Тем временем в кабинете Эрвина.
— Ты слишком строг с ней, — сказал Смит, не отрываясь от бумаг. — Она не из этого времени, ей всё ещё трудно освоиться здесь. — Она — солдат. И должна выполнять приказы, а не искать отговорки, — Леви нахмурился. Она его раздражала с первого дня. Буквально выводила одним своим видом. Слишком весёлая, слишком добрая, слишком свободная… — Почему она тебя так привлекает? — спросил Эрвин, всё так же спокойно рассматривая планы. На самом деле, ситуация его забавляла. Леви и раньше никогда не церемонился с новичками, но это что-то новенькое. Да, он относится к ней так же холодно, как и к другим солдатам, но только к ней каждый раз идёт на тренировку. Молча и тихо, чего никогда не было за его время служения здесь. Признаться, за этим было забавно наблюдать. — Ничем она не привлекает. Кларк слишком слаба. Ей нужна жёсткая дисциплина и контроль. — Аккерман задумался. Вправить бы этой взбалмошной девчонке мозги и авось выйдет неплохой солдат. — Она тебя не боится, верно? — догадался Смит, и Леви напрягся. Эрвин всегда метит прямо в точку. Кларисса не боялась его, совершенно. Он может и был ей неприятен, но страха не было. Как и не было простого уважения и некого трепета, к которому он привык. Она единственная, кто осмеливается вступать с ним в перепалки, показывая свою гордость и задевая его. Если другие солдаты опасались Леви, откровенно боялись и считали монстром, то она нет. Иногда смеялась над ним, ворчала, но при этом всегда выполняла его приказы. — Значит, я угадал, — сам себе сказал Эрвин. Гордость Леви не позволит Клэрри оставить ситуацию таковой. Однажды капрал изведёт её. Такое рано или поздно должно случиться. Всё зависит от того, на сколько хватит ему терпения. Или же всё-таки её. Ситуация казалась неудобной, к тому же, было слишком жарко — солнце имело прямую цель превратить кабинет командира в крематорий. Помимо всего, много мыслей рождалось и умирало в его голове за прошедшие дни. Слишком много голосов сменило его сознание. Слишком много вспышек мелькало перед глазами. А еще у него раскалывалась голова. Каждую ночь. До такой степени, что мерзкая тупая боль липла к вискам с самого утра, жужжа, и он был уверен, что это от осознания того, что теперь придется заниматься не только своими постоянными делами, но и тренировать эту недотепу. — Нет, не угадал, — и опять капральская гордость даёт о себе знать. — Вместо того, чтобы донимать меня ею, лучше бы определился с расположением шестой группы.***
Мне нравится вид из моего окна. Здесь хорошо провожать солнце и встречать сумерки. Раньше я часто забиралась на крыши и смотрела, как солнце уходит за горизонт и наступает тьма, а потом выходили звёзды и луна. Мне казалось, что передо мною раскрывается вселенная. Нам с Морель очень повезло. Девушек в легионе не так много, как парней, поэтому места в женском корпусе хватило всем. Тем более, что нам достались почти хоромы, в отличие от тех, кто вынужден ютиться в казарме. У нас очень хорошая комната. Небольшая, но места хватало. Красивый вид из окна и дальнее расположение. Имир и Кристе повезло меньше. У них была ещё одна соседка, да и вид из окна им закрывает близко растущее дерево. Но Имир сказала, что оно будет закрывать солнце и можно будет незаметно спуститься, если надо. И никто не заметит. Какая хитрая! Солнце зашло, начались сумерки. А мне уже пора идти в мужское крыло. Именно там находились покои и, по совместительству, кабинет капрала Леви. Да уж, не повезло парням. Тут лишний раз не пискнешь. Как я и думала, здесь и вправду стоит тишина. Ни смеха, ни разговоров. Идиллия. Подойдя к комнате капрала, я постучалась. Услышав короткое «Входите», зашла в помещение. А капрал не перестаёт удивлять. Да тут стерильно! Хоть операцию проводи. Не зря его зовут капитан-чистюля. Комната была примерно как и у Эрвина. Может, чуть меньше. Большой стол у окна, шкаф для одежды и большая кровать. Мне бы такую! Уже представляю, как буду после тяжёлого рабочего дня там нежиться. — Вы вызывали, — начала я, в надежде, что он меня отпустит. Но вот она миленько помахала мне ручкой и ушла в лес, когда мужчина махнул рукой на стол. — Садись, будешь писать, — приказал он, и мне ничего не оставалось, как усесться за стол. И тут я лучше увидела, как много здесь бумаг. Слишком много. Чёрт возьми, даже у Эрвина меньше! Напротив уселся он, доставая запасное перо и блюдце с чернилами. — Что я должна делать? — Напиши характеристику на каждого из отряда, — Леви показал на кипу бумаг. На каждого? Да он издевается! Вечность же придётся писать. — Зачем мне это делать? — выразила я своё недовольство. — Затем, что я так сказал. Или хочешь оспорить приказ, солдат? Да ладно-ладно. Зачем кричать-то? Хотя он ещё не кричал, но вот взгляд как будто орёт диким криком. Хм, интересно. А он имя-то моё знает? — И побыстрее, а то вечно как копуша. По всей видимости, не знает. Постоянно обзывается, гад! Ну ладно, я злопамятный человек, ещё припомню. Припомнить то смогу, а вот отомстить, при всем желании, не получится. — Нет, что ты. А что мне за это будет? — попытала удачу я, строя милые глазки. Все же, работать за бесплатно никому не хочется. А так, может выходной даст или конфеткой угостит? Было бы круто. — Не убью. — Бука, — сказала я со вздохом и притянула к себе перо с чернилами. Ну и чего он такой вредный? И хмурится постоянно, а от этого морщины бывают. Но говорить об этом ему не хотелось. — Что ты сказала? — я вздрогнула. — Я? — искренне сделала удивлённое лицо, не то хуже будет. Похоже, я выразилась вслух. Ну, ничего, бывает. Капрал даже оторвался от своих дел и подозрительно на меня посмотрел, словно я чай из кладовки по ночам ворую. — Я молчала. Честно! — кажется, поверил. По крайне мере, перестал буравить взглядом. Жуть-то какая. Писать пришлось много, да и вспоминать тоже. Пишем только правду и факты, как напомнила мне эта ледышка. Ну, ок. Я нашла и графу про себя. Ну вот как тут правду не написать? Кларисса Кларк — способный солдат. Честный, доблестный и благородный. Сильнейшая в обращении с УПМ. Остальные способности ещё не раскрыты, но она не перестаёт нас удивлять. Как вышло-то хорошо! Даже тихонько похлопала в ладоши от удовольствия. Лучшая моя работа! Вот только недовольный вздох позади меня так не считал. — Твою характеристику я сам напишу, — сказал Леви, снова погружаясь в свои бумажки. А ведь жалко. Хорошая ведь работа была! И одна правда. Засиделась я у него часа на два. Рука уже устала писать. Но, наконец, я добралась до последней страницы. И, какого чёрта, капрал? Эту работу должны были писать вы. В конце должна быть подпись «капрала Леви Аккермана». Уж явно не моя. Характеристика на каждого из солдат… Блин, меня тупо использовали. Обида зародилась глубоко в душе. Капрал вышел минут пять назад и причитать мне было не на кого. Надо размяться. Походив по комнате, я осмотрела книги и двинулась к окну. Ух, какой хитрый. Его окно прекрасно открывало вид на тренировочную площадку и женский корпус. Тотальный контроль. Теперь понятно, откуда он считал мои круги в первый день. Женский корпус как на ладони! Я даже вижу, как Ева ходит по комнате. Надо шторки повесить. Открылась дверь, и в комнату вошёл капрал, неся две кружки в руках. От них шёл едва уловимый пар. Комната наполнилась запахом чая и мяты. — Держи. — Он поставил одну из кружек к моему месту. Это мне?! Правда? — А вы не такая уж и ледышка, как я думала, — сообщила я ему, не подумав. — А ты всё такая же наглая, как в нашу первую встречу, — отозвался он, делая глоток из чашки. Ну, хоть кто-то не меняется в этом мире. Моя наглость остаётся при мне. Ха! Я отпила глоточек из кружки. Горячо, но вкусно. Мята и травы, как у бабушки в деревне. Воспоминания заволокли меня, в глазах защипало. Воспоминания о прошлом, о семье всегда были самыми болезненными для меня. В какой-то степени, мне трудно простить себя за то, что я жива и нахожусь тут, когда они все, вероятно, мертвы. Да и что пережила моя семья, когда я пропала? — Только не говори, что собираешься реветь, — прервал меня раздражённый голос, явно не желающий видеть подобного рода слабости. — Такой чай делала мне бабушка, когда я была маленькой, — шёпотом сказала я, не поднимая глаз. — У её дома рос целый куст мяты. Она всегда добавляла ее листья в чай. Потом я начала сама собирать травы и заваривать чай. Самый вкусный — это с чабрецом и чёрной смородиной. Такой запах стоял… — я и не заметила, как приоткрыла ему свои воспоминания. Но мне так хотелось это обсудить! Никто кроме них не знает моей тайны. Мне нужен собеседник, пусть даже это и капитан-ледышка. Он, на удивление, внимательно слушал, попивая чай. А я всё говорила. — Ко мне приходили друзья, и я угощала их своим чаем. Поначалу они смеялись и шутили, а потом начали называть меня ведьмой, — я кротко засмеялась. Тепло разрасталось в груди. — Мы часто устраивали пикники. Я любила сидеть на крыше и смотреть на звёзды, да и друзей приучила. Мы пили чай, ели бутерброды и рассказывали разные истории, играли в карты. Было чудесно. Интересно, что теперь с ними стало? — У тебя была хорошая жизнь, — подытожил Леви. Он внимательно слушал, не отрывая глаз. Наверное, ему была интересна любая информация из мира «До». — Может, ты теперь расскажешь о себе? — мне тоже интересна информация о тебе, капрал! — Вы загадочный человек. — А, может, ты прекратишь? — грубо спросил он, смотря на меня с упрёком. Да, я забылась. Нельзя так разговаривать с вышестоящим. Это его личная жизнь, она меня не касается… — Может, прекратишь скакать с «ты» на «вы»? Уже голова разболелась от этого. — закончил Леви, морщась. Ааа, так он об этом. — Так, как мне обращаться? — я не специально перескакивала с «ты» на «вы». Оно само получалось. Честно! Он выглядит, как мой ровесник, и обращаться к нему слишком уважительно не получалось. — Как хочешь, — хмыкнул он, смотря уже в сторону. Что за игру он ведёт? В жизни не понять мне этого человека. Ладно, будь что будет. — На «ты». Но не думаю, что старшие этому обрадуются, — правила всё же надо соблюдать, а то выговор будет. — Тогда, когда мы наедине, обращайся на «ты». Я просияла. Вот это поворот! Но не отказываться же от такой чести? — Как скажешь, — улыбнулась я во все тридцать два, — капрал. Леви фыркнул. И всё же, за чаем с этим человеком можно договориться. Чай спасёт мир, господа! — Иди уже, мелюзга. Опоздаешь на тренировку, можешь… — Забыть о ней? — закончила я, всё так же сияя. Одно и то же, ничего нового. — Можешь прощаться с жизнью, Кларк.