Город и Город

Намджун едва ли успевает за Хосоком, который тащит его сквозь толпу снующих людей. Мимо прилавков, где тэгу-станские торгаши пытаются всучить прохожим то, что считалось мусором в Сеуле. Насколько мог судить Мон, они прошли добрую половину одного из самых больших рынков Тэгу – Намдэмуна. Там же почти всегда можно было увидеть многочисленные товары, преимущественно сделанные в родном городе: текстильные изделия из шёлка, хлопка, трикотажа, были товары народного творчества, магазины с мужской и женской одеждой, продовольственные товары, свежие и сушеные морские продукты и т.д. Рынок Намджуну казался огромным механизмом – сердцем Тэгу-стана, что работает без выходных и перерывов. Ну, кроме воскресенья первой и третьей недели каждого месяца. Его тонкие улочки-артерии петляли и путались между собой. Потеряться там действительно было очень просто. Но несмотря на все странности этого места, Ким был искренне удивлён только двумя вещами: то, сколько людей могло уместиться в столь маленьком пространстве между прилавками, и то, как быстро Хосок ориентировался в этом же пространстве. Парень ловко лавировал между людьми, и Мон давно бы потерял его из виду, если бы не его красная шапка, мелькающая в толпе. Угадать путь парня Ким не мог, Чон то срывался на бег, то замедлялся, чтобы понять, где они находятся. Казалось, тот и сам не знает куда идти. Не зря говорилось: чтобы найти Пото-О-Бэй нужно как следует потеряться. И Джун, задумавшись, не успел вовремя затормозить, буквально врезается в нового друга, когда тот резко останавливается и осматривается. — Идём, нам сюда, — говорит тот, почти втаскивая Кима в маленькую щель между двумя закрытыми лавочками. За ними было небольшое пространство, где торговцы складывали барахло, не подлежащее восстановлению. — Тут ничего нет, — фыркает парень, осматривая кирпичную стену перед собой и груду мусора с другой стороны. — В общем-то, да, — улыбается Хоби. — Я не мог рисковать. Хочу убедиться, что ты нормальный. Ты же не шизофреник? — Что? — переспросил Нам, но поняв, что тот спрашивает вполне серьёзно, всё же ответил. — Нет. — Тогда тем более. За тобой три аватара наблюдали, явно не просто так. Ты уже месяц перешептываешься сквозь брешь, а сегодня вообще контрабанду передал. Это высшая степень наглости, друг. На главной площади… — Спасибо, за помощь, конечно, но кто ты, блин, такой!? — Хоуп. Хоби. Чон Хосок, — он поклонился и засмеялся. — Ты не переживай так. Я там живу недалеко, всегда вижу тебя, твоего таинственного друга-шептуна. Но прежде, чем отвести тебя в Пото-О-Бэй, мне нужно убедиться, что вы двое не связаны с чем-то таким, за что потом мне влетит. — Видишь? Его тоже? И тени? — Ага, с калибровкой у меня беда, с шестнадцати лет её не делал, — он немного виновато поправил шапку. — Итого, я знаю твою тайну о контрабанде, ты мою о калибровке. Но я всё ещё тебе не доверяю. — Ким Намджун. Мон. Я уже месяц общаюсь через брешь с моим… соулмейтом. Подарок ему сделал, — Ким не знал, можно ли доверять этому человеку, но тот казался безобидным, а ему сейчас нужна была помощь. — Да ладно, Хоуп, никто же не видел передачи. Иначе, зачем тебе мне помогать? Ты же не хочешь, чтобы тебе влетело, правда же? — Кто знает зачем я это делаю, — парень засмеялся и пожал плечами. — Смотрю я на тебя, и не верю, что ты заслуживаешь этих трёх аватаров. Но советую вам двоим прекратить с ними играть. Если этим всерьёз заинтересуется Брешь, то будет не до шуток. Хоуп скептически осмотрел улицы, выглядывая из-за угла. — Так. Ладно. Оторвались вроде бы. Идём. Проведу тебя к твоему парню. Направо, налево, через три прилавка и вот Ким рассматривает обратную сторону неоновой вывески фиолетового цвета.

“Poto-O-Bay”

Вывеска светилась и искрила, но казалась размытой. Не так, как бывает, когда смотришь на предметы за брешью. Скорее так, когда видишь что-то или кого-то из Сеула в Тэгу. Джун, который сначала видел неоновые буквы, осознал, на что именно смотрел, поэтому резко стал не-видеть их, отвернувшись лицом к стене, рассматривая многочисленные тэгу-станские плакаты. Он не был уверен, что эта вывеска была в его городе, но и бреши в этом месте не было. — Нет завесы, — отметил Джун. — Но это точно не Тэгу. — Ага, сзади здания — то есть с главного входа заведения — Сеул. Сейчас найдём ключик и зайдём с заднего входа, — Чон прошерстил каменный выступ над дверью, вытаскивая оттуда лом. Небольшое усилие и дверь со скрипом открылась. Хоби скрылся в темноте заброшенного кафе. Нам в последний раз оглянулся, проверяя свою тень – убеждаясь, что у него она одна, а затем подошел к зданию и вошел. В тот же самый момент его окутала темнота и тучи цементной пыли. Ким откашлялся и пошел вперёд, на свет фонарика, видимо, включенного на телефоне Хосока. В помещении было много всякой всячины, вроде сломанных столов, стульев, досок и прикрученных барных стоек и даже имелся шест. Хоуп, пробираясь сквозь мусор, запинался через каждые два метра, выкрикивая ругательства на тэгу-станском, в сопровождении с фразами по типу: «Да что это такое?!». Когда же основной зал Пото-О-Бэй был пройден, и с этими препятствиями было покончено, перед Намджуном начала вырисовываться лестница, ведущая на второй этаж. Хосок зарылся рукой в карман, выуживая оттуда небольшой ключ, и повернул его в замочной скважине. — Не уверен, что стоит это делать, но раз уж мы друзья… — парень щелкнул выключателем и комнатка моментально осветилась тёплым оранжевым светом. — Считай, это штаб-квартира для тех, кто ненавидит Брешь. Не важно по каким причинам. Намджун начал медленно изучать помещение. Комната была забита хипповыми безделушками, романами и книгами по квантовой физике, математике и философии. Рядом же умещались и DVD-диски. Джун отметил огромный шкаф, откуда торчала одежда расцветки Сеула, а снизу выглядывала пара умеренно цветастой обуви. В центре комнаты расположился рояль, на крышке которого царил хаос из нотных листов, перечеркнутых разными линиями и нотами, записанными фразами в порядке бардака вдоль и поперёк. Эта комната содержала в себе столько информации, что одновременно показалась Мону абсолютно неинформативной. — Разве жить в диссенсусах можно? Это опасно. — Это не совсем диссенсус, — покачал головой Хоби. — Таких мест всего несколько. И всех я не знаю. Но это не спорные места. Скорее такие, о которых каждый в Сеуле думает, что они в Тэгу, а каждый в Тэгу полагает, что они в Сеуле. На самом же деле, они и не здесь, и не там. Они… — В Среднем городе? — закончил Намджун, скептически приподнимая бровь. – Что-то в этом духе. Только вот Средний город это сказки. Так всё. Нет! — засмеялся Хоуп, поднимая руки в жесте “сдаюсь”. — Не спрашивай меня. Я всё равно в этом ничего не понимаю. Скрип, доносящийся с нижнего этажа, со стороны Сеула, насторожил Намджуна. Он выпрямился и выглянул в окно, забывая о запретах не-видения. Чон же, быстро спохватившись, слетел с лестницы и, распахнув дверь, схватил прибывшего за ворот куртки, резко затаскивая того в помещение. Хватило одной секунды, чтобы Ким-старший оказался зажатым между стеной и нависающим над ним Хоупом, не смотря на небольшую разницу в росте. — Ты Сокджин? — прошипел Хосок, и тот кивнул в ответ, щурясь и морщась, глядя на парня. — Отлично. Я Хосок, — его настроение резко переменилось, и парень снова улыбнулся, отпуская Кима-старшего. Того так сильно мутило, что Сок не то чтобы смог рассмотреть улыбку Чона, он даже выстоять несколько секунд не смог, съезжая вниз по стене. — Джин! — крикнул Намджун, подлетая к парню, спотыкаясь об мусор на полу. Он опустился рядом с ним на пол и замер, напрягая зрение как никогда раньше. Силуэт хёна всё ещё был смазанным, а из-за плохого освещения, черты лица оставались размытыми. Младший вцепился в его плечи руками и попытался рассмотреть его. — Что с ним? — спросил он, глядя на Хоупа. — Прости, наверное, это у него впервые. Слишком резкий переход, — Хосок присел рядом с Сокджином, взял его руку в свою и поднял его голову, заставляя смотреть себе в лицо. — Слушай меня, мой голос. Ты не в Тэгу. Он, — Чон указал рукой на Мона, — сейчас он никто. Как и ты. Слышишь? Не сопротивляйся, не пытайся увидеть. Просто расслабься. И Джин расслабился, несколько раз удивлённо моргнув, он даже попытался привстать через несколько секунд. Удивительно, но слова Хоупа помогали не только старшему, но и самому Мону. Стоило ему перестать разделять всё и всех по принципу Сеул-Тэгу, зрение медленно восстанавливалось. Он и не заметил, когда начал открыто пялиться на приходящего в сознание парня. Джун смотрел, отмечая для себя что-то новое, чего раньше не мог видеть, запоминая каждую деталь. Например, то, что у Кима были светлые волосы. Или думал о том, какие у Сокджина красивые губы и глаза. Он был прекрасным, чёрт возьми, и Ким понимал, что, чем дольше смотрит на него, тем больше тот ему нравится. И пока Хоуп всё шептал что-то про внушение, про влияние завесы, Нам пялился. — Это не Сеул, да? — прохрипел старший, на что Хоуп закатил глаза. — Потом как-нибудь объясню, — ответил тот и оглянулся на замершего Намджуна, улыбаясь своей солнечной улыбкой. — Эй, Джун, у него твоё имя на запястье. Не обманул. — Ты в порядке? — осторожно переспросил Намджун у Джина, который оттянул край куртки, чтобы скрыть чужое имя. — Да, я… нормально. Сокджин наконец-то поднял взгляд на Кима, так быстро, что закружилась голова. Впрочем, это не помешало ему, так же быстро отвести его. Они молчали, всё то время, пока Хоуп запирал комнату наверху. Когда он вернулся, ситуация оставалась такой же. Намджун всё так же влюблённо пялился, а Джин щурился, рассматривая пол, растирая кисть. — Так, вот что мы сейчас сделаем, — сказал Чон, с ухмылкой глядя на Намджуна. — Пару дней вам двоим лучше не видеться. Пока вся эта ситуация с аватарами не развяжется. А потом можете взять отпуск для соулов. Сейчас важно показать, что вы играете по правилам. Идёт? — Да, хорошо, — прохрипел Джин, глядя на Намджуна. — Ты ко мне? Мон задохнулся. А Хосок прыснул, за что был награждён колючим взглядом от хёна, поэтому и сделал вид, что закашлялся. — Если только ты не против, — добавил Джин, снова возвращая взгляд на Намджуна. — Да, то есть, нет, — Мон закрыл глаза и вдохнул, собираясь с мыслями. — Я не против. Недели хватит? — он спросил у Хосока, и тот кивнул в ответ. — Тогда через неделю встретишь меня в Бюро. Первым Пото-О-Бэй покинул Сокджин. Чон осторожно провёл его к выходу, пока Намджун пытался выдавить из себя хоть какие-то слова. Он заметил как облегчённо выдохнул хён, когда оказался в своём городе. Для человека, который ни разу не был в диссенсусах и вряд ли позволял себе очень долго смотреть сквозь брешь, Сокджин достойно выдержал это испытание. Внутри Намджун чувствовал, что-то странное. Он переживал, что не понравился ему. Старший ни разу нормально не посмотрел на него. Конечно, ему было сложно, учитывая разные обстоятельства и запреты, но это почти не успокаивало его бешено-бьющееся сердце. Он никогда не верил в любовь с первого взгляда, даже в соулмейтов не верил. Нам считал, что это ненормально, когда какая-то невидимая сила решает за тебя, обязывает быть с теми, кого ты никогда не знал. Но увидев Сокджина… он решил пересмотреть свои взгляды на счёт соулов. Хосок отпустил Джина, проведя его до середины улочки, когда убедился, что тот нормально видит и ходит. Когда он вернулся к Джуну, он стал осматривать его, проверяя “на наличие поломок”. На что Мон только отмахнулся и наконец-то засмеялся. — Ты в порядке? Справишься один? — поинтересовался Хоуп. — У меня тут ещё дело есть. — Я знаю, как надо смотреть, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста», — кивнул в ответ Ким. — Замечательно. Позвонишь мне, если надумаешь встретится. Ким не собирался звонить, но номер взял, на всякий случай. Он быстро пошёл по улочкам рынка, срезая углы через прилавки, выходя на главную улицу Тэгу, с её граффити и детскими площадками, пока не выбрался из замкнутой территории Намдэмуна. Несмотря на позднее время, в центре города всё ещё толпились люди. Там велись подготовки для весеннего фестиваля трав, что было уникальным праздником для Тэгу. Только в этот период в городе появлялись туристы из Европы, и запреты о бреши, немного, но всё же смягчались в своих наказаниях. Может поэтому каждый готовился к этому событию, как к самому важному. Испытывая облегчение от того, что стал одним из нескольких пешеходов, а не единственной целеустремлённой фигурой на виду, Намджун немного отдышался, зашагал уже спокойной походкой, что и все остальные, ныряя на нужную аллею, скрываясь в собственном доме. Ким провалился в сон, как только его голова коснулась подушки. Парень проспал около двенадцати часов, а когда проснулся первым делом включил телефон. Тот обругал его, указывая, сколько Нам пропустил сообщений. И все от Хосока. — Я не знаю, чем ты думал, когда не перезвонил мне! — обиженно фыркнул Чон. — Мало ли что случилось… На Джуна посыпался град из обвинений. Половину он пропустил мимо ушей, когда обыскивал кухню в поисках чего-нибудь съедобного. Он был голоден, так что, когда Хоуп предложил встретится в Старой части города, на нижних границах, сразу же согласился, вспоминая о кафе недалеко от этого места, где подают неплохую рыбу. Хосок встретил его на пустыре, когда Нам освободился. Время перевалило за полдень, и солнце вышло в зенит. Эту открытую площадку между зданиями когда-то украшали скульптуры. Она шла под уклон, как поле для гольфа, – ребячья имитация географии. Намджун как-то читал, что её собирались озеленить, устроить на ней пруд. Тут и правда начинали сажать деревья, но все саженцы были мертвы из-за испорченной почвы промышленными отходами. Даже трава, проросшая неровными островками на сухой земле, изобиловала сорняками. Многие из них были затоптаны и изрезаны тропинками, протоптанных среди куч мусора. За ними, ближе к завесе, начиналась настоящая пустыня, истерзанная колеями, оставленных колёсами автомобилей, принадлежавшим наркодельцам, падальщикам и контрабандистам. Внедорожник Хосока был припаркован между низкой заброшенной башней и площадкой для скейтборда, окружённой пустыми большими мусорными баками. Развалившись на крыше машины, Хоуп щурился, глядя куда-то далеко в небо. В Тэгу это место не пользовалось особой популярностью, обладая сомнительной репутацией. Именно в нижних границах чаще всего проводились “обмены” между городами-государствами – контрабанда. В этом месте была граница, но уже с другим городом, не с Сеулом. Поскольку брешь не имела никакого влияния на этой территории, то перевозка контрабанды была в этих местах почти на легальных условиях. Стоит вовремя передать посылочку и проезжающие мимо машины перевозили незаконный товар, по сути не въезжая в один из городов. Даже, если бы кто-нибудь и попался, то ничем ужасным по типу Бреши это бы не закончилось. Все прекрасно знали, что большинство иностранцев, совершивших брешь, просто выдворяют из обеих стран. Но по статистике, которую составил однажды Хосок, чаще всего тут появлялись ребята, которым нужно было заправиться новой дозой наркотиков. Бывали и другие. Те, к которым относился и сам Хоуп. Такие группы появлялись тут ранним утром и не задерживались в этом месте дольше обеда. Нам нашёл его одного. Хоуп грелся в лучах скрытого смогом солнышка, но не телом, а как будто бы душой. Парень довольно улыбался в небо, а когда заметил, что на капоте его машины оказался Намджун, стал серьезно осматривать его. Тот всё отмахивался, приговаривая, что он в порядке. В конечном итоге, Хоуп отстал от него, разрешая Джуну увести разговор в другое русло. — Я искатель, — через несколько минут неловкого, не клеящегося разговора, Хоуп наконец-то начал объяснять Джуну, что делает в нижних границах. — Падальщик типа? — уточнил Намджун. — Ис-ка-тель! — закатив глаза с расстановкой проговорил Хоби. Профессия “искателя” была нелегальной и требовала повышенной осторожности. Падальщики занимались тем, что выискивали у границ всякий мусор из Сеула. Это могло быть чем угодно, начиная от контрабандных товаров, утерянных во время неудачных перевозок, до странных артефактов, оставшихся в наследство то ли от жителей Среднего города, то ли от неразделённого брешью Сеула. Чтобы добиться успеха в этой отрасли, нужно было быстро ориентироваться возле бреши, то есть знать, где она находится и умудряться при этом не-видеть её, лавируя между тем и другим городом, находясь в обоих сразу. Это было брешью. Но поскольку падальщики охотились в пределах Тэгу, по сути не проходя сквозь завесу, оставаясь не замеченными, а властям родного города было плевать на их мелкие преступления, особенно у нижних границ, где ситуации бывали куда хуже, Хосок и его команда процветали. Все находки чинились, совершенствовались и продавались у местных торгашей в любых лавочках. Несмотря на запреты, искателям было совершенно плевать и на брешь, и на их аватаров. Хосоку так точно. — Хоуп. С английского — надежда. Почему именно такое прозвище? — задумчиво спросил Ким. — Трудно вспомнить откуда точно взялось это. Наверное, потому что я надежда нашей группы. — Как так? — Это ещё одно преимущество моего общения с Юнги, — хмыкнул тот, показывая своё запястье, где чернело “Мин Юнги. Сеул”. — Он подбрасывает мне иногда вещички. Наши скупщики от них в восторге. — И часто вы так общаетесь? — А ты думал я один в штабе живу? — Чон засмеялся. Картинка начинала складываться. Вот почему та комнатка в Пото-О-Бэй была такой. Вещи внутри рассказывали о разных людях и это чертовски путало Джуна, а сейчас он понимал, что они принадлежали не только Хоупу, но и судя по всему его соулмейту. Нам хотел бы узнать этого солнечного парня как можно больше. Просто с ним было легко. Хосок был из тех, кто разводил самые густые тучи над головой любого, кто нуждался в солнце. Он сам был светом. А ещё он был чертовски хорош в том, чем занимался, Нам понял это, когда вспоминал с какой лёгкостью тому удалось скрыться от аватаров прошлой ночью. Тем не менее, его заразная улыбка и добрые глаза, вспыхивающие в несколько раз ярче, когда тот начинал говорить о своём соуле, не вызывали в нём ни капли недоверия, заражая Джуна хорошем настроением. — Мин Юнги, я готов поставить крупную сумму на то, что где-то слышал это имя раньше, — сказал Нам, закуривая дешёвую сигарету. — Ещё бы. Этот безумец лучший квантовый физик, которого знал этот мир. Но все знают его только по одной книге. — Точно. “Между городом и городом”, — Мон хлопнул себя по лбу вспоминая простейшую истину. Он растянул губы в ехидной улыбке и откинулся на капоте, смотря вверх, на Хосока, играя бровями: — Ну? Кто сверху? И каково оно, спать с гением? — Э-эй, — засмеялся тот, заливаясь румянцем. Это был первый раз, когда краснел Хосок, а не Намджун, тем более, что младший каждый раз вгонял в краску хёна, вспоминая о его соулмейте. Они проболтали так целый день, перепробовали все темы, доверили друг другу тайны, и этого всё равно казалось мало. В последствии, Хоуп предложил ему поработать вместе с ним на нижних границах в команде его искателей. Тот сразу же согласился. Каждое следующее утро они прочёсывали границы, и каждый раз Чон уделывал его, находя по своим, особым картам редкие вещи. Он и с Джуном поделился картой. На ней были отмечены все места, в которых проходила брешь. В некоторых, она раздваивалась, делилась наполовину и расходилась в разные стороны, образовывая карманы, пространства, не принадлежащие ни Сеулу, ни Тэгу. Диссенсусы. Все эти вещи были для того, чтобы приученные не-видеть брешь люди, могли ориентироваться и не совершать преступлений. То есть не врезаться в завесу и не проделывать в ней дырки. Джун словил нужный ритм почти сходу. Год в диссенсусе не прошёл зря, и он с лёгкостью мог переключаться между городами, не пребывая при этом ни в одном из них. И всё же Хоупа он не смог бы обойти. — Слушай, а как там твой Джин-хён? — спросил как-то Хоби после тяжелого рабочего утра. — Завтра уже неделя будет. Ты в Бюро думаешь идти? — Не знаю, может не нужно всё это? — Да ладно тебе, я же видел как ты на него пялился. Вы не просто так соулы. — Если я привыкну к нему? Две недели – не вечность, Чон. Не хочу потом… — Вечность, да ты у нас романтик, — Хоуп издал звуки умиления, за что получил по красной шапке. – Ну, у нас есть лагеря, как и в Сеуле, здесь и там, по окраинам. Тэгу нуждается в людях. Но если и ехать, то лучше уже в Сеул. Даже чисто из-за акклиматизации. Тебе проще будет, чем Сокджину. Правда все, кому позволяют там остаться, тщательно проверяются, проходят испытания, в общем, знают, что почём. Если справишься, то через три года в лагерях станешь сеульцем. М? Как тебе идея? В нескольких метрах от входа в кафе, где они с Хосоком любили выпить до неприличия вкусный чай, стоял табачный киоск. Слушая его увлечённый рассказ, Мон неосознанно не сводил глаз с сигарет, выставленных на витрине. — Эй, хён, ты вообще слушаешь? — Да пойду я в это Бюро. Только отстань. И он идёт. Точнее сказать, Хосок почти за руку тащит его с работы в Бюро и силком затаскивает в помещение, пока тот пытается найти все “против” и минусы этой затеи. Хоуп сам оформляет нужные бумаги, иногда обращаясь за помощью к Джуну. Ким нервничал, как никогда ранее. И перестал только тогда, когда заметил размытый силуэт Сокджина на той стороне диссенсуса. — Ну всё, мы снова тебя потеряли, — усмехнулся Хоуп, замечая тот самый влюблённый взгляд старшего. — Иди уже, чё встал? И Ким идёт. С не присуще ранее уверенностью чешет к Джину, который как-то смущённо тянет ему руку для рукопожатия, как только тот оказывается слишком близко. — Если бы не Хосок, я бы не стал напрашиваться к тебе, — говорит Намджун, и мысленно чертыхается. — То есть ты такой красивый, что я боюсь что-то испортить. Понимаешь? Тут он уже не смог сдержаться и всё же хлопнул себя по лбу, сопровождая это действие вымученным тихим стоном. — Нет, — растерянно отвечает Джин, так же растерянно улыбаясь, наблюдая за соулом. — Думаю, мы с этим справимся.