Дело о Белой Затворнице

Ночь шумно навалилась на город, подминая под свое бесформенное брюхо последние вечерние огни. Знаете, ночь - такое время, когда самые страшные твои воспоминания причиняют в 1000 раз больше боли. В темной жуткой пустоте тебе не спрятаться от своих кошмаров. Они настигнут тебя, блуждающего в потёмках, схватят за волосы, ударят под-дых и оставят умирать в одиночестве. Вот почему люди предпочитают спать по двое. Но каждому ли ты можешь доверять? Вдруг человек под боком и есть твой самый страшный кошмар? Вдруг он его создал? *** В центре зала стоял мужчина в грязно-коричневом балахоне. Его руки и шея были опутаны бинтами, серыми от пыли, а за спиной бордовые портьеры что-то прятали в своей потертой вульгарной роскоши. - Приведите ее, - голос слегка приглушен из-за респиратора на его лице. - Есть. В помещение силком втащили девушку. Ее изрезанные руки были туго связаны за спиной. - Склонись! - взревел мучитель, и ее ударом под колено заставили подчиниться. Ее мелко колотило от страха и омерзения. Плечи подрагивали, а редкие, почти боязливые слезы на скулах смешивались с кровью и размеренно, по каплям глухо падали на кафель, разбиваясь. Одна... Две... Три... - Говори! С разбитых, опухших губ резко сорвали скотч, но она не посмела издать и звука. - Ну же, я хочу услышать твои крики! - Не дождешься, - выплюнула. В нее с размаху кинули камень, но промахнулись и попали в плечо. Она вся сжалась в ожидании расправы. - Что? Думаешь, я тебя убью? Я могу... Однако... Это слишком просто. Усмешка. Она молчит. - Эй, я с тобой разговариваю! Ты что, игнорируешь меня?! - мужчина перешёл на визг, яростно топая ногами. Лолу тяжёлым сапогом пнули в живот, и она со сдавленным стоном приземлилась на пол. Четыре... Пять... "Хватит, хватит плакать... Давай же, Лола, ты сильная...ты сможешь...только не плачь" - мысленно умоляла себя девушка. Мужчина вальяжно подошёл к ней. - Ээй, - брезгливо. - Нет, так не пойдет. Ты приносишь столько проблем и ни грамма удовольствия. Ну же... - он легонько тронул ее ногой. - Давай, я сказал! Он присел на корточки и откинул с худого бледного, почти детского лица прядь спутанных, извалянных в крови волос. - Реви! Кричи! Умоляй! - он с размаху всадил ей пощечину. Шесть... - Боишься? И правильно. Смотри, какой сюрприз я для тебя приготовил! Мужчина в восторге вскочил и триумфально развел руками, пока сзади поднимали занавес, но это была не сцена... Механизм, установленный в лифтовом проходе напоминал весы. Девушка вскрикнула и, позабыв о боли, вскочила на ноги. - Нет! Откуда? Что... что вы собираетесь сделать? На одной чаше стояла ее семья. Вся. Целиком. Папа, мама, сестры и Джин с Алексом. Все, кто близки ей.... А на второй... Боже, на второй ещё люди, то же, наверное, семья. - А теперь, выбирай! - победно выкрикнул неизвестный. - Ну же, кого ты выберешь? - Ч-что? - ей не верилось. - Ты что дура?! Я не буду повторять дважды! Кого мне убить? Выбирай! У тебя 30 секунд. Время пошло. "Нет! Этого просто не может быть!" Мысли в голове роились в беспорядочном хаосе. - 15 секунд! "Так, спокойно..." Она подняла глаза. Господи. "Нет, я-я просто не смогу" Тут она начала считать. Мама...папа... Джин...Алекс... сестры... Шесть, всего шесть. С другой стороны: женщина, мужчина, мальчик лет пятнадцати, парень постарше, две девушки-близняшки и ... Девочка с плюшевым мишкой... Ей вряд ли больше пяти.. Черт! - 5 - Их больше... Их больше... - шептала, как молитву. - 4 - Их на одного больше! Зачем их на одного больше?! - 3. Предупреждаю, не выберешь никого - убью всех к чертям! - 2 - Семья! - Какая? - хищно скалясь, спросил мужчина. - М-моя. - Как скажешь, - пожал плечами. И пол под ними провалился. Руки - последнее, что она видела. Руки, отчаянно цепляющиеся за воздух. Семь... Их тоже было семь. Тех, кто погиб той ночью. Она умерла вместе с ними. *** - Нет-нет-нет! - девушка забилась в рыданиях, сжав худыми руками его футболку. Точь-в-точь, как тогда. - Успокойся. Все хорошо, я рядом. - он сжал ее в объятьях, зацеловывая шрамы на запястьях, а в ту ночь они кровоточили. Чувство вины пожирало Лолу, а Джим был счастлив. Да, черт возьми, он был счастлив. Потому что только в такие моменты он чувствовал себя единственным для нее. Ему было семнадцать в день, когда она его спасла.