***
Здесь было горячо, очень горячо. А ещё темно и очень душно. Видно практически ничего не было, лишь неясные очертания. Я стояла по пояс в какой-то жиже, полностью промокшая в ней. Здесь пахло тухлятиной и чем-то кислым. Я зашаталась. Место, в котором я находилась, безумно сильно тряслось. Не удержавшись на ногах, рухнула с головой в эту непонятную жижу. На губах остался кисло-горький вкус желчи. Я в желудке титана?! Пространство опять затряслось. Пытаясь ухватиться хоть за что-то, моя рука ухватилась за плавающий предмет. Это было нечто мягкое на ощупь, мокрая ткань обволакивала предмет и была странной формы. Осознание пришло не скоро. С криком откинула это от себя. Этим предметом оказалась откусанная рука некогда живого человека. Хотелось вдохнуть побольше чистого воздуха, но его было здесь чертовски мало. Я почти задыхалась. Не помню, когда в последний раз мне было так страшно. Один из самых страшных кошмаров сбылся — меня съел гигант. Вот только я ещё жива, и меня ждёт совсем не лёгкая смерть. Но я не хочу умирать! Не хочу, чтобы моя жизнь кончилась так. Не хочу, как и все мои товарищи. Мы все выживем, это я точно знаю. Но если не выберусь отсюда, то задохнусь быстрее, чем меня переварят. В темноте ориентироваться нереально сложно, но спустя нескольких попыток и случайных «ныряний» в это месиво, руки смогли нащупать горячую стенку желудка. Она была мягкой и горячей. Стенки желудка ведь очень эластичны? Сейчас проверим насколько же они прочны. У меня оставалось только одно целое лезвие. Слишком мало, чтобы выжить, но в самый раз для данной ситуации. Я замахнулась, но тело, в котором мне приходилось находиться, резко свернуло и вновь куда-то побежало. И снова моя персона оказалась по уши в этом «бульоне». Подождав, пока тряска прекратится, вновь замахнулась, и на этот раз я смогла разрезать стенку желудка и задеть кожу титана. Удары шли один за другим, пока не показался солнечный свет. Перед тем, как меня вынесло наружу вместе с желудочным соком и прочими остатками, я сумела вдохнуть глоток чистого воздуха прежде, чем встретилась с землёй. Падение было жестким. В воздухе у меня не получилось сгруппироваться и устроить мягкую посадку. Проще говоря, когда я прорезала отверстие в животе у титана, меня вынесло течением. И теперь моя туша валяется на мокрой траве наравне с непереваренной пищей. Я была вся в крови и слизи. Глядя на остатки солдат, захотелось свернуться от накатившего спазма. Глаза сами наткнулись на кусок туловища, который остался от неизвестного мне солдата. Он спас меня единожды, и теперь лежит здесь, а я не могу даже устроить похороны. И всё же меня стошнило. Вышел весь завтрак, но легче не стало. Я огляделась, солнце уже подходило к горизонту. До заката часа два-три. Сколько же времени мы были за стеной? Оставаться на открытой площадке нельзя. Тут я была лёгкой добычей для гигантов. Нужно найти свой отряд или хотя бы возвышенность. Бросив на прощание извиняющийся взгляд разведчику, я пошла вдаль. Куда идти, честно говоря, мне было неясно. Титан унёс меня от места сражения. Скорее всего, моя группа сейчас далеко. Захотелось завыть в голос. Попадать в безвыходные ситуации умею только я. И почему я такая везучая? Я прошла десять минут по степи, не встретив ни одного титана, это можно считать маленькой победой. Меня пока не съели. На горизонте показался лес гигантских деревьев. А вот и моё спасение. Не теряя времени, со всех ног побежала туда. Он был не так далеко. Скорее всего, раньше я его просто не замечала. Слишком уж была взволнованна. Огромное многовековое дерево тянулось ввысь. Ближайшие сучья были на расстоянии нескольких десятков метров от меня. Ну и как мне туда залезть? В голову пришла только одна идея. Газ кончился, но один трос с крючком все же остался целым. Мне необходимо закинуть крюк на ветку дерева. В идеале, он должен зацепиться за него, а мне оставалось только подняться. Но это в идеале, а здесь — реальный мир. Несколько попыток кончились провалом. Адреналин спал, и сейчас моё тело осознало урон, принесённый ему титаном. Плечо нещадно болело. Видимо, повредила при падении. Ссадины на коленках тоже давали о себе знать. Некогда белые форменные штаны, окрасились в ярко-красный на месте коленных чашечек. Сама же форма была вымочена в слизи и крови. Стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, я продолжала попытки. Наконец мне удалось зацепить крючок в древесине. Оставалось только подняться. С этим у меня особых проблем не было, пусть боль в плече нарастала, но лазанье по «канату» было привычным. Добравшись до верха, я смогла отдышаться и наконец прийти в себя. Осознание того, что меня почти съели, волной накатило на и без того расшатанную психику. Слёзы потекли из глаз. Сейчас я сидела на дереве совершенно одна. Одежда промокла и ужасно холодила кожу, волосы слиплись от крови. Я проплакала, как мне показалось, несколько часов подряд. Я плакала из-за всего: погибших солдат на этой вылазке, всех больших и малых ранах — телесных и душевных, чувства безысходности и бессилия. И как бы я не пыталась, остановиться не получалось. Слёзы не давали мне дышать, особенно добивало осознание своего бессилия. Сегодня мне лишь чудом удалось избежать смерти. Закрой пасть титан на несколько секунд раньше, мне бы перекусили позвоночник, как тому разведчику с хвостиком. В конечном счете, я осознала, как быстро человек может лишиться жизни. Для этого нужна всего лишь секунда. И больше ты никогда не сможешь посмотреть на солнце, обнять друзей и насладиться прожитым днем. Я чувствовала, как деревья начали кружиться, вращаясь вокруг меня в причудливом танце, а небо вдруг начало опускаться с невиданной скоростью. И мне даже хотелось позволить ему раздавить себя. Раздался звук пощёчины. Правая рука чуть зудела, но это не сравнится с жаром на моей щеке. Нужно прийти в себя, а не реветь, как слабая девчонка! Но я и есть слабая девчонка. Слабая и глупая девка, которая возомнила себя всемогущей. Я снова просидела на дереве немерено времени. За это время мне не встречались группки солдат, только несколько титанов, проходящих мимо и не обращающих на меня никакого внимания. Я задумалась о своём отряде, как они там? Все ли выжили? Смогли ли удачно завершить экспедицию или план Эрвина вновь провалился? Сколько у нас убитых и раненых? — О, Боже! — я прикрыла рот руками. Спустя столько времени я только что поняла одну вещь. Они ведь думают, что я погибла! Исчезла в пасти титана. Почему я только сейчас это поняла? Надо возвращаться. Срочно. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и наступила тьма. Титаны по ночам спят, а это значит, что путь свободен. Голод добавил мне смелости, и я медленно, стараясь не повредить и без того болевшее плечо, спустилась вниз по тросу. Ночная степь встретила меня безмолвным спокойствием и непроглядной тьмой. Единственный свет излучала красавица луна, но даже она казалась сегодня мертвенно бледной. Куда мне идти — непонятно. Везде тьма, степь и звёзды. Звёзды! Меня осенило. Раньше путешественники ориентировались по звёздам, а это означает, что и я могу. Найдя на небе знакомую звезду, мне захотелось прыгать от счастья. Созвездие «Кассиопея». Именно на него я постоянно натыкалась на своём дежурстве. Значит, мне нужно идти в противоположную сторону. Дорога предстоит быть долгой. Сколько времени мне идти и успею ли я до рассвета — неизвестно. Нужно попытаться, иначе мне конец. В какой-то степени, вот так идти даже интересно. Романтично, так сказать. Если бы не повреждённая часть тела, измазанная в крови одежда и спящие титаны неподалёку, я бы посчитала, что это вечерняя прогулка перед сном. Ноги наткнулись на что-то твёрдое. Оно покатилось дальше по земле с чуть слышным железным звуком. Фляжка! С водой! Я жадно припала губами к ней, холодная вода потекла по сухому горлу. Как хорошо-то! Но во рту до сих пор ощущается кислый вкус желчи. Спрятав фляжку в карман, я продолжила путь. Если двигаться так медленно, то к рассвету не успею и пойду на завтрак титану. Поэтому, несмотря на обессиленное тело, мне пришлось бежать. Ночь длится не вечно. Впервые я была благодарна всем пробежкам, которые устраивали нам инструктора. Ривая надо поблагодарить отдельно. Благодаря его марафонам, моя выносливость увеличилась в несколько раз. Желудок тоже болел, хотелось есть. Но под ногами только сухая трава, а я не травоядная. Силы кончались, с бега я переходила на быстрый шаг, и обратно. Мышцы начинали ныть, а глаза смыкаться. Хотелось хоть на секунду остановиться и присесть передохнуть, но это означало потратить впустую драгоценное время. Лучше уж идти обычным шагом, чем бездействовать. Через какое-то время меня словно начинало вырубать. Бессонная ночь и пережитый стресс не остались незамеченными. Взойдя на очередной холм, я не поверила своим глазам. В лёгких лучах солнца стояла высокая белокаменная стена. Сейчас заплачу от счастья. Но тут холодок прошёлся по коже. Солнце выходит из-за горизонта. Скоро титаны проснутся, а до стены ещё километр точно. Собрав последние силы в кулак, я ринулась бежать так быстро, как только могла. Дыхание сбилось, и в боку закололо, но я продолжала бежать. Солнце всё выше и выше поднималось, озаряя всё вокруг. Наконец я добежала до стен. По идее, на ней должны стоять солдаты гарнизона. — Эй! — Крик вышел из горла. — Я тут! Может, кто-нибудь поможет даме? Ответом мне были ошарашенные глаза солдат гарнизона.***
Сейчас я сидела в удобном кабинете у начальника гарнизона, попивая вкусный чай (хоть мне и предлагали чего покрепче) и рассказывая пережитый мною ужас. Но мне жутко хотелось оказаться дома, в родном Разведкорпусе. — Да, Клэрри, такого мы не ожидали… — покачал головой Дот Пиксис. Он попивал из стакана коньяк и раздумывал над ситуацией. Его кабинет представлял собой большую комнату, полностью заваленную шкафами с книгами и разными свитками. Подозреваю, что в закрытых шкафах находится личное «успокоительное» для командующего. — Я сама в шоке, — призналась я, ежась от воспоминаний. — Скажите, а наши вернулись? Пиксис хрипло рассмеялся и почесал подбородок: — Вернулись-вернулись, куда они денутся, разведчики эти? Камень упал с плеч. Они вернулись, всё хорошо. Только вот теперь ужасно хотелось домой, к ним. Скоро будут поминать погибших. Не хочется, чтобы моё имя оказалось в этом списке. — Пиксис, а можно мне уже обратно в Разведкорпус? — я умоляюще на него посмотрела. В глазах старика плясали чёртики. Классный мужик, он мне сразу понравился. — Мы не имеем права задерживать тебя здесь. Я попрошу довести тебя в карете. Всё же, если ты в таком виде проедешься по городу, пойдут слухи и волнения. Нам этого не надо. Захотелось истерично засмеяться. — А как по-вашему должен выглядеть человек, выбравшийся из желудка титана? Явно не блистать чистотой и свежестью. Уже через десять минут Дот усадил меня в закрытую повозку. Он был прав, в городе было слишком много народу. Покажись сейчас я, вся в крови и грязи, горожане бы кинулись в бегство. Непривычно ехать в таких условиях. На лошади привычнее. Боюсь, я запачкала чистые сидения, но уже ничего не поделать. Облокотившись головой о стену кареты, я задремала. Сон был неглубокий, но маленькая передышка мне не помешает. — Приехали, — объявил солдат гарнизона и открыл дверь повозки. Сонно потирая глаза, я вышла из пригретого местечка. До начала территории легиона разведки мы не доехали, остановились за поворотом. — Спасибо, что довезли. — поблагодарив солдата, я пошла дальше. За поворотом должен быть ближайший пост. Через него проходят все гости Разведкорпуса и сами разведчики. Неловко улыбнувшись дежурным и, не обращая внимание на шепоты, пошла дальше. По идее, сейчас самый разгар дня. Все должны быть на улице, ну и шума я наведу. Как и ожидалось, пройдя через ворота, я оказалась в совершенно другом мире. Солдаты носились туда-сюда, помогая с ранеными и выполняя приказы. Меня знали многие, уж слишком яркая личность. Интересно, почему? Но я не была уверена, что о моей «смерти» известно всем. Пройдя мимо знакомых солдат, я направлялась в свою комнату. Сердце бешено колотилось о рёбра. Как мне оправдаться перед начальством? — Клэрри? — удивлённый возглас заставил меня оглянуться. На крыльце стояла черноволосая девушка с кучей бинтов в руках, по её щекам стекали слёзы. — Ева, — прошептала я, оборачиваясь. Подруга бросилась ко мне. Сколько мы простояли вот так рыдая и обнимаясь, никто не знал. — Я видела, как тебя сожрал тот титан! — сквозь слёзы сказала она. — Мы все видели, как же так? — Не знаю, не знаю, — шепотом отвечала я, роняя горячие слезы. Наши крики привлекли внимания других солдат. Вскоре вся моя группа уже стояла внизу, обнимая и расспрашивая меня обо всём. Здесь были не только ребята из моей группы, но, также те, с кем я воевала, и кто видел мою смерть. — Тебя же сожрали? — Как ты выжила? Это невозможно! Отовсюду доносились удивлённые выкрики. А я просто стояла в объятьях ребят и тихо плакала. — Мы рады, что ты выжила, Клэрри. Когда я узнал, что тебя съели, я не мог поверить в это. — сказал Эрен, заключая меня в медвежьи объятья. — Мы все очень испугались. — поведала Криста. — Ох, ребята… — начала я, вытирая влагу. Громкий звук оторвал нас от душераздирающей встречи, заставляя отпрянуть друг от друга. Дверь корпуса резко открылась, на пороге возник человек: — Что вы тут устроили? Голос усталый и совершенно вымотанный, но не лишённый стали и раздражения. Мурашки сами собой побежали по телу. Про встречу с ним мне даже думать не хотелось. Слишком боязно и неловко. Ребята расступились. Теперь никто не закрывал меня от серых глаз. Боязливо, я подняла взгляд на мужчину. Мы виделись только сутки назад, но, казалось, прошла вечность. Мой командир был слишком бледен, тени под глазами стали ещё темнее. — Ривай, — одними губами прошептала я. Говорить ничего не хотелось, голос решил покинуть меня на какое-то время. Глаза мужчины расширились. Капрал быстро преодолел расстояние от порога до меня и теперь находился в полуметре. — Ты? — прохрипел он, разглядывая меня с ног до головы. Вся в крови и грязи, волосы превратились в сосульки и свисали клоками. Да уж, загляденье просто. Его руки тряслись, но, казалось, кроме меня этого никто не замечал. Всё внимание присутствующих было обращено к приближающему капралу Леви. Он остановился напротив меня, совершенно не обращая внимания на звенящую тишину и грохочущий звук моего сердца, которое лишь чудом не выпрыгивало из груди. Я пыталась выговорить его имя, но безуспешно, и в итоге я просто сжала губы. В какой-то момент я задумываюсь, что ему определённо приходилось терять своих подчиненных, но сколько из них возвращались буквально с того света? Справившись с накатившими эмоциями, капрал Леви рывком схватил меня за шиворот, притягивая ближе к себе, будто бы только сейчас убедился, что я не плод его воображения. Ноги от неожиданности споткнулись друг об друга, и я чуть было не полетела носом к земле, как меня резко взяли под локоть, всё ещё не отпуская шиворот рубашки. На мгновение мы встретились глазами. И, наверное, впервые за все время нашего знакомства, я прочитала в них страх. — Дура, — произнес он тихо, уводя меня дальше от ребят. Те остались позади и совсем не спешили приходить на помощь. Мы оказались внутри корпуса. Тут так же кипела жизнь. Не обращая внимания на удивлённые лица проходящих солдат, Леви продолжал куда-то дальше вести меня, всё так же держа сзади за ворот. Нет бы хотя бы под локоть взять, но нет же. Зачем мы будем вести себя, как нормальные люди? По направлению я поняла, что мы идём к кабинету Эрвина. Вот так сразу отчитываться? Хоть помыться дайте, нежити! Открыв дверь, Ривай толкнул меня в кабинет, а я, запутавшись в дрожащих ногах, упала прямо под ноги главнокомандующему. Удар пришелся на больную руку. Тут же зашипела от нахлынувшей боли. Ну, капрал, я ещё это припомню. Подняв голову, я встретилась взглядом с Эрвином. Тот явно не ожидал увидеть меня в живых. Густые брови сдвинулись вверх: — Кларисса? И это изумление на лице своего командира как нельзя лучше подходило к невыносимой ситуации. Ну, здравствуй, прекрасное видение. Посмотри, кого тебе привели из грязного болота… — Здрасте, — нервная усмешка соскользнула с моих губ. Неловко, очень. Я сидела на полу, вся в крови и в окружении двоих мужчин. А они не стеснялись разглядывать меня. Всё же, мне помогли подняться и усадили на диван. Если Эрвин проявлял максимум своей заботы, то на Ривая страшно было смотреть. Он был чернее тучи, хоть лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Обидно. Думала, что он хоть переживал за меня. А тут такое… — Как ты выжила? — спросил Смит, подавая мне стакан воды. — Мне доложили, что тебя проглотил титан. Это правда? Дверь с размаху открылась, и на пороге возникла растрепанная Ханджи. Её глаза беспорядочно метались по комнате. Наткнувшись на меня, женщина издала изумлённый вздох и кинулась мне на шею: — Ох, Клэрри. Ты жива! Ты просто представить не можешь, как я переживала! Просто представить не могла, что тебя больше не будет с нами. — женщина всё же прижимала меня к себе, не давая вдохнуть глоточек воздуха. Она совершенно не обращала внимания на кровь и грязь, в которой я была. — Ханджи, пусти, задушишь ведь. Женщина меня отпустила. Она всё еще не верила, что я жива и нахожусь здесь. Я, если честно, тоже. — Помогаю я, значит, раненым, и тут новости ко мне сами заходят — «Мёртвый солдат ожил и вернулся». Как ты выжила? Леви лично видел, как тебя съел титан. Я вздрогнула и посмотрела на своего наставника, его губы плотно сжались. — Долго объяснять, — опустила глаза, вспоминать не хотелось. Но лучше рассказать сейчас, чем потом рассказывать каждому по отдельности. — Да, меня проглотил тот титан. Но я не погибла, а оказалась в желудке. Там было очень душно и темно, а ещё ужасно воняло. У меня ещё оставался целый клинок, поэтому мне пришлось… вспороть ему живот изнутри. Так я и выбралась. Хотела найти нашу группу, но её нигде не было. Газ кончился, лошади не было… В общем, я дождалась темноты на дереве, а потом всю ночь шла до стен. Там меня нашли солдаты гарнизона и отвели к Пиксису. Ну, и вот, я здесь. В комнате хранилось молчание. Командиры неверяще на меня смотрели. — Ещё ни один человек не смог пережить ночь за стенами в одиночку, — задумался Эрвин. Только это его заинтересовало?! Нет, я серьёзно. Я тут почти погибла, между прочим, а его статистика интересовала. Ханджи истерически засмеялась, привлекая к себе всё внимание. Утерев слёзы, она сказала: — Знаешь, Леви, а Кларисса превзошла тебя по крутости. Может, её тоже выдвинем на роль сильнейшего война, а? — Скорее наиглупейшего, — фыркнул он. — Это же надо быть такой идиоткой, чтобы сигануть в пасть титану. Умереть захотелось, ненормальная, или в себя поверила? Мне стоило больших усилий выстоять перед его взглядом, но на этом последние остатки сил кончились, и если бы не жгучая обида, тут же бы рухнула от переутомления. Внезапно боль в теле и голод отошли на второй план. — Я не собиралась умирать, всего лишь хотела прикончить аномального! Атмосфера накалялась. Я сверлила взглядом капрала, а тот меня. Вот только сцепиться в драке с моим командиром не хватало под конец дня. Учитывая моё состояние, продержусь я недолго. — Думаю, Клэрри нужно отдохнуть, — разрядил обстановку Смит. — Приведи себя в порядок и поспи. На сегодня ты освобождена от всех работ. — Спасибо. — скомкано произнесла я, направляясь к выходу. Находиться рядом с Аккерманом не хотелось. Возомнил себе черт знает что. Настроение мигом испортилось. Наконец, умывшись и как следует подкрепившись, у меня осталось одно желание — спать. В комнате никого не было, оно и понятно, ведь моя соседка сейчас на улице с остальной группой. Ополоснувшись и переодевшись в белую рубашку, которую любезно подарил Эрвин, я легла на кровать. Тело мгновенно ощутило лёгкую эйфорию. После всех приключений, выпавших на мою душу, просто лежать и ничего не делать было высшим удовольствием. Мокрые после душа волосы рассыпались по подушке, пропитывая ту влагой. Спать хотелось сильно, но сон, как назло, не шёл. Слишком тяжёлые мысли градом накатили в одну минуту. Мои ребята остались целы после встречи с титанами. Потери среди солдат были не так велики, как в другие разы. Это обнадёживало. Только вот реакция капрала на моё появление совершенно разбивала сердце на мелкие кусочки. Как можно быть настолько бессердечным? Я же его подчинённая. Ученицей была, в конце концов! Можно было хоть немного обрадоваться, а не делать вид, как будто я зря спаслась. И всё же, усталость взяла своё. Через десять минут меня завлекло в царство снов.***
В комнате было темно. Это первое, что я поняла, когда открыла глаза. Зрение ещё не адаптировалось к непривычной темноте, и очертания предметов еле-еле различны во мраке. С соседней кровати раздавалось тихое сопение. Видимо, сейчас глубокая ночь. Под ногами чуть скрипнула половица. Надо передвигаться тихо, чтобы не разбудить подругу. Сапоги были отданы на чистку и, вероятно, сейчас сохли где-нибудь на улице. Пришлось аккуратно искать другие тапочки. Сказать сколько сейчас времени было сложно. Возможно, примерно середина ночи. Были бы у меня часы, как у капрала, было бы проще. Кстати о нём, в его комнате не горел привычный мне свет, там было темно. Значит, спит. Мысленно дала себе пощёчину. Уж слишком часто начала думать о нём. Это всё из-за Ханджи, иначе быть не может! В коридорах было тихо и темно, все солдаты крепко спали. Мои тихие шаги эхом уходили вдаль по коридору, но кроме меня этого никто расслышать не мог. На улице было прохладно, но это не помешало мне добраться до своей цели. Такая родная столовая! Сейчас в лунном свете она кажется заброшенной и полуразрушенной, но это не так. Дверь со скрипом отворилась. Помещение встретило меня мраком и еле уловимым запахом чая. Уже привычным мне маршрутом, я направилась к ящику с заваркой. Даже в темноте руки безошибочно нашли мешочек с чаем и листья мяты. Чайник был на удивление горячим. Заливая заварку кипятком, мой слух уловил чьё-то тяжёлое дыхание позади меня. Я тут не одна. Спиной ощущая чужое присутствие, я не спешила оборачиваться. В такое позднее время в столовой может находиться только один человек. Не считая меня, конечно. Капрал Леви. Молчание было неловким. Говорить было нечего. Я всё ещё обижалась на него глубоко внутри, а он? Да что ему сказать мне? Всё, что Ривай хотел высказать, он уже высказал в кабинете Эрвина. — Я думал, что ты умерла, — мужской голос нарушил звенящую тишину. Не думала, что Леви заговорит первым. Слишком нетипично для него. — Так думал каждый, — и всё же, я присела к нему за стол. Здесь нет смысла показывать свою гордость. Только не сейчас. Ривай оторвал взгляд от кружки чая и посмотрел на меня своим привычным нечитаемым взглядом. Дыхание перехватило. Терпеть не могу, когда он так делает. Понять, о чем в это время думает капрал, просто невозможно. — Когда ты упала в его пасть, я опешил. Просто напросто остановился и перестал сражаться. Просто смотрел, как тот титан, сбив пару наших, уходил вдаль. И когда же я вновь пришёл в себя и хотел броситься в атаку, меня остановили. Титанов было всё ещё слишком много, солдаты не справлялись. Они бы погибли, если бы я ушёл. Ненавижу себя за это… Глаза заслезились. Он всё-таки переживал за меня. Даже винил себя, думал, что мог спасти, но выбрал других солдат. Я не виню его, никогда бы в жизни не обвинила бы его в этом. Но к чему тогда были все те слова днём? — Ривай. — прошептала я. Не понимаю почему, но мне нравится произносить его имя шепотом. — Ты не виноват, их было слишком много. Сама виновата, невнимательность сыграла злую шутку… — Я и говорю — дура. Зачем было вслепую набрасываться на него? Почувствовала себя героем? И как, понравилось? Сколько яда в его голосе. Этот яд проникал в меня и медленно отравлял. Старая обида снова проснулась. Захотелось врезать этому невыносимому капралу. — Я не пыталась строить из себя героя. Лишь пыталась прикончить титана. А ты, вместо того, чтобы обзываться, лучше бы вёл себя как человек, а не сухарь! — слова слетели с губ быстрее, чем я смогла их обдумать. Капрал напрягся и встал со стула. Я повторила его движения. И теперь мы стояли друг напротив друга. У нас у обоих слишком мало осталось терпения. Мои выходки бесили его и выводили из себя, его слова наносили мне раны, а действия — головные боли. Мы слишком нуждались друг в друге, чтобы прекратить общение, и слишком нервировали, чтобы стать близкими друзьями. Наше мнимое противостояние продолжалось, никто не хотел уступать. Победа была слишком высока. — Знаешь, Ривай, твоя гордость поражает. — Рад, что хоть что-то во мне тебя поражает, — голос был настолько холодным, что захотелось поскорее укутаться в одеяло или надеть куртку. Капрал прищурил глаза и чуть наклонил голову на бок. — О чём ты говоришь? — Тебе ведь нравится определённый тип, не так ли? Звериный оскал на некогда спокойном лице Аккермана не слабо меня испугал. Что он хочет мне сказать? Что он имеет в виду? — Я не понимаю, о чём ты? О каком «типе» ты говоришь? — Что у тебя с Эрвином? — я застыла в ступоре. Такой вопрос полностью прекратил нормальную работу мозга. Он имеет в виду любовные отношения? Да ты смеёшься надо мною, капрал! — Я и Эрвин, серьёзно? Это шутка такая!? — моему возмущению не было предела. Как он вообще мог предположить, даже подумать о том, что между мною и главнокомандующим могут быть какие-то отношения, кроме сугубо деловых? И всё же, я постаралась взять себя в руки. — Между нами ничего нет, кроме обсуждения планов и моего прошлого. На которых ты, кстати, тоже присутствуешь. С чего ты решил, что у нас роман? — На тебе его рубашка, — просто ответил мужчина, полагая, что это отличное доказательство своих слов. Да уж, железный аргумент. Только капрал Леви мог ляпнуть что-нибудь каверзное, а потом делать вид, что не при делах. — Рубашку мне отдал Смит, точнее, я попросила, а он великодушно отдал. Одежды у меня немного, а в ней удобно спать. Ты вообще о чём подумал? — Знаешь ли, в нашем времени, если девушка надевает одежду мужчины и спокойно ходит в ней, то это наводит на определённые мысли, — наконец оскал ушёл, его место заняла еле заметная усмешка. Он, видимо, и сам понял, какую глупость сморозил. — То есть, ты думал, что я сплю с Эрвином? — слишком уж громко воскликнула я. Эхо прокатилось по мрачному помещению. Осознание того, что Ривай думал, что мы с Эрвином состоим в серьёзных отношениях, жутко бесило. — А что мне ещё оставалось думать? Все факты на лицо. Я зло фыркнула и откинула пряди с лица. Ну, как же можно быть таким противным? Теперь были понятны все косые взгляды в мою персону со стороны Аккермана. — А нельзя ли было уточнить? Спросить у меня, например? — Зачем? — поднял брови тот. Действительно. А зачем? Ну, нет, он специально меня выводит? Рык вырвался из горла, и я пододвинулась ближе, сократив расстояние до минимума. Теперь мне отчётливо было видно каждую деталь на лице капрала: острые скулы, прямой нос, обветренные губы. — Чтобы избежать неловких ситуаций, капрал, — и вдруг понимаю, что не узнаю свой собственный голос. И когда в нём успели появиться такие соблазнительные и очень опасные нотки? Может, это его запах действует так на меня? Пожалуй, можно списать всё на стресс. — Ты вечно в них попадаешь, Кларк. Тебе не привыкать, — он провел языком по сухим губам, облизывая их. Заворожено, я следила за его движениями, забывая при этом дышать. — Ты тоже являешься частью этих неловких ситуаций. Зачастую, сам их и создаёшь. — Неправда. Я тихо засмеялась, всё-таки первая отвернув голову. Смотреть на возмущённого капрала одно удовольствие. И оно бывает очень редко. — Правда-правда, из-за тебя я вечно попадаю в неприятности. Тебе не стыдно, Ривай? — Тогда надо запереть тебя в комнате, хоть цела останешься. — он явно представил себе эту картину. Лицо сразу преобразилось, черты смягчились. — Эй! — Я возмущена. Как можно меня закрыть? Ну, капрал, и это тоже я тебе ещё припомню. — Пообещай мне, Кларк. — я замерла и в нетерпении уставилась на него. — Пообещай, что мне больше не придётся переживать твою смерть. Руки затряслись, пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить их: — Это твоё желание? — Это моя просьба. — Ривай откинул длинную челку и продолжил. — Последнее желание я приберегу на особый случай. Что за особый случай, узнавать не хотелось. Любопытство кричало внутри меня, но я не обращала на него внимание. Природная скромность взяла своё. — Я постараюсь не умирать больше, Ривай, — руки сами потянулись к его нашейному платку и поправили его. Леви напрягся, но не отстранился. Ткань оказалась чуть сбита и помята, но это совершенно не портило вид капрала. — Я очень на это надеюсь. Кто же еще будет писать за меня отчёты? Капрал не будет капралом, если не съязвит напоследок.