Stay, at night, forever mine You're the one I can't deny.*
Кэрол ещё никогда не видела Дэрила таким взволнованным. Она помнит его совсем слабым, это после того, как Андреа чуть не отстрелила ему голову. Помнит его сильным при всех нападениях ходячих, и на ферме Гринов, и позже, но всегда помнит сильным. А вот откровенно волнующимся его она ещё никогда не видала. Дэрил не смотрит в глаза, сплевывает, вновь берет в руки травинку, суёт в рот, вновь выбрасывает. Они сидят на уютной веранде Кэрол, заставленной по периметру длинными горшками. В горшках цветы, на них постоянно то опускаются, то взлетают пчёлы. Последние полчаса Дэрил пытается ей что-то невразумительно втолковать про Рокси и про Спасителей. А ей хочется закричать: — неужели ты так слеп, парень! Почему ты так слеп?! Хотя Кэрол знает ответ. Слеп и влюблён — сейчас для Диксона это одно и тоже. Его, возможно, первая влюбленность, точно первая любовь и… гигантское разочарование в жизни этого одиночки. Оно не заставит себя долго ждать. Едва Кэрол выдаст девку Спасителям — тут то оно все и закончится. Кэрол недоуменно улыбается — она прослушала на чем остановился собеседник и поэтому не знает, что ему ответить. — Что, прости? Я сегодня почти совсем не спала и немного того… — трясет пальцем, — дремлю на ходу. Дэрил молчит. Он, понятно, Кэрол тоже тысячу лет знает, но рот словно на замок закрыли, все время пытался, пытался спросить ее кое о чем, но так и не сподобился. Дэрил взволнован, сильно волнуется не только из-за того, что Рокси ему сказала. А сказала она недавно примерно следующее: я скоро ухожу. И он не знает что делать, чтобы не позволить этому случится. Он не может ее просто запереть в поселении. Нет, не может. Возможно остановят ее слова, он надеется. Кое-какие, тайные, не-про-из-но-си-мы-е, во всяком случае для него пока. Вот он и мается, а когда Рокси ему сказала про своё решение, он ей тогда, вроде, вообще ничего не ответил. Он был прямо поражен, застыл, только посмотрел так, что у девушки сердце сжалось и кивнув, продолжил делать то, что делал — перья подрубал для стрел. А потом кааак прошел себе по пальцу лезвием. И долго помнил ее выражение лица когда она его рану заматывала. И волосы ей кровью запачкал. Когда она его вылечила, то удостоверилась, что все в порядке и потом ушла. Опять одна. Сбежала. Для Дэрила то, что может существовать человек не ищущий общества себе подобных, а бегущий от него, была не новость. Будь он сам одиночкой, он бы выжил, и ничуть не опечалился, проживи всю жизнь до конца не встретив никого из людей, уничтожая зомби и добывая себе пропитание. Может завёл бы себе пса. Но судьба сложилась так, что он — неотъемлемая часть группы Рика, и это накладывало на него определенные обязательства пока они были в пути, пока не добрались до Александрии. Он многое взял от Граймса, переродился и стал тем, кем стал. И Дэрил был благодарен за все, прошлого не переиграть. Да, в последнее время было трудно — сначала проливные дожди, а потом чертова жара погубили почти весь урожай в трёх поселениях, но они как-нибудь сдюжат, на крайний случай можно будет сесть на дороге и, рыдая, подманить собак. Дэрил улыбнулся этому не особо-то и приятному воспоминанию, прижимая порезанный палец к другим, целым. Для него, и всех членов их группы, все эти случаи были тем важным, что объединяло этих, непохожих в общем-то людей. Эти случаи скрепляли людей, превращая их в непробиваемую стену, сплоченную, единую группу, которым ничего не страшно. Он гордился тем, что когда-то стал частью этой группы. И лишь изредка Дэрил испытывал нечто вроде душевного одиночества, пустоты, но ничего менять не хотел, сильно опасаясь утраты той доли свободы, что была возможна в сложившихся обстоятельствах. Нет, это не для него, говорил он сам себе и верил в это. А сейчас, встретив девушку, что спокойно могла лежать одна на крыше в месте, отдаленном на тысячи миль от выживших, и загорать, пока внизу проходили толпы мертвецов, он был поражён ей. Она заинтриговала его своей схожестью с ним. И Дэрил неосторожно позволил себе восхититься Рокси: ее смелостью, умением постоять за себя, ее спокойствием в любых обстоятельствах и железной выдержкой, не зная, что за этим могло произойти дальше. На его жизненном пути ему ещё не встретился человек, подобный ему, не считая Кэрол, но та не смогла поразить его воображение. На счёт Бет он немного сомневался, но искорки между ними не проскочило, и Дэрил, никогда не ведавший ласки и любви, так и не сделал первого шага; а Бэт, поклявшись больше не плакать, смелая снаружи, но выжженная изнутри, не смогла положить начало чему-то большему чем дружеская привязанность и взаимное уважение. Поэтому Дэрил Диксон и не мог знать, что последует за простым восхищением человеком противоположного с ним пола. Что оставалось в итоге — так это остановить Рокси, сказав то, что людям приличествует говорить в таких случаях. Что Рик сказал Лори когда-то, Гленн — Мэгги, и что может даже Карл скажет диковатой Энид. Аарон будет с ума сходить, расхваливая младенцев, ясно; Гленн похлопает по плечу. Рик кивнёт и пожмёт руку. Короче, шум поднимется неимоверный, скажи он хоть кому-нибудь, пока ничего ещё не известно. Ещё бы, он, одиночка-по-жизни и вдруг такое! И вот Дэрил пришёл за помощью к той, кто единственная могла держать рот на замке. А Кэрол смотрит в сторону и ест что-то, от чего он отказался, какая уж тут еда, когда у него уже почти руки трясутся, а в груди поселился кто-то, не удовлетворяющийся обычной пищей, все время там ворочающийся, и замирающий только при виде Рокси. Даже приедь Спасители сейчас к их воротам, Дэрил бы вышел и попросил бы их подождать, вот так, ему нужно, действительно нужно узнать как сказать девушке о том, что с ним происходит, и узнать в ответ, не происходят ли с ней такие же вещи, а то будет глупо. — Рокси… по мне так она что-то скрывает, что-то недоговаривает. Где ее предыдущая группа, что с ними случилось, откуда она пришла? Мы о ней вообще ничего не знаем. — Кэрол мнется, но продолжает, — может, если ей нужно уйти, у неё кто-то есть? — Нет, — Дэрил махнул головой так рьяно, что Кэрол удивленно уставилась на него. — Нет, никого у неё нет больше. Она бы сказала. — Может же она что-то скрывать, или она святая, по-твоему? — Кэрол чешет ухо, смотрит по сторонам, везде пусто, нет никого на улице. Сказать ему или нет? Сказать или не стоит? Ревность хорошая штука, но сумеет ли Кэрол правильно ей управлять? Нет, не стоит, думает она, жуёт снова, пожимает плечами. — Я бы не стала никого задерживать, если ему надо идти. Свобода, посмотри вокруг, никаких ограничений. И идти некуда. Есть куда. Дэрил вспомнил вдруг про амбар, в который однажды Аарона привели связанным, где они пережидали бурю. Хороший, добротный дом, и места много, и он в лесу, а значит много добычи. Он хороший охотник, с мясом у них проблем не будет, а кое-что они даже могут менять в Александрии и река там есть, а Рокси умеет хорошо рыбачить. Видел, пока был в дороге с ней… Дэрил тут ошарашено смотрит на Кэрол, боясь того, что мог сказать все это вслух. Но нет, ничего такого не произошло. Все так живо перед его глазами промелькнуло. Вот он, выход! Если ей так хочется уйти, они уйдут вместе. И скажет он, все ей скажет, лучше уж сразу узнать, чем мучаться вот так. — Ладно. — Он встаёт и идёт прочь по подъездной дорожке от дома Пелетье.***
Он все ещё не спит, сидит на перилах, курит, уставившись в ночную тьму. Дэрил не вполне понимает, почему Рокси сказала что ей не место в поселении. Думает это из-за него, и может, немного из-за Спасителей. Видимо она их и боялась тогда, перед тем как они залезли в старый шкаф. Спасители — черт бы их побрал, появились когда его и Рокси в Александрии не было, и уже успели стали неразрешимой проблемой. Девушка их страшно боится. Ее ведет инстинкт выживания, кто против? Рик уже намекнул на войну, намекнул не официально пока, не на совете. Но уж если Рик говорит, то он все хорошо взвесил, все за и против. Видимо, войне быть. Дэрил жалеет, что и спросить не может что у неё за счёты с этим отродьем. Помнит хорошо взгляд, каким Рокси его одарила когда он попытался дознаться впервые. Дэрил трёт переносицу, тушит сигарету и отшвыривает ее от себя. Пора бы идти в дом. Он спрыгивает, поднимает валяющуюся на полу жилетку, и замирает. Кто-то шагает к нему по траве от центральной дороги. Не крадётся, идёт открыто, и заметив его силуэт на крыльце, останавливается. Рокси, закутавшаяся, машет ему рукой. Дэрил столбенеет, сглатывает слюну и пытается выдавить из себя что-либо, звучащее не глупо и, по возможности, дружелюбно.***
Рокси сказала ему пару дней назад что покидает Александрию. Ее нахождение среди жителей было опасным для них, останься она там, ведь прознай Спасители про то, что они ее приняли, здесь все взлетит на воздух. А они когда-нибудь да узнают. Не имела права она навлекать гнев Спасителей на безвинных людей. Ни сказать никому из них не могла, такое точно не проститься. Пусть Дэрил останется в таком же неведении, как и остальные… Не только про ее прошлое, но и про ее чувства… Рокси сжала челюсть. Забавно, но для неё теперь не остается человека ближе на этом вновь рожденном постапокалиптическом свете. Она его никогда не подставит. Поэтому просто уйдет подальше отсюда, вспоминая вечерами как они ели с ним белок, как он рассказал ей о том, что подтирался ядовитым плющом, ведь они тогда от смеха чуть не умерли. Как однажды он выловил в реке что-то мерзко-белое, жутко гордясь собой притащил это к их стоянке, но ее так скрючило от вида этого существа, что мужчина поспешно это унёс. Больше Рокси ему своё снаряжение для ловли рыбы не доверяла, занимаясь этим сама, оставив ему охоту. Как здорово было лежать рядом перед сном, грея ноги на костровых камнях, слушая ночных птиц, и видеть звезды когда им не приходилось ночевать в лесах. Как при переходе через реку они долго искали брод, и не найдя его, форсировали реку и приняли бой с мертвецами, вдвоём против пятерых, а потом она чуть ногу себе не вывихнула, оскользнувшись, и если бы не Дэрил… Рокси вздыхает и одевается в тёплые новые вещи, приводящие ее в восторг. Последний раз она одевала новье на базе Спасителей, а это было уже очень давно, и помнить она об этом не хочет. Касается рукой двери, медлит, но потом все же выходит. Ее на улицу гонит какое-то чувство смутной тревоги, как будто ветер что-то сказал, но она не услышала и вышла посмотреть и послушать, не повториться ли это.***
Сумерки опустились на мирный городок, крики детей стали стихать. Рокси шла бесцельно, не замечая куда несут ее ноги, и остановилась только когда поняла что подошла к дому Дэрила. Глупо было бы убегать или делать вид что не заметила его, сидящего на перилах. Она немного боялась встречи с ним, из-за того, что в последний раз он ее почти напугал, таким Диксон ей показался чужим, а ведь она думала что несколько его изучила. Он тогда так странно на неё смотрел, и Рокси почувствовала себя немного глупо, рассказав ему о том, что собирается уйти. По его виду выходило что ему это и вовсе все равно. Хорошо, наверно, что они добрались до поселения достаточно скоро. Проведи они в дороге ещё какое-то время и Рокси поняла бы, что по уши влюбилась и уйти не сможет. Сегодня, во всяком случае пока она бродила, то чувствовала себя сильной, но лишь до того момента, пока Дэрила не увидела. Тут тени ее прошлого вновь показались на горизонте ее новой жизни. Горло сжалось от тоски и безысходности. Вот он стоит, вот она. Подойти, поговорить? Если он сейчас уйдёт в дом, просто махнув ей, она все поймет. Поймёт и исчезнет. Глаза темные, одна рука сминает другую руку, а рот все также закрыт. Ни слова не слышно от него, но он и не уходит. Рокси поднимается, садится на пол. В месте, где обычно бывает прислонена его голова на перилах — темнеет след от грязных волос, но сейчас они чистые, все также небрежны. Сейчас он босой, с кончиков брюк сняты зажимы, снята жилетка. Дэрил в своей темной рубашке, ему постирала и выгладила ее Кэрол. Кэрол странная женщина, и это ещё одна из преград между Диксоном и ей. Кэрол опасна, Рокси это видит, она пока затаилась, выжидает. Может Дэрил любил эту женщину? Может у них было что-то серьезное? У неё ответов нет, если у них что-то и было, то это прошло, со стороны мужчины, во всяком случае. Да, впрочем, кто Рокси такая, чтобы пытаться разобраться в их отношениях. Она скоро покинет это место, оставив все как есть. Дэрил смотрит на девушку, сидящую у его ног. Все так же молчит, мнётся. Вокруг ни души, стрекочут сверчки в некошеной траве за домом. Очень тепло и тихо, уже совсем темно. Дэрил шарит рукой по карманам, вытаскивает сигарету, он сам ее свернул, много таких сделал сегодня, закуривает. Рокси сто лет не курила, отец против был. Когда-то давно. Тени ее прошлого уже закрыли пол горизонта. Они темнее ночи. Папа… Сердце сжимается при воспоминании, она тянется к сигарете, и Диксон отдаёт ей свою, доставая себе ещё. Табак крепкий, голова начинает кружиться. — Ух ты! Это легально? — оба фыркают. — Просто не говори Граймсу. Рокси смотрит на Дэрила удивленно. — Он бывший коп, никто не сказал? Она мотает головой, в ночи красная точка от сигареты двигается. Чтобы лучше видеть Дэрил вступает в дом и зажигает свет за дверью. Теперь ему видно и ее волосы, отброшенные со лба и заправленные за уши, и ногти, очень короткие — сжали подобие фильтра в его домашних заготовках, и джинсы, и стоптанные кеды — она их так и не сменила, хотя на правом уже вторично расходится шов, она уже чинила их в том городе. Дэрил садится на перила совсем рядом с ней, сигарета заканчивается. Долго сидят так, потом Рокси прерывает молчание, говоря очень тихо. — Когда я шла в тот город я заблудилась, уже не думала что выберусь. Совсем разнылась, — откидывает голову и прижимается ею к перилам, тоже совсем рядом с его ногами. — Валялась на земле и просила бога о смерти, а он меня вывел на тропу. Только не смейся. А после, когда я застряла на той крыше, я вновь была готова… не знаю… на что-то была готова. Подумала, мне нужен знак. А потом услышала шум твоего байка. Я смеялась так громко, считая что и у бога есть чувство юмора — твоя жилетка… она весьма милая. — Рокси улыбается, повернув на Дэрила голову, тыкая пальцем в крылья, вышитые на его одежде. Затем глубоко вздыхает, опечаленная молчанием мужчины. Поднимает руку, прося о помощи. Дэрил спрыгивает с перил и тянет Рокси, помогая ей встать. Рукопожатие такое же крепкое как он запомнил с той самой крыши, где они и познакомились. В горле совсем пересыхает, ведь ещё немного и она уйдет, он знает, навсегда. Тут кто-то невидимый дает ему приличный пинок под зад. Дэрил не отпускает руки девушки, притягивает ее к себе, наплевав на все, и они застывают вдвоём на освещенном крыльце. Застывает и видевшая все Кэрол, она не подходит, стоит в темноте, на руках у неё прихватки-перчатки, сжимают форму для выпечки, в ней — наивкуснейший пирог, который она пекла весь вечер. Под курткой и платьем, она удивила саму себя, ничего нет. Она медленно и тихо отступаете назад, в глазах — не огонь, в глазах яд. Она уходит, а Дэрил и Рокси все также молча стоят прижавшись друг к другу. Рокси молчит, но все это спокойная и мирная тишина. Она дышит очень тихо, слушая его дыхание. Медленно, опасаясь всего чего угодно, поднимает голову, не отрывая ее от его тела, губами движется к его шее, но не целует ее, просто ведет по ней губами. Находит уголок его рта, глаза закрыты, и в уголок медленно целует и там замирает. Дэрил двигается также медленно, повторяя ее действие. Губы так близко, и вот они встречаются, никакого языка, только губы. Сердца у обоих начинает так колотиться, что и ходячие вокруг заборов, наверно, слышат это. Воздуха не хватает, но этот поцелуй так не хочется прерывать. Дэрил держит ее за талию, в голове только одно мешает ему полностью расслабится — она не уйдёт? Уже не уйдёт? Это и есть то самое? И останавливается, отстраняется. Рокси удивленно на него смотрит, и тут пугается — она его не правильно поняла? Он ее сам обнял, но не поцеловать хотел? Может это что-то другое, дружеское? Дэрил смешался. Вспомнился Мерл, как он плакал по нему, и Бет, и как он страдал, когда потерял ее. Не имеешь — не можешь потерять. Не теряешь — никогда не страдаешь. Но он уже не мог оставить, отстраниться, уйти в дом и позволить ей пропасть. Он держит ее запястья, выбрасывает из головы так не вовремя нахлынувшие мысли и вновь прижимается к ней. Опускает голову, нос касается кончика ее уха. Волосы девушки щекочут лицо. Дэрил горячий, стал горячий, чувствуется через одежду, а там где одежды нет — руки — обжигает. Рокси тоже жарко и она сдергивает платок с шеи, роняет его на пол. Диксон шепчет тем знакомым ей низким голосом, опасным и таким влекущим: — останься… — он прижимает ее к себе сильнее. Они слышат чей-то далекий смех, потом он стихает. Остаться здесь? Она не может, щеки вспыхивают, Рокси затопляет волна противоречий. Он просит остаться, но долг требует уйти. Девушка отступает, но Дэрил не готов с этим смириться, поэтому ловя свет в ее глазах пытается остановить это мгновение, когда она ещё не ушла и уже почти что его. Он растерянно смотрит на Рокси, загораживая собой проход, на карту поставлено слишком много: его жизнь, его судьба, вообщем-то все. — Что не так? Воспоминание, ушедшее в глубину, постыдное и запрятанное там с давних времён при этих словах приходит так отчётливо, будто это происходило вчера. Он, только-только начавший бриться, стоит в ванной их загаженного маленького дома, пропитанного запахом сигарет и грязного белья, с ужасом слышит как открывается дверь. Бритва — Мерла, опасная, начинает дрожать у него в руках. Брат убьёт его если увидит, поэтому Дэрил в спешке обтерев ее подолом рубашки сует в карман. Мерл не один, с ним одна из его новых, но мимолетных подруг, громкая жирная крашеная блондинка, с разбитой в ссоре с мужчинами нижней губой. Следом показывается ещё двое мужчин, все навеселе. Этих он не знает. Дэрил кивает в дверях и на всякий случай уносит ноги. Наклонившись, исследует содержимое холодильника. Там ничего нет, кроме пары бутылок пива отца. Но только тронь их и кому-то сильно не поздоровится. Диксон научен горьким опытом. Холодильник перестаёт работать и он пинает его несколько раз, успокаиваясь когда вновь слышит жужжание мотора. Кто-то, блондинка, покачиваясь проходит на кухню, видимо затем же, зачем сюда пришёл и Дэрил — Мерл в комнате повысил голос и она решила на время спрятаться. Она тупо смотрит на младшего Диксона, потом движется ему навстречу. Диксона она не волнует, но тут раскрывается ее рот и все становится понятным. — Твой братец просил поздравить тебя с днём рождения. — Она смеётся. День рождения у Дэрила действительно недавно прошел. И он очень надеялся что никто об этом не вспомнит. Мерл уже и не помнит наверно, уже орет, споря со своими дружками. Блондинка зажимает Дэрила в углу, а он, опешивши, молчит, боясь вырываться или возмущаться. Ведь тогда придёт Мерл и они наверняка подерутся. Точнее Мерл ударит Дэрила, и будет бить, пока тот не заплачет, не запросит пощады. А его дружки будут смеяться, уставившись в телек и лениво комментируя происходящее. Поэтому он молчит. Блондинка целует его, и через некоторое время Дэрил отвечает на гадкий поцелуй. Он возбуждается, неведение не освобождает от буйства гормонов. Девушка толкает его к окну, начинает стаскивать с себя юбку. Под ней — замызганные голубые стринги, но и это сойдёт. Он расстегивает ширинку, спускает штаны только до колен, чтобы можно было натянуть обратно очень быстро, если он услышит, что разговоры в гостиной смолкли. Блондинка смотрит выжидательно, а он старается заставить стать твёрдым его член. Но тот ни в какую, чуть приподнялся, и больше не работает. Все дело в том, что Дэрил боится. Он боится этого неизведанного, что там происходит у мужчин и женщин. Девушка приходит ему на помощь, и все, наконец, случается, хотя он достаточно долго сначала пытается пальцами найти нужное ему отверстие. Ее волосы пахнут тошнотворно сладко, но ему все равно. У него — это первый раз. Пусть она шлюха, пусть все так грязно, но это его жизнь, и лучшего ему точно не иметь. Он верит в это, совершая ритмичные толчки в ее внутренностях, но потом вдруг останавливается. Открывает глаза, замечает отросшие корни ее грязных волос, запах удушливых духов и у него падает. Его тошнит, он растерян почти до слез, что-то в его теле пошло не так. Блондинка начинает смеяться, а Дэрил злится. Он разъяряется ещё больше от ее смеха, а она приподнимает спущенную юбку, бросает: — Мерл, блин, лучше, — и хочет уйти. Дэрил взрывается. Он смущён донельзя, разъярен, нельзя выпустить ее, а то она точно все расскажет и тогда все будут смеяться. Он становится в самом узком месте, преграждая выход. В руках появляется опасная бритва, которую он забыл выложить, бритва Мерла. — Что не так? — Дэрил в бешенстве, зол что позволил себя использовать этой тупой грязной корове, что почему-то его тело восстало против него в такой ответственный момент, что она сказала будто Мерл лучше, что мир так не справедлив. Девушка кричит. В глазах темнеет и Дэрил падает на пол, сражённый ударом кулака Мерла. Он долго матерится за то, что братец взял бритву, что имел его бабу, которую он сам же и попросил трахнуть брата в честь праздника, что он вообще такой тупой, что его друзья смеются. Он ненавидит младшего братца. После этого Диксон запрятал в глубину своей памяти тот день, забыл его навсегда, как он надеялся. А сейчас он все повторяет. Только Рокси — она не такая. Только все уже не такое. И он теряется. Девушка видит в его глазах боль, видит как его руки опускаются вниз, и что он больше не держит ее. — Все так. Просто я должна уйти. Пожалуйста, пойми меня. Он че это, ее не достоин? Для него могли быть только толстые шлюхи, вымершие много лет назад? Пользованные Мерлом, пользованные всеми на районе? Она видит его потухший взгляд, и сердце ее обрывается. Рокси шагает к нему, старается заглянуть в глаза, но Дэрил отворачивается, достаёт сигареты. — Я должна уйти чтобы спасти всех вас. Тебя. Не спрашивай об этом, я все равно не могу рассказать. И я… — она смолкает, видя что он так же безразличен. Черт! И Рокси пускает в дело самый последний аргумент. Упрямо разворачивает его к себе и целует. Дэрил не отвечает ей, но она все равно продолжает. Честна ли она с ним? Зачем целует если ничего не хочет? Или хочет? Много лет прошло с тех пор, как он научился себя контролировать. Но тут его отлаженная годами программа даёт сбой и он, подхватив Рокси, прижимаете ее к стойке перил. Целует настойчиво, запутав пальцы в волосах, не давая вывернуться. Она чуть смутилась, не знала, чего ожидать, но происходящее ей вполне нравится. Дэрил чувствует мягкую грудь, прижимаясь к девушке, чувствует страсть. Мысли об опасностях улетучиваются, мысли о Мерле, обо всем гадком уходят. Только она и ее губы, ее тело, любовь. Воздуха не хватает обоим, они горячи, почти задыхаются, но продолжают. Она может убить его, страсть, но как она ему нужна! Рокси ощущает его возбуждение, слышит звук его сердца. Им уже не остановится, когда губы Дэрила уходят с ее губ, отдавая дань изгибу ее шеи, а пальцы девушки впиваются ему в плечи. Она поджимает пальцы ног, не в силах справится с восторгом, издаёт тихое «ааах» вверх. Дэрила это заводит. Он прижимается к ней более тесно, оставляет шею Рокси и вновь возвращается к губам. Губы, волосы, ее руки, все сейчас — его. Она — его. Такие поцелуи нельзя остановить, такое вообще не остановить. Они вместе как лавина, сначала медленно, но потом быстро — по сумасшедшему — не желают остановки. Дэрил переступил бесшумно, и вот девушка уже у двери в его дом. Его дом! Да, вот так. Он, целуясь, шарит по двери, находит ручку и прижимая Рокси к себе, открывает дверь и выключает свет в прихожей. Он ее и так найдёт, ей никуда не деться. Стаскивает с девушки свитер, бросает на пол, и все это не прерывая безумных поцелуев. Немного грубо, но никак по-другому он не умеет. Он думал что это может свести с ума, но теперь он в этом уверен. Все летит к чертям, все может гореть вокруг, но есть только она и он, никого больше не нужно. Рокси оголена до странно пошитого лифа, снизу остатки оборок, она так и не решила, оставлять их или нет. Дэрил голый по пояс, рубашку девушка стащила с него и сама не поняла когда это произошло. Они замирают, лоб в лоб, Диксону пришлось наклониться. Шумно и тепло дышат, ещё минута и все случится. Тут Дэрил резко выпрямляется, поворачивает голову. За ним и Рокси прислушивается — кто-то идёт к дому. Затем в дверь стучат.***
Гленн просыпается от крика Мэгги. Та хватает ртом воздух, держится за только начавший округляться живот. Гленн вскакивает, слепо шарит вокруг кровати, наконец зажигает ночник и видит кровь, что увлажняет ноги Мэгги и пугается так, как не пугался ещё никогда в своей жизни. Свет следом зажигается на первом этаже у Граймса, потом у дома Форда, и ругающийся Абрахам бредёт в длинных трусах к своей двери, мечтая сказать многое тому, кто разбудил его посреди ночи. И видя отчаяние на лице Гленна молчит, слушая сбивчивый рассказ. Кивает и поспешно уходит внутрь дома, чтобы одеться и через пару минут, чмокнув начавшую просыпаться Роситу, выбежать на улицу, сжимая в руке ключи от микроавтобуса.