Как минимум меня. Меня ты точно перепила, — беззаботно отвечает светловолосый, — Забыться в алкоголе не лучший вариант. — Почему это? — наивно вопрошаю. — Поэтому! — восклицает Фили, окуная моё лицо в горсть снега на ладони. Хороший ход, хороший… — Эй! — кричу, возмущаясь, но через мгновенье забываюсь заливистым смехом. Здесь так красиво! Нет. Холодно! — Догоняй! — срываюсь с места к кувшину с вином, что приметила ещё наверху лестницы. Петляю между танцующих, удивляюсь, как ещё не врезалась ни в кого, и достигаю цели на доли секунды раньше гнома. Фили пытается отобрать вино, и я в попытках удержать напиток при себе оказываюсь в центре зала с ним. Смеюсь, верчусь с кувшином над головой, радуюсь, поняв, что у наследника настрой такой же, как у меня. В итоге оказываюсь в капкане родных рук, всё-таки выпивая вино под протяжное «Вредина!», сопровождающееся смехом.***
— Фили, мне очень плохо. Не злорадствуй, — стону, корчась на постели. Надо же было после настойки этой вина выпить! Не прошло и ночи, как волшебное опьянение прошло, сменяясь ужасным похмельем. И Фили, проводивший, хотя скорее донесший мою тушку до покоев и заснувший на софе (не одна я напилась, да, но кто-то умеет пить, а кто-то Лина), был сейчас единственным способным мне помочь. — А я предупреждал, — насмешливо протягивает принц. — Зануда, — шиплю в ответ, — Лучше дай водички. — Ну, если зануда, то умываю руки, — пожимает плечами гном, поворачиваясь к дверям. — Солнце! Прошу! — подрываясь с постели с протянутой рукой, вскрикиваю первое, что пришло на ум, и через мгновенье жалею об этом. — Солнце? — удивляется тот, подавая чарку. — Изверг, — протягиваю уже тихо, сворачиваясь клубочком. Угораздило же…