Паралич

- Ну и что это? - интересуется Обито без особого любопытства, когда Мадара ставит перед ним немаленьких размеров картонную коробку. - Догадайся. Видок у нее паршивый. Ей можно было бы дать несколько тысячелетий, если бы она существовала в древности, поэтому предположить, что там чей-то расчлененный труп или химические отходы как минимум, даже не казалось чем-то абсурдным. Заклеенная желтой изолентой со всех сторон, она мозолила глаза парнишки одним своим видом, выделяясь среди уютного интерьера зала. - Даже думать не хочу... - Обито предпочел отказаться от огласки всплывших в дурной голове вариантов. - Ну и не надо, я все равно не рассчитывал на правильный ответ, - со скукой в голосе ответили ему. В руке Мадары сверкнул заранее припасенный скальпель, в кое-каких местах проржавевший, но, видимо, не потерявший своей остроты, потому как резал он очень хорошо. Наблюдавший за вскрытием коробки подросток лишь неприятно поморщился от звука рвущейся под лезвием изоленты. В "куске" постаревшего картона лежали древние рождественские украшения. Стеклянные, несовременные. Такие нынче редкость, люди предпочли им более безопасные, а именно небьющиеся пластиковые, а то и бумажные, хотя последние пользовались спросом и раньше. Даже запах из коробки пропитался необъяснимой стариной. Забавно, что Обито охарактеризовал этот застоявшийся аромат именно так, ведь по сути никогда не ощущал такого, и не мог ощутить в свои-то годы. Он еще молод, ему с таким сталкиваться не приходилось. - Ты украшать дом собираешься, или сжечь это? Вместе с коробкой, - насмешливо бросил он. - Я тебе что, инквизиция какая, чтобы костры разводить дома? Это, драгоценное мое чадо, чуть ли не семейные реликвии, - заявил Мадара, основательно, а к тому же бесстрашно покопавшись в куче, и вынув оттуда обыкновенную гирлянду. Обито лишь выгнул бровь в недоумении, разглядывая сие чудесное декоративное украшение, представшее перед ним во всей своей обворожительной красе: черные проводки, усеянные лампочками, ранее переплетенные между собой, видимо расплелись под гнетом времени, а некоторые участки, где защитная оболочка видимо разошлась по той же причине, оголяя провода, были целесообразно заклеены изолентой. Что ни говори, а признать это нечто гирляндой получалось с натяжкой, потому как истерзанные провода, жутко обвивающие руки Учихи, походили больше на шипастую лозу. - Чудеса идеального безобразия? - спросил парень, пытаясь отогнать неприятное впечатление. - Чудеса, - утвердительно кивнули ему. - Глаз не оторвать, верно? - Да... Глаз не оторвать. А жаль. - Все шуточки шутишь свои, - Мадара хмыкнул, отложив гирлянду в сторону. Теперь она хотя бы покинула поле зрения мальчишки. - А вот как только она засияет, ты сразу возьмешь свои слова назад. - А может не надо?.. - Надо, - твердо произнес Учиха, давая понять, что возражения сопляков, не смыслящих в "исторических ценностях" не принимаются. - Ты только глянь. Тут столько всего... Я уже и забыл, каков дух Рождества. Обито измученно вздохнул и привычно обмяк в своем инвалидном кресле. Да, он тоже забыл, каков дух Рождества, как и забыл о сущностях остальных праздников, из года в год повторяющих один и тот же ритуал, присущий каждому из них. Рождество, Пасха, собственный День Рождения и ряд других - все это потеряло свой смысл так же резко, как и произошедшая в прошлом трагедия, забравшая у него абсолютно всё. Из тяжелых раздумий жертву непредвиденных обстоятельств вывел оживленный голос опекуна, сопровождаемый шелестом и шумом украшений: - Смотри-ка, подойдет для твоей комнаты. Обито резко пришел в себя, похлопал глазами, не сразу поняв, о чем ему говорят. Глаза тут же уловили в руках мужчины еще одну гирлянду, на этот раз поприличнее. - Не надо мне ничего, - отмахнулся подросток, отводя угрюмый взгляд от очередной гирлянды. К горлу подкатила тошнота. - А это и не тебе, - последовал незамедлительный ответ. Мадара исподлобья бросил на него косой взгляд, собрал с пола выпавшие из коробки стеклянные шарики, предназначенные вероятнее всего для рождественской елки. - Это по традиции. Украшать нужно все, раз уж на то пошло. - Что, даже на унитаз венок повесишь? - Обито хмыкнул, довольный своим колким замечанием. - Повешу обязательно, не переживай.

***

- Хаширама, ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально? Ой, рукожопый... Ну да, ты еще обратно его положи, умник. Мальчишка с короткой стрижкой лишь виновато хихикает и послушно кладет кусок картошки, ранее под его предводительством повидавший кафельную половую плитку, на стол рядом с красивым блюдом, куда ее изначально и планировалось отправить. Это был крупный свиной окорок, окруженный ломтиками запеченного картофеля, почти аккуратно намазанными острым кетчупом и для вкуса, и для красоты. В канун Рождества, когда пьяница-отец в очередной раз оставил Мадару с Изуной одних, старший из братьев принял решение отпраздновать грандиозное событие самостоятельно, а заодно и прошедший День Рождения, который был так же проигнорирован родителем. Приход Хаширамы с Тобирамой изначально не входил в планы, но расстроенный равнодушием отца Изуна настоял на гостях, а Мадара, каждый раз глядя в эти несчастные, заплаканные глаза, почти ни в чем ему не отказывал, что на этот раз обернулось катастрофой, потому как половина продуктов, указанных на мятом листочке с рецептом, благодаря непутевому другу успела побывать в разных уголках кухни. - Пусть остынет. И заодно отдохнет от таких блять, как ты, - недовольно бросил Мадара, сам в это время занятый смешиванием будущего гоголя-моголя. - Да ладно тебе, не поваляешь - в рот не возьмешь! - Хаширама, как обычно, беззаботно улыбнулся, не воспринимая близко к сердцу ворчание друга. - О, знаешь, что ты сейчас в рот возьмешь? - Понял, молчу. - Так-то. - Пошляк ты все таки, Мадара. Их разговор прервал приближающийся звук торопливых шагов. В кухню заглянул Изуна, любопытно принюхиваясь. - Скоро уже, да? Есть хочу! - сообщил он старшим ребятам. - Скоро, скоро, - заверил его старший брат. - Иди, последи за Тобирамой еще немного, чтобы он ничего не натворил. Изуна довольно кивнул и тут же скрылся из виду, отправившись выполнять поручение. Хаширама недоуменно взглянул на товарища: - Слежка за Тобирамой? Зачем это? - Чтобы брата занять, зачем же еще. - Все равно странно. Отправил бы его лучше, скажем, порисовать... - С этим у него проблем нет, уж поверь. У меня вся комната увешана рисунками, чтоб ты знал, так что молчи лучше. На некоторое время между приятелями воцарилась тишина, сопровождаемая лишь шумом телевизора из зала, где и расположились Изуна с Тобирамой, поделив небольшой диван напротив ящика. Увлекательная слежка Учихи в конечном итоге была по большому счету за телевизором, так что все было в порядке, пока старшие братья находились недалеко. - Что насчет отца? - задал внезапно Хаширама вопрос, от котого Мадаре резко стало не по себе. - А что насчет отца? Как видишь, его здесь нет. Старший из Учих мгновенно помрачнел, поджимая губы в горькой усмешке. Вроде и ничего удивительного. Нелегкая жизнь у многих бывает, но от чего-то на душе все равно становилось тоскливо от мысли о том, что все могло бы быть по другому. Зная, что Изуна чувствует то же самое, Мадара тихо обратился к Сенджу с одной лишь просьбой: - При Изу его не упоминай, понял? - Понял, - Хаширама кивнул с серьезным видом, понимая всю суть сложившейся ситуации как никто другой. Будучи сыном давнего недруга отца Мадары, он всегда был в курсе его постоянных запоев, информированный сначала собственным отцом, а затем и самим другом, сознавшимся, что все это правда. На тот момент они с Мадарой стали достаточно близки, чтобы тот доверил ему свои переживания насчет происходящего. Как бы там ни было, исправить ничего не удавалось, а эмоциональная поддержка Мадаре нужна была все чаще, так что вскоре Хаширама изучил не только характер, но и дом приятеля. - Знаешь, я мог бы приходить чаще и помогать тебе, - предложил смущенно Сенджу. - Не только по праздникам. - Так приходи. Нагружу тебя бытовухой, все равно испугаешься и убежишь, - насмешливо сказал Мадара, не поворачиваясь к нему. - Не испугаюсь. Я правда хочу помочь, мы же друзья! Почти братья! - Сильное заявление, но мне и одного дурачка хватает, так что свободен. У тебя, кстати говоря, тоже свой есть. И не слишком-то сильно он нас с Изуной любит. - Просто у него есть некоторые заблуждения насчет вашей семьи. Это пройдет, я уверен. - Посмотрим. Кстати, тащи стаканы, - вдруг опомнился Учиха. - Зачем? - затормозил мгновенно Хаширама, беспечно хлопая глазами, за что и поплатился, попав под брошенные со всей силы рукавицы для выпекания, что так удачно подвернулись взвившемуся Учихе под руку: - Наливать будем!