«— Опоздали.»
— Но я же говорю — вы всё равно молодцы. Я могу вами гордиться, ведь… — Гордиться…? — Прошептал Саске, от неверия слышно дыша ртом. Учиха раздражённо пытался удержать весь наплывший гнев в сжатых кулаках от факта того, что он прямо сейчас своим проигрышем опозорил весь клан… Гаара, Неджи, Ли — какого мнения они о нём сейчас останутся? Сакура боялась даже представить, что происходило у Саске в мыслях. — А чем гордиться? — Вновь проговорил он. — Гордиться тем, что мы остались с носом?! Прямо у здания?! — Не жалея голоса, выкрикнул Узумаки. Тишина. Наруто, разочарованно выдохнув, понурил голову. Какаши с сожалением смотрел на него и на остальных и сказать ничего не мог. Правила есть правила. Его поддержка казалась пустой в этой ситуации. А ведь Узумаки действительно разозлило происходящее. И дело было не в том, что он потерял шанс «официально» сразиться с кем-нибудь из участников, а в том, что он просто-напросто провалился. Провалился перед глазами Орочимару-сенсея. Он не успел. Он не смог. Он не смог достойно воспользоваться помощью учителя. Его благородность прошла просто даром. Ведь Наруто не получилось оправдать его ожидания. Неудачник. Зубы со скрежетом стиснулись, вспоминая это прозвище. Его второе имя, привязанное Деревней чуть ли не с самого рождения. Не способный невежда, даже не сумевший воспользоваться предоставленным шансом на блюдечке. Неудачник. То, чего он боялся с самого возвращения в Деревню, сбылось. И он никак не видел вину в Саске, ведь именно из-за его состояния команда все пять дней медлила и с трудом передвигалась дальше, или в Сакуре, ведь именно из-за её вечного страха за жизнь Саске команда приближалась к башне мелкими шагами. К тому же она была слаба, как шиноби, и драться только с ней вдвоём за свиток было бы очень опрометчиво. Наруто, как ни странно, увидел проблему только в себе. Как Деревня всегда его выставляла проблемой, так он себя ею и посчитал сейчас на самом деле. Обуза. Балласт. Неудачник. — А на сколько мы опоздали? — На три с половиной минуты, — ответил Сакуре Какаши. Узумаки прыснул в саркастическом, коротком смехе. — Три минуты с половиной… Всего-то. Хатаке воздержался от напрасных слов поддержки, ибо чувствовал, что это будет лишь ещё больше досадовать и злить команду, и потому молча сложил руки в печати и перенёс всех вне зоны Леса. — Отдохните. — От чего? — Чуть ли не перебил его вопросом Наруто. — Мы даже не дрались ни с кем серьёзно. Если бы не всеобщее упавшее настроение из-за шока провала, его фраза бы вызвала к нему подозрение со стороны Саске с Сакурой. А так как Какаши не знал о том, что происходило в Лесу, то вновь ничего не ответил. — Когда у Хокаге-самы появится время, я попрошу у него сложную миссию для вас. Не расстраивайтесь. Многие не сдают экзамен с первого раза. Вы можете поучаствовать и в следующем году. — Тц… а нужно ли? После сквозь зубы произнесённого Саске, он и Наруто, одинаково не попрощавшись, зашагали прочь по разные стороны от сетчатых ворот Леса. Сакура смотрела им вслед, кусая нижнюю губу от противного и непонятного чувства, возникшего на душе. Она давно боялась, что что-то могло пойти не так на экзамене, и Саске с Наруто из-за этого расстроились бы, и в итоге интуиция не обманула. Всё случилось, так как она рисовала в худшем сценарии. Но эти двое ещё сдержано отреагировали на сей ход событий. Харуно без остатка ощущала сейчас свою никчёмность и вину. Будь она хоть чуточку сильнее, она бы смогла помочь и в поисках свитка, и в скором миновании Леса. Но увы… ей до статуса сильной куноичи было, ой, как далеко. — Какаши-сенсей… — М? — Попросите у Хокаге-самы…задание как можно сложнее. Какаши вскинул брови, уставившись на затылок Харуно. Она решила, что отнюдь не позволит, чтобы из-за неё кто-то больше подставлялся. Особенно Саске. Думая о нём, ей из-за своей слабости и вовсе хотелось завизжать от злости. Сакура не хотела, чтобы команде давали миссии с меньшим рангом. Решила, что не позволит себе тянуть всех на дно. Никогда не позволит себе, чтобы Саске было плохо из-за неё. Но сейчас… ей оставалось только лишь последовать домой.***
Погода, как и настроение, была хмурая. Холодный, раздражающий ветер колюче дул в лицо и трепал волосы. Наруто шёл домой по полупустынной дороге и не различал улиц от мыслей. Ему было так стыдно. Хотелось скрыть лицо ладонями, закрыться ото всех, чтобы никто его не видел. Что же подумают Орочимару-сенсей с Кабуто? Повернув резко голову, завидел разговаривающих женщин, которые выглядывали из окон соседских домов. Они сверлили взглядом Наруто, что-то при этом шепча, и он чувствовал этот гнёт на себе до тех пор, пока не исчез с их поля зрения. Узумаки было… почти всё равно. Обидно? Да. Неприятно? Тоже да. Сколько бы это не продолжалось — всё равно не привыкнет. Но зато это его немного отвлекло от самотерзаний. Снова посмотрел в сторону… и увидел мужчину, играющего с маленьким мальчиком лет пяти-шести. Видимо, отец с сыном. Это было так мило… Настолько, что хотелось всё вокруг разнести. Наруто увёл взор на небо и остановился на дороге, и его мысли от напряжения понесло опять совершенно в другое русло. Почему же не начинался дождь? Чего ждала погода? Глаза ещё некоторое время оглядывали небо, но потом они закрылись от усталости. — Ненавижу… Как жаль, что это было недостаточно просто сказать. Хотелось об этом кричать. Громче, громче! Чтобы услышали все! Узумаки никак не хотелось идти дальше. Энергия, которая лилась через край, теперь застряла где-то внутри и не заявляла о себе. И несмотря на наплывшую пассивность, всё равно хотелось разрушений… Вот прямо здесь… Сейчас! Но нет… Наруто не забывал, когда это будет эффективнее всего — в первую очередь для Оро…чимару… — А-а! — Не удержался он всё же и, сильно зажмурившись, вцепился в волосы. Опять в голове встали мысли о проигрыше. Они просто не желали оставить его в покое! Словно, что-то грызло изнутри и постоянно нашёптывало: «Неудачник… Неудачник… Неудачник!» Маленькая капля, упавшая на тыльную сторону правой ладони, заставила пальцы ослабнуть. Наруто убрал руки и посмотрел на них, и после этого ещё несколько раз на него капнула вода. — «Дождь.» Тяжело выдохнув, он прыгнул на крышу ближайшего дома и прыжками через здания стал добираться до своего.***
Стёкла одного единственного окна, находившегося рядом с кроватью, залило дождём так, что ничего абсолютно нельзя было разглядеть. Да что уж дождём — ливнем. Это придавало атмосферу полной закрытости в доме и главное спокойствия, ибо Узумаки не желал ничего: ни поесть, ни попить; ему просто хотелось провалиться в сон, как Саске те пять дней. Загрохотал гром, словно олицетворяя эмоции Наруто, и всё отрицательное по чуть-чуть начало его отпускать… Мозг, как будто атрофировался, и Узумаки как только лёг на кровать и укрылся одеялом, чуть ли не сразу впал в сон. Перед ним встала пелена, и разглядеть нормально ничего не получалось. Что-то красное промелькнуло перед глазами, и внезапно взгляд сфокусировался на лице улыбающейся женщины. Она весело смеялась и, будто звала его к себе. Но потом исчезла из близкого расстояния и, когда Наруто моргнул, она оказалась вдали под ручку с каким-то светловолосым мужчиной. Они стояли спиной и продолжали смеяться, но Наруто почему-то не хотелось к ним приближаться и узнавать, кто они. Эти двое ничего не говорили и его не звали, они просто… наслаждались жизнью? Всё вокруг было таким красочным, светлым, позитивным, приятным…? Что доверия совершенно не вызывало. — Наруто-кун… — раздался непонятно где знакомый девичий голос. Узумаки словно ожил и, оторвавшись с места, посмотрел по сторонам, пытаясь найти источник голоса. Непонятно как, но за секунду вокруг предстала сама собой чёткость на насыщенно-зелёную траву, жёлтые цветы на поляне, высокие пышные деревья, светлое высокое небо без облаков… — Наруто-кун… — вновь позвала его неизвестная. Узумаки медленно обернулся и встретил взглядом знакомую синеволосую девчонку. — Хината…? — Услышал еле он собственный голос. Наруто поражённо заморгал её внешнему виду: короткие волосы, украшенные ароматными белыми цветами, аккуратно падали волнами, почти соприкасаясь, к её плечам; одета она была в красивое нежно-голубое кимоно с изящными узорами, которые завораживающе пытались украсть внимание Узумаки. В руках Хината держала белые лилии, которые так и светились от чистоты. Наруто не мог отвести взгляда от такого невинного и хрупкого образа. Не мог и не хотел. У него возникло желание ей что-то сказать по этому поводу, но, попытавшись это сделать, голоса своего он опять не услышал. Да и чувств всех своих нормально словить не мог. Всё казалось слишком причудливым… фантастическим… нереальным. — Я болею… — умоляюще произнесла Хината, отчего Наруто захотелось её как-то даже… обнять? — Я болею… — произнесла вновь она, и на глазах её выступили слёзы. — Пожалуйста, приди ко мне… Пожалуйста… Я боюсь…! Наруто! Веки резко распахнулись и уставились в стену. Сердце больно стучало о грудную клетку. В таком положении Наруто пробыл ещё несколько минут, глубоко и медленно дыша ртом, хоть он этого и не заметил. Разум ещё не отошёл от сильного контраста между нерадостной новостью, плохой погодой, терзающих эмоций и приснившейся Хинатой в такой светлой и воздушной обстановке. Казалось, что встреча состоялась в реальности, а не во сне. Наруто не хотел подавать голоса, боясь, что он снова не прозвучит. Он медленно привстал и только после этого ощутил, что тело одолевал неприятный озноб. Но в комнате было душно. Взглянув в окно, Наруто завидел стекающие капли на стекле и более-менее видную золотую от луч солнца картину за его пределами. Уши внимали звук всё тех же стекающих капель только уже с крыши соседнего здания на крышу его дома. Но, а в голове никак не переставали мелькать моменты из сна. «— Я болею… Пожалуйста, приди ко мне…» Сердце забилось ещё больнее. Почему она ему приснилась? Вся воздушная… лёгкая… светлая. Мило улыбающаяся… И что значила её фраза? Это было так странно. Наруто решил вновь сконцентрироваться на окне. — Дождь закончился… — произнёс он осторожно, думая не услышать себя. Невероятно, что какой-то там сон смог оставить за собой такое «послевкусие». Даже когда он вспомнил о том, что не успел пройти второй этап — это его не истязало так бурно, как некоторое время назад. Наруто вновь вспомнил просьбу Хинаты и, быстро повернув голову на настенные часы, узрел четвёртый час дня. Узумаки с самого утра спал и проспал почти весь день. Он скинул одеяло и, когда встал на ноги, почувствовал голод прямо до тошноты. Небрежно убирая мелкие пряди волос в разные стороны, он направился на выход. На улице воздух был не лучше, чем в квартире. Всё такой же душный и тяжёлый. Из густых серых облаков толстыми полосками пробивались, словно сквозь бетонную стену, яркие лучи. Земля сырая, вокруг лужи — всё было противно. Но зато под горящим солнцем всё потихоньку подсыхало. Незаметно как, Наруто добрёл до знакомой забегаловки к Ичираку. Даже не поздоровавшись, он сел на табуретку и сложил руки на барной стойке и голову положил на них. Краем глаз он почувствовал, что старик заметил его, и потом ответно поднял на него глаза. — Как обычно? — Приподнял брови тот. Узумаки слегка кивнул. Ичираку стал наливать в миску только что приготовленный горячий бульон. А из памяти Наруто всё не уходила Хината… Он с ней и не общался почти. Так с чего она приснилась? Вся такая красивая… «— Я болею… Пожалуйста, приди ко мне…» А в руках белые лилии… Что же всё-таки это значило? «— Я боюсь…!» Он оторвался от дум, когда перед ним положили рамэн, за который Наруто и не поблагодарил, и сел какой-то мужчина рядом, заказав то же самое блюдо. Узумаки не взглянул на этого человека и палочками попытался намотать на прибор как можно больше макарон. — Приятного аппетита, — пожелали ему знакомым голосом, отчего преподнеся палочки с едой ко рту, они соскользнули из пальцев Наруто от удивления обратно в бульон. Мужчина рядом тихо рассмеялся, а Узумаки, к нему повернувшись, не мог поверить глазам. — Орочимару-сенсей? — Как можно тише прошептал Наруто. Саннину в чужом обличии подали рамэн, и он с довольным оскалом преподнёс макароны ко рту и принялся есть. — «Как он так подавил чакру, что я её совсем не почувствовал?» — Не отрывал завороженного и счастливого взгляда от учителя Узумаки. — Слышал, ты не прошёл второй этап… — произнёс тот, попутно разжёвывая еду. И тут приподнятое настроение Наруто обратно пало в бездну. Он отвернулся и не хотел, чтобы сенсей видел его лица. — Почему такой расстроенный? — М? — Содрогнулся Наруто и обратно повернулся к Саннину, а повернувшись, еле смог раскрыть рот для ответа. — Я же… — остановился на пол предложении он, ибо чувство стыда перегородило вход словам. Сенсей смотрел сверху вниз — не угрожающе и без ухмылки — и ждал спокойно ответа. Свет от солнца озарял его змеиные глаза, чётко выделяя каждую деталь в песочной радужной оболочке. — Я же провалился… Орочимару-сенсей… Саннин словам неожиданно для Наруто удивился. — И? Наруто потупил ещё сильнее взгляд и заморгал, не зная даже, что ответить на этот вопрос. — Провалился же, — назвал всё ту же причину Узумаки. — И что же? — Переспросил всё тот же вопрос сенсей. — Твоё участие в экзамене и не имело даже какого-либо значения. Так почему же тебя это взволновало? — «Точно…» — загорелась будто лампочка над головой у Наруто. — «Но, стоп.» Вы дали свиток… я почти был у цели… — Ты был с командой. А не один. Почему ты взял вину только на себя, если она тебя и вовсе не касается? Орочимару на секунду смутился. Он что, его сейчас успокаивает? Наруто опять не знал, что ответить. Сенсей принялся вновь за еду. А голод Узумаки напрочь исчез. Он посмотрел на рамэн, взялся за палочки, макнул в суп и не смог их даже приподнять — аппетит сгинул совсем. Орочимару еле видно улыбнулся сам себе и, на секунду подобрев, не поскупился закончить эту тему последним предложением… — Был бы ты один — уверен, справился бы. Бывает ли такое, что от одного короткого предложения хотелось вспрыгнуть от счастья? Конечно. Вот это был как раз такой случай! В душе взорвалась будто куча фейерверков от колоссального наплыва радости. Наруто, не поверив ушам, аж добро усмехнулся. Будто гора упала с души,***
В больнице на удивление было тихо и пусто. Казалось, ведь только что прошли второй этап экзамена и отборочный турнир — должно быть много раненых ниндзя, а здесь… Даже в регистратуре не было никого. Интересно, в какой палате лежала Хината? Наруто точно знал, что она находилась здесь. Он был уверен в этом. Пока никого не было рядом, он решил покопаться в многочисленных больничных листах за стойкой с целью найти нужное ему имя. Наведя ещё больший беспорядок на столе, он, спустя пять минут поисков, зачитал откуда-то имя Хинаты и номер её палаты. Номер триста семь. Третий этаж. Его шаги эхом разносились по коридорам, и даже когда Наруто пытался тихо вступить на пол, ему всё равно не удавалось в этой мёртвой тишине стать незамеченным. Может потому что он спешил и не замечал этого. Глаза бегали по номеркам… — Триста четыре, триста пять, триста шесть… — бормотал он себе под нос и… — Триста семь… Хотелось остановиться напротив палаты, но ноги сами целенаправленно несли его вовнутрь. Повернув старую дверную ручку в сторону, Наруто открыл дверь и буквально окаменел на пороге. Всё вокруг было белое: одеяло, подушки, стены; и тем самым окружающее почти было схоже со сном. И среди этой белоснежной свежести лежала она. Хината была слегка напряжена в лице и повёрнута от него в полупрофиль в сторону окна. Осторожно закрыв дверь, Узумаки двинулся вперёд к больничной койке и, встав рядом, он ещё сильнее загляделся на неё. Тело было местами забинтовано, а открытый участок кожи чуть бледнее обычного, уходящий за горизонт свет солнца рисовал на её тёмно-синих волосах перламутровые волны, веки были чуть зажмурены, а рот чуть приоткрыт. Рука Наруто несмело протянулась к её лицу и, еле прикоснувшись костяшкой указательного пальца, он провёл от её виска по щеке до подбородка. Сам не понимал, что делал. Внимание отвлеклось на пустую вазу, предназначенную для цветов. А цветы Наруто как раз таки и принёс с собой. Белые лилии. Спросив у продавщицы об их значении, он узнал, что это цветы непорочности и чистоты… Был ли это какой-то знак? Хоть Наруто особо и не верил во всё это, но, а если вспомнить… Хината была единственная, кто ни слова плохого ему ещё ни разу не сказала… Можно было вспомнить, конечно, про Ичираку или того мальца… Конохамару? Но первый отнюдь не был рад, что Узумаки появлялся у него в забегаловке (да и крепких слов от него он слыхал), просто не говорил об этом… в последнее время. А насчёт второго… обыкновенный глупый сорванец. Наверняка не знает про Девятихвостого внутри Наруто, поэтому и не испугался при встрече. К тому же… его этот Эбису назвал «достопочтенным внуком Третьего». Этого было достаточно, чтобы не возлюбить данного персонажа. А теперь Наруто задумался снова о прежнем. О Хинате… Что же с ней теперь делать? Стоило ли её…? Узумаки пришлось прервать своё суждение из-за чужого появления за его спиной… Поставив лилии в вазу и прикоснувшись к лепестку миниатюрного по размеру цветка, Наруто отпустил на волю весь остаток неприятных эмоций, навестивших его за этот день. — Зачем ты пришёл? В ответ ничего не прозвучало. Но Узумаки чувствовал, что сзади хотели и жаждали смерти либо его, либо её. — Решил убить? — Угадал. Неожиданно однако прозвучал голос шиноби. Узумаки, развернувшись, без капли страха встретился со взглядом бирюзовых глаз Гаары. — Я хочу пустить ей кровь… — прошептал он холоднокровно через нарисованный на лице оскал, открывающий вид на белые зубы. — И ты думаешь я позволю? — Таким же шёпотом и почти с таким же выражением лица произнёс Наруто. В образовавшейся тишине не было напряжения. В воздухе летали маленькие песчинки из бутыли Собаку Но, как попытка запугать Узумаки. Но он стоял уверенно и прямо, и даже чуть вздёрнув вверх подбородок. — Мы одинаковые, правда? — С насмешкой подметил Гаара. Молчание Наруто стало показателем положительного ответа. — С чего ты решил защищать эту девку? Наруто и сам до конца не понимал. Но почему-то от этого вопроса его слегка кольнула злость. — Разве джинчурики не презирает вся Деревня? — Сделал шаг навстречу песчаный ниндзя. Терпение Наруто испытывалось вселенной, потому как было ощущение, что каждое событие так и толкало на то, чтобы он сорвался и снёс тут всё к чертям! — Я убил женщину, которая могла бы являться моей матерью… Я убил мужчину, являвшегося моим дядей… Мои брат с сестрой боятся на меня даже смотреть, как и вся Деревня… — Тебя… это не касается. — Перебил его Наруто, ответив на первоначальный вопрос. С Гаары никак не сходила улыбка и огонь в глазах с желанием убивать. — Как и то… что я здесь нахожусь… и собираюсь защитить её от тебя, — Наруто совершил пару шагов навстречу и вновь прошептал, провожая песчаника на выход словами. — Если хочешь кого-то прикончить, разрешаю тебе выйти на улицу… Гаара усмехнулся. Ему уж слишком пришлось по нраву поведение Узумаки. Ни капли неуверенности, ни капли сомнения. А только сила. Сила, которая могла потягаться с его. Собаку Но, переборов гордыню, направился на выход, припасая будущую схватку с ним на будущее. Шанс тихо убить девчонку у него отняли, а наводить шумиху не хотелось, ибо тогда бы возникли проблемы. Оставив мелкий песок в воздухе «на память», он открыл дверь палаты. — Надеюсь скоро… мы встретимся в бою. Дверь чуть слышно закрылась. Наруто смотрел на неё, слыша как в коридоре отдалялся звук его шагов. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, Узумаки медленно выдохнул через нос: — Взаимно…