Я выстрою новую стену

Солнце находилось в зените, поэтому можно было даже и не надеяться, что хоть какой-то кусочек тени может найтись и спасти от жары. Да и где можно было найти укрытие в самом сердце Великой пустыни, где вокруг тебя сплошь пески и редкие колючки? До ближайшего оазиса, где путники могли остановиться и отдохнуть, идти было довольно далеко. Но маленькая компания не унывала, ведь они пересекали Великую пустыню далеко не первый раз в своих путешествиях с юга на север и обратно, да и были то жители песков, привыкшие к жизни именно в таких суровых условиях. И это были совсем не люди. Все облачены в одеяния светлых оттенков, хотя некоторые были не столь закутаны, как другие. Как и следы были далеко непохожие друг на друга. Кто же эти столь разные путники? Кто-то без сомнений назвал бы эту разношерстную компанию моро — зверей, что по какой-то ошибке Творца способны мыслить и говорить и даже имеют наглость утверждать, что они наравне с людьми, но не смог бы и отличить одного моро от другого. Однако же знающий человек с легкостью определил бы, кто из них кто, лишь взглянув на их столь непохожие силуэты. — Ирас, далеко еще до оазиса? — долгую тишину прервал один из силуэтов, больше напоминающий сильно вытянутый скелет, на который небрежно накинули балахон. Голос был тихим и шипящим, что затрудняло понимание для непривыкшего, но не тому, к кому был обращен вопрос. Ирас, уступающий в росте своему спутнику, но не в ширине плеч, качнул головой и оглянулся, щуря желтые глаза с вертикальным зрачком, словно прикидывая расстояние. Сей моро был единственным в компании, кто перемещался на четырех лапах, имея при том возможность работать с мелкими деталями не хуже других, а все из-за происхождения из племени тавров. Выглядывающий из-под накидки хвост, почти сливаясь оттенком с окружающим их песком, вяло подергивался, сметая песчинки с шерсти. — К вечеру должны быть там, — после некоторых раздумий все же отвечает кот, пожимая плечами. Спутник его кивнул, не считая необходимым отвечать, на что Ирас почти что фыркнул, зная, насколько молчалив тот, чья кожа покрыта чешуей. Все остальные тоже не отличались многословием, предпочитая хранить силы до самого пункта назначения, где можно вдоволь отдохнуть и поделиться мыслями, а также, если повезет, то и поторговать с такими же путниками, потому тишина среди них была привычна. Пейзаж пустыни был уныл и однообразен, но для жаждущего легко менялся, представляя перед взором миражи, столь далекие, что невольные узники Великой пустыни попросту теряли силы и умирали, не достигнув столь желанного оазиса. Наверное, та же участь постигла того, на кого обратил внимание другой спутник Ираса, чей след на песке вился змейкой. Наг молча протянул руку и дернул кота за рукав, чтобы тот обратил на него внимание. — В чем дело, Сарен? — Ирас повернул голову в его сторону, ожидая ответа, но после, по молчаливой указке тонкой руки направил взгляд еще дальше. То, что там лежало, лишь отдаленно напоминало какое-то существо, да и вряд ли могло чем-то заинтересовать, кроме как элементом пейзажа, но раз Сарен обратил на это внимание, то стоило и полюбопытствовать. А Ирас, склонный потакать своей натуре, был весьма любопытным моро. Потому и обернулся, размахивая руками, давая остальным знак остановиться. Неожиданная находка оказалась человеком, притом наверняка либо полумертвым, либо уже отдавшим жизнь суровой пустынной хозяйке, что успело огорчить любопытного тавра. Он не особо любил людей, и эта нелюбовь была вполне взаимна. Но вот одежда, точнее, доспехи были ему незнакомы, хотя Ирас путешествовал много и вряд ли смог забыть столь занятное сочетание ткани и металла, пусть и многое было залито уже запекшейся кровью. И любопытство взыграло снова, надо же поближе рассмотреть, изучить, а еще взять с собой, да попробовать это продать. Из всего можно извлечь выгоду. — Непохоже, что он еще жив, — шипяще прокомментировал ящер, также подойдя к находке, когда большая часть каравана остановилась и только ждала знака двинуться в путь дальше. — Ты удивительно наблюдателен, Ксархи, — насмешливо фыркнув, Ирас лишь мельком глянул на вновь замолчавшего спутника, что сложил руки на груди, как бы выражая свои мысли, после чего тавр опустился рядом с телом, не трогая, но изучая, стянув повязку с морды. Неприятный, даже отвратительный запах запекшейся крови нисколько не смутил торговца. Здесь, в жару, такое дело было привычным — многие самонадеянные путники остались посреди песков, не выдержав палящего солнца днем и объятий холода ночью. Как минимум. Внимание кота привлек наплечник, точнее, нечто, напоминающее его. Металл тускло поблескивал на фоне залитого камзола со вставками. Крылья и птичьи головы… Орлы? Нет, вряд ли. Пришлось склониться ниже и очистить от прикипевшей крови. Пощупать. Ощутить рельеф металла, попытаться понять его толщину и, по возможности, попытаться распознать сам металл. Всего одного движения оказалось достаточно. Всего лишь короткого прикосновения подушечками пальцев. Грифон. Его образ нередко использует знать, хотя вряд ли кто-то из них видел его воочию. А местами зверь все-таки встречается. Толковое создание, если верить слухам. Поговаривали, что где-то на севере, в сердце одной из людской стран, сумели подчинить это гордое творение богов. Но лишь поговаривали. Увы, обычно, его изображали на гербах и довольно часто, что удручает. Хотя в таком виде еще не приходилось видеть. А за жизнь свою кот повидал немало. Цепкий взгляд скользнул от плеча к груди и шее. Нередко благородные носили украшения именно на шее. Разного рода медальоны и подвески, которые можно очень даже выгодно продать всяким любителям редкостей. Вот только взгляд уперся в странную, очень странную пластину. Она не закрывала весь торс. Не переходила в привычные чешуйчатые фрагменты. Пластина просто закрывала грудь. Саму грудь, от шеи и практически до начала живота. Странно это. Слабая защита и снова этот герб. Впрочем пальцы кота ощутили чешуи. Привычные чешуйки на пропитанном кровью, грубом тканевом камзоле. Стеганном, и слишком уж теплом для этих мест. Чешуйки располагались полосами, оставляя в защите бреши. И существенные бреши. Спускались лучами вниз, к напашнику, через живот. А бедра сверху, словно венчали, более привычные пластинчатые фрагменты «юбки». Припомнить, к кому бы могло относиться такое сочетание цветов и гербов не удавалось. Да и в таком-то виде, в одиночку, как этот человек мог оказаться здесь, в самом сердце Великой пустыни? Тело не покрыл песок полностью, но и нет следов вокруг. Прорехи и пробоины в броне не соответствуют количеству крови. И тел других не видать. Ох, явно здесь что-то не так. Не все так просто. Но цепкому взгляду было за что зацепиться, несмотря на неказистый вид, и запах был… странным. Еще очень характерно несло псиной. Псиной, которую так любят заводить люди. Все казалось странным. И только Ирас собрался сделать то, от чего простые жители приходят в праведный гнев, а именно стащить с тела все, что получится, как этот предполагаемый труп вдруг зашевелился и застонал. Светлые, даже больше седые волосы спали с лица, показывая тонкие благородные черты, искаженные сейчас болью. Женщина. И женщина-воин, если судить по одеянию. Не столь частое явление для здешних мест. Интерес вновь проснулся. Пусть Ирас и недолюбливал людей, но хотел знать, кто это и как вообще здесь оказался. Правда, если этот человек выживет. Можно ведь дать такой шанс? Все равно тавр ничего не терял с этого. — Эх, не светит мне жареное мясо, — с какой-то усмешкой кот, почесывая когтями подбородок, наблюдал за тем, как его помощники устраивают тело человека на носилках, чтобы было легче довезти до оазиса. Ксархи промолчал.