* * *
Гарри, всю ночь напролет возившийся с сочинением по истории магии «О бессмысленности сожжения ведьм в четырнадцатом столетии» (в своей работе он из чистой вредности и чувства противоречия доказывал обратное: Биннс, как уверяли его старшекурсники – даже Риддл! – никогда не проверял домашние задания), мирно спал в выделенной ему комнате на втором этаже. Парень не догадывался, что выспаться ему не удастся. Не этим летом – точно. Иначе он ни в коем случае не откладывал написание эссе на вечер, поддавшись на уговоры кузена погонять мяч или сыграть разок-другой на приставке. - Вставай! – в дверь изо всех сил забарабанили. – Вставай! Гарри резко распахнул глаза. Тётка, словно почувствовав, что он уже проснулся, завизжала ещё громче: - Гарри Джеймс Поттер! Немедленно вставай!.. Парень сдавленно застонал в подушку. - Да, тётя. Уже встаю. И тётушка, напоследок ещё раз саданув по двери, ушла вниз, на кухню. Когда её шаги стихли, Гарри с тяжёлым обречённым вздохом сполз с кровати и потянулся к сваленной в кучу одежде. Очки. Мешковатые джинсы. Футболка. Расчёска в очередной раз проиграла неравный бой со спутанными волосами, подрезанными в первый же вечер после его возвращения из Хогвартса. Тетя Петунья в самом деле была просто в ужасе и заставила его пообещать «научиться наконец следить за собой». Гарри резко выдохнул, будто нырял в прорубь, и вышел к суетящимся родственникам. На столе его уже ждала чашка чая и яичница. Привычно увернувшись от приветственного подзатыльника дядюшки, он шлёпнулся на ближайший стул и потянулся к тарелке с тостами. - Доброе утро, - ухмыльнулся он в чашку. – Привет, Биг Ди. - Угу, - кузен вяло отмахнулся от приветствия, занятый собственной, куда более внушительной, порцией и утренним репортажем новостей. Что он там для себя понимал, оставалось для довольно далеко от маггловских проблем Гарри той еще загадкой. - ...осторожны. Блэк вооружен и чрезвычайно опасен. При его обнаружении просим незамедлительно сообщить по специальной горячей линии. Ни в коем случае не пытайтесь задержать преступника самостоятельно… - Как будто по нему не видно, что это за отморозок, - презрительно скривился дядя Вернон и покосился на невозмутимого племянника Гарри ухмыльнулся и, словно подтверждая самые худшие опасения дядюшки, подмигнул своим жутким красным глазом. Дядя от него уже давно не ждал ничего пристойного, даже перестал возмущаться его безалаберным поведением. Только надеялся, что Дадли не будет брать с него пример. Ведущий новостей возмутительно быстро сменил тему – и Вернон с готовностью набросился на него: - Хоть бы сказали, откуда сбежал этот сумасшедший! Третий день крутят это объявление, по всем каналам одно и то же – и хоть бы кто-нибудь сказал что толковое. А ведь этот псих может шляться в нашем городе, по нашей улице!.. Тетушка после такого заявления метнулась к окну с вытянувшимся лицом. Гарри устало закатил глаза и продолжил завтракать. В очередной раз объяснять родственникам, что их дом был неоднократно (сперва его родной матерью, затем приемной) зачарован против таких вот непрошенных гостей и несчастных случаев, ему не улыбалось. Жилище Дурслей, к тому же, на постоянной основе охранялось крошками-бесами, вытащенными откуда-то Мишель – но вот об этом им совершенно точно не следовало знать. Дадли, в отличие от родителей, взволнованным новостью о сбежавшем преступнике не казался. Вернее, он явно беспокоился только о том, что кузен и в этот раз не возьмет его в Косой переулок. Гарри, кое-как упросив маму, пару раз (старшие Дурсли чуть в обморок не падали от этого, но желания любимого сыночка оставались для них чем-то святым) водил его на небольшую экскурсию по центральной торговой улице, и Дадли пребывал от нее в бешеном восторге. Хоть и признавал при этом, что жить постоянно в этом «сумасшедшем доме без электричества» все-таки не хотел. - Ну, Пети, я поехал, - дядя Вернон поставил опустевшую чашку, небрежно сложил газету и шумно встал из-за стола. Он вообще все делал шумно, по мнению Гарри. – Поезд Мардж должен скоро прибыть. Гарри, услыхав последнюю фразу, поперхнулся бутербродом и закашлялся. - Тетя Мардж приезжает? – с трудом выговорил он. Дядя Вернон бросил на него далекий от восторженного взгляд. - Да, Гарри, - ответил дядюшка и строго уставился на поджавшего губы Гарри. Прошлая встреча его сестры и племянника прошла… несколько неудачно. На самом деле это было оглушительное фиаско. Мардж запомнила Гарри тихим мальчиком, затравленным волчонком глядящим из-под спутанных волос и молча глотающим любые упреки и обидные слова. После его побега и «чудесного» возвращения на Тисовую улицу они не пересекались. Да и сама женщина никогда не интересовалась подброшенным брату и его жене ребенком. А два года назад они все-таки встретились. И волчонок, подросший и окрепший, остро переживающий потерю матери, показал зубки. Сперва любимец Мардж, бульдог по кличке Злыдень, попытавшийся по старой памяти погоняться за Гарри, от одного его взгляда жалобно заскулил и перевернулся на спину, подставляя беззащитный живот. Мишель Грей тоже любила своих питомцев и научила Гарри с ними обращаться. А адские гончие – это все-таки не комнатные собачки. Стоило только Мардж открыть рот и начать оскорбительно отзываться о Поттерах, как Гарри подрывался с места и начинал с яростью и до хрипоты в голосе ругаться. Перепалки с течением времени становились все ожесточеннее – к вящему ужасу дядюшки и тетушки. Звенели в рамах оконные стекла, разлетались на осколки чашки и бокалы, нестерпимо воняло паленой проводкой, сгорела половина кухонной техники – и лишь Мардж, азартно переругивающаяся со взбешенным Гарри, не замечала ничего странного. Ее насквозь приземленный мозг с удивительной легкостью находил объяснения любым происшествиям. Однажды – видимо, в качестве эксперимента - женщина попыталась оскорбить и приемную мать Гарри. Парень вспылил ничуть не тише, однако настоящая расплата за чересчур длинный и ядовитый язык настигла тетку только ночью. Из спальни Мардж не доносилось ни звука, не было слышно даже ее храпа (что уж само по себе было довольно подозрительно), а наутро она спустилась к завтраку необычно бледной и тихой. Уже к обеду она, впрочем, отошла от ночных кошмаров и вернула свой обычный мерзкий боевой настрой. Однако имя Мишель Грей с тех пор ни разу не слетало с ее языка. Гарри не знал точно, что произошло с ней во сне, но догадывался, что к этому имел отношение муж мамы. Этот тип не переносил ни малейшего намека на оскорбления принадлежавших ему вещей и людей. Понять, как мужчине удается узнавать о подобных грубых высказываниях, он не смог и поспешил выкинуть все мысли об этом из головы. Долгие размышления о нем никогда ни к чему хорошему не приводили. К этому времени противостояние Марджори Дурсль и Гарри Поттера достигло своего пика. Гарри помнил свое обещание, данное маме («Веди себя хорошо, слушайся тетю, дядю, Регулуса – в разумных пределах, не донимай его письмами, его руки все еще плохо выполняют подобные манипуляции, и Гарри, очень тебя прошу, постарайся не впутаться в неприятности»), но одно дело волшебный мир, где его могла узнать любая дворняга, и совершенно другое – маггловский, где он… Гарри. Просто Гарри. Он говорил, что думал («Тетя, а вы уверены, что именно вашу собаку зовут Злыдень? Точно не вас?»), делал, что вздумается (они с Дадли спрятали кошмарную – и на самом деле совсем ненужную тетке – трость на чердаке, нарядили бульдога в розовое кукольное платьице и блондинистый парик и с молчаливого одобрения Петунии вынесли все спиртное из дома в гараж), и даже читал то, что ему хотелось, а не что следовало бы хорошим мальчикам. Мардж, рассмотрев детальные изображения разрезанных на части «богомерзких отвратительных существ» и их внутренностей, отшатнулась от него, перекрестившись, и с тех пор считала его дьяволопоклонником. В Бога она, конечно, не верила, но Гарри был признан ею в качестве воплощения зла безоговорочно. Гарри, все чаще ходивший в ее присутствии в наушниках кузена и напрочь игнорировавший ее, только мечтательно улыбался и переворачивал страницы справочника. Книгу ему прислал один из бывших клиентов Мишель еще на Самайн, но из-за всех перипетий он смог толком изучить ее только летом. Работа, отражающая внутреннее строение водяных чертей, русалок и прочих водных тварей, была не то, чтобы увлекательной, но пришлась как нельзя кстати. Мардж вскоре после этого покинула Тисовую улицу. Ее визит, с точки зрения Гарри, не повлек особых разрушений, однако в этот раз дядя Вернон и тетя Петунья могли не успеть остановить Мардж, когда она снова попробует вызвать церковников. И тогда проблемы могут начаться по-настоящему. Все эти мысли настолько четко отпечатывались на красном лице старшего Дурсля, что любой с легкостью мог прочитать их. - Да, Гарри, - повторил он и тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Его пушистые усы воинственно встопорщились, а лицо постепенно наливалось опасной краснотой. – Тетя Мардж приезжает сегодня и останется здесь на неделю. Я могу рассчитывать на… твое нормальное поведение? Обещать вести себя примерно Поттер не мог – и об этом все прекрасно знали. Мардж бесилась от одного его присутствия в ее жизни. Однако и Петунья, и Дадли прикипели душой к этому отродью, несмотря на все его выкрутасы. Совы, летающие и исчезающие предметы, жуткие книги и отвратительные… штуки в пузырьках и коробочках, воняющие и трещащие, завешенные зеркала в доме, странные шумы по ночам, перебои с электричеством и один-бог-знает-что-еще… Катастрофа, форменное издевательство. Дядюшка Вернон пыхтел, багровел, но привычно терпел капризы сына и жены - и молчал в тряпочку. Да, племянника он за это время так и не полюбил, скорее, смирился с его сезонными появлениями в его доме. Поттер всё опять испортит, это – ха! – к гадалке не ходи. Гарри считал также, обвиняя при этом, конечно же, тетушку Мардж. - Если она будет вести себя нормально. - Следи за языком, мальчишка! – прикрикнул дядя, не надеясь, впрочем, на долговременный эффект. – И вот что еще. Я сказал Мардж, что ты учишься… в школе с военным уклоном. И чтобы никаких этих твоих фокусов, понял? - Так точно, сэр! – Гарри под тихое хихиканье кузена бодро вскочил и отдал честь. Дядя Вернон, ожидавший возмущений и пререканий (как же, школа, где перевоспитываются малолетние уголовники), слегка смешался от такого напора и, растеряв добрую половину своего пыла, вышел из кухни. Поттер вернулся к завтраку с широкой ухмылкой на лице. Что же, если он официально учится с «трудными детками» (что, учитывая тех же близнецов Уизли, Малфоя, Риддла да и его самого, было не так уж далеко от истины), то придется соответствовать навязанному образу. Почему-то он был уверен, что Мардж не будет по нему скучать. Тетя Петуния, увидав выражение лица племянника, покачала головой и начала готовиться к буре. Такую же ядовитую улыбку она видела раньше, и не раз. У сестры, когда та выходила из себя.* * *
После завтрака черноволосое чудовище по имени Гарри Поттер схватило толком не поевшего Дадли за рукав и утянуло к себе в логово. Гарри не особо волновало, что на фоне более крупного брата он выглядел ещё тоньше и незаметнее, чем был на самом деле - он всё равно вертел здоровяком как хотел. - Итак, Биг Ди, - Гарри скрестил руки на груди и в упор уставился на развалившегося у него на кровати кузена. Дадли неловко заерзал: гетерохромия брата его все еще немного пугала. – Мне надо, чтобы ты отвлек тетю Петунию… скажем, минут на сорок. Дадли медленно покачал головой и также скрестил руки. - Нет, Литтл Эйч. Так не пойдет. - Ты не дослушал, - с укоризной заметил Гарри и вскинул левую бровь. Кузен заинтересованно подался вперед. - Продолжай. - Взамен я покажу тебе кое-что действительно крутое. Сечешь? – Поттер загадочно помотал в воздухе рукой. – Но для этого тебе придется вытащить предков с собой в Лондон на выходных. Без Мардж. Дадли понятливо кивнул. Уж что-что, а свое слово Гарри старался держать, он знал это. - Ты опять пытаешься сбежать, - нахмурился он, сообразив. – Снова на той летающей машине? Папа будет в бешенстве. Гарри проказливо ухмыльнулся. - Не. У меня есть идея получше. Дурсль сдавленно застонал. В прошлый раз «отличная идея» неугомонного кузена закончилась размазанным по гостиной тортом, застрявшим в крысоловке странным существом с тоненьким, но громким голосом («Да это же домовой эльф! А я-то думал…») и совами, окончательно испортившими устроенный родителями прием. С другой стороны, с уходом Гарри из дома наконец настанет тишина и спокойствие. Дадли нравился его кузен, правда. Но выносить его общество дольше, чем две недели в полгода, было весьма затруднительно. «О, Биг Ди. Твоя мама попросила помочь ей с живой изгородью. И с клумбами. И с газоном. И оградку надо покрасить, а еще машину твоего отца помыть не мешало… В общем, пошли, у нас много работы». «Я вчера видел, как те приезжие байкеры тащили огро-омный такой ящик к гаражам, и-и... успокойся, мы не пойдем к байкерам… Но мне кажется, что из него что-то выпало… вроде пакета… и я мог случайно подобрать его… Короче, давай посмотрим, что там». «Биг Ди, сейчас только час ночи. Хватит дрыхнуть, пошли, погуляем». «У рыжей Шэрон… ну, стервозная старшеклассница, живет на другом конце города, ты ее не знаешь… У нее вечеринка сегодня, она меня зачем-то позвала, и ты идешь со мной». «Знаешь, куда ведут те заброшенные подземные коммуникации? Я тоже, давай узнаем». «Кошки Фигг умеют разговаривать, ты знал?..» Дадли очень сочувствовал одноклассникам и учителям брата. И еще больше сочувствовал тому, к кому он направится, когда опять сбежит с Тисовой улицы.* * *
Дадли, и раньше устраивающий грандиозные сцены буквально из ничего, в этот раз превзошел самого себя. Гарри не слышал, о чем он разговаривал с тетушкой, но поспешил воспользоваться предоставленной возможностью: тетя Петунья полностью сосредоточилась на сыне, совсем позабыв о неуправляемом племяннике. Магией пользоваться было нельзя: после прошлогоднего вмешательства Добби он стоял на особом контроле у Министерства. Вещи вручную складывались не так быстро и уж тем более не так аккуратно. Он, к счастью, не успел разложить свой сундук полностью. Хедвиг, заметив необычное оживление хозяина, захлопала крыльями, волнуясь. Гарри метнулся к ней и принялся шептать и поглаживать ее голову, уговаривая вести себя тише. Птица недовольно ухала, но смиренно залезла в клетку и позволила себя запереть. Спуск со второго этажа в бесшумном режиме стоил пятнадцати напряженных минут, сведенных судорогой рук и болезненного синяка на левой ноге. Задняя дверь отворилась без звука, и он под шуршание колесиков покинул Тисовую улицу. Солнце сияло. Лениво стрекотали кузнечики. Тащить сундук было тяжело, даром, что он был зачарован на облегчение веса и к его днищу братья Уизли приделали колесики. На Гарри косились редкие прохожие – в основном взрослые парочки и группы старушек. Некоторых он знал, некоторые знали его. Принадлежавшие к последней группе, судя по их уставшим лицам и стремительным движениям, не хотели и задумываться, куда и зачем он мог идти среди бела дня с гигантским сундуком и полярной совой в клетке. Репутация городского чудика творила чудеса, но он все равно ускорился, чтобы скрыться от любопытствующих горожан. Гарри свернул на улицу Магнолий и обессиленно прислонился к забору у детской площадки. Отдуваясь, он оглянулся по сторонам. Магглов вокруг не было: то ли ему повезло, то ли было слишком рано. Палочка легко скользнула в руку и он наугад ею взмахнул. Правильного движения, насколько ему было известно, не существовало. Важно было намерение. Зыбкий прохладный ветерок, мимолетно коснувшийся кожи Гарри, подтвердил его вызов. Осталось немного подождать, и он сможет убраться из опостылевшего за три недели Литтл-Унгинга. Гарри нетерпеливо постучал пальцами по ограде, но, услышав странный шум, замер, настороженно всматриваясь в слабо волнующуюся зелень неровно подстриженной бирючины. Палочка в руке потеплела, готовая выпустить проклятие… В кустах что-то затаилось, но, выдав себя громким хрустом сломанной ветки, пришло в движение. Живая изгородь всколыхнулась. Через плотно сомкнутые ветви с глухим ворчанием к нему продиралось что-то огромное, черное, злое… В нагретом летнем воздухе вдруг возник запах жженой резины. Поттер скривился и чихнул, а когда открыл глаза, перед ним возвышался темно-синий автобус «Ночной рыцарь». Мама никогда не разрешала приближаться к этой махине. И, судя по разговорам и отзывам тех, кто все-таки рискнул прокатиться, не зря. Гарри ухмыльнулся и с любопытством уставился на автобус, гадая, с какой скоростью он мог ездить. Дверца с шипением отъехала в сторону, и взгляду Поттера предстал сутулый парень с угрюмым прыщавым лицом. Он уткнулся в крошечную бумажку-шпаргалку и, безжалостно шепелявя, зачитал: - Добро пожаловать в «Ночной рыцарь», транспорт для колдунов и ведьм, оказавшихся в беде. Мы доставим вас, куда пожелаете, в любую точку Англии. Меня зовут Стэн Шанпайк, и сегодня я буду вашим проводником. Гарри поправил волосы, начесывая их на шрам. - До Лондона подбросите?..