Я выстрою новую стену

Она повержена. Ее лук сломан. Фамильный меч стал трофеем врага. А скоро им еще станет и жизнь. Как наивысшая дань Одину. Под мерные удары барабанов девушка направляется к помосту, где совершится казнь. Где прольется уже ее кровь во славу Богов. Страшит ли ее это? Возможно, где-то там, в самой глубине бьется страх смерти, но его голос столь тих, что не замечаешь, не слышишь. И поэтому Элис с гордо поднятой головой идет навстречу тому, что страшит многих. Шаг неспешный и уверенный. Как подобает дочери ее отца, Брайса. Как подобает бесстрашному воину. Никто не говорит, даже ни единого шепота не доносится. Люди молча расступаются, освобождая путь к двум столбам с привязанными к ним оленьими рогами. И наблюдают, не отводя глаз. Она чувствует это. Скрип половиц под ногой, легкий хруст снега. С рук, наконец-то, снимают кандалы. Девушка почти машинально трет запястья, но недолго. Ей помогают снять рубаху. Снег падает на обнаженные плечи, и, тая, каплями стекает по спине, холодит кожу. Элис не сопротивляется, не пытается бороться, но и не вызывает своим видом жалости. Смириться с неизбежным. Удар барабана. Треск факелов. Она опускается на колени, а мужчина за ней разводит руки в стороны, к тем столбам по бокам, на рога. Как расправленные крылья орла. Ненадолго. Кровавый орел. Как красиво и с тем ужасно звучит. Страшная казнь, на которую смотреть может не каждый. Слишком жестоко, но Элис к этому готова, она даже сама об этом попросила. Ей нечего терять. Друзья, союзники, все те, кто был с ней, погибли в последнем сражении. Теперь ее очередь последовать за ними. Чужая ладонь убирает светлую косу на плечо, полностью оголяя спину. Грубые пальцы проводят между лопаток, словно бы примеряясь, а потом сжимают плечо. Элис прикрывает глаза, мерно выдыхая. Она готова. С новым ударом барабана пришла боль. Острое лезвие без труда вспороло белоснежную кожу. В разрезах сразу проступили алые капли, похожие на маленькие рубины. Девушка напряглась, но не издала ни малейшего звука. Даже не дернулась. Лишь молча смотрела вперед, но почти ничего не видя. Когда палач взялся за топор и стал рубить вдоль позвоночника, ломая ребра у самого их основания, ее тело выгнулось, а ногти впились в ладони. И сейчас ни один стон не сорвался с губ, даже самый тихий, но болезненный застрял в горле. Нельзя кричать. Хруст костей сливается с барабанами. Невыносимо больно. Во рту привкус крови. Невидящим взглядом Элис смотрит вперед и не видит ужаса на лицах людей, не видит тех, кто не выдержал зрелища и теперь лежит на земле. Кровь залила помост, стекает между досок. До этого выпавший белоснежный снег превратился в кровавое месиво. Завершающий штрих — легкие вынимают и кладут на плечи. Орел сложил крылья. Но тело уже безвольно висит, поддавшись вперед. Душа покинула его, устремившись в последнее ее пристанище. Вальгаллу.