Рассвет за стеной

      Незаметно пролетели дни, и вот сегодня наступил день рождения капрала. Заранее всё спланировав, я попросила Ханджи одолжить бутылочку вина, а с Кристой и Имир поменялась дежурствами. Еве и Дмитрию сказала, что сама отдежурю, а они могут идти отдыхать, но главное в это время не попасться начальству. Парочка была в не себя от радости.       С самого утра уже на ногах. И когда такое было? Тренировка с капралом прошла слишком быстро. Толком ничего не сказав, я под конец бросила сбивчивое «увидимся» и скрылась в неизвестном направлении.       Дел было слишком много. Приготовить всё к сюрпризу и попытаться не прогулять занятия. Совмещать тяжело, приходилось носиться туда-сюда по корпусам, расталкивая прохожих и быстро извиняясь.       Для начала хотела что-нибудь приготовить. Выбор пал на бутерброды и какой-нибудь пирог. Если с бутербродами проблем не было, то вот с выпечкой я не дружила. Ещё с детства постоянно с ней конфликтовала — то недопеку, то передержу, а то и вовсе недосыплю соли. Эх, надо быть аккуратнее в этот раз.       Замесив тесто, я аккуратно выложила его в формочку и поставила на противень. Пусть пока выпекается, а я в это время займусь бутербродами. Разнообразие небольшое, всего-то огурцы и помидоры. Мяса не было, ничего другого тоже.       Между тем, тесто немного пропеклось и разрумянилось. Достав его из духовки, я старательно разложила сверху дольки яблок. Вышло красиво, было бы ещё и так же вкусно…       Пока пирог доготавливался, я, откопав корзинку, складывала все продукты в неё. Остался только пирог и вино. Вино я возьму у Зоэ. Надеюсь, Ривай любит его. Ему ведь придётся всю бутылку выпить, а я и соком обойдусь. (Бета: /дикий смех/ Если бы на капрала не действовал алкоголь, то я бы посочувствовала, но мне всё равно что-то смешно хд)       Пирог всё выпекался, а я уже соскучилась. Может, успею сбегать к Ханджи?       Оставив кухню, со всех ног помчалась к учёной. Привычный хаос уже не пугал. Джо сидел на полу и перебирал некие рукописи, попутно записывая что-то в тетрадь.       — Привет, а где наша непоседа?       Тот оторвался от работы и помахал рукой в знак приветствия:       — Бегает где-то. Ты проходи-проходи. Сейчас позову. Ха-а-а-нджи!       Через секунду показалась голова женщины. Та перевела недовольный взгляд с лаборанта на меня и расплылась в довольной улыбке:       — Клэрри! Я как раз о тебе вспоминала!       Я чуть рассмеялась. Эта фраза могла многое означать: и хорошее, и плохое.       — Рада, что ты обо мне не забыла. Я пришла за своей просьбой. — подмигнула ей. Чувствую себя секретным агентом. Зоэ также мне подмигнула и достала нечто завёрнутое из ящичка.       — Вот, держи. — протянула она мне по виду две бутылки. — Спрятала, чтобы этот алкоголик не нашёл. — указала она на Джо. — Увидит — напьётся в стельку!       — Но, Ханджи, две — слишком много. И одной хватит.       — В одной вино, в другой сок. Я же помню, что ты не пьёшь. — та похлопала меня по плечу, при этом хитро улыбаясь. — А теперь иди уже. Не отвлекай моего лаборанта от работы. И передай капралу от меня поздравление. — та подмигнула и заиграла бровями, намекая на что-то. Глупая ты, Ханджи, нет у нас с ним ничего.       В компании женщины я совершенно забыла о пироге, и теперь со всех ног бежала на кухню, попутно пряча два сосуда с жидкостью.       Мне повезло, пирог почти не подгорел. Лишь верхушка яблок приняла чуть коричневый цвет, но если перевернуть их, то никто ничего не заметит. Сказано — сделано.       Теперь всё готово. Отнеся всё в свою комнату и спрятав еду, я со спокойной душой отправилась на оставшиеся занятия. Мысленно летая где-то там, совершенно не замечала ни странных взглядов друзей, ни руганье тренирующего нас офицера. Сейчас я была далеко.       И вот тренировки кончились, наступило свободное от работы время. Оставшиеся часы было решено провести с пользой. Нужно привести себя хоть немного в порядок. Сходить в душ и помыть волосы.       После принятия ванных процедур, у меня оставалось ещё два часа до начала дежурства. Отлично, успею высушить волосы и сходить за именинником. Тот ещё и не догадывается ни о чём. И правильно, пусть думает, что ничего не будет. Сюрприз — это всегда неожиданно.       — Ты какая-то слишком взволнованная. — заметила Ева, переодеваясь в простую одежду. Не обращая внимания на неё, я продолжала расчёсывать ещё мокрые волосы. Но решив, что это дело бесполезное, просто заплела их в хвост.       — Да нет, как всегда. Как братца поздравила?       — Да никак! — надулась девушка. — Он сухо поблагодарил за поздравление и сказал, что у него дела. Аргх, даже подарок не раскрыл…       Жалобы подруги немного испугали меня, а вдруг мой сюрприз тоже будет встречен так же?       — Не переживай, просто у капрала день сложный, — успокоила её, хотя сама начала нервничать больше обычного. Ну, не бросать же всё на полпути? Высокий хвост заплетён, можно взять корзинку и уходить. — Я пойду на дежурство. Не шали без меня.        — Зачем ты поменялась дежурствами? Да ещё и одна идёшь? — спросила Морель, садясь на кровать.       — Я же не спрашиваю, куда ты по ночам уходишь, вот и ты не спрашивай, — показала ей язык напоследок и направилась к кабинету капрала.       Большинство солдат ещё не спало. Они переходили из комнаты в комнату, унося с собой ванные принадлежности. Ой, а об этом я не подумала. Если меня увидят выходящей из кабинета Ривая вместе с ним, да ещё и с корзиной еды, подумают не то. Оставлю-ка я её под лестницей, а при выходе заберу.       Выполнив задачу, спокойно пошла в комнату капрала, не обращая внимания на удивление парней, стоящих в коридоре. Ещё бы! Кто в здравом уме пойдет в кабинет к капралу Леви, при этом глупо улыбаясь?       — Вечер добрый, — поздоровалась я и уселась на стул напротив Ривая. Улыбаясь во все тридцать два, определённо вызывала подозрения у мужчины, тот нахмурился и глубоко вздохнул:       — Так, ты, невозможная упрямица, что, ради всего святого, натворила на сей раз?       Я надула губы и сложила руки на груди. Да как он может думать обо мне такое? Я же ничего не делаю, проблем почти не приношу, но вечно в чём-то виновата.       — Капрал, — включен обиженный голос, — тебе не стыдно на девушку наезжать? Она к тебе сама пришла, а ты так…       Тот закатил глаза и снова глубоко вздохнул, пытаясь вернуть спокойствие.       — Чего тебе, Кларк?       — Решила позвать тебя прогуляться. — честно и открыто. Совсем ничего не скрывая.       — Разве ты не должна быть на дежурстве? — тот изогнул бровь, пронзительно смотря на меня. Тихо выругалась. Ну, как всегда…       — Ты можешь просто послушаться, встать с кресла и пойти со мной? — раздражение так и исходило от меня. Невозможный капрал! И как тебя начальство терпит?       — Нет, не могу.       Тихо зарычала. Ему, определённо, нравится меня бесить. Так и хочет испытать мои нестальные нервы на прочность.       — Пожалуйста, Ривай. Это сюрприз.       Он ещё несколько секунд сидел не двигаясь. Потом глубоко вздохнул, понимая, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, встал и надел куртку:       — Далеко идти, сумасшедшая?       Радостно взвизгнув, жестом указала ему идти за мной. Дело сделано. Осталось взять одну очень важную вещь.       — Возьми плед, пожалуйста.       — Так быстро, Кларк? А где же прогулки под луной, клятвы в вечной любви? — передразнил он меня, припоминая все мои шутки, отчего я даже слегка растерялась. «Бука» — вспыхнуло в голове любимое прозвище. И всё же, плед он захватил.       До выхода мы дошли совершенно спокойно. Всё было хорошо, пока я не вспомнила о корзинке, спрятанной под лестницей:       — Ривай, подожди пока тут. Я быстро. — тот раздражённо цокнул. Нужно побыстрее взять еду и вернуться. Терпенье капрала не железное.       Всё. Нужная вещь в моих руках. Леви стоит и раздражённо дёргает плечом. Подойдя к нему со спины, чтобы не увидел корзину, произнесла:       — Закрой глаза и не оборачивайся. Нам нужно ещё немного пройтись.       — Что за игры, Кларк? — Ривай хотел повернуться, но я вовремя закрыла ему глаза ладонью, едва не вздрогнув от касания кожи к коже. Пусть не подглядывает, а то всё испортит.       — Ты мне доверяешь? — перешла я на шепот, едва не усмехнувшись и не рассмеявшись, осознав, что за вопрос задала. И кому. Мужчина задумался:       — Нет, я никому не доверяю.       Это было слишком ожидаемо. Тяжёлый вздох выбрался из груди:       — Но сейчас-то ты можешь просто пойти со мной?       Леви еле заметно кивнул. Я взяла его за рукав куртки и повела к выходу. Мужчина недовольно шел рядом.       — Аккуратно, тут порог. А теперь ступеньки, — подсказывала я, всё ещё ведя его вперёд. Он безоговорочно следовал за мной, не открывая глаза. Через одежду чувствую, что его тело напряжено. Ждёт подвоха?       — Можешь открыть глаза, — сказала я, привязывая корзинку к седлу лошади. Ривай выглядел удивлённым.       — Конюшня? Серьёзно?       — Нам нужно доехать до нужного места. Так что садись скорее.       Любопытство победило капрала. Тот оседлал лошадь и без седла с уздечкой, ждал меня у входа. Какая скорость, мне бы такое мастерство. Я не так хорошо сижу в седле, без него просто свалюсь с животного.       — Ну и куда мы? — спросил Ривай, через некоторое время. Мы уже проехали почти всё расстояние. Осталось немного.       — Сюрпри-и-из, — мой энтузиазм он явно не разделял. Мне бы тоже было тревожно, если бы меня тащили ночью неизвестно куда. Хотя… Капралу нечего бояться, со мной он справится в два счёта.       И так мы приехали к подъему на стену. Отсюда я начинаю своё дежурство, только сначала надо подняться.       — Прекращай. — резко сказал Аккерман. — Мне надоели тайны. Что ты задумала?       — Подожди ещё чуть-чуть. — отвязывая корзину, прошептала я. — Давай поднимемся, и всё сам увидишь.        Мужчина подхватил плед и начал подниматься наверх, не дожидаясь меня. Тихо рыкнув, поспешила его догнать. Вот почему он такой вредный? Вроде с виду и нормальный человек, а потом как начинает бурчать.       Наконец мы достигли вершины. Яркий свет, исходящий от луны, прекрасно освещал верхушку стены и долину, разместившуюся на сотни миль. При лунном свете было видно не хуже, чем при солнце. Ну, хоть со стены не свалимся.       — Ну, и чего ты хотела? — терпение капрала кончилось. Он недовольно сложил руки на груди, гневно смотря на меня.       — А вот и сюрприз. — расстилая плед на каменном полу, поведала я. Вслед выложила две бутылки, стаканы и тарелку с едой. Хорошо же вышло.       — Что это?       Выражение лица Аккермана было достаточно трудно объяснить. Хотя бы потому, что он моментально скрыл его за прохладной отчужденностью, засовывая руки в карманы. Вздохнул побольше воздуха, твердо стоя на ногах.       — Сам сказал — «никаких вечеринок». Но нельзя же не праздновать день рождения! Поэтому я приготовила маленький праздник. Моё дежурство никто не отменял, но даже так без праздника тебя не оставлю. — голос дрожал всё сильнее. Уверенность покидала меня с каждой секундой. — Тебе не нравится?        Тот глубоко вздохнул и опустился на постеленный плед, смотря прямо мне в глаза. И мне снова не удалось прочесть эту замороженную серостью радужку эмоцию.       — Ты же в курсе, что бесишь меня?       — Ага, — так же опустилась. Его типичная фраза позабавила меня. — Вот, в одной бутылке вино, в другой сок. Ханджи сама приготовила. А остальное уже я. О! А ещё она передавала тебе поздравления.        — От её алкоголя может остановиться сердце, — Ривай налил вино в бокал и хотел уже налить во второй, как я его остановила:       — Не надо. Для меня сок.       Капрал хмыкнул, но всё же отложил вино и налил сок. Кажется, его настроение улучшилось. Гневная аура пропала и появился лёгкий намёк на спокойное состояние.       — За тебя, Ривай, — я подняла бокал и отпила чуток. Сок был немного странным. Сладкий, но в то же время горьковат. Что же намешала Зоэ? Чувствовался вкус ягод, но и чего-то ещё.       Ривай опустошил бокал и долил ещё. В лунном свете его кожа казалась ещё бледнее, синяки под глазами стали ещё отчетливее. Опять капрал бессонницей страдает. Когда-нибудь доведет свой организм до предела и сляжет с переутомлением. Нужно будет напомнить ему, что если такое произойдет — ухаживать за его высочеством я не собираюсь.       — Ну, и каково это быть двадцатишестилетним? — отпивая еще глоток, спросила я. Раньше всегда думала, что людям, которым исполнилось двадцать пять и более, уже такие старые, умные… Но Ривай не выглядит старым. Да и больно умным не кажется: планы составлять и командовать у него хорошо получается, но во всем остальном — как пятилетний мальчишка.       — Думаешь, что я за один день полностью изменился? Поменял своё мировоззрение и отношение?       — Не знаю. Всё может быть, — налила ещё соку в опустевший бокал. Настроение потихонечку ползёт вверх. Вкус горечи почти не замечается, его перебивает терпкий привкус яблочного пирога.       — Ничего не изменилось. Только цифра.       Мне хотелось сказать ему что-нибудь, но я не могла. Трудно найти слова, когда действительно есть что сказать. С ним одновременно так легко и так сложно. Никогда не понимаешь, что нужно сказать и что из этого выйдет.       — Ты слишком серьёзный, капрал. Возьми кусочек пирога. Он яблочный. Конечно, к вину не очень подходит, но это единственное, что я смогла приготовить…       — Не люблю сладкое, — сказал Ривай, но тем не менее взял отрезанный кусочек, медленно поднося его ко рту. Аккуратно откусив, мужчина чуть прикрыл глаза, внимательно прислушиваясь к ощущениям. — Довольно вкусно, но вот дольки подгорели. Да и тесто суховато. Не выйдет из тебя домохозяйки, Кларк.        Поглотив колкую фразу в себе, я недовольно хмыкнула и отвернулась, садясь к нему спиной. Было не сколько обидно, сколько больно. Осознание, что твои старания не оценили, тяжким грузом рухнуло на плечи. Я всегда его поддерживала, а он...! Терпеть такое не в моих силах. Поэтому, встав с пригретого местечка, я направилась ко спуску. Да чтоб я хоть раз ещё заговорила с ним!       — Вернись обратно, ненормальная, — попытался меня остановить Ривай, оборачиваясь. Нас уже разделяло несколько метров, а вот до спуска рукой подать. По-быстрому спущусь и пойду домой, спать. Пусть сам за меня дежурит. — Я же сказал вернуться. — меня грубо забросили на плечо и потащили обратно к месту пикника. Чувствую дежавю.       — Пусти! Не нравится пирог — отдай солдатам - они оценят мою готовку и съедят, как миленькие. А я домой пойду! — попытка вырваться не увенчалась успехом. Как бы мне не приходилось брыкаться, крепкая хватка капрала не давала возможности освободиться.       — Садись уже, — меня вновь вернули на прежнее место. Говорить ничего не хотелось. Пусть делает, что хочет. Мне всё равно. — От тебя одни проблемы. Ты создаешь их даже тогда, когда ничего не делаешь. — он запустил руку в волосы, тормоша челку.       — От меня никаких проблем. Даже если они есть, то они МОИ. И вмешиваться в них я никого не просила.       — А мне ничего не остается, как вмешаться. Иначе они погубят всех.       Атмосфера казалась угнетающей. Разговор не клеился, мы сидели спиной друг к другу, смотря в противоположные стороны. От нечего делать, водила рукой по холодной поверхности стены. Пальцы наткнулись на странную трещинку. Странно, раньше она была меньше.       — Если ты не собираешься мне что-то сказать, то уходи. Не мешай мне вести дежурство.       Он отвернулся, взглядом ищу на небе луну. Большая, красивая и желтая, точно только что испеченный блинчик. Эти секунды беспомощного неведения, подпитываемые его молчанием, стали для еще одной пыткой.       — Не хочу.       Я вздохнула. Его не понять. Совершенно непонятный человек! Он вызывал во мне совершенно противоречивые чувства. Гордый, упрямый, — похлеще меня будет, с диким холодным взглядом, но, если честно, таких теплых рук я ещё ни у кого не встречала. Никто не прикасался ко мне так, как он: аккуратно, но уверенно, до покалывания в коже на месте прикосновения.       Холодный ветер чуть сдвинул влажные волосы. Они ещё не высохли после мытья. Не медля, вытащила резинку, сдерживающую волосы в высоком хвосте. Тут же пряди рассыпались по спине.       Знаете такое чувство, когда хочется сделать большую глупость? Наверное, да. Вот и у меня такое сейчас. Резко встав, подхватила рядом стоящую бутылку с алкоголем и сделала пару глотков прямо с горла. Горло резко обожгло, алкоголь проник в организм. Я закашляла и поморщилась. Гадость.       — Ну и что это было? — недовольно закатил глаза Ривай. На сегодня это был его любимый жест. Картина воистину глупая, просто по-детски смешная.       — Ты меня бесишь! — наконец-то это сказала, даже легче стало. — Ты жёсткий, безэмоциональный, равнодушный сухарь с расстройством личности! А ещё садист с улыбкой маньяка и фетишем на скрытое самобичевание!        Закончив пламенную речь, опустилась на пол и облокотилась на спину мужчины. Так сидеть было удобно. Широкая спина Ривая идеально подходила заместо опоры. Причем тепло. И вот мы снова сидели смотря в противоположные стороны. Куда угодно, только не друг на друга. Только на этот раз я полулежала на нём.       — Ну, а ты глупая, сумасшедшая девчонка, которая не умеет сдерживать эмоции и язык за зубами. От тебя у меня постоянно проблемы. Ты сначала делаешь, а потом думаешь. А ещё ты раздражаешь, — его голос был совершенно спокойный. Без эмоций и чувств, будто он констатировал факт.       По идее, я должна обидеться, но вместо этого стало смешно.       — Знаешь, Ривай, а у нас намного больше общего, чем я думала.       Не выдержала, и всё же расхохоталась. Звонкий смех мгновенно разнёсся по всей округе, проходя эхом вдаль. Стало так легко, мысли прояснились, обида прошла. Да и почему я обижалась?       — Нет, я не похож на психа.       — Мы все психи, просто кто-то спалился, а кто-то нет, — философски ответила я, меняя положение. Теперь, обойдя Леви, я снова сидела напротив него. — Так что, кто из нас больше больной, это нужно выяснить.        Ривай усмехнулся и посмотрел на небо. Звезд было слишком много, чтобы сосчитать. Да и кто вообще придумал считать эти маленькие точки? Наверняка влюблённые или идиоты. Хотя, иногда это одни и те же люди.       — И чем же больна ты? — Ривай серьёзно посмотрел на меня, выжидая ответа.       — Свободой и ветром. — слова слетели с губ быстрее, чем я смогла их обдумать. — А как называется твоя болезнь?        — Она неизлечима и вечна, как этот мир.       — Тогда нужно найти свою панацею.       — Не думаю, что это излечимо. Эта болезнь сжигает изнутри, оставляя раны намного хуже любой гангрены. Лучшее лекарство от всех болезней — смерть.       — Глупо искать смерти, — я пожала плечами. — Если она сама тебя не хочет, то ты никогда не найдешь её.       — Я не боюсь смерти. Я боюсь умереть здесь, в этом месте, — он обвёл рукой город. — Получить тупую смерть в награду… подохнуть, как и многие другие от голода или инфекции, было бы нелепо. Лучше умереть в бою, чем в пределах стен.       Трудно не согласиться. Это большой загон, а мы — животные. Бегаем, носимся, рычим друг на друга. Многие просто сдались и сделали из своего загона неплохое местечко. Другие же рвутся выйти из стойла на пастбище. Вот только на пастбище водятся голодные волки.       — Пообещай мне, Ривай. — мой голос стал серьёзнее, ведь мне стало страшно не на шутку за жизнь своего наставника. Я не сводила с него глаз. — Пообещай мне, что не умрёшь.       — Я не буду обещать того, что не смогу выполнить. Могу пообещать, что буду осторожен, — дьявольская усмешка осветила бледное лицо. — Только если и ты пообещаешь быть осторожной. — Обещаю. И когда я не была осторожна?       Ривай закатил глаза и откинул челку с глаз. Привычное движение, когда я говорю большую глупость. Это вызывает улыбку.       Обстановка разрядилась. Я налила два бокала, с удивлением заметив, что бутылка вина наполовину пуста. И когда успел-то?       — Давай выпьем за то, чтобы человечество победило титанов. И мы смогли выбраться из этого места, — я не мастер произносить речи, но этот тост был неплох. Стукнувшись бокалом, мы допили содержимое до дна.       Следующие два часа прошли за распитием напитков и душевных разговоров. Насколько возможно душевных, учитывая, что мы говорим о капрале. Однако ночь раскрывает все тайны. Ночью мы становимся другими, у нас меняется голос, зрение. То, о чём мы в жизни бы не рассказали днём, не думая, расскажем ночью под светом звёзд.       — Не прибедняйся, капрал! Я в жизни не поверю, что ты не знаешь обо всех разговорчиках среди юных дам.       — Понятия не имею, о чём ты, — уголки его губ дрогнули в полуулыбке.       — Да тебя вся разведка хочет! Даже парни, я уверена.       — Вся разведка говоришь? — капрал нахально улыбнулся, наклоняя голову вбок. В глазах заплясали огоньки, зажигая адское пламя в серых омутах.       — Да!       Зубы сами закусили нижнюю губу. Казалось, будто было сказано что-то не то, но в голове расплылся серый туман. Густой, в нём ничего не видно, даже можно потеряться, что я с удовольствием и сделала. Он такой же серый, как глаза на против.       Ривай внимательно смотрел на меня из-под длинной челки. Или он смотрит на мои губы? Сейчас ничего не понятно. Вот хочет же сказать что-нибудь эдакое, я это прекрасно вижу. Хочет, но сдерживается. Тоже мне, поклонник самоконтроля.       А вот мне хочется ещё соку, горло пересохло.       Чудесного напитка Ханджи осталось не так много. Я и не заметила, как выпила почти всю бутылку. Надо будет попросить её сделать ещё.       Осушив ещё один бокал, вновь перевернулась к капралу. Тот сидел в полурасстёгнутой рубашке. Верхние пуговицы были расстёгнуты, открывая вид на ключицы и грудь мужчины. Вновь закусила губу.       — Ты поразительный человек, Ривай! — я резко поднялась на ноги. Видимо, слишком уж резко. В глазах потемнело, а ноги стали ватными. И почему так качается пол? Не удержавшись, моё тело грохнулось обратно. В глазах всё кружилось и вертелось.       И когда мир успел перевернуться?       — Ой, что-то мне не хорошо. — мир продолжал кружиться, не понимаю, что происходит. Вытянула ладони перед лицом, и никак не могу понять, почему их количество увеличилось и пляшет перед глазами.       — Вроде бы не пила, — задумчиво произнес тот, поднимая мой бокал и обдумывая о том, когда я успела так напиться. Сделав глоток, тот расширил глаза и изумлённо спросил. — Тебе его четырёхглазая дала?       Я могла лишь кивнуть.       — Эта ненормальная приготовила очередную адскую смесь, — он вылил остатки жидкости. — На вкус напоминает крепкий сидр, но тут ещё что-то примешано. Сладкий, но крепкий, спирта в нем немерено, — Ривай обернулся ко мне, вздыхая. — Идти сможешь?       — Боюсь, нет, — тело совершено ватное, а головокружение так и не прошло. И почему люди пьют? Ради этого?       — Я же говорил, одни проблемы. — капрал поднял меня, беря на руки непослушное тело. И вот опять меня на руках понесут в Разведкорпус. Главное не привыкнуть.       — Ривай, подожди. — голос стал хрипловатый, хотелось водички. — Скоро взойдёт солнце. Давай подождём немного, пожалуйста.        Мужчина ничего не сказал, лишь глубоко вздохнул и опустил меня на пол, садясь рядом. Небо постепенно окрашивалось в нежные жёлтые тона. Последние тусклые звёзды уже погасли, солнце понемногу выходило из-за горизонта.       Решив, что уже нечего терять, положила голову на плечо Риваю. Пусть завтра я и не вспомню этого, а если вспомню, то будет очень стыдно. Но сейчас у меня есть оправдание — Кларисса впервые напилась. Ей всё можно.       — Капрал, а о чем ты мечтаешь? Какая твоя самая заветная мечта? — я почти засыпала. Из последних сил держась в сознании, попыталась развлечь себя разговором.       — Встретить рассвет.       …И красивый всё-таки у него голос. Глубокий, выразительный, с жесткими властными нотками. В голос я, пожалуй, могла бы влюбиться, не будь его обладатель таким жутким врединой.       — Но мы ведь и так его встречаем. — зрение начало подводить, картинка начала расплываться, но даже так я могу различить его лицо. И, судя по широко расширившимся серым глазам, свои размышления я высказала вслух. Прижав палец к губам, пробормотала «молчу-молчу», тут же останавливаясь, дав ему сказать.       — Встретить рассвет за стеной. Так, чтобы можно было спокойно любоваться солнцем, не боясь нападения гигантов.       Нет, определённо, в голос я влюблена. Давайте отберем его у капрала и отдадим кому-нибудь другому? Тому, кто не будет заставлять меня нарезать круги по стадиону, обзывать «глупой девчонкой» и заполнять противные бумажки.       — Тогда я исполню твоё желание, Ривай, — сладко зевнула. Оказывается, лежать на чужом плече — это очень даже удобно. Сон бы точно успел поглотить моё сознание, если бы меня хорошенечко не толкнули.       — Так, всё. Уходим. Не хватало уснуть ещё тут, — я оказалась поднята и в захвате надёжных рук. Так приятно, когда тебя куда-то несут на руках.       — Постой! Возьми корзинку. Там кое-что важное лежит.       Ривай выполнил мою просьбу. Удобно устроившись, я почти уснула. Лёгкое потряхивание совершенно не мешало моему сну. В тёплых объятиях было спокойно и комфортно. Поглубже уткнулась в рубашку мужчины, пряча в неё лицо. Пахло капралом. Такой необычный терпкий запах. Не было и намёка на одеколон. Лишь запах кожи.       «Надо было брать рубашку у капрала, а не у Эрвина».       Меня чуть подбросило. Сонно разлепляя глаза, я без стыда разглядывала своего учителя с нового для меня ракурса. Его лицо было так близко, даже виден еле заметный белый шрам на шее. Тонкая полосочка простиралась на бледной коже, почти сливаясь с ней. Неосознанно, даже для самой себя, провела по ней рукой, руки капрала напряглись и вздрогнули. Вероятно, он не ожидал, что я проснусь.       Серые глаза глядели на меня сверху вниз. Так какого же вы цвета? Цвета грозовых туч, в которых сверкают разряды молний? Или холодного озера в ноябре? А может смесь пепла и угля?       — Я наконец поняла, какого цвета твои глаза, Ривай. — лицо приняло расслабленное выражение, полупьяная улыбка сама собою расплылась, показывая моё состояние. — Твои глаза — переплетение стали и неба.       Опять тело обмякло, и веки закрылись. Под стук сердца капрала, я провалилась в глубокий сон. На этот раз до самого утра.