Парадокс лжеца

      Практически сразу же после выписки Гермиона в ультимативной форме потребовала отвести ее в Тайную комнату, чем и определила уровень занятости парней на всю следующую неделю. Миртл пребывала в восторге. После завершения эпопеи с Оборотным зельем привидение решило было, что теперь вновь на долгие, долгие годы останется в одиночестве, но вернувшаяся компания гриффиндорцев быстро разубедила ее в этом. Девочку даже не расстроило благополучие Гермионы и ее ничуть не пострадавшее от неудачи с кошачьим волосом эго. Ребята вновь почти каждую свободную минуту проводили в заброшенном туалете на втором этаже. Ну, или под ним.       Как позже выяснилось, Миртл с легкостью могла попасть в Тайную комнату, проскользнув через сливное отверстие неработающей раковины. Гарри, впервые заметив увязавшийся за ними хвост, хихикнул и пообещал взять друзей с собой к Риддлу, когда он сообщит эту потрясающую новость подростку.       Ребята прониклись идеей и засмеялись. Гарри считал своей обязанностью и святым долгом раз в два-три дня заглядывать к постепенно выздоравливающему слизеринцу и вводить его в странное состояние: не то благородной ярости, не то молчаливого созерцания мироздания. Чем была вызвана такая реакция на его визиты у обычно отстраненно вежливого парня, Поттер не понимал, но оставить попытки выяснить не мог.       Во время одной из экспедиций в Тайную комнату гриффиндорцам удалось обнаружить причину обвала и Ужас Слизерина по совместительству. К счастью, мертвый. Змей, наверное, по какой-то причине начал метаться по узкому проходу в статуе, чем обрушил большую часть камня. Плохо верилось, что он погиб именно по этой причине, банально задавленный обломками, но другого варианта у исследователей не было. Пока.       Спустя некоторое время, затраченное на опознание находки, - Гарри пришлось намотать не один круг по коридорам Хогвартса, спасаясь от грозящейся придушить его Грейнджер, в то время как бледный и слегка заикающийся Рон тащил свалившегося во внеочередной обморок Невилла в лазарет. Поттер, оторвавшись от ругающейся Гермионы – тут он невольно воспользовался помощью «вовремя» вылетевшего из подземелий Снейпа, - метнулся к друзьям. Потребность каяться, посыпать голову пеплом и жаловаться на взбесившуюся подругу не давала ему спокойно делать домашнюю работу по трансфигурации.       К несчастью для Тома, Гарри показалось хорошей идеей повторить ту же историю специально для него.       Весть о гибели василиска тот выслушал с каменным лицом и дернувшимися к горлу гриффиндорца руками. За почти месяц знакомства очкарик успел хорошенько так потрепать нервы слизеринца. Поттер, воспользовавшись его ослабленным состоянием и уверенностью, что взрослые люди за детьми не бегают, малодушно сбежал. Однако вернулся уже на следующий день с очередной «потрясающей» новостью.       Директор тоже напрашивался на экскурсию.       После довольно нелегкого разговора с Риддлом и выговора от декана с последующим двухнедельным наказанием походы в Тайную комнату пришлось отложить.       В Хогвартсе, с учетом занятий, домашней работы, отработок и поиском «разведданных» по Риддлу, все равно было достаточно времени и удобных случаев, чтобы заморочиться и хорошо развлечься. Благо, повод для этого любезно предоставил один мучающийся на постельном режиме подросток, решив подло сдать их ночные прогулки Макгонагалл. Бывших старост, видимо, не бывает. Так что к моменту, когда «переведенный с домашнего обучения ученик» впервые пришел в Большой зал на завтрак, про него знала вся школа.       Мио любила делиться информацией.       Конечно, они не стали рассказывать правду, какая она есть. Том Марволо Риддл, заблудившийся во времени слизеринский староста, - это чересчур даже для Хогвартса. Зато слегка отредактированная история об уничтожившем чудовище Слизерина Томасе Риддле, сыне другого Риддла, пятьдесят лет назад героически остановившего первые нападения на учеников, разошлась по школе как горячие пирожки.       Большой зал трепетал в восхищении. Том чувствовал подставу и злился. Гарри и Рон довольно потирали ладони, а участвовавшие в распространении сплетни Гермиона, Невилл, Фред, Джордж, Ли, Криви, Джинни, Хагрид и профессор Флитвик ограничивались тихим хихиканьем в тарелки.       Самым сложным в созданной ситуации оказалось незаметно исчезнуть с завтрака на занятия, сбежав от пристального взгляда слизеринца. До послеобеденной пары по ЗОТИ им это даже удавалось. Понимание, что они переборщили с «героизмом» новенького, добавляло пунктов к желанию оказаться как можно дальше от будущего темного мага. Мало ли, как отнесутся к уничтожению змея на факультете змей. Никого не зная, не ориентируясь в нынешнем духе школы, один против всех…       Извиниться определенно стоило, но позже. Раздражающая манера Риддла вести себя так, словно мир должен танцевать перед ним на кончиках пальцев, выводила Поттера из себя. Возможно, Мио права, и это из-за его собственной неосознанной потребности во внимании. Совсем как у эгоистичного недолюбленного ребенка.       Не то, чтобы он ощущал нечто подобное. Скорее, не возражал или не имел ничего против. Тот же Снейп, конечно, с этим бы поспорил.       Или Локхарт.       Его пары в этом семестре были особенно ужасны. Профессор, после фиаско с пикси решивший ограничить уроки постановкой сценок из своих книжек и пространными монологами, добрался до самой чудовищной из имеющихся у него историй – и, наверное, оттого наиболее трепетно им любимой.       Вампиры. Любой ученик, переживший в школе прошлый год, знал эту тему. Досконально. В мельчайших подробностях. Все, все аспекты.       По понятной причине.       В такие моменты Гарри – не только он на самом деле – с тоской вспоминал уроки Квирелла. Или Волдеморта?.. Гриффиндорец попытался представить себе уроки от Неназываемого и поперхнулся. В его воображении темный маг разговаривал фразами мамы. И ее же интонациями.       «Латынь. Учи латынь и руны, остальное так прицепится».       «Ты же не думаешь, что очень громкий крик и попытки взлететь реально тебе помогут? Чего руками машешь и визжишь, как девчонка?..»       «Это усопес. Он вообще-то тихий, забавный и мертвый, если его палкой не тыкать… М-да… Но я уже ткнула, так что - беги».       Тема была скользкая и к тому же будила тщательно заглушаемую тоску по далекой-родной-запертой, поэтому парень поспешил переключиться на что-нибудь еще.       У доски как раз Малфой довольно правдоподобно изображал упырицу, якобы побежденную профессором, - бледный, смазливый и трясущийся от ярости. Съязвить на эту тему, правда, не удалось. На паре по ЗОТИ с недавних пор стала модной стратегия слияния с ландшафтом. Чтобы не стоять у доски рядом с вампирчиком под смешки более осмотрительных сокурсников, например. А после занятия…       После занятия, вылетая из класса под морали сомнительного содержания от Златопуста, Гарри и Рон врезались в недобро ухмыляющегося уголком рта старшекурсника. Малфой оказался забыт. Невилл и Гермиона оказались расторопнее – или удачливее - и не попались, хотя Мио далеко не уходила, только слегка высовывалась из-за угла. Поттер понял, что действовать надо на опережение, и, пока друг потихоньку отходил в укрытие, затараторил: - Том-прости-мы-не-подумали-не-слишком-слизни-достали-как-тебе-первый-день?       Том-прости-и-далее-по-тексту в ответ только вскинул бровь, становясь неуловимо похожим на своего нового декана - и как слизеринцам удается настолько быстро цеплять эту мерзкую привычку? Небрежно кивнул на приоткрытую дверь. Возле стола маячил ослепительный Локхарт, щебечущий о чем-то с ахающими старшекурсницами. Очкарик покачал головой, оценивая уровень. Рон согласно кивнул. Быстро набежали.       И, что главное, незаметно. - Я думал, это кабинет ЗОТИ. - Ну, да. - О. И как же это произошло?

* * *

      Хогвартс изменился.       Дело было даже не в Дамблдоре-директоре (хотя и в нем тоже), не в новой форме, не в отсутствии знакомых лиц. Просто все стало… другим.       Ему выделили спальню. Отдельную комнату. Прочие ученики жили втроем или вдвоем, в зависимости от круга общения. На зеленом факультете было очень мало людей, что было первым тревожным звоночком. Вторым, а то и третьим, если считать «разговор» с Дамблдором. Риддл слегка скривился, потирая саднящие от невидимых пут запястья. Непреложный обет. «Не покидать территорию школы… Не общаться ни с кем, кроме местных… до ясно выраженного разрешения Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора… Ни словом, ни делом… ни мага, ни человека…» В любом другом случае Тома бы изрядно повеселила формулировка: Дамблдор осознанно отделяет магглов от магов, надо же. Но не сейчас.       Смутно ощущалась благодарность к Грейнджер: девочка случайно предупредила о… возможных последствиях бесед со стариком и старыми знакомыми, когда мимоходом рассказала про неприятность с родителями Гарри Поттера. Выяснить подробности пока, правда, не удалось…       На следующее утро после выписки в комнату зашел декан. Мрачный Северус, принесший чуть больше месяца назад сыворотку правды, теперь выдал расписание занятий, потертые, разваливающиеся учебники из запасников школы – кроме ЗОТИ - и коротко проинформировал насчет действующих правил факультета - лично. Не то чтобы они претерпели огромные изменения, но мелкие детали упрощали жизнь первогодкам и – Риддл не поверил своим ушам – полукровкам и магглорожденным студентам.       Ежемесячные встречи факультета, заступничество перед «чужими», строжайший запрет на травлю неугодных и отработки заклинаний на «своих» - вплоть до исключения. - Директор сообщил о временном отсутствии у вас палочки. - Да, сэр, - еще одна проблема. Действительно проблема.       Профессор смерил его нечитаемым взглядом. - К концу недели этот вопрос разрешится. Я ожидаю, что вы будете присутствовать на парах, равно как и выполнения от вас всех теоретических заданий. Практику сможете отработать позже на дополнительных занятиях, - мужчина сделал короткую паузу. – Профессор Дамблдор отзывался о вас, мистер Риддл, как о весьма дисциплинированном и успевающем студенте. Надеюсь, это останется неизменным. - Да, сэр. - Разумеется, школьная программа… за эти годы претерпела некоторые изменения. Вы можете обращаться за разъяснениями ко мне или к другим преподавателям. Ученикам не следует знать о… некоторых аспектах вашего прибытия в школу. - Да, сэр. - Разумеется, проблема вашего нахождения в школе в данный момент все еще не решена. Директор считает, что может потребоваться ваше присутствие на некоторых его исследованиях. В ближайшее время ожидайте вызова в его кабинет. - Да, сэр, - парень после очередного однотипного ответа был совершенно точно уверен: если разговор продлиться еще хотя бы десять минут, он просто забудет другие слова. - Вашим предыдущим деканом, я полагаю, был Гораций Слизнорт. Он же вел зельеварение. - Да, сэр. - Сейчас зельеварение преподаю я. Мои требования к студентам, желающим изучать Высшие зелья, более строгие. Судя по вашему табелю из архива, у вас было десять «Превосходно» по СОВ. - Да, сэр. - Тем не менее, мне хотелось бы увидеть подтверждение ваших знаний. Скажем, через две недели. Мой кабинет, одиннадцать часов дня. Думаю, схожие требования выдвинут и преподаватели по остальным выбранным вами предметам, - декан взял очередную паузу, выделяя следующую фразу. - И, мистер Риддл. Держитесь подальше от Поттера.       Том, внешне никак не отреагировавший на это требование, озадачился. Паршивец и сюда влез, надо же. Снейпа, видимо, такая реакция вполне удовлетворила. Он круто развернулся на каблуках и вышел за дверь, напоследок эффектно взмахнув мантией.       Риддл слегка приподнял брови и взглянул на расписание. Мелкие неаккуратные буквы образовывали четкие ровные строчки. Ни черточки лишней.       Да, это не хитрый ленивый лис Слизнорт.       Завтрак. Руны. Трансфигурация. Обед. Прорицания. ЗОТИ. На самом деле, не самый плохой расклад. По крайней мере, трансфигурацию Дамблдор больше не ведет.       В Большом зале Том окончательно убедился: слизеринцы стали другими. Когда он, сопровождаемый взглядами и шепотками, по привычке занял свое место в центре стола, его проигнорировали. Нет, хуже. Не придали значения. Иерархия больше не демонстрировалась остальным факультетам. Слизерин, конечно, и раньше был закрытым сообществом, но сейчас эта особенность приобрела воистину грандиозный масштаб. В то же время нравы… отношения… стали свободнее. Исчезла та напускная манерность, что раздражала его в «зеленых» больше всего. Разговоры велись в полный голос, посылки, письма и газеты вскрывались за столом, новости передавались через головы соседей. Девушки больше не пребывали в изоляции на правой половине стола, легко вливаясь в беседы и компании "мужской" части.       Змеи походили на своих соперников – львов. Это было… необычно.       Присмотревшись, Риддл обнаружил сразу три влиятельных группы: второкурсники, пятикурсники и семикурсники. Именно последние в основном и задавали ему вопросы, к ответам на которые прислушивались остальные.       Его спрашивали о домашнем обучении, выбранных предметах, СОВах, об «уничтоженном» им василиске. Пытались выяснить планы на будущее. Интересовались отцом – какая ирония, он стал собственным сыном. Риддл бросил еще один уничижающий взгляд в сторону откровенно веселящихся гриффиндорцев. Гадать, кто виновник повышенного интереса к его персоне, не было нужды. Оставалось надеяться, что восторги скоро поутихнут: ажиотаж вокруг него был явно не к месту. Не сейчас.       А вот реакция слизеринцев на гибель василиска оказалась весьма неожиданной.       Радость. Облегчение. Подумать только.       Казалось, Слизерин был признательнее всех за убийство Короля змей. Еще один звоночек - да что там, сирена перед авианалетами немцев звучала тише.       Риддл с самым приветливым выражением лица встал из-за стола, мысленно продолжая расчленять особо въедливого собеседника. Информации было мало. Способов ее получить – и того меньше.       Нити обета стягивали руки.       Занятия проходили бурно. Учителя, знавшие о необычности нового старого студента, интересовались его успехами, волновались за его способность к усвоению материала. Это… выводило из себя.       Профессор Бабблинг, к примеру, при виде его всплеснула руками, ахнула и всучила несложный текст: прочитать, вникнуть и перевести на английский. Том справился за четверть часа, чем заслужил восхищенные вздохи сокурсников и изумленный взгляд преподавателя. Видимо, не все преподаватели заглядывали в его старенький табель. Шестикурсник бы совсем не удивился, если бы случайно узнал, что в архив предварительно зашли только Снейп и строгая женщина в изумрудной мантии – преподаватель трансфигурации Макгонагалл.       Декан Гриффиндора, как и предсказывал Снейп, решила повторить своего коллегу и назначила «контрольную» встречу на начало следующего месяца. Ее манера вести пару оказалась весьма впечатляющей. Четкая, но не сухая речь, демонстрация заклинаний, ответы на вопросы, перекрестный опрос студентов – все это мало напоминало Дамблдора, предпочитающего разделять теорию и практику на разные занятия.       Прорицания же… оставили после себя необычное послевкусие. Безусловно, Трелони давала всю необходимую для сдачи экзамена теорию, учебники, как и оборудование, были хороши, но…       Под кабинетом – нынешняя преподавательница решила остаться в обжитом предшественником помещении – толклась небольшая группка студентов со всех четырех факультетов. К Риддлу тут же подошла большая часть: вежливый и скромный новенький вызывал у них симпатию и непреодолимое желание общаться. Сам слизеринец, за годы ведения дел с уже вышколенными учениками отвыкший от столь открытой реакции на свое обаяние, маялся и с нетерпением ждал звонка. На занятиях шестикурсники вели себя не в пример сдержаннее. Когда наконец раздалась спасительная трель, Том поспешил наверх, делая вид, что не слышит разочарованных вздохов. А наверху перед ним открылась воистину удивительная картина.       По сравнению с обителью штатного предсказателя школы, сам Хогвартс остался неизменным.       Парень помнил строгий кабинет в темных тонах. Стерильно чистый. Без малейшего намека на запахи внешнего мира – и запахи вообще. Обитый деревянными панелями с выбитыми на них рунами. Звездный потолок, длинные изогнутые ряды парт – и темнокожую ведьму с белесыми глазами цвета тумана за учительским столом. Она ему, пожалуй, даже нравилась. По крайней мере, снилась пару раз, нагая, шепчущая…       Слизеринец чуть тряхнул головой и скользнул на ближайшее место. Теперь пространство занимали круглые столики, мягкие пуфики, диваны и яркие подушки, цветастые салфетки, чайные наборы, печеньица в корзинках, пухлые колоды карт, книги в потрепанных обложках, хрустальные шары, зеркала – Мерлин, ими не пользовались даже столетние старухи в его времени… И запах. Тяжелый, подавляющий, неуловимо меняющийся аромат: можжевельник, акация, терпко-соленая кожа, горячая смола, острые пряности… Мозг будто кто-то выключил, а тело стало неповоротливым, ватным. Глаза медленно смыкались: сказывалось месячное бездейственное лежание в постели.       Вдобавок к ошеломляющему эффекту от обстановки этой чайной, по-другому не скажешь, сама профессор Трелони решила устроить для новенького представление. - Я ждала тебя, мой дорогой, - ее тощая сухая рука с силой вцепилась в его запястье, притягивая ближе, ближе, а другая, особенно похожая на птичью когтистую лапу, опустилась на голову, встрепывая волосы.       Том рефлекторно дернулся, вырываясь, едва сдерживая дрожь отвращения. Рука с длинными острыми ногтями на мгновение вцепилась в него еще крепче. Подросток сжал зубы, борясь с желанием грубо стряхнуть чужую конечность с его кожи. Огромные, широко распахнутые глаза за толстыми стеклами очков вызывали… пожалуй, брезгливость. Дискомфорт.       Как в детстве, когда он увидел труп приютской кошки, наполненный червями. - Здравствуйте, профессор Трелони. Я Томас Риддл. Сегодня первый день на занятиях, раньше занимался на дому. Экзамен сдал на «Превосходно». - О, экзамены, конечно, мой хороший. Знаешь, тебе следует опасаться лживого человека с разными глазами. - …Профессор? - Он отнимет все, что тебе дорого, бедняжка. Уничтожит все твои желания. Помни: человек с разными глазами и лживым ртом.       Преподавательница в последний раз провела по его волосам и скользнула в сторону своего стола, эфемерная и неземная. Ее голос вещал о теме сегодняшнего занятия.       Риддл медленно повернулся к хихикающим одноклассникам. На языке толпилось много, очень много нелестных вопросов, но выдавил он только: - Она всегда… такая?       Те кивнули с совершенно бесстыжими лицами. Дэниель Райт добавил, похлопав ладонью по плечу: - Радуйся лучше, что не умрешь. - …Прошу прощения? - Ну, она это любит. Тут половина Хогвартса уже умерло в страшных муках – и это только за прошлый год. - Ага. А в следующем вроде Поттер на третий курс пойдет. Представьте, что начнется…       Соседи подавились смешками. Том изобразил кривоватую ухмылку. Устало провел ладонью по лицу, возвращаясь к лекции. Поттер, видимо, был везде.       На левом запястье наливались чернотой синяки.       Нет ничего удивительного, что после такого на ЗОТИ Риддл полетел: если и существовала в школе его любимая дисциплина, то это была Защита. Не буквально, конечно, он летел по коридорам, однако до кабинета он добрался одним из первых, вместе с возбужденно и легкомысленно хихикающими одногруппницами. Его терзало беспокойство. Никаких предпосылок для ухудшения и без того не радужной ситуации не было, но интуиция все равно ревела о чем-то, что ему точно не понравится.       Вместо учителя в центре кабинета вышагивал по-пижонски выглядящий мужчина. Эта васильковая мантия…       На моменте осознания очередной проблемки в живот, ставя точку в размышлениях, впечаталась невозможная лохматая голова. Поттер в самом деле был везде. Паршивец тут же что-то затараторил, отвлекая внимание от медленно пятившегося друга. Как благородно и как… забавно.       Риддл насмешливо приподнял бровь и вернулся к рассматриванию мантии, видимо, все-таки преподавателя. - Я думал, это кабинет ЗОТИ. - Ну, да. - О, - и в самом деле, «о». – И как же это произошло? - Волдеморт наложил проклятие на должность преподавателя ЗОТИ. У руководства школы проблемы с поиском подходящих людей, - за спиной неожиданно раздался громкий девичий голос – ну, конечно же, Грейнджер. – Привет, Том. - Привет, Мио. Откуда информация? - Школьная легенда.       Школьная легенда. Том хохотнул.       Грейнджер приняла его неоднозначную реакцию на свой счет и немного обиделась: - Я серьезно. За последние сорок лет ни один преподаватель ЗОТИ не задерживался больше, чем на год. Все уходили в результате скандалов или происшествий: кто-то ушел в Запретный лес и не вернулся, кого-то уличили в связи со студентками, кого-то нашли под кайфом прямо во время занятия, а в прошлом году… - Гермиона резко осеклась и отвела взгляд в сторону. - … В прошлом году? - Профессор Квирелл пострадал в «философском» инциденте. Не будем об этом. - Я постоянно слышу про этот «философский» инцидент. - Не будем об этом, - напряженными голосами повторили Рон и Гарри.       Риддл плотоядно улыбнулся. - Ладно. Это все равно невозможно…       Поттер после этих слов просиял и повернулся к закатившей глаза Грейнджер с торжествующей улыбкой на лице. Рон со стоном хлопнул ладонью по лицу и пробормотал, что пойдет к Невиллу в гостиную. - Видишь, Мио, Том тоже считает, что должность нельзя проклясть. - Вообще-то, можно, - Том перевел взгляд с одного второкурсника на другого и влез в намечающуюся перепалку. – Абстрактные понятия такого рода поддаются воздействию…       Однако подробностям, как и мыслям старшекурсника на этот счет, прозвучать было не суждено. В этот раз Риддл был склонен согласиться с разочарованием своих одногруппников. Звонок прозвенел слишком рано. - Шестикурсники, прошу всех в класс! О, Гарри, мисс Грейнджер, вы еще здесь. Теперь нет необходимости, чтобы я отводил вас в гостиную после занятия, - Локхарт расплылся в своей лучезарной улыбке, будто не замечая направленных на него кислых взглядов. – Можете идти. О, а вы… - Новенький, профессор. Томас Ри… - Ну, конечно, новенький. Заходите, заходите. Сегодня будет необычное занятие, вам понравится…       Слизеринец уязвленно выдохнул, но молча прошел в кабинет под хихиканье Поттера. На его лице легко можно было прочесть, что он сомневается в том, что занятие в самом деле придется ему по вкусу.

* * *

- Очень надеюсь, что он скажет Златопусту, что не читал его книг, - задумчиво проговорил Гарри, раз за разом прокручивая в голове лицо грубо перебитого Риддла.       Мио поморщилась и рассудительно заметила: - Не думаю, что Том способен так облажаться. Пойдем в гостиную? - Угу. Я думал, тебе нравится Златопуст. А теперь… Том?       Девушка смущенно порозовела и ткнула кулачком в бок показательно невозмутимого друга. Смех парня легко разнесся по пустому коридору. - Отстань. - Мио, ему семнадцать. В лучшем случае. - Отстань. - А в худшем – шестьдесят семь. - Отстань. - Он темный маг. - От-стань. Профессор Дамблдор разрешил ему учиться, свободно ходить по замку, разговаривать… со всеми. - Дамблдор… - Профессор, Гарри. - Хорошо, профессор Дамблдор ему не доверяет даже больше, чем я. И мы до сих пор не знаем, кем он стал. - Станет. - Стал. - Ха-а… Отстань…

* * *

      Ужин Том решил пропустить. Надо – жизненно необходимо - было подумать. И просто побыть одному. В основном, второе.       Людей вокруг было слишком много, в библиотеку – единственный более-менее надежный источник информации – пока идти не следовало. По крайней мере, не сразу после насыщенного первого дня в новой школе. Дамблдор наверняка наблюдает за ним внимательнее, чем кажется на первый взгляд. Значит, помещения школы не подходят. Парень метнулся к выходу из замка, ускользнув от не остывших за день любопытствующих слизеринцев.       Воздух был также чист и морозен, как он помнил. Дорога к озеру все также вилась по двору. Что-то никогда не изменится.       А что-то…       Выложенный на Восточном холме малый рунический круг, выпускной проект старшего Розье, почти рассыпался. Некогда идеально гладкие цилиндрические каменные столпы раскрошились, обветрились, а маленькие округлые валуны-накопители кто-то раскидал по округе, нарушив изначальный, выверенный до миллиметра, рисунок. Риддл нежно – едва касаясь кончиками пальцев – провел по грубой поверхности. В руку слабым покалыванием отозвалась энергия. Слишком слабым.       Парень коротко и невесело усмехнулся. Каких-то два года назад блондинистый, похожий на тощую обезьяну семикурсник со связанными в нелепый пучок волосами смешно прыгал возле разложенных по полу чертежей, а теперь…       Запретный лес разросся. Деревья медленно, незаметно для глаз обитателей замка забирали под свои кроны все больше и больше земли.       Хижина лесничего тоже стала… больше. Над крышей курился сизый дымок, а по прилегающему к дому огородику ходила огромная фигура. Полувеликан Рубеус Хагрид, еще один старый знакомый, теперь старше его самого. Надо же. Слизеринец покачал головой и неспешно пошел дальше.       Над хогсмитовскими холмами возвышалась, если Том правильно разглядел, Гремучая ива. Настоящая редкость, да еще такой мощный экземпляр… Пожалуй, наиболее радикальное изменение в окружающем Хогвартс ландшафте.       Берег Черного озера, пустынный и холодный, остался прежним. Насколько это возможно за пятьдесят лет. Подросток обессиленно рухнул на землю под одной из развесистых и более миролюбивых, чем другой приметный экземпляр ее рода, ив. Прямо перед ним, в двух шагах от воды, проходил невидимый, но ощущаемый барьер, граница, за которой заканчивалась территория школы. Шрамы от принесенного две недели назад обета дернуло острой болью.       Сумерки сгущались. Тени и прохладу разгонял только парящий рядом синий огонек. Совсем крошечный, не больше трех сантиметров в диаметре – на большее он пока был не способен. Отчаянно не хватало палочки в пальцах.       Словно руку отрезали.       Том откинулся на шершавый ствол дерева и уставился в темное вечернее небо. Нервно облизнул пересохшие губы.       Проклятье.       Проклятье...       Надо любым способом выбираться отсюда.