Гении тоже глупы

Шерлок оглядывается по сторонам, но не видит ничего. Мрак и пустота. Он просто идёт и ничего не меняется. Сыщик понимает, что это сон, но постепенно начинает боятся. Переживать, что сейчас начнёт падать вниз, в такую же темноту, или увидит свои детские кошмары, как в фильмах ужасов. Однако он продолжает идти, надеясь, что проснётся. Его с детства не мучали кошмары или подобное, но даже тогда он не сильно боялся, ведь чаще всего это были типичные клоуны или привидения. Намного страшнее сейчас, когда ты видишь всё так, будто закрыл глаза. Должно произойти что-то, Холмс в это верит. Темнота просто начинает давить. Он останавливается и слышит голос. – Ты должен спасти себя и Его. — в голове раздаётся столь знакомый голос. Джон. – Кого? — уверенно спрашивает Шерлок. – Ты сам знаешь. Ты слишком много думаешь, но Ты должен ещё и действовать. Ты обязан спастись. Ты же не хочешь утонуть, не хочешь, чтоб утонули Вы оба? Ты не видишь, прям как слепой. Ты знаешь, что слепым быть неприятно, но со временем привыкаешь. Ты не можешь выбирать, у тебя просто нет выбора. — голос Ватсона звучит спокойно и убеждающе. Он на какое-то время замолкает, а затем продолжает. – Выбор сделала судьба. Ты всё понимаешь, но сам делаешь себя слепым, создаёшь лишние иллюзии. Он тоже. – Джон? — дальше следует мёртвая тишина, как в между пространстве. Когда-то детективу приходилось там бывать и слышать тишину, которая убивала его... больше слов полицейских из Ярда. Он слышит уже другой голос, но тоже знакомый, который слышно сквозь сон. Это Джим. – Шерлок?! Вставай. Хватит притворяться, пожалуйста. — Мориарти трясёт тело Холмса, держа в другой руке телефон. Сыщик открывает глаза и сразу встаёт, хоть и чувствует усталость. Заметив испуганного Джеймса, подаёт голос: – Что случилось? Мы же сидели и завтракали. — он из всех сил напрягает мозг, но не вспоминает. – Ты упал и не приходил в себя. Пульс был, но ты не вставал и будто не слышал меня. — эмоции на лице консультанта уходят и потихоньку возвращается старый-добрый злодей. – Всё в порядке. Не стоило так беспокоиться. — кудрявый встаёт на ноги и направляется к своему пальто, в прихожую. – А кто сказал, что я беспокоюсь? — в догонку спрашивает Джим, идя за ним. – Твои.. – Заткнись. Что я говорил насчёт твоей дедукции? Со мной рядом убирай это. Будь собой. Мы уже давно не играем и я и так знаю, что ты не дурак. Я не Джон и не буду восхищаться тобой, осыпая тебя «Превосходно! Потрясающе! Ты гений, Шерлок! Я в восторге! Какой ты замечательный! Аж отсосать тебе захотелось, сладкий!». — злодей-консультант припечатал взгляд к уже одетому в верхнюю одежду детективу. – Под конец всё впечатление испортил. Из твоих уст звучало довольно мило. — он открыл дверь и послал улыбочку преступнику. – Пока! – Кто разрешал тебе уходить? — тёмноглазый удержал за плечо детектива. – Я вроде объяснил, что мы далеко от Лондона и без помощи транспорта будет почти невозможно дойти. – Люблю делать невозможное. Удачно пообщаться с Майкрофтом! Может повезёт и тебе удастся снова уйти чистым из воды. И я не говорил, что иду в Лондон. — детектив захлопнул дверь и кивнул в камеру. Когда сыщик был уверен, что достаточно далеко и его точно не найдут, то сразу упал на землю. Сказанное Джоном наталкивало его только на одну мысль. Ему нужно спасти себя и Джима. То есть создать любовные отношения, чтоб их одиночество исчезло, ведь сойдутся соулмейты? Что если этого не делать? Получается они не спасутся, но звучит не очень то конкретно. Не спасутся, то есть умрут от одиночества. Почему Шерлок обязан это делать один? Мориарти это не нужно, он живёт не мечтами о принце на белом коне. Хотя кто сказал, что именно принц на белом коне? Чем не угодит принц в чёрном пальто, на ногах? Вполне неплохой вариант. Нет. Джеймсу он не нужен. Обручиться с Джимом Мориарти – быть поехавшим. Даже если у них что-то и выйдет, то вряд ли будет похоже на нормальные отношения. Ему наверняка придётся быть соучастником его преступлений, заниматься с ним всякими извращёнными вещами (Шерлок уверен, что Мориарти практикует БДСМ), летать из одной точки мира в другую, ждать соулмейта ночами, плакать в подушку и подобное. Но кто сказал, что детектив против? – Может уже пойдём. Холмс поворачивает голову и видит криминального гения, лежащего рядом. – Зачем пошёл за мной? Ты же не беспокоишься. – А кто сказал, что я не беспокоюсь? — ласково улыбался преступник, положив ладонь на кудрявую голову и поглаживая. – Мягкие и шелковистые. Приятные. Ка-а-а-йф. Шерлок давно ожидал такого порыва, ведь замечал взгляды злодея на своих волосах. Рука Джима крепкая, но видно его старания не причинить боль. Даже нравится. – Всегда хотел это сделать. Это одно из первых пунктов в моём списке. – М-м, и большой у тебя список? — усмехнулся он, тоже положив свою ладонь в взъерошенные волосы криминального гения. – Великоват. Можно я потрогаю твои скулы? — состроил щенячий вид мужчина, садясь. – Можно. — одобрил кудрявый, не сводя с Джеймса глаз. – Благодарю. — Мориарти уселся удобнее и сначала пробно провёл пальцами по скулам, а после начал откровенно проводить эксперименты с ними, наблюдая изменения в лице детектива. – Помню, что Мисс Адлер упоминала, что о твои скулы порезать палец можно. Жаль я был не первым. Ты такой щедрый. Подари мне один поцелуй. – Действуй. — ухмыльнулся Шерлок, ожидая. Сам преступник не верил в согласие, но тут же взял контроль над светлоглазым, наклонившись, открывая рот Холмса своими губами и языком. Тот впустил наглый язык и даже стал отвечать на поцелуй, не так умело, но всё же ему доводилось не раз целоваться. Этот поцелуй напоминал о Большой игре. Первым начал игру Мориарти, и изначально сыщик просто был не против, а затем стал погружён в это с головой, как и другой. Джим пытался сделать всё возможное, пока есть шанс. Он кусал губы, облизывал их, обходил весь рот. Хотелось большего. Хотелось Шерлока. Хотелось всегда целовать его. Каждое утро, каждый день, вечер и каждую ночь. Любить его и быть любимым. Мориарти развязал шарф соулмейта и облизал бледную шею, целуя. – Всё, Джим, достаточно. — начал сопротивляться сыщик, прикусывая губу. – Я не готов к большему. – Пожалуйста. Пошли домой, тут холодно. Я буду аккуратен и нежен с тобой. Тебе будет только хорошо. — завязав шарф сказал он и встал, протягивая свою руку Шерлоку. – Я не причиню тебе боли, не сделаю того, что могло бы тебе не понравится. Просто верь мне. – Я верю, но я не готов. — он всё-таки встал и посмотрел в карие глаза, в которых хотелось тонуть. – Ладно. — идя по знакомому пути. – Не готов к чему? К сексу, ко мне или к принятию решения? Отвечать кудрявый не стал, продолжая идти за Джеймсом, задумавшись, а после начав говорить: – Все новости обо мне, доходят до Майкрофта первыми. – А-а, как же меня достал твой брат. Хорошо, ради безопасности мы вернёмся в Лондон. Ты на Бейкер-стрит, а я куда надо. – То есть, ты имеешь виду, опять оставляешь меня? — тихо спросил детектив-консультант. – Я слышу в твоём голосе разочарование? Да, ты всё правильно понял... ну, почти. — улыбнулся Мориарти, смотря на виднеющийся дом. – Ясно. Я тут жду машину. — сел на жёлтую траву он, а Джим повернулся к нему, открыв рот и хотя сказать что-то, но в итоге просто кивнув. – Заболеешь. Заходи в дом. Шерлоку не особо было понятна эта переменчивость в Джеймсе. Только минуту назад говорил не особо приятную новость, а сейчас проявляет заботу. Но эта грань боли и ласки вызывала только ещё большее влечение. Джим был необычен, а всё необычное привлекало Холмса. – Повторяю, зайди в дом. Упрямый ты говнюк. — криминальный гений закрыл дверь. Детектив сел уже на лестницу, а преступник ходил по комнате, будто думая над чем-то. – Джим, это всё? – Нет, солнце моё, не всё. Всё только началось. У меня никогда не было романа, но я хочу попробовать. Не обещаю, что он будет долгий. — присев рядом и положив руку на колено сыщика, ответил он. – Но клянусь, что пока мы в отношениях самое важное для меня – это ты.