Бабочка в янтаре

— Ты в курсе, сколько сейчас времени? — … — Сейчас без двадцати час. Ночи, если ты забыл. — … — Понятно.       Хлопнув дверью, Хельга вышла из кабинета и Сиэль наконец смог выдохнуть и оторвать голову от очередного, наискучнейшего, доклада.       Потянувшись в кресле до приятного хруста, встающих на место позвонков, и размяв ноющую шею, граф откинулся в кресле работы было еще чертовски много. Подавить зевок получилось неполностью. Спать…почти хотелось. Хотя кому он врет? На самом деле глаза открытыми он удерживал только усилием воли. Казалось, веки налились свинцом.       Потерев руками лицо в тщетной попытке вернуть себя в рабочие состояния, юный Граф снова взял недочитанный ранее лист.       Строчки перед глазами расплывались, уставший мозг просто отказывался обрабатывать новую информацию и доклад о новой, весьма, кстати, удачной, продукции фирмы Фантомхайв, был раздраженно отброшен в сторону. Мысль посидеть за работой подольше и дождаться дворецкого с отчетом, уже не казалась такой привлекательной. Ну что на ему мешало спокойно лечь спать и уже утром, за чашечкой прекрасно заваренного Эрл Грея, выслушать новую информацию? Теперь, Сиэль был совершенно уверен, что поступил, если не глупо, то крайне непредусмотрительно. Даже, если он ляжет сейчас, то наверняка, не выспится, а поспать подольше ему не позволит уже сам дворецкий. » — Нужно соблюдать режим, мой господин. Иначе это может негативно сказаться на вашем, и так довольно хрупком, здоровье» — как наяву услышал голос своего дьявольского слуги с такими противными наставительными нотками. И ведь эта сволочь будет получать непередаваемое наслаждение, тонко издеваясь над гордостью невыспавшегося Графа и его головной болью. Ужасающая перспектива.       Но с другой стороны, уйти спать не позволит уже та же пресловутая гордость и знаменитое упорство упрямство Фантомхайв. Как говорит Хельга, оно у Сиэля «баранье. Как упрешься, хоть ты тресни!» Теперь он не уснет, чисто из принципа. (Кошмары и отсутствие поблизости уже давно привычного демона, который прогонял эти кошмары, разумеется не причем)       Ага, «не уснет», скажите это уставшему организму!       (Но…если на секундочку прикрыть глаза… Всего на пару минут. )       С силой помассировав виски Сиэль попытался отогнать сонное наваждение. Взгляд лениво блуждал по кабинету, скользнул по стеллажам плотно уставленным книгами, и неожиданно замер на противоположной стене. Выкрашенная в неброский охровый цвет. Мысли текли лениво-медленно, постепенно становясь практически невесомыми. Надо собраться и наконец дочитать этот проклятый… Мысль он так и не закончил, ему помешал хлопок раздавшийся совсем рядом — практически в паре дюймах от его лица. Рефлекторно отшатнувшись назад и практически вжавшись в кресло, юноша уже в следующее мгновение пришёл в себя, выпрямился в кресле и с праведным негодованием впился взглядом в абсолютно обнаглевшего нарушителя. Точнее нарушительницу. Лишь один человек мог вести себя с подобной бесцеремонностью.       Хельга невозмутимо-медленно опустила руки, по привычке, убрав их за спину и сцепив пальцы в замок (пусть Сиэль этого и не видел, но он знал эту её привычку. Как и многие другие мелочи, которые вместе составляли ее живой и достоверный портрет), тщетно стараясь спрятать ухмылку — улыбкой назвать это просто язык не поворачивался, слишком уж много было насмешки и легкой издевки в искривленной линии губ. — О, все-таки не спишь — заметив совсем уж не доброжелательный взгляд синих глаз, девушка примирительно подняла руки и прищурив глаза, скрывая смешинки — Ты сидел без движения, пялился в стену и на внешние раздражители не реагировал: я уже было подумала, что ты научился спать с открытыми глазами. — Я не спал. — Конечно же, ты медитировал. - со значением произнесла она для наглядности подняв указательный палец вверх.       Понимая, что спорить с ней бесполезно граф решил в кои-то веки уступить и поберечь свои нервные клетки, запас которых был и так весьма и весьма ограничен - ее же стараниями заноза. Хельга против обыкновенного спор продолжать тоже не стала, как-то разом потеряв бОльшую часть своей нахальности и ехидности. Зато глаза, в полумраке кабинета казавшиеся более темными, не такими вызывающе яркими, смотрели теперь внимательно, подмечая малейшие детали. Видимо, сочтя результаты осмотра вполне приемлемыми, она хмыкнула и отошла от стола. Потом, будто что-то вспомнив, выскочила за дверь.       Её поведению граф уже почти не удивлялся. Привык, наверное.       Только сейчас Сиэль обратил внимание на поднос, незнамо как, и когда оказавшийся на столе, потеснив документы и аккуратную стопку книг. На нем стояли две чайные чашки и небольшая вазочка с печеньем. (Когда только успела?) И чего такая забота?       Тем временем, Хельга уже успела вернуться, неся в руках сложенный плед. Сиэль узнал его, ведь именно этот плед обычно лежал в её покоях, небрежно брошенный на спинку кресла. Только зачем?..       Обогнув стол, девушка невозмутимо устроилась на широком подоконнике и укуталась в свой клетчатый плед. — Подай мне чашку, пожалуйста. - приказала она почти капризно передразнивая благородных но слишком манерных леди.       Интересно, этой девице, вообще известны хоть минимальные правила этикета? Ну хотя бы в теории?       Сиэль, с самой их первой встречи, подозревал, что нет. Она была естественная даже в своих выходках которое большинство назвало бы полным безумием.       Почему-то сейчас ему возмущаться невоспитанности Хельги совсем не хотелось. Перегорел что ли? Ну залезла на подоконник с ногами, ну находится ночью в кабинете с юношей, в конце концов — это же Хельга. Еще меньше хотелось анализировать причины своей снисходительности к ней. Девочка-которая-периодически-притворяется-мальчиком. Девочка-которая-любит-нарушать-правила (Девочка-которую-он-считает-почти-другом)       Поэтому Сиэль лишь фыркает и подает протягивает ей чашку. — Спасибо. - уже нормальным тоном почти ласково.       Наверное, поведение Хельги заразно и передается воздушно-капельным путем, потому, что Сиэль Фантомхайв, истинный аристократ, воспитанный джентльмен… Плюет на все приличия и тоже садится на широкий подоконник напротив. Тут достаточно места, да и они двое отнюдь не отличаются крупным телосложением, поэтому им совсем не тесно. Вытянув правую ногу и согнув левую, юноша неумышленно зеркально повторяет позу девушки, невольно соприкасаясь с ней конечностями. /Никто из них на это прикосновение внимание не обращает./       Оказывается, это хорошо. Хорошо вот так сидеть, прислонившись к холодному стеклу и смотреть на далекие, чуть мерцающие в ночном небе, точки-звезды, греть руки о теплую чашку, чувствуя тепло чужой кожи и просто молчать. Хорошо слушать эту тишину, совсем не напряженную, а какую-то… Уютную, наверное даже. /— Спасибо. — Не за что/ Это так и не прозвучало вслух. Да и зачем, если они понимали друг друга без слов?

***

      Сиэль сам не заметил, как погрузился в сон. Не почувствовал, как аккуратно забрали чашку, которую он продолжал сжимать. Тонкие пальцы невесомо пробежались по контурам лица, откинули со лба прядь темных волос, замерли у края глазной повязки и обессиленно опустились. Во сне Сиэль проворчал что-то нечленораздельное, но явно недовольное. Прозвучал тихий смешок, та же рука легко погладила волосы и Хельга аккуратно поднялась, стараясь не громко шипеть от неприятного ощущения в затекших, от долгого сидения, мышцах. Потянувшись и зевнув, Хельга поставила пустые чашки на поднос, взяв одну печеньку из нетронутой вазочки. Погасила свечи. Уже собираясь уходить, она на миг замерла, потом развернулась и укрыла спящего юношу пледом. Не хватало только, чтобы он заболел, Себастиан же им ей весь мозг десертной ложечкой выест. — Спокойной ночи.       Она так и не услышала ответного тихого пожелания, потому, что уже закрыла дверь и скользнула в темноту коридора.