Новоиспечённая группа решила организовать своё первое выступление в конце ноября 1995 года. К тому времени народ в Де-Мойне уже знал, что коллектив формировался и они примерно представляли себе его состав. Но пока что их никто не успел увидеть или услышать, поэтому музыкантам предстояло хорошенько потрудиться, чтобы предстать перед публикой в лучшем свете.
Некоторые из членов группы испытывали сомнения насчет столь быстрого выхода на сцену. В их сет-листе находились всего несколько сырых демо-записей, состав едва был укомплектован, и самое главное — у группы даже не было официального названия. Но Шон Крэхан отмахнул все эти факты в сторону и оптимистично заявил:
— Что-нибудь придумаем, парни. А если кто-то останется недоволен нами, то смело пошлём его нахрен.
Было решено показаться публике в клубе под названием «The CroBar» — тесном и насквозь прокуренном местечке с весьма сомнительным контингентом. Для первого выступления музыканты назвали себя «Meld», а предложил данное название Джош Брэйнард. «Коротко, ёмко и легко запоминается», — примерно так гитарист объяснил свою идею, и остальные не могли не согласиться.
Практически никто из группы тогда ещё не задумывался о каком-то особенном сценическом образе — в этом плане отличился лишь Андерс. Вокалист надел юбку с мехом и кожей, а голый торс раскрасил краской, что сделало его похожим на пещерного человека. Смотрелось жутковато, но весьма эффектно. В дальнейшем этот необычный образ прочно за ним закрепился.
Музыканты весьма удачно отыграли своё небольшое выступление и скрылись за сценой под пьяные крики толпы. По такому случаю они тоже решили немного выпить и обсудить свой дебют, вернувшись в тесную полутёмную гримёрку, в которой с обеих сторон до самого потолка высились пыльные коробки, закрывая собой тошнотворно-серые стены, а по углам были раскиданы футляры от музыкальных инструментов. В задней части комнаты стояла небольшая тумбочка с тусклым зеркалом (на котором кое-где виднелись смазанные следы помады), а в центре — широкий низкий стол и несколько весьма хрупких на вид стульев.
— Думаю, всё прошло отлично, — заявил Крэхан, притащив в гримёрку ящик с пивом, что, естественно, порадовало остальных, — По крайней мере, в нас никто не швырял пустые бутылки и не просил свалить со сцены.
— Тогда это определённо успех, — засмеялся Пол, открывая первую бутылку «Budweiser»* и делая небольшой глоток, — Но перед тем, как мы организуем следующее выступление, стоит ещё раз подумать о названии группы. «Meld» звучит круто, однако мне кажется, что это не совсем то, что нам нужно.
— Я предлагал оставить «Painface», но вы с Крэханом не согласились, — буркнул Андерс, который уже успел опустошить половину своей бутылки, — Так что думайте сами.
Парни замолчали и сосредоточились на выпивке, словно надеясь, что новый глоток пива принесёт в их головы отличную идею. Повисла довольно продолжительная пауза, прерываемая лишь звоном бутылок и скрипом старых стульев, на которых расположились музыканты. Первым молчание нарушил Джои, оглядев товарищей по группе с задумчивым прищуром:
— Хм, а почему бы не взять название одной из наших песен? Например, «Slipknot»…
— Песня про ту ебанную игру, в которую Энди и Шон постоянно рубились по пьяни? Ты серьёзно? — усмехнулся Джош, поправляя копну тёмно-русых волос. Перед выступлением он собрал их в высокий хвост, а сейчас стянул с волос резинку, позволив им в хаотичном порядке рассыпаться по плечам.
— Какая разница, про что она? — пожал плечами Джордисон, — Само название звучит довольно круто. И, чёрт возьми, я уверен, что очень скоро оно появится на слуху у Де-Мойна, а затем — всего нашего штата!
Воодушевлённый драммер завершил свою речь, громко стукнув бутылкой по пластиковой поверхности грязного стола. Его товарищи по группе, уже успевшие изрядно охмелеть, поддержали Джои одобрительным гулом и смешками.
— Ха, вы только посмотрите на этого мелкого засранца, — хохотнул Крэхан, опасно наклонившись назад и рискуя в любой момент упасть со стула, — Ещё совсем недавно он говорил, что ни при каких обстоятельствах не придёт в нашу группу, а теперь строит планы по завоеванию музыкальной сцены Айовы!
Джои хотел было возмутиться, но быстро передумал — алкоголь сделал своё дело и ввёл драммера в дружелюбно-ленивое состояние, которое исключало возможность возникновения конфликтов. Когда ящик с «Budweiser» постепенно опустел, парни начали расходиться по домам. Но Джордисон захотел провести остаток ночи в «The CroBar», вплоть до самого закрытия. Да и Андерс уходить явно не торопился — он остался сидеть на месте и лениво кивал остальным музыкантам, выходившим по очереди из гримёрки.
Когда в помещении остались только драммер и вокалист, все разговоры сошли на нет, уступив место умиротворяющей тишине. Джои даже успел слегка задремать, поэтому приглушённый голос Андерса показался ему резким, когда тот нарушил молчание, достав из кармана пачку сигарет:
— Будешь одну?
— Спасибо, я не курю, — мрачновато отозвался Джордисон, которого так бесцеремонно выдернули из приятного состояния полудрёмы, — Ночные смены на автозаправке отучили меня от этого.
Кользефни хмыкнул и, щёлкнув зажигалкой, отправил одну из сигарет в рот. Через несколько минут всю небольшую комнатку наполнил вонючий дым, отчего Джои скривился и произнёс:
— Пол тоже курит сигареты, но пахнет от них совсем по-другому. А этими вообще дышать невозможно…
— По-моему, они все одинаковые, — пожал плечами Андерс, делая очередную затяжку, — Пока я не нашёл в нашем городе достаточно хороших сигарет, так что довольствуюсь тем, что есть.
Джордисон тему сигарет поддерживать не захотел, и разговор между ним и вокалистом прервался на несколько минут. Джои понемногу смирился с присутствием неприятного запаха — по крайней мере, в подвале Андерса воняло гораздо хуже. Драммер запросто мог выйти на улицу и вдохнуть глоток относительно свежего воздуха, который могли испортить разве что автомобильные выхлопы, но что-то удерживало драммера на месте. Возможно, на него так подействовало пиво, или же ему хотелось продолжать говорить с Андерсом, пока тот ещё находился в хорошем расположении духа. Так или иначе, Джои решил возобновить беседу и как бы между прочим спросил:
— Когда я пришёл к вам в группу, то Крэхан оставил барабанную установку и перешёл на перкуссию. А ты, насколько я понял, всегда играл только на перкуссии?
— Не совсем так, — ответил Андерс, медленно проведя ладонью по гладко выбритой голове, — Я играл на барабанах с четвёртого класса школы по двенадцатый и брал уроки у человека по имени Вудроу Смит… Если сможешь представить себе невысокого, приятного
священника-афроамериканца средних лет, то примерно поймёшь, как он выглядел. Вуди оказал большое влияние на мою жизнь, и я многим ему обязан. В школьные годы я был немного проблемным ребёнком, и Вуди помог мне держаться подальше от разных неприятностей и давал полезные советы, пока я был на его уроках.
Джои внимательно слушал рассказ Андерса, наблюдая за тем, как хмурое, уставшее лицо Кользефни постепенно светлело — на нём даже промелькнула улыбка. И она была совсем не похожа на тот жутковатый оскал, которым вокалист впервые поприветствовал Джордисона в подвале своего дома.
— Можно сказать, что на моё увлечение ударными в какой-то степени повлияла семья, — продолжил Андерс, — Я начал играть на барабанах, потому что моя тётя Келли играла на них, а она была самым крутым человеком, которого я тогда знал. Впрочем, Келли и сейчас довольно клёвая. — После этой фразы вокалист слегка усмехнулся.
— Так почему ты решил оставить барабанную установку и переключился на перкуссию? — спросил Джои, который невольно тоже начал улыбаться.
— Я должен был сделать это, потому что не мог позволить себе дальше играть на барабанах. Я сломал слишком много тарелок, — объяснил Кользефни, и его лицо снова помрачнело, — Впрочем, играя на полноценной установке, я никогда бы не смог добиться больших результатов и хотя бы приблизиться к уровню, скажем, таких барабанщиков как Нейл Пирт или Дейв Ломбардо… Но тебе, я думаю, это вполне по силам.
— Ты серьёзно? — едва не поперхнулся Джордисон, не зная, воспринимать ли слова Андерса как комплимент или сарказм.
— Абсолютно, парень, — кивнул вокалист, серьёзно посмотрев на драммера, — У тебя огромный потенциал. Продолжай идти по своему направлению, и ты обязательно достигнешь того, чего в своё время не смог достигнуть я.
Незамысловатый разговор о барабанах завершился настоящим напутствием, что весьма удивило, но и порадовало Джои. До этого момента драммер воспринимал Андерса как вечно угрюмого, потрёпанного жизнью работягу, а в итоге тот оказался вполне нормальным мужиком, с которым можно легко потрепаться за бутылкой пива или чего-нибудь покрепче. Джои ещё долго говорил с вокалистом о разных отвлечённых вещах и попрощался с ним незадолго до закрытия бара.
***
После того, как группа выбрала себе постоянное название (предложение Джои было принято, и коллектив начал именовать себя не иначе как «Slipknot»), музыканты отыграли ещё парочку небольших выступлений и начали задумываться о выпуске первого альбома. Процесс записи надолго затянулся и обошёлся для группы весьма дорого. Шону Крэхану пришлось одолжить кучу денег у своей жены, потому что у неё была реальная работа и хороший источник доходов.
Запись альбома «Mate. Feed. Kill. Repeat» пришлась на середину зимы, и группе приходилось долго добираться до студии «SR Audio» через все снежные заносы и другие зимние неприятности. Поэтому музыканты, чтобы не тратить лишнего времени и сил на дорогу, часто оставались там ночевать, что очень нервировало их продюсера.
В один из холодных январских дней, когда снаружи бушевала метель, Джои, Пол и Джош сидели в студии и коротали время за просмотром всяких трешовых телепередач, дожидаясь приезда Шона и Андерса.
— Ну, и где их носит? — кинув быстрый взгляд на часы, проворчал гитарист, — Они ещё полчаса назад должны были приехать. Машина заглохла, что ли?
— Энди предупреждал, что немного задержится. Он помогает Шону разбирать барахло в его доме, — ответил Пол, лениво переключая каналы на ТВ.
— Тогда это надолго, — со смешком отозвался Джои, — Крэхан может откопать у себя в подвале какую-нибудь старую хрень и целый час ностальгировать по воспоминаниям, которые с ней связаны.
В этот момент к музыкантам заглянул их продюсер, быстро посмотрел на экран телевизора и, пробормотав что-то нелестное в адрес группы, моментально скрылся за дверью.
— Что он сказал? — спросил Пол, обернувшись через плечо на уже закрывшуюся дверь.
— Кажется, нечто похожее на «грёбанные сатанисты», — засмеялся Джош, — Неудивительно, ведь ты сейчас включил канал с какой-то порнографией.
— Бля, я и не заметил. — Грей нажал кнопку на пульте, и экран погас. — Но называть нас так из-за того, что мы смотрим разные непотребства по телеку, как-то странно, вам не кажется?
— Этот мужик вообще сам по себе странный, — пожал плечами Джои, — Как и наш второй гитарист, который опять неизвестно где пропадает.
— Наверняка продюсер прямо сейчас промывает могзи Донни о том, что скоро мы провалимся в ад вместе со своей «жуткой» музыкой, — предположил Брэйнард.
Парни посмеялись и переменили тему разговора. Через некоторое время в студии наконец появились Шон и Андерс, за которыми тянулся след от грязного подтаявшего снега. Крэхан вытащил из кармана куртки какой-то помятый предмет и показал его остальным со словами: «Смотрите, что я принёс».
— Маска клоуна? — с недоумением протянул Джои, — С какой помойки ты её стащил и нахрена?
— Я нашёл её в своём подвале, когда Энди помогал мне передвигать старые коробки и прочий хлам, — пояснил Крэхан, глядя на старую маску так, словно она была его лучшим другом, — Как сейчас помню, купил её десять лет назад на распродаже после Хэллоуина и потратил пятьдесят долларов — последние карманные деньги, которые предназначались для ужина… Что поделать, тогда я был не очень сознательным парнем.
— С тех пор мало что изменилось, — заметил Андерс, и остальные поддержали его шутку коротким смехом.
— Так зачем ты принёс маску сюда? — спросил Пол, — Хочешь повесить её на свою перкуссию как талисман?
— Лучше — я сам буду носить её, — с воодушевлением заявил Шон и в одно мгновение натянул маску на голову, — А сейчас давайте наконец займёмся делом!
Все думали, что Крэхан просто пошутил и очень скоро ему надоест носить маску. Но он действительно начал ходить в ней, практически не снимая. Поначалу это было прикольно, но потом стало дико раздражать остальных членов группы. Они пытались заговорить с Шоном, но из-за маски не могли понять, серьёзен ли он или нет. «Чувак, пожалуйста, прекращай и сними уже эту херню», — постоянно говорили ему парни, на что Крэхан лишь смеялся в ответ. В конце концов, им пришлось смириться с новым образом Шона, к тому же маска хорошо гармонировала с той безумной атмосферой, которая царила в студии во время записи «M.F.K.R». А там действительно можно было сойти с ума.
Было проведено множество экспериментов со звучанием. Группа решила перезаписать песню «Slipknot» с использованием звуков электропилы, а также добавить их в
«Killers Are Quiet». Их записывали очень осторожно, на недорогие микрофоны, отчего прямо в студии повсюду летали искры. Шон сварил себе несколько массивных бочек и бил по ним железными трубами. Также в процессе записи использовались многие другие металлические приспособления.
Что касалось самих песен, то они скорее напоминали сборную солянку из хэви- и фанк-метала, индастриала и джаза, нежели композиции, выполненные в одном определённом стиле. Особенно сильно это проявилось в песне «Do Nothing/Bitchslap», в середине которой можно было услышать даже нечто похожее на диско. Её запись проходила достаточно легко, и музыканты остались довольны проделанной работой.
С «Killers Are Quiet» дело обстояло сложнее. Песня длилась около двадцати минут, и была только одна попытка для записи, во время которой Джои несколько раз выбегал из студии со словами: «Хватит с меня этого дерьма, я сваливаю!». А когда Андерс с Шоном придумывали сэмплы для песни, то вокалист обмотал руки и лицо Крэхана клейкой лентой, из-за чего тот выглядел искривлённо и грубо. Потом ленту медленно сдирали с кожи, и этот звук попал на запись. В тот момент Андерс решил, что не будет носить маску как Шон, а просто исказит свои черты лица изолентой, чтобы ему ничего не мешало петь. После записи песни Кользефни поделился своей идеей с остальными, на что Джои ответил:
— Если вы с Крэханом собираетесь продолжать в том же духе, то мы все должны последовать вашему примеру и выбрать себе маски.
— Не думаю, что это хорошая идея, — отозвался Донни Стилл. Все удивлённо посмотрели на него, а гитарист лишь развёл руками и добавил: — Мы же музыкальная группа, а не какой-то цирк или маскарад. Нам это будет не к лицу.
— Ты бы ещё сказал, что нам не к лицу играть тяжёлую музыку, — усмехнулся Джош, — Мы можем выступать как и в чём угодно, ведь нас не волнует чужое мнение. Лично я поддерживаю идею с масками.
Большинство оказалось «за», и Донни предпочёл промолчать, чтобы не ввязываться в спор.
***
В конце января 1996 года запись «Mate. Feed. Kill. Repeat» была почти завершена. Первоначально в него должно было войти десять треков, но песню «Part Of Me» убрали из альбома, несмотря на то, что она была записана одной из первых. Во время её записи Шон повредил ногу, и из-за травмы его партия вышла плохой, поэтому он предложил отказаться от добавления песни на альбом.
В феврале началось сведение записанного материала, и «Slipknot» больше не появлялись в студии так часто. Однако в то время произошёл один случай с их музыкальным инженером, который они надолго запомнили. Он работал над «M.F.K.R» и сделал основную часть записи, но, однажды, придя в студию, он не стал работать, а просто лёг на пол, пролежал некоторое время без движения и затем ушёл. Видимо, музыка группы оказала на него сильное воздействие, и «Slipknot» это даже понравилось, ведь они как раз стремились к этому эффекту поглощения, когда записывали свои композиции.
Затем, однако, произошло куда более серьёзное событие. Музыканты собрались на репетицию в доме Андерса и ждали, когда придёт Донни Стилл. Но он так и не объявился ни через час, ни через два. Никто не знал, что у него произошло, поэтому все пять человек поехали к нему домой. Подъехав к нужному месту, они заметили, что машина Донни стоит на дороге рядом с его домом, но когда Пол вышел из машины, чтобы постучать в дверь и несколько раз нажать на кнопку звонка, ему никто не открыл.
— Похоже, Донни сейчас дома, но выходить не собирается, — сообщил басист, вернувшись к машине.
— Я даже знаю почему, — протянул Джош, открыв окно машины, чтобы впустить в салон немного свежего зимнего воздуха. — Наш продюсер смог-таки убедить Донни в том, что мы занимаемся всякой антисоциальной хренью и заставил его уйти. К тому же, они оба сильно увлекаются религией, так что… Наверное, это к лучшему. Он слишком мягкий парень, чтобы играть в такой группе как наша и нести это бремя на себе.
Остальным пришлось согласиться с Джошем, и, развернувшись, парни уехали обратно, петляя между большими снежными сугробами и дорожными ямами.
