Сказка странствий

В огромном цехе ткацкой фабрики как всегда было жарко и шумно от сотен станков, издающих постоянный грохот и стук, но Синелька, давно уже привыкшая к такому, не обращала на это никакого внимания. Ее маленькие ловкие руки так и порхали над кареткой ткацкого станка, заученными, доведенными до автоматизма движениями передвигая ее в разные положения, внимательно следя, как из широкой пасти машины неспешно выходит тонкая полоска материи. Для тысяч рабынь, работающих здесь, адский труд стал уже каждодневной нормой, не выполнить которую означало остаться голодной на весь последующий день, а в некоторых случаях даже угодить в холодный карцер. До конца смены оставалось еще полтора часа, но девушка знала, что успеет все сдать в срок, и потому, быстро скосив глаза в стороны и не обнаружив рядом надзирательницы, Синелька позволила себе, наконец, немного отдохнуть и расслабиться. Устало выпрямившись, она с наслаждением потянулась, разминая затекшие от долгого сидения руки и ноги, и от этого, казалось простого движения, на ее губах невольно появилась радостная улыбка. Как же мало, оказывается, нужно, чтобы в таких условиях почувствовать себя хоть чуточку счастливой! Всего лишь обычное движение, но сколько в нем радости и удовольствия от изрядно опостылевшей работы! Скажи ей кто полгода назад, что она будет испытывать столько эмоций от простого потягивания, рассмеялась бы ему в лицо! Прогнувшись назад так, что ее длинные сиреневые волосы почти коснулись земли, девушка только зажмурила от удовольствия глаза, как в этот момент рядом послышались чьи-то мягкие шаги. — Ох, и влетит же тебе, если тебя сейчас увидит твоя надзирательница! — бархатистый, чуть насмешливый голос, словно молотом ударил по голове, и Синелька, не удержавшись от испуга на стуле, полетела спиною вперед, прямо на пол. И не избежать бы девушке свидания с жестким каменным полом, если бы в последний миг ее за талию не подхватили две могучих руки. — Ты всегда так падаешь, когда с тобою разговаривают? — негромко рассмеялся приятный голос, и когда обескураженную девушку осторожно поставили на ноги, ее удивленному взору предстал молодой гоблинский солдат по имени Ашот. Будучи входящим в небольшой гарнизон по охране фабрики, Ашот по долгу службы часто бывал в том цехе, где работала Синелька, и как-то само собою так получилось, что между парнем и девушкой со временем начала разгораться первая робкая искра симпатии. Именно тогда девушка поняла, что гоблины, оказываются, тоже бывают разными! Вопреки своим грубым и жестоким соотечественникам, Ашот являлся их прямой противоположностью, и это открытие не могло не изумлять новоиспеченную рабыню. Как и вся их раса, юноша был огромного роста и силы, но вот его лицо… Оно совсем не было жестоким или отталкивающим, напротив, в его спокойных и даже где-то мягких чертах была какая-то своеобразная особая красота, которую не портили даже белые острые зубы, когда он улыбался. А улыбался он всегда, когда, проходя по цеху, глазами встречал сидящую за станком Синельку, и эта добрая улыбка так шла его лицу! И всякий раз сердце девушки начинало биться чуточку сильнее, когда молодой солдат проходил мимо нее. Нравился ли он ей? Это был сложный вопрос… Но безусловно, этот необычный молодой гоблин не оставлял ее равнодушной, и сейчас, глядя в его веселые глаза, девушка вдруг почувствовала, что краснеет, как зрелый помидор. — Простите, господин… — опустив вниз взгляд, пролепетала Синелька. — Это получилось случайно! Я… Просто немного испугалась! Вы подошли так неожиданно… — Ладно, не бойся! Я не буду говорить твоей надзирательнице, что ты отлынивала от работы! — едва не смеясь, проговорил солдат. — И… Прости, пожалуйста, что напугал. Не хотел, честно! Постараюсь больше так не делать, обещаю! — Ашот при этом так обескураживающее улыбнулся, что девушка сама того не замечая невольно улыбнулась ему в ответ. — А у тебя очень красивая улыбка! — заметил парень. — Под стать тебе! Такая же яркая, и… Необычная. И знаешь, я так часто вижу тебя здесь, а до сих пор так и не знаю, как тебя зовут! Можно... Мне узнать твое имя? — Синелька… — все еще не поднимая глаз, тихо ответила та. — Синелька? — в голосе молодого гоблина послышалось восхищение. — Какое… Красивое имя! Тебе идет! — Спасибо… Господин… — Тебе совсем не обязательно меня так называть! — тепло улыбнулся солдат. — Я всего лишь простой солдат, можешь звать меня просто Ашотом, без этого «господина»! Я буду этому только рад! — Хорошо, господ… — тут Синелька, поняв, что сказала, осеклась, и уже с улыбкой повторила вновь. — Хорошо, Ашот! Спасибо, что не выдал меня надзирательнице! И… Скажи, почему ты делаешь это для меня? Ведь ты… — Гоблин? — усмехнувшись, договорил за нее фразу Ашот. — Ну, не все в нашем народе бессердечные скоты. Есть и такие, как я… — почему-то помрачнев, закончил солдат. — Но, об этом, возможно, расскажу как-нибудь в другой раз! Если ты, конечно, захочешь это услышать. — Мне… Было бы очень интересно послушать твой рассказ! — Синелька протянула гоблину руку, и ее маленькая ладошка буквально утонула в его мощных пальцах. — Приходи! Я буду рада! — Тогда хорошо! Я приду! — глаза молодого парня при этом сверкнули нескрываемой радостью. — Мне сейчас уже пора идти, скоро менять смену, да и тебе не мешало бы поторопиться! И, да, вот еще что! — тут Ашот, уже было собиравшийся уходить, внезапно остановился и, немного порывшись в висевшей у себя на поясе сумке, выудил оттуда небольшой бумажный сверток. — Вот! Держи! Здесь пара бутербродов, только спрячь подальше, чтобы надзирательница не увидела, а то сама знаешь, что будет! И бери, бери! — видя изумленный взгляд девушки, с улыбкой добавил он. — Я себе, если надо, еще сделаю, а вам с сестрой они лишними не будут. — Спасибо! — Синелька, радостно просияв, взяла сверток, и быстро засунула его в мгновенно выросшие и сложившиеся на манер бутона волосы. Ашот, глядя на это, лишь потрясенно покачал головой. — Я слышал истории, будто бы Брагус привозил из-за моря необыкновенный народ с растущими волосами, но никогда не думал, что сам стану свидетелем такого чуда! Ты просто изумительна! — Да ничего такого особенного, у нас, троллей, это считается вполне нормально! — рассмеялась удивлению парня Синелька. Проводив грустным взглядом удаляющуюся широкую спину Ашота, девушка, вздохнув, вновь уселась за опостылевшую работу. До конца смены оставалось не так уж и много, и руки девушки вновь, как бабочки, запорхали над ткацким станком, заставляя того извергать из себя очередной рулон ткани. На душе было сейчас почему-то так спокойно и радостно, что она, сама того не замечая, стала тихонько напевать себе под нос какую-то веселую мелодию.

************************

— Слушай, Тея, а это обязательно делать, а? Может, все-таки не надо? — Цветан, одевая на себя кожаный защитный костюм, умоляюще посмотрел на стоящую рядом девушку. — Цветан, скажи мне, ты очень хочешь спасти своих друзей? — строго сдвинув брови, спросила у парня небесная принцесса. — Конечно! — Ты в этом уверен? — Да! — Ты абсолютно в этом уверен? — Да, черт возьми, да! — уже немного сердито крикнул Цветан. — Я очень хочу найти и спасти своих друзей, и ты это прекрасно знаешь! — Ну, вот и прекрасно! — Тея с невинной улыбкой подвела его к тренировочному аппарату для полетов, уже стоявшего в полной готовности в кормовой части воздушного корабля. — Тогда, в таком случае, ты же не откажешься научиться летать? Ты ведь теперь один из нас, а значит, обязан в совершенстве владеть навыками верховой езды на грифоне! Или… Ты уже передумал? — хитро прищурившись, спросила девушка. — Да нет, вовсе не передумал! Я готов, просто… — тут, подойдя к краю кормы и заглянув в зияющую внизу бездну, Цветан на секунду осекся и судорожно сглотнул. — Просто… Я… — молодой тролль, побледнев, поспешно отступил на несколько шагов. — Немного боюсь высоты… — наконец, признался он. — Ничего! Это пройдет! — ободряюще улыбнулась Тея. — Все первые разы бояться лететь, а потом нормально! Привыкают! Привыкнешь и ты, это я тебе обещаю! — заверила его принцесса, не сильно, но настойчиво подтолкнув к летающему аппарату. — Давай, садись, герой, пора учиться летать! Усадив побледневшего, как поганка парня в сиденье планера, девушка заботливо застегнула на нем страховочные ремни, перед этим скрупулезно проверив их надежность. Цветан сидел ни жив ни мертв, крепко вцепившись, как утопающий в соломинку в жесткий деревянный руль, установленный посреди тесной кабины. Пот градом катился у него по лбу, и Тея, заметив это, успокаивающе похлопала его по плечу. — Не дрейфь, герой! — с улыбкой проговорила она свою излюбленную фразу. — Все будет хорошо, главное, помни, чему я тебя учила! Твоя первая задача, просто держи курс точно за кораблем, управляй рулем, и все получится! Ну, что? — внимательно посмотрев на парня, произнесла она. — Ты готов? — Вроде да… — Цветан при этих словах еще крепче вцепился руками в руль аппарата, а потом, глубоко вздохнув, решительно произнес: — Да, готов! Давай, поехали! Тея, одобрительно усмехнувшись, подала команду стоявшему у рычага солдату, и тот, кивнув головою, резко опустил его вниз, освобождая планер от державших его стопоров. Дернувшись, легкий аппарат сначала плавно, а потом все быстрее и быстрее заскользил по желобу вниз, издавая слегка слышный гул трения обшивки об дерево. — Господи, хоть бы пронесло… — только и успел подумать Цветан, как внезапно дорожка желоба кончилась, и планер, окончательно освободившись от корабля, стремительно взмыл в теплых воздушных потоках в небо. Длинная веревка, которой тот был привязан к кораблю, размоталась, и аппарат, буксируемый воздушным судном, полетел вслед за ним. — Надо удержать его по прямой! — Цветан, весь холодея от сковавшего его ужаса, судорожно потянул ручку вниз, заставляя планер опуститься пониже. Манипулируя рулем то вниз, то вверх, то вправо, то влево, парень, сражаясь таким образом, все же заставил утлый аппарат выровняться, и лететь прямо за гигантской кормой корабля. Тея, стоя прямо на корме, что-то весело кричала ему, размахивая руками и дурачась, и ее маленькая стройная фигурка с развевающимися на ветру пшеничными волосами то и дело мелькала перед его глазами, заставляя хоть на секунду подзабыть о страхе высоты. И весь полет, который длился без малого час, молодой тролль свыкался с управлением легкого летательного аппарата. И уже к концу тренировки он вдруг с удивлением почувствовал, что уже не так боится высоты. Голова меньше кружилась, в мыслях появлялась ясность, а руки уже не так предательски дрожали, как в первый раз. И когда его усталого и тяжело дышащего посадили, наконец, на надежную палубу корабля, Тея, быстро подбежав, первым делом с волнением заглянула ему в глаза. — Ну, как, герой? Жив? Не укачало? — девушка, сама переживая не меньше Цветана, слегка дрожащими руками положила ладонь на его лоб. — Все нормально! — едва переводя дыхание от пережитого, выдохнул тролль. — Я справился! И знаешь… — тут парень с улыбкой взглянул на принцессу. — В какие-то моменты мне это даже стало нравиться! Нет, правда! Летать, это действительно здорово! — Какой же ты у меня молодец! Я горжусь тобою, мой верный ученик! — Тея, смеясь, принялась освобождать Цветана от стягивающих его ремней. — Конечно, до настоящего грифона тебе еще далеко, но начало очень даже хорошее! — Правда? Спасибо! — Цветан, слегка покраснев от похвалы, взял руку, протянутую ему девушкой, и та, вдруг неожиданно сильно дернув, притянула его к себе, звонко чмокнув в щеку под громкий хохот стоявших рядом солдат. — Небольшой утешительный приз за храбрость! — ничуть не смутившись, пояснила она опешившему от такого Цветану, загадочно глядя на него двумя бездонными голубыми озерами своих глаз.

************************

Тихоню тошнило уже второй день подряд. Ни для кого из членов команды, включая советника принца, уже давно не было секретом их отношения с Дериком. После той ночи принц сам настоял на том, чтобы девушка переселилась к нему в каюту, и бергенка, очарованная его красотой, совсем не была против этого. Она и сама не до конца понимала, что с нею сейчас происходит. Тихоня всеми силами пыталась как-то обуздать появившиеся в ней чувства, ведь она была женой Хряща и никогда не забывала этого. И каждый раз она говорила себе, что всё. Хватит! Остановись! Но стоило принцу подойти к ней, улыбнуться и взглянуть на неё своими чудесными зелеными глазами, как девушка тут же таяла, напрочь забывая все свои обещания. И каждую ночь, страстно отдаваясь этому красивому юноше, девушка понимала, что окончательно и бесповоротно влюбляется в него, и с этим она уже ничего не могла поделать. Это уже было выше её сил. И теперь, стоя у перил борта корабля, она с радостью и изумлением прислушивалась к изменениям, начавшим происходить с её организмом. Принц Дерик, заметив, что девушку тошнило, быстро подбежал к ней. — С тобою все в порядке? — с тревогой глядя ей в глаза, спросил он. — Тебя что, укачало? — Да нет, со мною все хорошо, не волнуйся! — слегка бледная от тошноты, улыбнулась молодая бергенка. — Это не из-за качки! — Тогда что с тобою случилось? — продолжая волноваться, произнес Дерик. — Может, съела чего-нибудь на завтрак? Давай, я покажу тебя корабельному врачу! — Не нужно, все хорошо, мой принц! — Тихоня, продолжая улыбаться, приложила руки к животу. — Я не больна, просто, мне кажется, что я… Беременна… — Беременна?! — девушка не заметила, как юноша при этой фразе смертельно побледнел. — Ты… В этом уверена?! — Да! Уверена! Я чувствую, как во мне что-то происходит, и это так волнующе! О, Дерик! — девушка с радостным восхищением смотрела на принца. — Представляешь, у нас с тобою будет ребенок! Мы с Хрящем всегда мечтали о детях, но у нас почему-то ничего не получалось… А здесь, с тобою! О, господи! Тихоня, вне себя от охвативших её чувств, бросилась к юноше на шею. Тот, все еще смертельно бледный, обнял её, и немного подержав, мягко отпустил. — Вот, что… — слегка запинаясь, проговорил принц, со странным блеском в глазах глядя на девчонку. — Ты… Пока погуляй, подыши воздухом, а мне нужно сходить, обсудить кое-какие торговые дела! Хорошо? Справишься? — Дерик с натянутой улыбкой взял её за руку. — Конечно! — Тихоня, улыбаясь, поцеловала его в губы. — Иди, не буду тебе мешать! Королевский советник Рахмус сидел за столом в своей каюте и наслаждался чтением старинной книги, захваченной с собою из дома, когда в двери кто-то осторожно, но настойчиво постучал. — Войдите! — пожилой советник, сдвинув к переносице очки, повернулся и с удивлением увидел входящего в каюту принца. — Ваше высочество? Чем обязан такой чести? — пожилой советник вопросительно уставился на юношу, и изумлению его не было предела, когда внезапно принц сел на диван и уткнулся лицом в ладони. — Что случилось, Ваше высочество? С вами все в порядке? — Рахмус взволнованно поднялся. — Я пропал, Советник! Мне конец! О боже, что же мне теперь делать?! — плечи юноши слегка подрагивали от обуревающих его эмоций. — Да что произошло, мой принц? Скажите же мне, наконец, что случилось? — Что случилось, говорите? — Дерик, оторвав, наконец, ладони от лица, едва не плача, с затравленным выражением посмотрел на старика. — Да ровным счетом ничего, господин Советник! Просто эта девушка, которую мы спасли, ждет от меня ребенка, только и всего-то! — Постойте, Ваше высочество, так вы что, хотите сказать, что эта девушка… Беременна?! От вас?! — старый советник, все еще не веря тому, что услышали его уши, потрясённо смотрел на неподвижно сидящего принца, и в каюте на миг воцарилась напряженная тишина…