Парадокс лжеца

      В предпоследний день Пасхальных каникул, через десять минут после начала обеда, в Большом зале Хогвартса произошло сразу несколько вещей.       Во-первых, профессор Спраут с сияющим от счастья лицом провозгласила, что можно начинать сбор созревших мандрагор, чем вызвала целую бурю восторгов со стороны директора, мадам Помфри и Филча.       Во-вторых, завхоз прилюдно выразил отличные от отрицательных эмоции, чего не случалось с самого Самайна, и попытался обнять принесшую благую весть женщину.       В-третьих, Пивз, воистину магическим образом прокравшийся в Большой зал, подсыпал приличную дозу сушеных тараканов в огромную супницу в центре преподавательского стола – и этого никто не заметил.       В-четвертых, некая Салли, шестикурсница Хаффлпафа, поспорившая со своим приятелем Джеком, пятикурсником Гриффиндора, что съест больше двадцати булочек с капустой за десять минут, выиграла тридцать сиклей и «тот прикольный набор феечек в янтаре», о чем восторженно сообщила на весь зал.       И наконец в-пятых, Гарри Поттер потерял остатки терпения и разозлился.       Риддл исчез. Не в буквальном смысле, но на людях не показывался. Безвылазно сидел в подземельях, игнорировал и приемы пищи, и (судя по нарочито громким разговорам Снейпа с Дамблдором) встречи с директором. Сперва Гарри обрадовался, однако затем на смену первой восторженной реакции пришли растерянность, сомнения и беспокойство. Риддл что-то замышлял? Закопался с головой в учебники и забыл, где и когда находится? Заболел? Или сделал с собой что-то жуткое и теперь пытался придумать, как это исправить?       В тот момент, когда к нему пришло осознание, что он больше переживает за Тома Риддла, чем беспокоится о том, что тот может натворить, гриффиндорец вполголоса разразился ругательствами и пулей вылетел из Большого зала. Кажется, Том говорил что-то о пароле на входе в слизеринскую гостиную и серпентаго.       Он собирался убить проклятого Риддла, сумевшего каким-то неведомым образом обосноваться в его сердце.       Сперва спасти, потом убить.       Это было настолько неправильно, что он разрывался пополам от противоречивых желаний разрыдаться и истерически захохотать.       Дорогу к слизеринским гостиной он помнил плоховато. Когда бредешь туда под Оборотным зельем и бежишь оттуда в чужой мантии не до того, чтобы даже попытаться запомнить хоть что-то. Однако спустя полчаса блужданий по подземельям под невидимкой, он вышел на вроде бы нужный тупичок, освещенный «змеиными» светильниками. Похожие стояли в Тайной комнате. Только размеры превышали эти где-то в три раза.       Гарри, чувствуя себя идиотом, прошипел: «Откройся». Змеи продолжили издевательски блестеть глазами в его сторону, и гриффиндорец решил было, что из этого ничего не выйдет, как стена неохотно истаяла, являя высокую арку прохода.       Ну, спасибо.       Уже стоя на лестнице, ведущей в спальни мальчиков, Гарри осознал, что понятия не имеет, в какой живет Риддл. Он говорил, что ему выделили отдельное помещение, но…       Поттер со смешанным чувством в груди уставился на ближайшую дверь. Таблички.       Чертовы таблички с именами.       Слизерин на самом деле отличался от Гриффиндора. Что же, одной проблемой меньше.       Комната Риддла была почти в самом конце длинного коридора. Из-за запертой двери раздавалась знакомая мелодия. Гарри поперхнулся. Захотелось ущипнуть себя побольнее, но он понимал, что от этого аккуратно выведенная надпись «Томас Риддл» не изменится. Тем не менее, поверить, что молодой Воландеморт на полной громкости слушал «Stayin’ alive», было несколько… затруднительно. Хоть он и обладал хорошим воображением. Хоть он своими глазами видел, как мама, пританцовывая, под гремящих на весь дом «офигительных австралийцев», вскрывала очередную хвостатую-рогатую-зубастую пакость.       Дверь неожиданно распахнулась, и в реальность происходящего пришлось поверить. На пороге, хмуро всматриваясь в пустоту перед собой, застыл Риддл. Встрепанный, с проступившей на лице щетиной и темными кругами под глазами, но все-таки Риддл. - Гарри, я знаю, что ты здесь.       Гриффиндорец цыкнул и стянул с головы капюшон невидимки. Взгляд Тома тотчас же сфокусировался на нем. На бледном лице к удивлению гриффиндорца появилась кривая ухмылка. - Риддл, ты в курсе, что сигналки на комнаты запрещено вешать? - И тебе привет. Да, они дестабилизируют магическое поле школы. Заходи. - Нет, я… - Заходи, - Риддл с неожиданной для его худощавого тела силой и скоростью схватил Гарри за шиворот и затянул в комнату.       В спальне Тома царил хаос, освещаемый роем снующих туда-сюда мелких голубых огоньков. В воздухе парили, лениво шурша ветхими страницами, тяжелые фолианты. На тумбочке толпились пустые склянки и пробирки из-под зелий. На второй, сейчас пустующей, кровати душераздирающе разорялся дешевенький магический проигрыватель – такие «помнили» не больше двух-трех десятков песен, но Тому этого хватило, чтобы познакомиться с современной музыкой. Познакомиться – и, видимо, проникнуться. Везде были исписанные вдоль и поперек листы бумаги и свитки пергамента: они устилали пол, валялись на расправленной кровати и под ней, торчали среди пузырьков, под открытой бутылкой огневиски…       Поттер вздохнул, по-новому взглянув на упавшего на свободную кровать Риддла, тянущегося к возмутительной улике против самого себя.       Только этого не хватало. - Ты что, пьян? - Пока еще нет, - сдержанно откликнулся тот и приложился к бутылке. – Будешь? - Риддл… - Том, Гарри. Как хочешь. Зачем тогда пришел? - Ты… - Гарри растерянно развел руками. – Ты о чем вообще думаешь? - А ты? – фыркнул слизеринец и громко заржал, будто Гарри рассказал ему лучший за всю его жизнь анекдот.       Гарри, не в первый раз имевший дело с пьяными магами, поджал губы и заозирался, пытаясь отыскать палочку Риддла. Изолировать артефакт от неадекватного владельца стоило в первую очередь. Тем более, этот артефакт от этого владельца.       Тисовая палочка торчала из-под подушки. Совсем как его остролистная по утрам.       Гарри передернулся от сравнения и перевел взгляд на голые лодыжки Тома, тонкие, острые, с торчащими косточками. Парень зачем-то вскочил на ноги и теперь в такт музыке раскачивался на чуть поскрипывающей кровати, уткнувшись в свои бумаги. За этим веером не было видно его лица, но создавалось впечатление, что про «приглашенного» им Поттера он забыл.       Мелодия сменилась на еще более устрашающую «Богемскую рапсодию», и Гарри понял, что Риддлу точно нужна помощь.       Как можно скорее.       Пока он не выучил слова. - Том, что бы ты ни пытался сделать… в твоем состоянии это не совсем… - А?.. - Я имею в виду, когда ты в последний раз ел? Или хотя бы… спал?       Том спрыгнул на пол и широким взмахом рук отбросил свои записи. Бумаги взмыли в воздух и медленно осели на пол. Эффектно.       И так драматично.       - Относительно недавно, не беспокойся. - Я не… - Просто маленький эксперимент.       Поттер закатил глаза. Эксперимент, как же. Что, депрессивные запои теперь так называются? Риддл совершенно точно издевался.       Всего лишь воспоминание? Сейчас он как никогда прежде казался живым. - Снейп и Дамблдор сегодня за завтраком обсуждали тебя. Что бы за эксперимент ты не проводил, прекращай, ладно? Ты все еще студент, и…       Старшекурсник снова залился хохотом. Отсмеявшись, он, утирая выступившие слезы, проговорил неожиданно холодным и чистым голосом: - Дамблдор считает меня чем-то вроде бешеного детеныша мантикоры, а Снейп свернет мне шею, если подвернется удобный случай. Спасибо, но пока я ни на кого не бросаюсь, они будут терпеть любое мое поведение. - Он же вроде неплохо к тебе относился. Ну, для Снейпа неплохо. - О, видишь ли, в понедельник, когда он проверял мои знания по предмету, ему на глаза попалась моя палочка. Как тебе. И реакция у него была… точь-в-точь как твоя.       Гарри сглотнул. Потрясающе. Еще один разговор по душам с Воландемортом.       С пьяным Воландемортом. - Ха-а… - Том подскочил к нему и схватил за плечи, наклонившись, чтобы их глаза были на одном уровне. Поттер дернулся, попытавшись вырваться, но добился только того, что пальцы Риддла сжались еще сильнее. - Скажи мне, Гарри, есть ли в этой школе хоть один человек, который меня не ненавидит? - Боюсь, что… нет.       Том дернул уголком рта и молча вернулся к своей бутылке. - Я думаю, тебе уже достаточно. Где ты вообще достал эту дрянь? - Недостаточно. Где взял? Вскрыл схронку семикурсников, понятное дело, - слизеринец сделал еще один глоток и яростно замотал головой, утрясая в своем организме ударную дозу алкоголя. – Ты присаживайся, присаживайся. Здорово, что пришел, ты мне как раз нужен. Поможешь кое в чем?       Гриффиндорец чертыхнулся. Мама, когда еще была для него только загадочной Мишель Грей, говорила, что со временем эта просьба станет вызывать в нем только раздражение и желание убежать в глушь, подальше от людей. Он начинал понимать, почему.       Чувствуя, что совершает что-то, необязательное ужасное, но определенно непоправимое, он обреченно кивнул. - Покажи свой шрам. - Это очень плохая… - начал было говорить Поттер, как только руки Риддла потянулись к нему, но замолчал, почувствовав холодное прикосновение.       В памяти всплыл рассыпающийся на части Квирелл, дотронувшийся до его кожи, однако пальцы парня беспрепятственно и легко заскользили по лбу, ощупывая молниевидную метку, отбрасывая мешающие пряди волос. Том хмурился и что-то неразборчиво бормотал, всматриваясь в шрам, но ни умирать, ни как-то демонстрировать дискомфорт не собирался. - Ты что-нибудь помнишь об этом? – проговорил задумчиво Риддл, явно не ожидая какого-либо ответа, возможно, даже не понимая, что говорит вслух.       Гарри промолчал. Он не помнил. Иногда ему снились сны: зеленая ослепительная вспышка, смех и летающий мотоцикл, но знал он не больше тех, кто озаботился прочесть о той ночи в газетах и книгах или хотя бы выслушать соседей, пересказывающих эту байку за кружкой пива. Мама обычно говорила так: «Волдеморт убил твоих родителей, а попытавшись убить тебя, погиб сам. Ну, такова официальная версия. Не знаю, что там происходило на самом деле, и, если честно, не горю желанием узнать… В общем, запомни: когда могущественный тёмный маг умирает, в любом случае, есть только два варианта: либо это был его план, либо он тупанул. Одно из двух. Я хочу сказать, во всей этой ситуации нет ни твоей вины, ни твоей заслуги, малыш. А теперь молча пей чай и перестань крошить печенье мне в книги».       И в прошлом году он узнал, какой из вариантов был верным. К сожалению. - Я читал официальную версию, но это… так странно. Я имею в виду, действительно странно. Мне интересно, что произошло на самом деле...       Гарри вспыхнул и оттолкнул от себя парня. - На самом деле Воландеморт убил мою семью, а потом намудрил что-то с заклинанием и облажался. Я имею в виду, настоящий Воландеморт… а не ты.       Риддл задохнулся от злости. Раскрыл было рот, но, быстро облизнув нижнюю губу, смолчал. - «Настоящий». Продолжай. - Дамблдор считает, что ты… некий неудавшийся эксперимент одного из бывших студентов Хогвартса. Чье-то воплощенное воспоминание о тебе. Искусственная личность. - Да, эта тема была довольно популярной в моем времени на курсовых исследованиях. Правда, обычно в работах доказывалась невозможность создания подобного запрограммированного на повседневные действия энергетического конструкта. Не то, чтобы это на самом деле совсем невозможно, просто крайне трудновыполнимо. Я и еще пара моих товарищей, наверное, смогли бы сотворить что-то подобное.       Том, с силой потирая левое запястье, невесело засмеялся, откинув назад голову. - Как самочувствие? Тебе не было… больно, когда я дотрагивался? – неожиданно спросил Риддл. – Может, холод, или запах, или головокружение? - Если ты намекаешь на призраков, то их здесь нет. Кроме тебя, - нервно отшутился гриффиндорец, пытаясь разрядить сгустившуюся атмосферу.       Злить Риддла сейчас определенно не следовало. - Ну, для Хогвартса это же нормально, даже если забыть о привидениях. Я тут поспрашивал об этом вашем пресловутом «философском инциденте»…       Поттер застонал, закатив глаза к потолку. Мантикора Том или нет, но чудовище – точно.

* * *

      След от авады был… ну, обычным. Белый рубец, тонкий, мягкий, приятно цепляющийся за кончики пальцев.       Идеально вычерченный контур движения палочки. Хоть в учебник выставляй – мелкий рисунок, ровные, практически параллельные линии, соединенные короткой косой чертой.       Том помнил, как махал палочкой в особняке Риддлов. Если бы Поттер попал под его заклинание тогда, то ходить бы ему со шрамом через все туловище.       Помнит ли мальчишка о том, как получил эту молнию?       Зеленые глаза напротив яростно сверкнули, и Риддл понял, что случайно сказал это вслух. Поттер, тем не менее, продолжил молча стоять, позволяя осматривать себя, и завелся только после намека на «поговорим об этом?»       Значит, рано.       «Все дело в душах», - сказал он-из-диадемы. Может, душу невозможно разделить более чем на семь фрагментов? Шесть крестражей и оригинал.       Но тогда авада не… Авада разрывает связь души и тела жертвы, используя для этого крохотный кусочек души заклинателя, и… Ох. Серпентаго и общие сны.       «Сколько… нас? Достаточно. Достаточно и один». Он-из-диадемы говорил не о нем.       Господи Иисусе.       Поттер чертовски прав. Оригинал в самом деле облажался.

* * *

- Да ладно тебе, малой. Скажи. Это уже даже не забавно, я такого бреда успел наслушаться от слизеринцев. Якобы, как ты выразился, настоящий я вселился в прошлогоднего учителя ЗОТИ и заставлял его делать всякие жуткости. Грабить Гринготтс, выкрасть философский камень, почему-то оказавшийся в школе, убивать единорогов и пить их кровь. Ну, и убить тебя, конечно. Раз двадцать – и это только за первый семестр. Что-то там про тролля, взбесившуюся метлу, мелкий Малфой вообще заливал что-то про дракона, - небрежно бросил Риддл, пряча горящие почти детским любопытством глаза. – Настоящий я в самом деле творил такую дичь?       Гарри язвительно поджал губы. Дался ему этот инцидент, в самом деле. - Риддл. - Том. - …Том. Я сейчас тебе скажу кое-что очень важное. Одну… тайну. - Я весь внимание. - Хорошо. Слушай. Мир не вертится вокруг тебя.       Том на мгновение застыл, непонимающе сдвинув брови, а потом расплылся в улыбке. - А жаль. - Ты это серьезно? - А что? - Первый раз вижу настолько самовлюбленного человека. - Ну, я в самом деле великолепен. И – эй! Ты просто не учился с незабвенной Вал, - Риддл картинно откинул со лба челку и захлопал ресницами, явно кого-то пародируя.       Ту же «Вал», например.       Этому малолетнему алкоголику точно стоило проветриться. - С одним условием, - сдался Гарри.       Упускать такой шанс было бы преступлением против здравого смысла.       Том вскинул бровь, чему-то ухмыляясь самым препоганейшим образом. - Вот они, современные гриффиндорцы, - нараспев протянул он. – И чего же ты хочешь? - Бросай свои деструктивные эксперименты. Тебе надо поесть, выспаться и проветрить комнату. Здесь ужасно.

* * *

- Альбус, Поттер снова с… ним, - тихо проговорил Северус, неотрывно глядя на две фигурке в окне.       Студенты медленно шли к озеру. Поттер, всего неделю назад чуть не наложивший в штаны от страха, когда понял, кого вытащил из Тайной комнаты, что-то рассказывал смеющемуся – подумать только – Риддлу. Молодой Воландеморт был без мантии, в какой-то маггловской футболке, и это было так… дико, что вызывающе блестевшая под заходящим солнцем бутылка (Снейп догадывался, с чем. Он не первый год работал в этой школе и в свое время закончил ее) на фоне раздетого мага казалась чем-то совершенно нормальным.       Казалась.       Будь это обычный студент его факультета…       К драным вурдалакам.       Вообще – студент…       Северус зло стиснул зубы и развернулся к внимательно, по-детски водя пальцем по строчкам, изучающему заявку на закупку ингредиентов директору. Словно это имело значение, когда… - Тебе не стоит беспокоиться, Северус, - наконец ответил Дамблдор, возвращая заявку неподписанной. – Я уверен, Гарри знает, когда остановиться. - Мальчишка всего лишь… - Гарри рос в куда более опасных условиях, чем находится сейчас.       Северус сгреб отвергнутый документ и вытащил из кармана другой. Почти такой же, но без семян морозника.       Директор невозмутимо протянул руку за вторым вариантом заявки и вновь погрузился в чтение. С самого начала, разумеется. - Я был у его тетки в прошлом году. Сразу после происшествия с троллем. Дурсли обычные магглы. Единственная опасность, грозящая Поттеру в их доме, это остаться без сладкого и получить подзатыльник за нарушение режима дня. Петунья даже попросила меня присматривать за племянником, пока он в школе. - Конечно. Петунья очень хорошо знает, насколько суров наш мир. Как ты знаешь, Лили перед своей гибелью обратилась к малоизученным областям магии и выстроила впечатляющий комплекс охранных чар вокруг дома и своих близких. На Гарри особая защита, завязанная на крови, со сложным механизмом действия. Ты видел, что она сделала с Квиринусом… Я предположил, что для ее подпитки необходима близость носителя родственной крови, и отдал мальчика Петунье. Однако он сбежал из дома.       Снейп скрестил руки на груди и покачал головой. Проблемы он не видел. Литтл-Унгинг не был преступным городком, и без дела слоняющийся одинокий ребенок тут же привлек бы внимание полиции, так что Поттер наверняка был возвращен семье к ужину. Он в детстве, когда шастал по улицам в воняющей сигаретами отцовской куртке, тоже привлекал внимание полицейских – только не в том смысле. А также бездомных, собак, попрошаек, хулиганов всех возрастов и почему-то проституток. - Как увлекательно, - саркастично выдавил он. - Да, я тоже так считаю. Что ты знаешь о Чумных докторах? – Дамблдор резко обернулся к нему и смерил пронзительным взглядом поверх очков.       Второй вариант заявки также вернулся к подателю неподписанным.       Зельевар вытащил третий. Без семян морозника и выдержанной пчелиной пыльцы. - Вымерший орден целителей-отморозков. Его члены считали своим священным долгом оказывать помощь любому нуждающемуся, при этом используя довольно своеобразные методы. Пользовались популярностью среди темных магов, ведьм, преступников и прочих отбросов общества, - мужчина немного помедлил, проглатывая окончание фразы об оборотнях, нежити и сквибах, и продолжил: - Название пришло из маггловского мира во время буйства чумы в Европе. Но при чем здесь Чумные доктора? Они исчезли столетия назад. - Не все, Северус, не все. Когда мальчик сбежал из дома, он случайно встретил Чумного доктора. Поразительная везучесть, если подумать. Их не видели десятки лет. Гарри нужна была помощь – и он ее получил. Его усыновила одна из оставшихся в живых членов ордена. Мишель Грей. На Тисовую улицу он с тех пор возвращался лишь как гость.       Мужчина тотчас же растерял все свое напускное безразличие и почти сорвался на крик. - Ч-что?       Гарри Поттера, сына его Лили, все это время растила древняя психопатка. - Я встречался с мисс Грей. Довольно милая и приветливая женщина. Молодая для своей профессии. Не сказать, что сильная магически, но весьма опытная и изощренная в своем искусстве. Гарри очень к ней привязан, называет своей второй матерью. Сейчас она в Азкабане, а мальчик временно живет у тети, - директор оторвался от чтения и повернулся к побелевшему Снейпу. – Северус. Тебе не помешало бы больше отдыхать. Ляг сегодня пораньше. Держи, это тоже не подходит.       Северус на ослабевших ногах прошелся по кабинету и плавно опустился в кресло рядом с директорским столом. Не глядя достал новую заявку – без семян морозника, выдержанной пчелиной пыльцы и слез авгура – и положил бумагу перед начальником. - Мальчишка же не мог… приобрести мировоззрение этой Грей? - К сожалению, мог. Само по себе желание помочь окружающим неплохо. Но помочь можно по-разному… - То есть ты считаешь, что он… - Нет, Северус. Конечно, нет. Мальчик не будущий Чумной доктор, как бы много он ни перенял от мисс Мишель Грей. Этот орден мертв и давным-давно истлел, и я надеюсь, что, пока его мать в Азкабане, Гарри научится отличать свет от тьмы.       Декан Слизерина обреченно вздохнул. Дамблдор мог быть жестоким к ученикам, если верил, что так необходимо. С этим с переменным успехом боролись Минерва и он сам, но сейчас… сейчас он вынужден был согласиться.       Если мальчишка, запутавшись в своих принципах, воскресит Темного лорда – это в самом деле будет катастрофа.       Альбус кашлянул, привлекая внимание, и протянул руку за четвертой заявкой. Без семян морозника, выдержанной пчелиной пыльцы, слез авгура и аконита.       Как только он выбьет из директора материалы, он пойдет к Черному озеру, найдет двух загулявших паршивцев и, наплевав на все, надерет им уши. А потом отправит на отработку к Спраут.       Поттера – помогать, Риддла – исправляться.

* * *

      Рассказывать о «философском» инциденте, в общем-то, было нечего. Все прекрасно укладывалось буквально в несколько слов.       Я. Последний. Идиот.       Все началось с того, что Гарри случайно (и ни мантия-невидимка, ни желание посмотреть, что у Квирелла под тюрбаном здесь абсолютно не при чем) увидел разговаривающего с самим собой профессора по ЗОТИ. «Раздвоение личности», - с восхищением подумал тогда он и, подговорив друзей, принялся наблюдать.       Чтобы выяснить, что у Квирелла с головой все в порядке, потребовалось не так уж много времени.       Сложнее оказалось установить, что тогда с ним, если не сумасшествие. Рон ставил на одержимость. Мио эту версию забраковала, обосновав тем, что директор тогда был бы в курсе и принял бы меры и что она очень сомневается, что два самостоятельных сознания могли уживаться в одном теле. Они, конечно, и не уживались, судя по время от времени вспыхивающим ссорам, но тут в спор включились старшекурсники – и победа досталась Грейнджер.       Однако расследование застопорилось на несколько месяцев.       Гриффиндорцы, не забывая следить за Снейпом, присматривать за драконом (и Хагридом после отлета Норберта) и Пушком, обходить Запретный лес в поисках новых раненых единорогов (и отрабатывать штрафные, когда их ловил не лесничий) и совершать прочие обыденные для хогвартского студента вещи, уделяли время и проблеме Квирелла. К концу года профессор совсем захирел и все чаще соглашался с другим «собой», говорившим тихим неразборчивым шепотом.       Друзья пробовали обращаться к декану и мадам Помфри, но добились лишь снисходительного умиления. О, вы только посмотрите на этих первокурсников, беспокоятся о приболевшем преподавателе.       Как трогательно.       Снейп, конечно же, не имел никакого отношения ни к браконьерству в Запретном лесу, ни к попыткам похищения философского камня.       Довольно слабое утешение для того, кто стоит перед взрослым магом, которого контролирует взбешенный близостью недоступного сокровища убийца, мечтающий уничтожить тебя. И уж точно не следовало в подобной ситуации задавать провокационных вопросов. Например, зачем он, дьявол его задери, сделал все это – с родителями, с тобой. Или почему все закончилось как закончилось.       Гарри спросил.       С отчаянно колотящимся сердцем в груди и неприятно оттягивающим карман штанов рубиновым кристаллом, прощаясь с жизнью и оставшимися за спиной друзьями.       Гарри спросил и получил ответ, холодный и удивительно честный.       «Вы мне мешали».       Он был последним идиотом, раз считал, что гибель его родителей имела хоть какое-то значение.       Он был последним идиотом, раз надеялся, что его жизнь сохранила не дурацкая ошибка или глупый случай.       Он был последним идиотом, раз втянул в эту авантюру своих первых друзей. Теперь, когда никто не вытащит его из передряги, кроме него самого…       Но он был невероятно везучим идиотом.

* * *

      Том, снова приложившийся к наполовину пустой бутылке, попробовал рассмеяться от такой характеристики, но подавился и натужно закашлялся. На глазах выступили слезы. Жидкость нестерпимо обожгла рот, горло и взорвалась где-то в районе желудка.       Все казалось таким легким, а тело – таким ненадежным и невесомым. Сознание мягко плыло в окружающем жарком воздухе. Мир вращался в направлении, противоположном тому, в каком вращалась голова. Чувства – мысли, эмоции, сигналы тела – смешивались в один невообразимый коктейль. Хотелось одновременно смеяться и лечь, говорить какую-нибудь чушь и выпить еще.       Зеленые глаза с любопытством и весельем наблюдали за ним.       То, что было у него вместо тела, наконец сдалось постоянно поступающему в него алкоголем. Потребовалось две… или три?.. бутылки.       Хм. Его настоящее тело «плыло» уже на втором стакане.       Том все-таки захохотал и наклонился к пареньку. Координация его подвела: лоб Поттера был немного ближе, чем казалось. Забавно. Парень расплылся в неконтролируемой – Господи, зачем вообще ее скрывать? – улыбке и пару раз хлопнул ладонью по груди мальчишки. Пространство смешно расплывалось. Руки почти онемели, а ноги казались бесполезными отростками.       Гарри-чертов-Поттер воспользовался моментом и снова попытался забрать остатки огневиски. - Риддл, ты пьян. Если Дамблдор это увидит…       Слизеринец снова бессовестно заржал. Тело подвело еще раз: он тут же неловко опрокинулся на спину. Рука, дернувшаяся было к лицо, больно задела нос. - Дам… Дамблдор… Плевать. Он запер меня здесь, понимаешь? Чертов старик. Запер. Меня. Здесь! Смотри лучше. Кое-что покажу. - Не думаю, что это хорошая… - Тш-ш, малыш. Дай руку. Давай, смелее. Ты же гриффиндорец, черт тебя дери!       Том, так и не дождавшись какой-либо реакции от мальчика, подорвался и схватил его ладонь, такую горячую, такую маленькую, покрытую мелкими шрамами прожитых лет, хрупкую… Надо всего лишь сжать ладонь чуть сильнее – и косточки сладко-сладко захрустят…       Парень обхватил второй рукой затылок Гарри, притягивая его ближе к себе. Сосредотачиваться на чем-то одном было невыносимо: все вокруг, от цвета вечернего неба до запаха волос человека рядом, казалось важным и бесполезным одновременно.       Немного подташнивало. Он горячо зашептал на ухо своему невольному слушателю: - Закрой глаза. Попробуй… почувствовать ее. Магия… Она везде, вокруг, как воздух; она звенит, она зовет, она жаждет… тебя, меня… всех. Ты же второкурсник, уже должен уметь видеть и слышать… - Риддл, я думаю…       Том застонал, отбрасывая руку Поттера, прижатую в порыве монолога к сердцу, - только для того, чтобы крепко обхватить парня за плечи. - Нет-нет-нет-нет!.. Ты слишком много думаешь, Гарри!.. – тот только криво улыбнулся и зачем-то попытался отстраниться от ладоней, скользнувших от его плеч к бедрам. Кажется, он даже попробовал отпихнуть неожиданно распущенного подростка от себя, но не сильно преуспел. – О, слушай. Выпей. Пару глотков, тебе должно хватить. - Риддл… - Том. - Том, - Поттер вновь мимолетно улыбнулся своей фирменной, насквозь фальшивой, как он сейчас ясно понял, улыбкой. – Мне двенадцать. Мне нельзя пить алкоголь. А тебе надо поспать.       Слизеринец фыркнул. - Ладно, ладно. Я не буду больше пить сегодня. Но! Но ты должен сделать два глотка. И я сразу пойду спать. Идет? - Нет, Риддл. Ты идешь спать прямо сейчас. - Том, Гарри…