Разнообразия

Он сидел на краю крыши и не смотрел на неё. На губах не было и тени привычной улыбки, в глазах не было и капли радости, а ноги опасно свесились вниз. Она смотрела на него, жутко напуганная и не знающая, как помочь. Она, привыкшая, что сложные планы возникали в голове из ниоткуда за несколько секунд, что всегда можно найти выход, не могла выдавить из себя даже слова, не могла заставить себя подойти поближе. И это в то время как он страдал. Тот, кто всегда был рядом, кто не раз защищал её и прикрывал собой, кто так отчаянно пытался добиться её внимания. Тот, кому сейчас было так больно… Когда она с уверенностью сообщила ему, что Габриель Агрест всё же Бражник и она точно убеждена в этом, Кот Нуар заметно поник. Должно быть, сотню раз переспросил, точная ли эта информация. А потом, вздохнув, сказал ей: «Моя Леди… Только не перебивай, прошу. Я ни к чему тебя не принуждаю, хорошо? Но… Перед тем, как мы пойдём к о… к Габриелю Агресту, я должен тебе кое в чём признаться. Дело в том, что… я его сын… Послушай, для меня очень важно твоё мнение! Я ценю всю тебя, в том числе и твоё упрямство, то, что ты так стоишь за тайну личности. И ты не должна мне рассказывать, кто ты. Хорошо? Я… Мне лучше не знать этого сейчас, да? Думаю, да. Я буду постоянно думать о твоей гражданской личности, я не смогу сосредоточиться. А мне… нужно это сделать. Ведь сражаться мы будем с моим отцом. Прошу, Миледи, не обижайся за то, что я открылся тебе. Но перед финальной битвой разве есть смысл что-то скрывать? Ну что же, ЛедиБаг, бежим! Нам предстоит сложное дело!» С этими словами, вымученно улыбнувшись и не дав ей вставить ни словечка, он рванул в сторону особняка Агрестов. Маринетт, сейчас скрывающаяся под маской ЛедиБаг, тогда выдохнула и искренне порадовалась, что раскрытие произошло не в её четырнадцать, а сейчас, почти в семнадцать. Иначе бы она ужасно заикалась, да и вообще отправляться к Бражнику было бы плохой затеей. Однако она, долго практиковавшая выдержку рядом с Адрианом и уже даже не заикающаяся, всё же сумела сосредоточиться. В том, что Нуар оказался Адрианом, она и не сомневалась. Не стал бы он лгать в такой момент… Честно говоря, она думала, что им нужно будет раскрыться. Но после битвы. И уж точно не ожидала, что её напарником всё это время являлся её любимый. Коря себя за невнимательность, сопровождающую её все эти годы, она бросилась догонять Кота. Нуар уверенно двигался внутри особняка, что явно развеивало все сомнения насчёт его личности. Он быстро привёл её к кабинету своего отца, а затем подвёл к картине. — Я давно обнаружил здесь какие-то кнопки, да никак не мог найти решимость или время, чтобы проверить, что здесь. А сейчас, похоже, стоит. Так они и оказались в логове Бражника. Тот знатно удивился, но сражался стойко. Трижды едва не ранил ЛедиБаг и дважды — Нуара. И, пожалуй, именно это больше взбесило её, чем его самого. С какой-то ожесточённостью она, наконец, сумела подбежать к Бражнику, вырвать из рук трость, быстро сломать её (к счастью, трансформация усиливала физическую силу), а затем сорвать брошь с груди не ожидавшего такой прыти Бражника. Их взгляду предстал Габриель Агрест, упавший на колени и уставившийся в пол. — Хорошо… Вы победили… Не знаю, на что я надеялся столько лет… Он поднял голову, внимательно посмотрел на ЛедиБаг, стоявшую рядом, затем бросил взгляд на Кота Нуара, стоявшего поодаль. Нуар поймал его взгляд. — Я разочарован… Отец. Не говоря больше ни слова, Нуар рванул прочь. ЛедиБаг, крепко сжав в руке брошь и бросив на Габриеля самый презрительный взгляд, на какой только была способна, побежала следом за Котом. Так они и оказались на этой крыше. Сидевшего на краю Нуара била мелкая дрожь, а ЛедиБаг не знала, чем может ему помочь. И в тот момент, когда у неё от отчаяния практически потекли слёзы, Нуар заговорил. — Это всё, да? — его голос был полон боли. ЛедиБаг слышала, что Нуар говорит с трудом. Пожалуй, он сдерживал в себе рыдания. Она ничего не имела против мужских слёз, прекрасно понимала, что они тоже люди, им тоже свойственно страдать и испытывать боль, но сейчас это было так… страшно. — О чём ты, Котёнок? — это милое, несколько детское прозвище вырвалось само собой прежде, чем она осознала, кого назвала так. — Нам нужно отдать Камни Чудес? Расстаться с квами? — Я… Я не знаю, — честно говоря, ЛедиБаг давно об этом не думала. В четырнадцать-пятнадцать эти мысли преследовали её часто, но потом она как-то перестала задумываться. А перед битвой с Бражником нужно было сосредоточиться, а не думать о том, не придётся ли расстаться с Тикки. И вот сейчас становилось всё страшнее. Что если придётся потерять всё? Нуара, Тикки и… себя. Конечно, за годы Маринетт переняла многое у ЛедиБаг, осознала, что она вполне может быть такой же смелой, но… ей не хотелось расставаться с этой личностью! Она хотела продолжать бегать по крышам, возможно, бороться с преступностью, общаться с Котом Нуаром. Ох, да, конечно, сейчас она знала, что он Адриан, но… вдруг он всё же не захочет её узнать? Вдруг они смогут общаться только тогда, когда он будет Котом? — Я поговорю с мастером Фу. — А чего бы хотела ты? — Остаться с серьгами, конечно! За столько лет я подружилась с Тикки, своей квами! Как я могу её бросить? — А… я? — тихо произнёс он, водя пальцами по крыше и явно волнуясь. — Меня ты можешь бросить?.. — Что ты, Котёнок? — она сделала пару резких шагов вперёд, быстро присела рядом с ним и положила руку ему на плечо. — Ты мой хороший друг! Я бы не хотела тебя потерять. — Друг… Хорошо… Нуар замолчал на минуту, а ЛедиБаг всё ещё не могла найти слов. Сказать, что она давно его любит? Но… удачный ли момент? Нет, вряд ли… Да и он вновь заговорил первым. — Ты… Можешь представить, что мы сражались с моим отцом? Всё это время он отправлял акум… Из-за него, — тут Нуар крепко сжал кулаки, — Мы всё это время страдали. Сколько раз я оказывался под влиянием акуманизированных? Сколько раз ты получала травмы? И это всё он… Его вина… — Может, у него были причины? — Может быть, Миледи. Но его это не оправдывает. — Котёнок… Мне жаль… — Разве здесь есть твоя вина? Не ты же держала своего сына взаперти, не ты запрещала ему ходить в коллеж, не ты засунула его на кучу не очень-то полезных дел, не ты сохраняла маску холодного, бесчувственного модельера даже наедине со своим собственным ребёнком, не ты терроризировала Париж, не ты кучу раз подставляла родного сына опасности, а один раз даже захватила его акумой, не ты едва не ранила его в битве, не ты оказалась Бражником. Не ты… Моя Леди. — Мне жаль от того, что тебе приходится переживать всё это. — Здесь тоже нет твоей вины. Всё нормально. Я справлюсь… ЛедиБаг кивнула и переместила свою руку с плеча на ладонь Кота Нуара. Даже сейчас он не взглянул на неё, а продолжать смотреть куда-то вдаль. Её это пугало. Она слышала столько боли в его словах. Страшно и невозможно было представить, что он сейчас чувствует. Что происходит в его голове, когда он вспоминает, кем оказался его отец. Насколько ему, должно быть, не по себе. ЛедиБаг жутко хотела его обнять, прижать к себе, погладить по голове, потрепать волосы, сказать, что всё обязательно будет хорошо, но… она не могла. Просто не могла и всё. И за это было стыдно перед собой. «Он твой друг! Он оказался тем, кого ты столько времени любила! Обними его, помоги ему! Ведь он же любит тебя! Наверняка по-настоящему любит! Почему ты так поступаешь с ним?» «Потому что мне страшно… — отвечала она сама себе. — Разве могу я ему помочь? Я, которая столько времени была так слепа? Я… я ли ему нужна? Может быть, он сейчас осознает, что влюбился… зря? Я… я не могу! Вдруг он оттолкнёт меня? Вдруг ему станет только хуже?» Она до ужаса хотела увидеть его улыбку и услышать какой-нибудь дурацкий каламбур. Но просить об этом вслух было бы слишком глупо и странно, а Нуар… вряд ли он хотел это делать сейчас. К тому же он заговорил вновь. — Я… Моя Леди, я один. Совсем один. Мама… Её давно нет. А отец… Он… Я не хочу иметь с ним ничего общего. Я не знаю, что делать, куда идти. Конечно, у меня есть друзья, они замечательные, но… Разве могу я им мешать? Разве могу портить им жизнь? — Ты не испортишь! — слишком резко ответила ЛедиБаг, дёрнувшись при этом и едва не упав. На этот раз Нуар среагировал. Быстро повернулся к ней и схватил за талию двумя руками. — Осторожнее, моя Леди, — проговорил он, глядя ей в глаза, но не отпустил. — Не хочу, чтобы ты упала. А друзья… — тут Нуар вновь устремил взгляд вдаль, а сам чуть придвинулся к ЛедиБаг. — Они, конечно, хорошие, но вмешиваться в их личное пространство будет глупо и некрасиво. Ох, Миледи… А ещё я жуткий эгоист. Тебе ведь, наверное, уже нужно идти, да? У тебя наверняка были планы, дела, а я сижу тут и страдаю, как маленький ребёнок, вынуждая тебя оставаться со мной. — Моими планами была борьба с Бражником. А сейчас мои планы — это ты. Кот Нуар благодарно взглянул на неё, а затем грустно усмехнулся. Она вопросительно подняла бровь. — Я кое-что вспомнил… Знаешь, что такое стекло? — Ну… Стекло — это прозрачный, относительно прочный материал, который вставляют в окна. Но ты же не об этом? — Не об этом, верно, — он улыбнулся. — Стекло у многих фанатов чего-либо, а особенно у фикрайтеров и фикридеров, ассоциируется с болью. Есть такое выражение — есть стекло. Оно, конечно, что-то вроде фразеологизма. Есть стекло — это значит причинять себе боль. Намеренно. Душевную. Например, каждый раз буквально взахлёб рыдать над «Хатико», но стабильно смотреть его где-то раз в месяц. Или, будучи в плохом настроении, читать грустные фанфики, слушать доводящие до слёз песни. И, знаешь, похоже, сейчас я как раз ем стекло. Возле меня сидит самая чудесная на свете девушка, самая лучшая. Сейчас мы даже практически обнимаемся. А я сижу и занимаюсь моральным самоуничтожением, перекручивая в голове все воспоминания с родителями, все наши сражения с акумами, а особенно последнюю битву… с Бражником. С папой. Миледи, скажи, отчего мне так не везёт? Нет, не отвечай! Ты всё равно не скажешь, откуда тебе знать? Знаешь… — тут он горько усмехнулся. — Похоже, из меня бы вышел идеальный герой фанфика… — Да, Котёнок, мы с тобой были бы идеальными героями какого-нибудь аниме, например. Тайная жизнь, борьба со злодеями, при этом учёба и… любовь. Но мы в жизни, Котёнок. И всё уже произошло. Ничего не изменишь. — А что насчёт твоего отношения ко мне? Оно… изменилось, когда ты узнала, кто я? — Да. Его накладные ушки поникли. Это всегда удивляло ЛедиБаг. Ведь они не были настоящими, но Кот Нуар умел ими двигать. Это было не только удивительно, но даже забавно. И ей это нравилось. Он… и вправду был похож на котёнка. Правда, сейчас этот котёнок, похоже, погрустнел ещё сильнее, так что она поспешила с ответом. — Я поняла… что люблю тебя. — Моя Леди?.. — с изумлением уставился на неё Нуар. — Я… давно влюблена в Адриана Агреста. Но он никогда не замечал меня так, как мне хотелось бы. Просто… В жизни я немного другая. Понимаешь? Ты ведь и сам меняешься, становясь Нуаром… И… С каждым днём больше приходило осознание, что Кот Нуар — это хороший друг и из него вышел бы потрясающий парень. Ну… В смысле отношений. Однако я была зациклена на Адриане, а поговорить с ним, ну, с тобой, обсудить, есть ли у меня шанс, не решалась… А сейчас… услышав от тебя, что ты Кот Нуар… я поняла, что всё же люблю тебя. Кота Нуара. Адриана Агреста. Кота Нуара, который в реальной жизни является Адрианом Агрестом. И Адриана Агреста, который ведёт тайную жизнь Кота Нуара. Правда… Я до сих пор не уверена, что ты будешь испытывать ко мне какие-то чувства… Ну, к той мне, что в реальной жизни. Однако… Я готова открыться тебе. Если… если ты хочешь. Кот Нуар внимательно взглянул ей в глаза и чуть сильнее сжал её ладонь. — Не надо, куколка, — улыбнулся он. ЛедиБаг в ответ улыбнулась ему, внутри радуясь, что его настроение, похоже, повысилось. Ещё и куколкой её назвал… А ведь он такое говорил только с какими-нибудь шутками. — Правда, не стоит. Кот сам должен разглядеть свою прекрасную Леди. И в честь этого Кот приглашает свою Леди на свидание. Завтра. Докажу, что готов любить тебя любую. Хорошо? Она кивнула. — Но… Котёнок… Что насчёт твоего отца? — У меня есть свой счёт в банке, — пожал плечами Кот Нуар. — Я достаточно долго сверкал, — тут он усмехнулся, — На обложках журналов и на показах отца. Придумаю что-нибудь. Не волнуйся об этом, хорошо, Миледи? Она кивнула, а затем, решившись, положила голову на плечо Нуару и прижалась покрепче. Он вновь посмотрел вдаль, отвернувшись от неё, но в его глазах больше не было такого пугающего отчаяния, зато на губах была лёгкая улыбка. И ЛедиБаг поверила в то, что ему стало легче. Хотя бы немного.