***
(Мистер Мориарти, у вашей жены будут провалы в памяти, к сожалению, возможно она так и не сумеет восстановиться полностью…) — так сказал ему лечащий врач. Джеймс покрутил в руках баночку с лекарствами, но давать их супруге не спешил. Если доктор прав, Молли нужно много времени, чтобы вернуть память. Для этого необходимо в строго определенное время принимать специальные таблетки, но ведь. о может ей их и не давать. А потом, когда пройдёт пару лет, всё это потеряет всякий смысл. И уж тогда… они заживут счастливой семьёй, где призраки прошлого не будут преследовать их. Тогда… всё будет иначе. — Как мой сын? — С ним всё в полном порядке. Хорошо ещё, что ваша супруга оставила его тогда, иначе… — под взглядом Мориарти, который не предвещал ничего хорошего, врач осёкся. — На самом деле, всё могло быть намного хуже… — Мистер Адамс, единственная ваша задача — сделать так, чтобы моя жена выжила. — Только это… а воспоминания? — Выжила, мистер Адамс, только выжила, — повторил Мориарти и, выписав чек на имя доктора, пожелал тому всего самого лучшего. Скрепя сердце, мужчина принял взятку. У неё две дочери, старшая поступает в медицинский, а деньги сейчас только у начальства водятся. Так или иначе, в первую очередь он должен думать о членах своей семьи.***
Спустя n-количество месяцев — Я хочу увидеть её, — сказал вдруг Шерлок и Майкрофт, сделав вид, что плохо расслышал, попытался обойти данную тему стороной, — не надо так делать, — взмолился Холмс-младший, прекрасно зная все «этакие приёмы» старшего брата. — Что? Зайдёшь поздравить Молли с тем, что она вновь не сумела закончить всё и убить себя? — голос Майкрофта приобрел стальные нотки. Больше всего она не выносил нытиков и слабаков. И хотя урожденная Хупер не относилась ни к тем, ни к другим, оказалось, что из-за вышеупомянутой особы его единственный брат был на грани того, чтобы стать одним из таких вот людей. Этого представитель Британского правительства никак не мог допустить. Однажды Шерлок уже пострадал из-за рук Молли, но он не имел возможности после всего наступать дважды на одни и те же грабли. — Ладно, если ты так этого хочешь, можем вместе сходить на благотворительный вечер.***
Майкрофт устало потёр переносицу. Он правда считал, что после того, как Хупер вернётся с Мориарти, а Шерлок побудет вдали от Лондона, всё вновь станет как прежде. Однако ничего, увы и ах, не встало на свои места. Холмс-младший только недавно вернулся из Болгарии, куда был послан в составе специальной группы по устранению шпионов, которые «сливали» ценную информацию о делах Британии. И хотя мужчина искренне считал, что подобного рода занятия уж точно должны отвлечь младшего брата от всяких глупостей, призраки прошлого, казалось, и не собирались покидать никого из них. Что было особенного в Молли Хупер? Было ли вообще? Может, всё это лишь соперничество двух давних заклятых врагов? В самом деле, Шерлок никогда не отличался особенной чувственностью и мягкостью, но на супругу Джеймса смотрел всегда с какой-то странной смесью нежности и желания. А почему? Уж под общепринятые стандарты красоты девушка не попадала точно. Однако именно она, сама того не желая, сумела привлечь внимание Джеймса Мориарти. А тот свои игрушки никому и никогда не отдавал, всегда относился ревностно. Вот и сейчас, он вновь получил то, что считал своим. Впрочем, Майкрофту было всё равно, его сердце не екало при упоминании Молли Хупер, он всегда был выше чувств и эмоций. Он был сильным и независимым. Увы, Шерлок был не таким. И сегодня, когда Холмс согласился-таки пойти на чёртов благотворительный вечер, мужчина в этом только убедился. Новогодняя акция, призванная поддержать всех нуждающихся, была всего лишь фикцией, по большей части. В основном, благотворители за подобными «благими делами» скрывали свои грешки, а тех у многих людей было довольно-таки большое количество. Но, конечно же, стоит человеку начать позировать на фото, говоря, что работает он только ради «бедных детишек», как его сразу же вознесут на самую вершину. А то, что плевать он на самом деле хотел на детей, да и приюты строит только потому что это повышает спрос на акции его компании — вопрос, до которого абсолютно никому нет никакого дела.***
Обычно на всевозможные светские мероприятия из отпрысков семьи Мориарти ходила только Эвр, однако с некоторых пор посещать их стали и Джеймс с Молли. О, какой же они стали «добычей» для репортеров, у которых впервые за десять появилась возможность увидеть спутницу владельца огромной корпорации. К слову, урожденная Хупер, пусть и не отличалась идеальной внешностью, однако же производила впечатление особы умной, доброй и, главное, искренней. — О, Молли, вы выглядите просто прекрасно! — воскликнула одна из глав фонда художественного искусства. — Благодарю, — стеснительно произнесла девушка, — не была уверена, что сделала всё как нужно, — честно призналась Мориарти, стыдливо опустив взгляд в пол. — О, не волнуйся! Здесь все друг друга понимают, — уверила её миссис Хоббс и проводила к одной из картин, деньги за которую автор пожелал отдать одному из приютов столицы, — вот, новое веяние искусства. Реальность во всей красе, — произнесла Абигайль со знанием дела. Уж она-то в подобных тонкостях знала толк, всё же, миссис Хоббс была супругой одной из самых знаменитых творцов искусства. — Да, — согласилась Молли, — в этом есть нечто… откровенное, я бы сказала, — послышались хлопки, что являлись сигналом к началу торжества, — а могу я… узнать имя автора? — спросила девушка почти шёпотом. — Вообще-то, это конфиденциальная информация, кажется, автор не сильно-то хочет привлекать к себе излишнее внимание. Но вполне возможно, что сегодня он придёт сюда, — добавила Хоббс и, заметив прибытие всё новых и новых гостей, оставила Мориарти стоять в гордом одиночестве. Со спины к ней подошёл к ней кто-то подошёл, это была племянница директора галереи. — Здесь так душно, не правда ли? — Да, — согласилась Молли. Алекто Кэрроу была из таких, о которых обычно говорят «взрывная смесь». На самом деле, она была одной из немногих, кто искренне симпатизировал Мориарти. К несчастью, даже в двадцать первом веке разница в социальном статусе играла не последнюю роль в построении взаимоотношений. — Может, прогуляемся немного? — девушка огляделась. Супруга нигде не было, видимо, он поднялся с другими мужчинами «решать важные дела», Эвр сегодня приболела, так что осталась дома. Наверняка, они успеют вернуться до прихода Джеймса.***
— Как же мне всё это надоело, — устало вздохнула Кэрроу, а затем вытащила из золотистого портсигара ещё одну длинную сигарету, от которой пахло ментолом и ещё каким-то эфирным маслом. — Будешь? — Молли вежливо отказалась. — Ладно, мне больше достанется. — Что-то случилось? — поинтересовалась Мориарти. — Да как сказать, — начала Алекто, выпуская кольца дыма, которые медленно взмывали всё выше и выше, так и норовя уйти как можно дальше, — отец настолько в меня не верит, что грозится отдать весь бизнес брату. Представляешь? Я столько лет приводила в эту чертову галерею людей, знакомых, придумывала целые программы, находила талантливых художников, а оказывается, всё это было абсолютно бесполезно. Оказывается, Амикус намного умнее и достойнее меня. — Неужели он мог сказать тебе подобное? — ужаснулась темноволосая. — Эх, Мол, ты ещё многого не знаешь. Я ведь всегда белой вороной в семье была. Вроде родная, а ко мне относятся, словно я мусор под ногами. Всё лучшее, всё красивое, всё дорогое — брату, а я что? Я что же, не заслужила порше?! Да я проклятая вкалывала, всё сделала… абсолютно. Но вот малейший мой промах папа видит, а грешки Амикуса и вовсе не замечает. Разве это справедливо, а? — Уверена, в глубине души мистер Кэрроу любит тебя, просто… — Любит? — Алекто залилась смехом. — Ох, Мол, не смеши меня, пожалуйста. Да он едва выносит моё общество, называет развратной и плохой, а ведь… это Амикус во всём виноват. Это он сделал меня шлюхой… — Тише, ты, кажется не в себе, — Мориарти принюхалась, запаха алкоголя не было, однако подруга вела себя более чем странно. — Ты что, опять принимала наркотики? — догадалась темноволосая. — Ну-ну-ну, не надо так на меня смотреть, Мол! Ты же ещё не услышала самого интересного. Ведь Амикус, он… испортил меня. Сперва по пьяне, когда пришёл с вечеринки, мне тогда четырнадцати не было, а потом, — ему, кажись, так понравилось, что он уже не мог остановиться… — Алекто зашаталась и, выронив из рук сигарету (которую Молли поспешила потушить, чтобы чего плохого не вышло) уже была не в состоянии нормально соображать. Конечно, легче было бы оставить знакомую и позвать кого-нибудь на помощь, но… в глубине души Хупер понимала, что это будет неправильно, не по совести. — Думай… думай… думай! — воскликнула девушка, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Сумку девушка оставила в гардеробной, сказать о случившемся Джиму — значит подставить Кэрроу-младшую. Благо, они на улице, можно попробовать поймать такси, правда, в такое время суток, в этом районе сделать это почти невозможно. — Думай, — повторила девушка и, уже было отчаявшись выпутаться из всего этого водоворота событий, услышала, как в кабинку для курения кто-то вошёл. Не успел незнакомец одуматься, как Молли уже подошла к нему и, едва внятно объясняя все детали, почти взмолилась о помощи.***
Сердце пропустило несколько ударов. Шерлок одновременно желал и боялся увидеть Хупер. И, уже отчаявшись прийти к душевной гармонии, хотел вернуться домой, как Дэвид Питерсон, с которым он договорился обсудить детали одного дела, вдруг появился в окружении двух особ. В одной из них он без всякого рода колебаний узнал Молли. Рядом с ней, облокотившись, шла другая молодая женщина. Оказалось, Питерсон благородно согласился помочь девушкам. И хотя Шерлоку тот просто казался слабаком и слюнтяем, в этот самый момент мужчина готов был поблагодарить его. К слову, судя по реакции Хупер то, что рассказал Майкрофт — не ложь, девушка правда потеряла частично память. Шерлок до последнего надеялся, что это ложь и выдумки, однако, никто не следовал за Молли хвостиком, да и о супруге говорила с поразительной нежностью. — Да, он трудолюбивый и добрый, остался решать «важные дела», — с улыбкой произнесла Хупер, — я волнуюсь, что уехала, не предупредив его. К сожалению, телефон остался в галерее, могу я позвонить? Питерсон протянул ей трубку и Хупер, набрав номер по памяти, приложила аппарат к уху. Шерлок посмотрел в зеркало, девушка прямо-таки светилась от радости. Он не мог расслышать слов собеседника на том конце провода, однако, если судить то тому, что улыбка на лице темноволосой становилась шире с каждой чёртовой секундой, разговор с Мориарти лишь поднял ей настроение. — Да, Джим, не волнуйся, только не забудь забрать мою сумочку из гардероба. Хорошо… да, люблю тебя, — сказала она и в доказательство в шутливой форме сделала жест, напоминающий по звуку и манере поцелуй. — Спасибо, Дэвид, теперь я могу быть спокойна.***
Шерлок вызвался проводить девушек до квартиры. И к слову, это решение оказалось правильным. Не пройдя и пары шагов, Кэрроу вывернуло наизнанку. Холмс поморщился, Молли стало не по себе, однако она всё равно не бросила подругу. После всего они таки добрались до нужного места, благо, лифт работал. У двери возникла небольшая заминка с поиском ключей, но и это было сделано, пусть и не сразу. — Наконец-то! — радостно воскликнула темноволосая и, когда мужчина помог дотащить Кэрроу до кровати, девушка благодарно улыбнулась ему. — Спасибо, без вашей помощи я даже не знаю как решила бы все эти проблемы. Он не видел её около полугода, но казалось, прошла уже целая вечность. В прежние времена мужчина не чувствовал подобного, да и о существовании миссис Мориарти Холмс вспоминал лишь в годовщину смерти Редберда. Но теперь всё было совершенно иначе. — Знаете, не могу сейчас угостить вас чаем, потому что сама здесь ничего по сути и не знаю, но… хотелось бы пригласить вас на ужин, так сказать, отблагодарить, — в его глазах отразилось непонимание и удивление. — Вы не против? — Да… — сказал Шерлок, ещё и не догадываясь, к чему приведёт предстоящий ужин.***
Джеймс вновь готов был рвать и метать. Молли уехала в неизвестном для него направлении, с непонятно кем, позвонила с чужого телефона и, к тому же, ничего не объяснив. И хотя сперва мужчина хотел разнести к черту всё вокруг, он сдержался и, вспомнив советы старшей сестры, решил дать супруге больше свободы. — Твоя, милый… Молли Хупер только твоя… — Моя… только моя, — повторил он и осушив бокал крепкого вина, наконец смог заснуть.