Каждый вонючий ф'лах...

— Послушай, ты же знал, на ком женился! — Дравира взмахнула руками. Надоело, причём до смерти. Стычки стояли поперёк горла, хотя времени после свадьбы прошло всего ничего — месяц. Или неделя? Говорят, этот день не запоминают те, для кого брак превратился в обыденность. Но Дравира-то в первый раз замужем! — Знал. И что? Думаешь, хотел этого — приходить домой и не заставать тебя? — Ромлин сложил на груди руки, в алых глазах — злой блеск. Дравира закатила глаза. «Легендарный дурак!» — оскорбила она мужа, но мысленно, потому что вслух… Ромлин всё же не заслужил унижений. Готовил он сносно, в доме ничего не разваливалось, кровать и та не скрипела, когда они… — Я предупреждала, что не завяжу с «ремеслом», — парировала Дравира. — Не днём же мне вламываться в дома, верно? Она склонялась к тому, что Ромлин не столько ревновал, сколько раздражался оттого, что она возвращалась домой за полночь. Но не вина же Дравиры что у него настолько чуткий сон! Её поступь-то на диво тихая, иначе сидела бы в тюрьме, а не ссорилась с собственным мужем. — Как глава ты могла бы раздать задания подчинённым. — Непробиваемый дурак! Ромлину не понять, что главе как раз таки расслабляться не позволено, иначе вмиг растеряется навык. Но всё же странно, с чего вдруг возникла ссора на пустом месте. Дравира целую ночь провела дома, днём отлучилась в Крысиную Нору, чтобы разобраться со счетами, и на рынок, чтобы купить мясо у Марисы Аравел. Вернулась, когда Ромлин пришёл со своей медоварни, но ведь это мало значило. «Ясно, ты хотел, чтобы я засела дома и превратилась в клушу. Не бывать такому!» — но сказать это — подбросить дров в очаг ссоры. Но как, даэдрот побери, погасить этот пожар? Но ведь отчего-то Ромлин вернулся с дурным настроением. Индарин узнал о том, что часть мёда продаётся втихаря? Вряд ли, Дравира об этом узнала бы первой. Наверняка Мавен Чёрный Вереск это не понравилось бы, наверняка последовал бы неприятный разговор на эту тему. Да и кошелёк хотя и не полон доверху, но и не пуст. Проверено так, что Ромлин этого не заметил. — Всё-таки я не понимаю! — Дравира встала у стола и сунула руки в карманы просторных тёмно-серых шерстяных штанов. Лицо мужа, недоброе, было совсем близко. — Ты с самого начала знал, кто я. Это тебе не помешало жениться. А тут на тебе: помешали отлучки из дома. Почему? Она говорила спокойно. Тон не жалостливый, не заискивавший. — Но поболтать с Бранд-Шеем днём успела! — Ромлин усмехнулся. Вот оно что. Приревновал, дурак. Дравира остановилась у того проклятого прилавка, перекинулась парой слов, но это не прошло незамеченным. — Старая любовь не забылась? Не забылась. Но забудется однажды, уж кто, а Дравира, ныне Дрет, постарается, чтобы это случилось. Муж есть, в постели весьма достойный — настолько, что даже мысли не появилось найти любовника. Этого достаточно. Было бы замечательно, если бы не склоки. Пора помириться, хватит. Дравира сделала шаг к мужу и положила руки ему на плечи. Взгляд потеплел, отметила она. Тем лучше. — С чего взял, что любовь вообще была? — нарочито удивлённо спросила она. — А разве нет? — Ромлин вскинул белёсую бровь. — Вы с ним до меня… — Трахались! — бесцеремонно оборвала Дравира и, чтобы загладить неловкость, добавила: — Не понимаю, с каких это пор нужна любовь, чтобы всего лишь потрахаться. Всё же что-то не то сказала, иначе муж не оттолкнул бы её и не отвернулся. «Вот же зануда! Поискал бы девственницу, раз такие признания коробят. Может, нашёл бы к старости, когда конец бы повис…» — задумалась она, глядя, как Ромлин откинул назад серебристые волосы. И едва не взвизгнула от радости, когда услышала: — Хорошо… Если всего лишь трахались, то… Ладно.