Разнообразия

Лука тяжело вздохнул, когда услышал громкий хлопок дверью каюты, а затем не менее громкий топот. Его сестрёнка дома, и она вновь чем-то жутко недовольна. Джулека пулей пролетела мимо, забежала к себе в комнату и повалилась на постель, уткнувшись лицом в подушку. Ввиду временного отсутствия ширмы между комнатами Лука, прежде наигрывавший на гитаре, прекрасно видел всё это. — Ну и что случилось у моей маленькой принцессы? — откладывая гитару в сторону и подходя к сестре, спросил Лука. Он привык, что Джулека часто была грустная. Увы, она тяжело переживала переходный возраст. Ей не нравилось всё: её очень низкий (но Лука считал его красивым) голос, дурацкие, на её взгляд, рыжие волосы, которые она перекрасила в фиолетовый (ладно, тут он её понимал…), чуть детское, круглое личико, высокий рост. Она не любила себя, хотя и пыталась с этим бороться. Впрочем, сейчас ей, кажется, удалось себя полюбить хоть немного. По крайней мере, перекрасившись, она сумела принять свою внешность. Только голос она всё ещё не любила, поэтому часто предпочитала промолчать или отвечать очень лаконично. — Фотосессия. Акуманизация, — её голос звучал очень глухо из-за того, что Джулека даже не подняла голову с подушки. Лука вздохнул вновь. Он привык, что Джулека, казавшаяся вполне сильной, порой срывалась из-за каких-то мелочей, принимала их слишком близко к сердцу. Но сейчас, похоже, всё было серьёзнее, чем обычно… — Чья? — Моя, — она посильнее зарылась в подушку. Лука похолодел. Она не пострадала? Она точно в порядке? Может, она навредила кому-то слишком сильно? Но… не убила же она никого? Правда? Таких случаев же не было? Не было же?.. Да и не могла его маленькая сестрёнка сделать такое! Он хотел задать ей так много вопросов, но сумел выдавить лишь тихое: — Из-за чего? — Хлоя. Фотографии. Лука вздохнул. Хоть он и убеждал сестру сотни раз, что у неё чудесный голос, она всё же не преодолела это до конца, поэтому не всегда могла говорить с ним нормально, порой отделывалась парой коротких фраз. Мороз по коже становился всё сильнее. — Подробнее. — Ты знаешь… — Джулека присела, оперевшись спиной о стену. К счастью, слёз её Лука не заметил, а значит, она была относительно спокойна. Получается, как надеялся Лука, ничего слишком серьёзного и непоправимого не произошло. — Знаешь о моей неудаче с фото. А она… наговорила много всего. Ну… и я немного… ох… — Понял, — Лука облегчённо выдохнул. Похоже, ничего серьёзного действительно не произошло, его сестрёнка просто… пошалила в Париже. Как и многие другие до неё. — Не принимай так близко к сердцу её слова. Ну, зачем тебе это? Ты чудесна, Джул. — Неправда! — упрямо и быстро выпалила Джулека. — Правда, — он покачал головой. — Нельзя же вечно спорить, ну, серьёзно. — Можно! Люди перестают спорить, когда становятся безразличны друг другу, знаешь ли. — Прибереги такие речи для будущего парня, — Лука хмыкнул, рассмеялся и потрепал её по голове. — Нашла, из-за чего расстраиваться! Ну, хочешь, я поговорю с ней? Или с фотографом? Придумаем что-нибудь! — Маринетт уже придумала. — Ну вот видишь, а ты переживаешь!.. — он присел рядом и приобнял сестру. — Хочешь мороженое? Джулека кивнула. Лука дотронулся кончика её носа пальцем и в очередной раз рассмеялся. Всё-таки он сильно любил свою маленькую упрямую сестрёнку.