Мой Рыцарь

      Сгустившиеся тучи орошали Готэм тяжёлыми каплями, свирепо завывал ветер. На другом конце города в заброшенном стадионе в сплошной стене ливня стремительно двигались десятки силуэтов. Мокрые и грязные с ног до головы боевики в красно-чёрных униформах вцепились в друг друга в яростной схватке.       — Быстрее, чёрт вас дери! Вы должны быть быстрее, ловчее, сильнее! — злобно выкрикивал Джейсон, гоняя подчинённых. — Думаете, Бэтмен будет жалеть? Да пока вы поймёте, где он находится, он уже вырубит всех вас до единого!       Когда один из них упал, то ли от усталости, то ли от удара противника, Джейсон пнул его в бок.       — Встать!       Они все раздражали его. Своей медлительностью, ленью, самоуверенностью. Думают, раз у них будут пушки, Бэтмен им не страшен. Наивные идиоты! Джейсон наведался в штаб ровно в тот момент, когда они просиживали задницы за телевизором, и заставил всех выйти на улицу — плохая погода не должна быть тренировке помехой. Пелена мощного дождя делала из них скорее мелькающие тени, нежели контуры людей. Одежда бойцов промокла насквозь, все они выглядели усталыми, и на их лицах читалось недоумение: что на командира нашло?       Ответ знал только Джейсон. Он не хотел идти в китайский квартал. Он прятался. Оттягивал момент встречи насколько это возможно, и Пугало, по всей видимости, был только благодарен за это. Не звонил, не интересовался, куда пропал союзник. Ему было на всё наплевать. После разговора за шахматной доской они не виделись неделю. Каждый прятался в своих мыслях и чувствах, не решаясь заговорить и вообще поднять скользкую тему их отношений.       — Слабаки! Бэтмен вас уделает, даже если будете держать автоматы в руках! Я приеду через неделю, и на последней тренировке вам придётся доказать, что вы не безнадёжны.       Джейсон чувствовал по удивлённым, а то и неприязненным взглядам, что ему пора уходить. На самом деле он не хотел ни на кого срываться, понимал, как глупо выглядит со стороны, но ничего не мог поделать с пожирающей его яростью. На мотоцикле он с большой неохотой доехал до китайского квартала, а затем до гаража и, поставив транспорт, нерешительно остановился у выхода, с некоторым страхом смотря в сторону возвышавшегося среди небольших зданий пентхауса. Сейчас ему хотелось нормально помыться, поесть и поспать — все эти семь дней он ночевал в гараже внутри танка, — но там был Пугало. Пусть Джейсон и был уверен, что тот не выходил из своего смердящего логова, но от одного его присутствия нервы натягивались в струнку. Решив, что смелости всё же не хватит, он побрёл дальше по улице, предварительно надев куртку, чтобы спрятать костюм, и положив шлем в рюкзак.       Пока он шёл, ветер донёс жалобные крики. Район был беспокойный, то и дело вспыхивали драки, и Джейсон хотел сперва проигнорировать сигнал о помощи, но расслышал в голосе кричащего женские нотки. Теперь он не мог сделать вид, будто ничего не слышит, не мог бесцельно ходить по тротуару, позволяя дождю смыть гнев. Ему придётся изобразить героя.       «Изобразить героя»       Которым он никогда не был и не будет. Джейсон задрожал от внезапного острого прилива ярости. Захотелось со всей силы ударить в стену. Раскрошить собственные костяшки и кирпичную отделку. Какое счастье, что там кому-то приспичило причинить боль. Он надел шлем. Рыцарь Аркхема на страже Готэма.       Оказалось, ничего особенного. Бытовое ограбление, возможно, с предшествующим изнасилованием. Двое пинали лежащего парня, который мог только стонать от боли, а один подбирался с ножом к жалобно причитающей девушке.       — Не бойся, сладенькая, тебе нужно быть только смирной. Никто не тронет тебя, если будешь смирной.       Гнусная, грязная ложь не менее грязного выродка. Короткая пистолетная очередь громом прозвучала в воздухе, заглушив весь шум дождя. Яркая вспышка на секунду ослепила бандита, и он, испуганно вскрикнув, отпрыгнул от девушки, которая завизжала и осела на землю. С ужасом оглядываясь на тела товарищей, он пытался выловить взглядом напавшего, но стена ливня показала ему лишь чуть знакомый контур.       — Бэтмен? — недоверчиво спросил он.       — Будь смирным, и умрёшь быстро, — раздалось в кутающемся сумраке.       Бандит не воспользовался дарованным шансом. Потому что был слишком туп или слишком сильно хотел жить. Он сделал резкий выпад вправо к упавшему оружию, и Джейсон выстрелил прямо в коленную чашечку. От дикого вопля задрожал воздух. Секундная неосторожность — и шанса больше нет. Джейсон бил, не зная жалости, и целился в жизненно важные органы. Сила исходила не из мышц, она шла прямо из души. Израненной, воющей, заблудшей души. Сейчас он убивал и чувствовал наслаждение. Именно так нужно избавляться от грязи. Разве он не делает одолжение Брюсу, искореняя заразу в зачатке?       Он — справедливость. Он — неотвратимость. Он — отмщение.       Удар. Ещё удар. С каждым ударом обжигающий гнев утихал. Он словно выплёскивался из тела. Передавался этому мерзавцу, а потом в виде крови стекал на землю.       Удар. Ещё удар. Затихающие крики.       Хлещет кровь. Трескается кость. Очищается душа.       Криков больше нет, только благословенный шум дождевых капель. Мускулы приятно горели, обжигающая боль изнутри притупилась, голова прояснилась. Джейсон тяжело дышал, не сводя глаз с омерзительного тела, валяющегося в луже собственной крови. Зрелище было до того страшное, что холодок пробежал по позвоночнику, и причиной тому был не ливень, нет, ужасало удовольствие, полученное от убийства.       Разве он был когда-нибудь таким жестоким?       Да, был, но…       Он никогда не испытывал такого звериного наслаждения. Жестокость и хладнокровность были необходимостью. Всего лишь необходимостью, так было всегда, Брюсу незачем было бояться его. Бояться нужно Пугала, потому что он оживший кошмар, потому что он извращает разум и травит наркотой, от которой возникают непонятные мысли…       Не думать о нём, не думать!       В это время напуганная до смерти девушка издала тонкий писк.       — Бэтмен?.. — Кажется, она была удивлена жестокостью любимого героя. — Как же… ты ведь…       — Не хочу разочаровать, а, может, и обрадовать, но я не Бэтмен. В любом случае спасибо, что оценила мои старания.       — Мой парень… он ранен… ему нужна помощь. Сейчас, наверное, небезопасно…       — Позвони 911. Через дорогу есть кафе, попроситесь пересидеть.       — Мой парень… они пинали его прямо в голову… помоги… — Девушка из-за шока плохо соображала. — Помоги… Бэтмен…       — Я не Бэтмен! — заорал Джейсон. — Я не стану нянчиться с вами, мне плевать, что будет с тобой и твоим хахалем. Я своё дело сделал, дальше сама разбирайся.       Оставив её вместе с бездыханным телом, он скрылся в пелене дождя и продолжил бессмысленный путь. Эта тупая сука ждала своего героя, Бэтмена, а получила Джейсона, и, кажется, осталась этим не очень довольна. Ну и пусть, всё равно он не герой. В обычном понимании. Он — нечто новое, необходимое для такого гнилого города вроде Готэм.       «Я ожидал встретить таинственного, могущественного скитальца, а увидел жалкую пародию на Бэтмена»       Джейсон зарычал и в сердцах пнул лежащую на дороге жестяную банку от газировки. Громыхая, она укатилась под припаркованные машины. И будет лежать там, как те же трупы, в результате его деяний.       Заслужили ли они смерть? Определённо, но ведь пулей дело не ограничилось. Ему жизненно необходимо было выплеснуть злость, чтобы эта пожирающая изнутри субстанция, от которой кипит кровь, хлынула хоть на кого-нибудь ещё. Бандиты просто очень удачно подвернулись под руку. Но разве от этого стало легче? Проблема, она изнутри, она в голове, сидит там голодным червём и жрёт мозги. Чавкает, хрумкает, делает всё возможное, чтобы Джейсон чувствовал себя несчастным. Проблема была всегда, не зря Бэт-семья всегда в нём разочаровывалась.       Почувствовав в горле горький комок, а в глазах влагу, Джейсон усилием воли заставил себя сконцентрироваться на ненависти. Насилие — неотъемлемая часть справедливости, Брюс просто слишком старомоден, чтобы это понять. Либо у него просто не хватает яиц докончить начатое, а виноватым выставляет других.       БэтменБэтменБэтменБэтмен, везде этот чёртов Бэтмен!!!       В голове загудело, в висках застучала кровь. Руки сжались в кулаки. Из груди рвалась в виде крика ярость. Как бы было хорошо сейчас оказаться в квартире и побить как следует грушу! Видеть его лицо и бить, бить, бить, бить!!! Джейсон весь дрожал от невозможности выпустить пар. «Надо выпить, — решил он. — Иначе сойду с ума». Рядом, буквально через квартал, как раз находился бар, одно из заведений Пингвина. Хоть ему и не хотелось обогащать Кобблпота, сейчас он был не в состоянии выбирать злачное место, чтобы напиться.       С таким же отвратительным настроением он вошёл в захудалое заведение, дошёл до барной стойки и заказал виски. Обычно из алкогольных напитков он ограничивался одним пивом, но сегодня был особый случай. Особых случаев у него вообще теперь будет намного больше.       Так ведь, Пугало?       Джейсон залпом выпил стакан и, когда напиток обжёг горло и внутренности, закашлял. Всё это было чудовищной ошибкой с самого начала. С того самого дня, когда какого-то хрена он решил выследить соломенного доктора. Ну почему ему вообще попалась эта солома?! Какое ему было дело до психа, в своём обыкновении замышляющего что-то против Бэтмена? Разве не этим занимаются все отбросы Готэма? Нет же, его угораздило увидеть в соломинке угрозу и он пошёл по следам и вышел на бандитов Пугала, которые в последствии и привели его в китайский квартал. Но ведь он мог пристрелить! Просто нажать на курок! Вышибить мозги этой сдыхающей твари, но он этого не сделал, потому что хотел увидеть страдания Брюса. Настоящие. Душевные. И к чему это, мать твою, привело?!       БэтменБэтменБэтмен! Думай о Бэтмене, не думай о нём!       Джейсон боялся думать о нём. Мысли о нём смущали его. Пугали. Признаки, эти признаки, они обнаружились ещё давно, но он не придавал им значения. Или не хотел придавать.       Джейсон заказал ещё виски. У него был шанс. Псих был ранен, очень сильно, а когда лишился головорезов, стало некому выхаживать его. Почему Джейсон вызвался помочь? Почему не позволил судьбе распорядится его жизнью? Да потому что он сердобольный идиот! И нечего тут токсином прикрываться, хотя эта отрава сыграла немалую роль в их союзе. Просто ему стало жалко. По-человечески жалко отморозка. Смотреть, как заживо гниёт перед тобой человек, в мучениях, медленно, в одиночестве, в своей гордости, было невыносимо, но ещё невыносимее было признавать своё бездействие. Это напомнило ему о бесконечных часах с Джокером и Харли в самом настоящем аду, когда он, как осиротевший ребёнок зовёт свою мать с небес, звал Бэтмена и мечтал о спасении. Чувствовал, что он не придёт, и всё равно звал. Он был на пороге смерти и прекрасно осознавал, как хреново себя чувствует отморозок.       Но это лишь полбеды. Меняя ему повязку на спине, он впервые задумался: «Брюс, ты мог себе представить хоть когда-нибудь, что я, твой Робин, буду латать твоего злейшего врага лишь для того, чтобы потом он вскрыл тебе голову? А, Брюс, ты ожидал такой сценарий?». Господи, эта мысль так понравилась ему, что он стал одержим ею. Позже пришла ещё более безумная мысль, которая и проложила начало этому сумасшествию. Для Бэт-семьи он был чужим, недостойным носить звание напарника Бэтмена. Как бы Джейсон не старался доказать свою ценность, он так и остался в глазах Брюса глупым мальчишкой, за которым нужно подтирать зад. И раз уж его считали слишком деформированным, покорёженным для отлаженной системы вроде «Бэт-семья», то почему бы не стать напарником Пугала?       Именно в этом состоял его замысел. Чтобы в тот торжественный момент, когда Бэтмен, поверженный, униженный, истекая кровью, в последний раз окинет взглядом своих врагов, Джейсон смог открыть все карты. Сперва Пугало по обговорённому ранее плану начал бы рассказывать про Робина, который смог не только выжить, но и вырасти как личность. Затем поведал бы о Кроке, про перенесённые муки и как Джейсон Тодд сохранил, а потом и спас ему жизнь. Рассказал бы, как они вместе разрабатывали план, готовились к войне и в результате успешной командной работы смогли уничтожить Тёмного Рыцаря.       Брюс, конечно, решит, что это очередная грязная, психологическая игра Пугала и не поверит ни единому слову. И вот тогда на сцену вступит Джейсон, театральным жестом сняв с себя маску. Момент истины. Овации. Шокированные лица. Он наконец-то смог бы высказать в лицо всё, что он о нём думает.       Видишь, как всё обернулось, Брюс? У всего есть последствия. Думал, я не вернусь? Думал, я сдох и потащил с собой твои лживые россказни о семье? Но, как видишь, я жив, здоров и обзавёлся новыми друзьями. Я бы посоветовал тебе для начала найти труп, прежде чем кого-то хоронить, но, боюсь, следующего раза уже не будет. Знай же, умирая, что у меня теперь новая семья — МОЯ семья. Целая армия, почитающая, уважающая меня, и Пугало — мой напарник и товарищ. Мы позаботимся о Готэме, я тебе это обещаю…       Он проматывал в голове эту сцену чуть ли не каждый день, иногда посмеиваясь от нетерпения и предвкушения. Вот только была небольшая проблема. Грандиозный план омрачался одним фактом: вряд ли Пугало нуждался в напарниках и вообще друзьях в целом. Он полностью погряз мозгами в токсине и никто и ничто больше не могло вызвать его интерес, а Джейсон не собирался углубляться в свои мотивы и обнажать перед ним душу. Личность тоже собирался раскрыть лишь в последний момент. Поэтому проблему надо было как-то решать, не мог же он сказать: «Пугало, давай перед тем как убить Бэтмена разыграем маленькую сценку. Притворись моим другом, боевым товарищем, напарником, ну ты понял, да? Притворись, что между нами всё хорошо и мы прекрасно поладили, а когда Бэтмен сдохнет, я покажу тебе фак, ты меня обзовёшь, и мы разойдёмся. Идёт?». Пугало вежливо посылал бы его куда подальше ровно до тех пор, пока Джейсон не рассказал бы о своём разбитом сердце и несбывшихся надеждах. А такому типу, как он, опасно раскрывать слабости, да и вообще не его это собачье дело. Соответственно, самым лёгким путём по достижению цели Джейсон выбрал наиболее честный вариант: взаправду попытаться наладить отношения.       «Ну, расскажешь что-нибудь о себе?»       Именно с этого ехидного вопроса, заданного во время реабилитации Пугала, всё и началось. Выполняющий любое задание на отлично, Джейсон, как и всегда, сумел преуспеть даже в таком невозможном на первый взгляд деле. Преуспел настолько, что уже сожалел о своём рвении.       Ты ожидал такой сценарий, Брюс? Я вот нет…       Джейсон покрутил стакан, наблюдая, как внутри постукивают кусочки льда. Виски переливалось таким же насыщенным цветом, как янтарный яд.

***

      Крейн услышал их задолго, как они решились вступить за порог его лаборатории. Человеческий фактор, вроде сплетен и слухов, присущ даже боевикам с военной подготовкой, и в результате, вдобавок ко всем болячкам, ему приписали ещё и глухоту. Хотя, он бы себя скорее назвал хромым и слепым, чем глухим. Вообще, его внешность и произошедшее в канализации стали излюбленной темой для разговоров среди наёмников, которые не уставали посудачить о его шрамах.       — Ты иди.       — А почему это я должен?       — Я к нему уже ходил, теперь твоя очередь.       Перешёптывания за спиной стали действовать на нервы.       — Заходите же, не бойтесь, — процедил Крейн, прикрепляя шланги к ёмкостям с токсином.       Первым заговорил наиболее смелый, в тёмных очках и красном берете.       — Сэр, привезли реактивный ранец для Гарфилда Линнса.       — Хорошо. Оставьте здесь.       — Мы устанавливаем охранную систему по всему периметру, как вы и приказали, но что насчёт дома? Изнутри вы хотите обезопаситься?       — Обеспечьте тепловыми и датчиками слежения все этажи кроме пятого. Установите камеры видеонаблюдения рядом со всеми лестницами, балконами и лифтами.       — Это займёт не один день.       — Вам спешить некуда. — Крейн на секунду отвлёкся. — А что… с Рыцарем?       — Мы не видели его, сэр, он с нами не связывается, что странно, но отдел боевой подготовки передал, что сегодня была внеплановая тренировка на стадионе.       Тренировка. В такую погоду. Не выходит на связь. Целую неделю. Солдаты ничего не знают. Крейн бросил взгляд на свой аудиопередатчик.       Нет, с ним всё должно быть в порядке. Он не глупое дитя, за которым нужен глаз да глаз. В любом случае сегодня-завтра нужно отнести ранец Светлячку, а для этого придётся связаться с Рыцарем, вот тогда он и узнаёт, жив ли он, здоров ли.       Крейн понимал, почему исчез Рыцарь. По той же причине он не выходит из лаборатории — страх. Страх перед новым, неизведанным, немыслимым, перед чувствами, существование которых признать было тяжелым испытанием. Но если Рыцаря останавливала лишь эта робость, то его сжирала тоска и другого характера.       Когда люди хотят сблизиться и открыться друг перед другом, когда твердят, что готовы принять чужие достоинства и недостатки, когда их сердца пылают жаждой чужого тепла и внимания, кажется, что все испытания будут им по плечу, но всё рушится перед одним даром природы — зрением. И вся напыщенная речь о высоких чувствах вмиг превращается в пустой детский лепет, не стоящий ничего.       Обездоленный со дня появления на свет, представляя себя среди шумной весёлой ребятни, он ещё с юных лет понял, что отвергать и гнать могут за одну лишь ветхую одежду, неказистый внешний вид, за острые углы тощих от голода рук и ног. О каком снисхождении можно думать сейчас, когда осколки зеркала показывают отражение, слепленное из мерзости и отвращения, кричащее о боли и горечи, полное ненависти к тому, кто раз за разом низводит все достижения, гордиться которыми позволили бесконечные часы уединения в угрюмых залах библиотек? На что может рассчитывать калека, не знающий, что такое привязанность и дружба, о чём только смеет думать изуродованный, сошедший с ума изверг, живущий с ранами, и физическими, и душевными, которые не затянутся никогда?       Мрачнея с каждой секундой, Крейн продолжил прикреплять шланги к баллонам, совсем позабыв о двух солдатах за спиной.       — Так мы можем идти? — спросил один из них.       — Да, — буркнул Крейн, не отвлекаясь от дел.       Ничто не предвещало беды, пока он не услышал шёпот уходящих солдат, до сих пор верящих в его глухоту.       — Чёрт возьми, какой же он жуткий.       — Ага, крепко же его крокодил потрепал.       — Стойте.       Звук шагов стих, они не успели уйти.       — Попрошу вас немного задержаться.       — Вам что-нибудь нужно, сэр?       — Да, окажите мне небольшую услугу.       Пусть сказанное было произнесено спокойным тоном, тихо и ровно, возможно, даже несколько ласково, казалось, инстинкты самосохранения на подсознательном уровне говорили солдатам остерегаться, потому что те не торопились заходить обратно в лабораторию, оставаясь у открытой двери, как у спасительного маяка.       — Подойдите ближе, — прошелестел Крейн, всё так же не оборачиваясь. По трубкам с шипением побежал токсин, но никто кроме него этого не видел. — Вам нечего бояться…       И никто не слышал, как из подвала доносились крики.       Громче чем обычно. Отчаянней чем обычно.       Лаборатория разделяла боль своего хозяина.

***

      Официантки метались от столика к столику, провожаемые похотливыми взглядами посетителей. Бармен, протирая стаканы, как профессионал своего дела изображал озабоченность, пока мужчина в мятой клетчатой рубашке рассказывал про тяжкую судьбу холостяка.       Джейсон прикоснулся к третьему по счёту стакану виски, но не решился отпить. Неудержимо хотелось довести себя до состояния расслабленности и лёгкости, чтобы не мучаться от навалившегося стыда, но, пока здравомыслящий, понимал, что это не лучшая идея.       Он даже не помнил, в какой момент всё пошло не по плану. Стараясь наладить отношения, обзавестись друзьями на «тёмной» стороне назло Бэтмену, он вдруг начал интересоваться доктором с неожиданной стороны. От чего в последствии, мягко говоря, сильно удивился. Возможно, его интерес обусловлен тем, что они были полной противоположностью друг друга и в то же время чем-то невероятно схожи. А, возможно, тем, что раньше он никогда не смотрел на готэмских психов как на людей. В том смысле что для него они были скорее чудовищами в человеческой коже. Брюс, конечно, давал почитать досье на каждого преступника, чтобы знать с кем иметь дело, но это всё равно что изучать состав пиццы перед заказом.       Джейсон всё же отпил глоток. Мужчина в клетчатой рубашке уже обвинял политиков в своей неудаче на любовном фронте. Бармен продолжал протирать тряпкой бокалы и делать вид, что внимательно слушает. Две пьяницы в конце зала начали распевать песни. В бар постепенно прибывали люди. Мелодично звякнул дверной колокольчик, и внутрь зашли две очаровательные девушки, насквозь промокшие под дождём. Одна была одета в кожаную куртку и леопардовые лосины. В сочетании с убойной причёской с кричаще красной расцветкой она явно старалась вжиться в роль бунтарки. А может ею и была. Другая была одета более скромно, но, тем не менее, очень сексуально. Голубой свитер под распахнутой курткой тесно обтягивал пышную грудь и подчёркивал тонкую талию. Узкие джинсы и сапожки на высоких каблуках демонстрировали всю красоту длинных стройных ног.       Джейсон вдруг осознал, что пялиться на них с чересчур большим энтузиазмом, чего раньше никогда не было. За свою нелёгкую жизнь он мало интересовался девушками, ставя боевые задания на уровень выше, а до знакомства с Бэтменом никто и не смотрел в сторону неотёсанного сироты-хулигана, зарабатывающего на хлеб мелкими грабежами. Теперь он скользил по ним взглядом и отчаянно спрашивал себя: «Они мне нравятся? Они же хорошенькие?».       Между тем девушки уселись за столик и сделали заказ. Они оживлённо болтали, хихикая и подстёгивая друг друга шутками.       — А почему ты не отшила его?       — Пока не хочу. Он милый. Погуляю с ним немного, а там посмотрим. Завтра мы в кино идём.       — Если он милый и нравится тебе, почему бы тебе не замутить с ним?       — Потому что я с ним училась вместе, такой разгильдяй был. Мне нужен перспективный мужчина, который смог бы обеспечить меня и наших будущих детей. К тому же он маловат ростом. И у него слишком большая голова.       — Лори, не будь стервой, — засмеялась бунтарка, — каждый заслуживает счастья. Почему бы тебе не дать ему шанс? Скажу прямо, это первый парень, которого не интересует содержимое твоих трусов. Подумай над моими словами.       Сексуальная Лори только пожала плечами, попивая кока-колу. Благодаря внешним данным она действительно могла позволить себе «выбирать». На неё уже заглядывались мужчины в баре, особенно тот, в клетчатой рубашке, хотя по его тоскливому лицу читалось понимание собственных шансов. Джейсон тоже отметил красоту обеих. Ничего плохого сказать он не мог — хорошенькие, яркие девушки.       Каждый заслуживает счастья       «Возможно, но уж точно не сумасшедшие вроде Пугала, — мрачно подумал Джейсон, делая ещё глоток. — Он же псих, больной, абсолютно не дружит с головой! Жестокий, беспринципный, злой, толстокожий садист! — Перебирая подходящие прилагательные, он поперхнулся. — Твою мать, он мужик в конце концов! Не блондиночка с третьим размером груди, а мужик!»       Джейсон оглянулся на девушек, на хорошеньких девушек, на сексуальную Лори. Нервно засмеялся: «Джейсон, неужели тебя действительно волнует отсутствие сисек? А что насчёт умирающих в мучениях людей в лаборатории? Что насчёт жуткой машины, что он строит? А химическая бомба? Многочисленные убийства? Пытки вместе с Джокером? Неужели в такой момент ты считаешь главной проблемой его хер, а не саму суть его души, которой, возможно, у него вообще нет?». Нет, хер был наименьшей проблемой в сложившейся ситуации — но немаловажной! Джейсон совсем не против товарищеских отношений, но быть настолько близкими друзьями, это уже смахивает на безумие.       Посчитав, что слишком несправедливо относится к доктору, Джейсон постарался отнестись к ситуации более объективно. В конце концов даже у такого маньяка есть хорошие стороны. Чего только стоит предоставленная квартира. Поверив, что Джейсону некуда идти, Пугало нехотя, через силу, но приютил его, ответил добром на добро. При этом он далеко не похож на гостеприимного человека, маловероятно, чтобы вообще кто-то был достоин таких привилегий. Он сделал для него исключение. Чего не делал Брюс.       Расслабившись под влиянием виски, Джейсон снова загорелся огнём ненависти.       Вот именно, даже Пугало сделал исключение! Пошёл против принципов, засунул нелюдимость куда подальше, а ведь они друг другу никто. А что сделал Брюс, когда пропал Джейсон? Искал его? Перевернул город верх дном? Пытал приспешников Джокера, чтобы выбить информацию? В конце концов, даже если похоронил, отомстил за его смерть? Пошёл против принципа «Бэтмен никого не убивает, даже если это конченый психопат вроде Джокера»? Нет! Он просто нашёл другого Робина! Другого, мать его, Робина! Вот так решает проблемы Брюс. И так было всегда. Всегда через задницу! Быть на стороне Бэтмена — значит дубасить преступников попусту, зная, что в будущем эти выродки вернутся, чтобы отомстить. Быть на стороне Пугала — это не бояться самого себя, делать то, что велит сердце и мозг, это жизнь без лжи. Что сделал бы Бэтмен с Календарником, серийным убийцей и похитителем детей? Избил и упёк в тюрьму, откуда тот рано или поздно сбежал бы. А что сделали они с Пугало? Убили. Один выстрел, — и больше нет проблемы. Доктор не читал ему мораль, не выносил мозг, он принял его позицию и позволил сделать правильный выбор.       Чем сильнее бурлила ярость, тем быстрее находились положительные качества Пугала. Доводы в его пользу пролетали в голове с молниеносной скоростью. Джейсон жадно цеплялся за каждый факт, который ему удавалось вспомнить, и с утроенной силой обрушивал обвинения в сторону Бэтмена, находя в этом удовлетворение.       Ему нужно чувствовать себя важным и ценным! Ему нужно, чтобы его просили найти подопытных и таскать тела, ему нужно, чтобы давали задания и ждали безукоризненного выполнения. Ему нужно знать свою значимость и уникальность. Он боится стать никем и ничем. Боится упасть в бездонную яму и растворится в пустоте. Вся его жизнь была сплошной чернотой с самого детства, но потом возник Бэтмен и дал ему надежду, которую потом жестоко отнял! Деталь, просто деталь! Покорёженная, испорченная деталь, которую заменили новенькой под названием «Тим Дрейк». Тим — новая деталька!       Ну почему, ну почему какой-то больной псих относится к нему с большим уважением и доверием, чем семья?! Почему именно от него он получает то, чего не получает от других?       Джейсон в ярости несколько раз с силой стукнул кулаком об барную стойку. Бум-бум-бум! Бармен удивлённо поднял голову. Девушки и пьяницы, распевающие песни, затихли. Сидящий неподалёку мужчина в клетчатой рубашке отвлёкся от стакана.       — Парень, с тобой всё в порядке?       — Не лезь ко мне, мудила!       — Не понял? Ты больной что ли, утырок? Нарываешься?       — Не советую связываться со мной, а если попытаешься, я тебе не только башку прострелю, но и сделаю очень больно перед этим. Ты у меня маму звать будешь с оторванными конечностями!       Мужчина открыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же закрыл. Самое мудрое решение в его жизни. Джейсон схватил рюкзак и, перед уходом, оставил пару наставлений.       — Вместо того, чтобы сидеть здесь и ныть, лучше бы помылся, подстригся, купил пару приличных шмоток и начал следить за собой, а то стул скоро прогнётся под твоей жирной задницей. Глядишь, и баба появилась бы.       На улице свет фонарей стал ярче, дождь приутих. Вся земля вокруг сверкала из-за образовавшихся луж. Смотря на унылое серое небо, Джейсон помимо тоски ощутил острую потребность в никотине. Он не курил уже довольно долго, но сейчас даже губы непроизвольно сжались, словно уже посасывали сигарету. Давали о себе знать нервы. Пока он боролся с тягой ко второй вредной привычке на сегодня, неожиданно в рюкзаке послышался тихий, но отчётливый звук аудиопередатчика. «Это Пугало», — промелькнуло в голове, и он не ошибся.       — Да, чего тебе? — Нервы диктовали жёсткий тон.       — Не забыл про Светлячка? — А вот Пугало говорил характерным бесстрастным тоном.       Конечно, забыл. Какое ему сейчас дело до Светлячка, когда творится такое безумие.       — Нет, — соврал Джейсон. — Ранец у тебя?       — Да.       — Хорошо, я скоро…       Треск статики, затем тишина. Пугало прервал связь, даже не дослушав. Чуть не обматерив его, Джейсон глубоко вздохнул, позволяя прохладному, свежему запаху дождя утешить воспалённые нервы. Первый разговор за неделю. Всего пять предложений. На большее Пугала не хватило. Должно быть, тоже на взводе. Хотя, по голосу не скажешь. И всё же он был рад его услышать.       Через полчаса, уже в китайском квартале, Джейсон стоял перед металлической дверью, ведущей прямиком в лабораторию. Вся уверенность, с которой он пришёл, слетела в одно мгновение, на её смену пришёл необъяснимый страх, словно сидящий в этом смердящем логове не союзник, а враг. Злясь на самого себя, Джейсон протянул влажные и скользкие от волнения руки к дверной ручке и решительно зашагал внутрь. В голове по-прежнему гудело, в груди притаилась ярость, и он понадеялся на безмятежный покой, на благоговейную тишину умерших или находящихся на грани людей, но лаборатория снова разрывалась от криков, которые нещадно резанули по нервам. На операционных столах неистово дёргались два тела, связанные ремнями. Красные береты. Чёрная военная униформа. Слишком знакомая униформа. Неужели…       — Что это значит?! — разъяренно вскричал Джейсон. Маска исказила и усилила голос, от чего прозвучало как рык.       Пугало так спокойно раскладывал на столе толстые пачки денег, будто находился, допустим, в офисе, а не в преисподней, и окружали его компьютеры и факсы, а не кричащие в ужасе люди. Чтобы ответить, он даже не удосужился обернуться.       — Какие-то проблемы?       Настолько будничным тоном обычно предлагают кофе.       — Какого чёрта ты делаешь с моими людьми?!       — Они всё равно были бесполезны. Я лишь нашёл им применение получше.       В какой-то степени, Джейсон даже был рад, что Пугало дал повод. Разозлённый, он грубо схватил его за плечо и развернул к себе. Тот не остался в долгу и сразу замахнулся, однако Джейсон предугадал нападение и мгновенно перехватил руку со шприцами.       — План, может быть, и твой, но военной операцией руковожу я. А это значит, ты не имеешь права трогать моих солдат. Люди — не расходный материал, подумай хотя бы о деньгах, которые мы вложили в них!       — Какое лживое благородство. Тебе дорога человеческая жизнь, но при этом ты вместе со мной готов устроить террор в Готэме, погубив тысячи невинных душ, а всё потому, что Бэтмен тебе чем-то не угодил. Избавь меня от своего двуличия, не такие мы уж и разные, — холодно отчеканил Пугало и лёгким кивком указал на свою руку. — Теперь отпусти меня, мне нужно работать.       Если бы сейчас сверху свалились помои, Джейсон бы не удивился, потому что именно так он себя почувствовал. Он с неохотой разжал пальцы.       — Если ты ещё раз, хоть одним пальцем тронешь моих солдат, я за себя не ручаюсь, понял?!       Если бы угрозы хоть как-то действовали на доктора, то он вёл бы себя как шёлковый, но… Это был не тот случай.       — Это всё? — с самым невозмутимым видом спросил Пугало.       — Что? — Джейсон не мог подобрать слов от возмущения.       — Если тебе больше нечего высказать, уходи. Твоё присутствие отвлекает.       Пугало вёл себя как ни в чём не бывало, будто ничего не произошло, ни с солдатами, ни между ними. Вернулась присущая ему холодность и безразличие, придающее вид уставшего от жизни человека.       — Ни о чём не хочешь поговорить?       Такой оборот разговора вызывал чувство неловкости, но, то ли от злости, то ли от выпитого алкоголя, Джейсон значительно осмелел. Всё его нутро кричало: «Вот он я, пришёл. Стою перед тобой. Поговори со мной! Происходит что-то странное, ты тоже это чувствуешь. Поговори со мной!»       — Попроси Светлячка вести себя потише, — сказал Пугало, возвращаясь к деньгам, продолжая раскладывать их аккуратными пачками. — Он захочет проверить новый ранец, а нам не нужен лишний шум.       — Не делай вид, будто ничего не произошло.       — Если Бэтмен его схватит, мы потеряем эффект неожиданности.       — Не смей меня игнорировать!       — Он, конечно, наёмник и за хорошие деньги отлично выполняет свою работу. Может даже не выдать клиента, но у Бэтмена он расколется.       — НЕ СМЕЙ МЕНЯ ИГНОРИРОВАТЬ!       От громкого взбешённого крика Пугало даже не дрогнул. С тяжёлым вздохом он отложил пачку. Обернулся. На этот раз в его тихом голосе стали не было, наоборот, чувствовалось даже беспокойство.       — Ты знаешь, что у тебя проблемы?       «Проблема, она изнутри, она в голове, сидит там голодным червём и жрёт мозги»       ЖрётЖрётЖрётЖрётЖрёт       Джейсон ощутил жгучий укол стыда за свою несдержанность и попытался успокоиться. Глубоко задышал под маской. Как хорошо, что Пугало не видит его раскрасневшегося лица. Возможно, перепуганных глаз и напряжённой складки на лбу. Он — командир. Он не должен так себя вести. Лицо… Вспомнив, что доктор вообще не знает, кто перед ним стоит, Джейсон чуть не завыл в голос. Час от часу не легче. Складка моментально стала глубже. Он так занервничал, что так и не смог придумать вменяемый ответ, и, когда Пугало, с трудом, избегая определений, просипел нечто совсем неуместное, не понял, что отвечать.       — Я тебе настолько противен, что у тебя едет крыша от одного осознания… этого?       — В каком смысле… я… мне противен не ты, а сама… ситуация… я хочу сказать…       — Светлячок ждёт. Отнеси ему ранец, он сзади тебя, рядом со шкафом.       — Крейн…       — Иди.       — Я считаю, нам всё-таки стоит это обсудить.       — Нечего обсуждать.       Холод в белёсых глазах, безразличный тон снова обжигали сильнее огня. Словно и не было момента, когда он побеспокоился о его проблемах, момента, когда боязливым тоном задал странный вопрос.       И тут Джейсона как громом поразило. Он глянул на куски ткани, заменяющие лицо, на сутулую, болезненно худую фигуру и внезапно понял, к чему был этот вопрос.       — Это тут вообще не причём! Я же говорил тебе, мне плевать, как ты выглядишь, меня беспокоит…       — Проваливай! — рявкнул Пугало и тут же закашлял, а потом тяжело, с хрипом задышал.       Джейсон льстил себе надеждами, что сегодня сможет открыто поговорить, хоть немного развязать этот узел, хоть немного облегчить жар, сжирающий изнутри, но озлобленный рык не дал ему и шанса. То, что Пугало вышел из себя, говорило о многом. Ему и здесь не рады. Он круто развернулся, взвалил на плечо тяжелое снаряжение Линнса и быстрым шагом удалился из лаборатории, сопровождаемый нечеловеческими криками.

***

      Ближе к ночи, прислонившись к дверям грузовика, которым они пользовались, чтобы незаметно передвигаться по городу, Джейсон ждал Гарфилда Линнса в условленном месте. Дождь почти прекратился, только слегка моросил, делая воздух сырым и спёртым. Светлячок приехал на помятом, стареньком «Форде», явно недовольный, что приходится пользоваться таким примитивным транспортом. Привыкший к полёту, он почти не расставался со своим реактивным ранцем, благо большую часть своей жизни проводил не как законопослушный гражданин, а как наёмник.       — Это снова ты?.. хррр… Я думал, Пугало привезёт обещанное… — вместо приветствия прохрипел он.       Похоже, в этом городе никто не рад видеть Джейсона. Хотя, у Светлячка были веские основания недолюбливать его. Последняя их встреча закончилась синяками и ссадинами, а также разбитым снаряжением. Ко всему прочему отобрали награбленные деньги.       — Забирай, — сказал Джейсон, открывая кузов, демонстрируя металлическую конструкцию с крыльями.       Дважды просить не пришлось. Светлячок жадно потянулся к нему. Ночной фонарь высветил его обожжённые руки в перчатках, а затем под лучи попала и лысина, такая же обожжённая и напоминающая бледно-розовое мясо больной, покрытой язвами, форели. На лице он носил маску с огромными жёлтыми линзами, похожими на сложные глаза стрекозы или светлячка, в честь которого, возможно, себя и прозвал, поэтому Джейсон избавился от участи увидеть его обезображенную злобную физиономию. Поговаривали, Линнс получил в пожаре ожог почти всего тела и постоянно испытывал боль, но отказался от медицинской помощи в угоду мазохистского экстаза, что говорило о не самых здоровых наклонностях.       — Заварушка начнётся в Хэллоуин… хррр? — уточнил Светлячок, с булькающим хрипом втянув воздух — ещё одно последствие ожога.       — Да, а до этого чтобы ни одна пожарная машина не выехала из гаража, ясно?       Светлячок разразился таким хохотом, что Джейсон скривился под маской — будто ржавый мотор затарахтел.       — А департамент бы с тобой не согласился… хррр… Пожарным не хватает работёнки, им грозит масштабное сокращение… хррр… Иначе зачем им устраивать мой побег?.. хррр…       — Я так и знал, что ты сам не мог выбраться.       — Скажи спасибо начальнику пожарной бригады… хррр… Рэймонду Андерхиллу… хррр…       — Вот и все вышестоящие инстанции Готэма.       — Не беспокойся… хррр… Скоро на месте города останется один лишь пепел… хррр…       — А ты не боишься однажды сгореть от своего же огнемёта? Не выбраться из горящего здания?       — Ты не понимаешь… хррр… Огонь — это то, зачем я живу… хррр… Что может быть прекрасней, чем завораживающая, испепеляющая вспышка взрыва?.. хррр… Ничто не сравнится с тем удовольствием… хррр… когда догорает последняя щепка, пока плачущие люди наблюдают за останками своего родного дома… хррр…       — Ты больной ублюдок, Линнс.       — Я не могу позволить страхам и предубеждениям мешать мне получать от жизни всё!.. хррр…       — Пугалу бы не понравилась твоя речь, — не сдержавшись, засмеялся Джейсон.       — Жизнь слишком коротка, чтобы бояться… хррр… — ответил Светлячок, надевая ранец. — Я живу одним днём, потому что в любой момент могу погаснуть… хррр…       — Веди себя потише, — напомнил Джейсон. — У тебя ещё будет время поразвлечься.       — Ха!       Взревели двигатели, расправились металлические крылья, и Светлячок с радостным криком взмыл в воздух. Оставалось только надеяться, что масштабных взрывов в ближайшее время не представится. Глядя, с каким удовольствием он рассекает небо, оставив «Форд» на земле, и изрыгает из огнемёта короткие залпы, Джейсон понял, что пироман живёт куда более полной жизнью, чем он.

***

      На следующий день Джейсон отправился решить ещё одну проблему. Которая требовала от него мужества и выдержки. И бесконечной ненависти. С первым этапом он справился на отлично. Пугало бы им гордился, если бы знал, кто скрывается за стальной маской.       Датчики безопасности обновлены по меньшей мере дважды с его последнего визита. Джейсон бы сказал, что Люциусу Фоксу не зря платят за работу, но ему удалось взломать систему всего за одиннадцать секунд. Временно, конечно, взлом всё равно рано или поздно заметят, примерно через десять минут, но этого хватит с лихвой, чтобы немного пошалить в бэт-компьютере.       А ты бы гордился, Брюс?       Джейсон стоял, гордо вскинув голову, радуясь, что кроме злости не испытывает ничего. Вот оно, логово зверя, зловещий провал демона ночи. Не поменялось толком ничего, всё такая же унылая дыра: под огромными глыбами камня располагались площадки для бэтмобиля и самолёта, главный компьютер с кучей экранов и длинной приборной панелью, абсолютно нелепая статуя тираннозавра и плакат с ухмыляющейся рожей Джокера, глядя на которую захотелось снять маску и плюнуть.       Джейсон пришёл сюда не за воспоминаниями, нет-нет-нет, он пришёл попортить жизнь Бэтмену, порывшись в системе УэйнТех. Перенаправить его коммуникатор на свой канал, чтобы следить за всеми передвижениями, и поработать над маскировкой сигнала их армии. Оракул сможет хакнуть внутреннюю связь, на то она и бывшая Бэтгёрл, но для этого ей потребуется время, а его у Брюса будет мало, очень мало. Каждая секунда будет стоить ему жизней копов, которые останутся защищать Готэм.       Барбара…       Быстро стуча по клавишам, Джейсон даже мотнул головой, чтобы изгнать её образ. Забудь. Думай о задании.       Ты гордишься, Пугало?       Никаких воспоминаний, никаких сантиментов. Только будущее.       Закончив, Джейсон шёл к выходу, даже не оглядываясь в последний раз на свой бывший дом. Никаких воспоминаний, никаких сантиментов. Только буду-…       Периферийным зрением он уловил стеклянную капсулу, внутри которой находился знакомый красный костюм с эмблемой R. Аккуратный ряд кевларовых костюмов выстроился на возвышении, отдельно от всего скудного убранства пещеры. Ноги сами понесли туда, к воспоминаниям, хотя внутри всё сопротивлялось и билось, крича: «Не ходи туда, стой!». Он смотрел на костюм и одновременно на своё темно-синее отражение. Рука потянулась к стеклу, погладила его, прошлась по месту, где была эмблема. Сняла маску, и в отражении появилось его лицо — встревоженное, напряженное до невозможности, с широко распахнутыми голубыми глазами. И шрамом в форме буквы J. Не в силах смотреть на прошлое, Джейсон опустил взгляд и тут же пожалел об этом, потому что увидел маленькую фотографию в рамке, бережно прислонённую к низу капсулы. Он и Бэтмен. Счастливые и улыбающиеся.       В груди обожгло так, что стало трудно дышать. Голова вновь нестерпимо загудела. Шум в ушах стоял настолько громкий, что Джейсон не слышал стук собственных ботинков, когда бежал к выходу. Не слышал он и рёва мотоцикла, когда мчал по улицам Готэма, одним лишь чудом уворачиваясь от машин. Он словно раскололся надвое. Физическая оболочка управляла транспортом, а душа рвалась подальше от бывшего дома, от китайского квартала, от города. Подальше от всего этого дерьма, туда, где можно найти успокоение.       Перед глазами расплывались миражи домов и людей, ветер бил в лицо, колёса визжали. Джейсон остановился лишь тогда, когда заметил до боли знакомый дом. Уютный коттедж в песочных тонах. Цветущие кусты сирени. Нежно-розовый тюль на окнах. Рыжеволосая девушка в инвалидной коляске пила чай и смотрела телевизор. Рядом отец читал газету.       О боже, это же…       — Барбара, — еле слышным шёпотом позвал Джейсон, протягивая руку к окну, точно так же, как к красному костюму, но они сидели спиной и ничего не заметили.       Такое умиротворение. Редкое для Готэма. Они даже не знают, что их ждёт. Они не знают, кем он стал. В это мгновение будто весь город преобразился, из гнилого в тихий и спокойный, проживающий размеренную жизнь со своими трудностями. Сирень благоухала, заходящее солнце искрилось на асфальте, тишина прерывалась лишь собачьим лаем. Скоро это место станет полем битвы. Начнётся обстрел, небо разорвётся звуками пальбы, в воздухе повиснет запах пороха.       Джейсон задрожал, почувствовав как маленькими, цепкими лапками закралось сомнение и заставил себя отпрянуть от окна. Запрыгнул на мотоцикл и помчал в сторону китайского квартала. Он должен увидеть зловещий пентхаус, вдохнуть затхлый запах укрытия, увидеть скудную мебель и знать, что внизу, в подвале, находится преисподняя.       Ты гордишься, Пугало? Джейсон — хороший мальчик, он возвращается домой.       Пугало не гордился бы им, потому что в глазах стояли слёзы.

***

      Даже сладостные крики тупой солдатни не могли отвлечь от невесёлых мыслей. Злобный крик Рыцаря повис в воздухе как немой укор за трусость, которую Крейн должен был побороть и дать неприятному разговору состояться. Он всегда решал проблемы по мере их поступления, так что же помешало ему просто выслушать союзника? Укоряя себя, тем не менее, он не собирался звонить по внутренней связи. Что было, то было. Момент упущен. Рыцарь тоже как объявился, так же и пропал. Быть может, ему больше не хочется проверять эту дикую гипотезу существования чего-то большего, чем деловые отношения. Даже если что-то было, это не стоит внимания. Они не могут позволить себе отвлекаться на подобную ересь.       Крейн полностью погрузился в дела. С самого утра он разъезжал по городу, прихватив с собой двух боевиков, помня, кому должен дать на руку, чтобы нападение случилось неожиданно. Не все любили Готэм. Многие хотели выжать его досуха, до последней монеты, и исчезнуть на горизонте навстречу лучшей жизни. Таким образом, раздавая взятки, ему пришлось даже немного запугать начальника береговой охраны, который потребовал намного больше договорённой суммы, когда узнал, сколько военных кораблей собирается приплыть к Хэллоуину. Деньги проблемой не были, он не скупердяй Пингвин, но если все начнут пользоваться его щедростью, придётся дальше объяснять иными способами. Не желая оставаться один на один со своими мыслями, Крейн даже присоединился к установке охранной системы, взяв на себя четвёртый этаж. Два всё тех же солдата, приставленные к нему, оказались самыми компетентными и благоразумными. Ни один из них не глянул на него лишний раз, а разговоры друг с другом ограничивались короткими фразами о проводах и кнопках. Поэтому к концу дня, когда все начали расходиться и Крейн спустился на первый этаж, чтобы поработать над панелью охранной сигнализации, разговоры других наёмников о монстре-крокодиле снова пробудили желание пополнить камеры пациентов.       — …оказывается, у этой ящерицы есть имя. Уэйлон Джонс.       — Получается, Рыцарь направился за ним?       — Я так и понял. А вот зачем — не знаю. Может, хочет уговорить работать на нас?       — Думаешь, Пугало согласится?       Глумливый смех, вызванный якобы удачной шуткой, лишь слегка пощекотал нервы. Крейн мигом позабыл о камерах. Он даже заявлять о своём присутствии не стал. Что значит «направился за ним»?!       Выяснилось, что Рыцарь, пока устанавливал лазерную пушку на командирском танке, поймал радиоволны, в которых говорилось об аварии тюремного дирижабля, рухнувшего прямо в Готэмский залив. Помимо других заключённых там находился и Убийца Крок, которому удалось сбежать и скрыться через канализационный люк. Но зачем Рыцарю понадобилось разыскивать его?       — Что с тобой творится, Рыцарь Аркхема? — мрачно проговорил вслух Крейн, вздрогнув от одной только мысли о страшных когтях и смердящей смертью пасти.

***

      Никаких воспоминаний, никаких сантиментов. Только будущее.        Джейсон не виноват в том, что случилось. Он просто не захотел стоять в стороне, когда проклятый клоун избивал Бэтмена, его напарника, друга и отца. Он побежал за Джокером, чтобы остановить его, но что-то пошло не так. Он бы справился, конечно, справился, просто что-то пошло не так. Ужасное невезение, только и всего. Его вина лишь в желании заслужить признание, услышать похвалу, пару добрых слов, не более. Неужели это, мать твою, так сложно, Брюс?!       Никаких воспоминаний, никаких сантиментов. Только будущее.       Барбара, конечно, не одобрит действия Джейсона. Демон ослепил её, как и Альфреда, держит в плену паутины лжи. Им просто нужно показать правду. Сорвать с Бэтмена маску и обнажить истинное обличие. Это именно то, к чему стремится Пугало. Барбара не одобрит нового напарника, но она просто не понимает, что на войне все средства хороши.       Никаких воспоминаний, никаких сантиментов. Только будущее.       На секунду он действительно дрогнул, но больше не позволит какой-то ностальгии захватить верх над разумом. Он не свернёт с отлаженного пути и никого не разочарует. Джейсон — хороший мальчик, он всё исправит.       Проклиная себя и весь город, Джейсон шёл по зловонным тоннелям с твёрдым намерением убить Уэйлона Джонса. Он надеялся добраться до преступника первым, чем это сделает Бэтмен, а ему оставит лишь разлетевшиеся по сторонам куски мяса, когда скормит кровожадной твари пару гранат. Брюс, конечно, никогда не поблагодарит за это — имидж героя важнее, — но в глубине своей поганой лживой души обрадуется минус одной проблеме. Зато Джейсон знает, кто будет благодарен. Это своего рода извинение за минутную слабость, проявленную у дома комиссара Гордона.       Пугало будет доволен.       Никаких воспоминаний, никаких сантиментов. Только будущее.