Сказка - ложь

Маринетт с Тикки на плече шла по холодным коридорам Замка, следуя за Роуз, которая, к огромному облегчению Принцессы, не стала напоминать ей о том злополучном ударе подносом по голове. Служанка была привычно приветлива и весело щебетала, проводя своеобразную экскурсию по Замку. И Маринетт, снова надеясь на то, что квами запомнит всю нужную информацию, машинально кивала, в то время как сама была сосредоточена на том, чтобы обнаружить что-то такое, что может пригодиться ей в дальнейшем. Например, в одном из многочисленных коридоров, она заметила скрещенные мечи, висящие на стене, а в библиотеке тяжелые шторы были подвязаны толстыми шелковыми веревками. В этот раз на первый этаж девушки спустились совсем по другой лестнице, направляясь на кухню, но неожиданно Маринетт обратила внимание на приоткрытую дверь, явно ведущую на улицу. — Роуз, а что за этой дверью? — Там внутренний двор, но Вам запрещено туда выходить, — с готовностью ответила девушка, а затем продолжила свою экскурсию, рассказывая о том, какие блюда будут поданы на ужин, и о том, что сейчас они смогут увидеть, как повар их готовит, используя вместо помощников бытовую магию, о которой в Королевстве Принцессы не имели не малейшего представления. — Тикки, я хочу пробраться во внутренний двор. Может быть там окажется проход за территорию Замка? — едва слышно прошептала Маринетт, чуть отстав от служанки. — Я могу попробовать отвлечь Роуз на кухне, и у тебя будет шанс ускользнуть, — также тихо проговорила квами прямо на ухо Принцессе. — Но я не могу бросить тебя одну! Мало ли, что они способны с тобой сделать, чтобы заставить меня вернуться или наказать за побег, — с тревогой в голосе ответила девушка, ступая на территорию огромной кухни, на которой, среди чудесным образом летающих тарелок с продуктами и поварёшек, помешивающих еду в мисках, сковородках и кастрюльках, господствовал высокий крупный человек в белом поварском колпаке и фартуке. — Не волнуйся, у меня одной гораздо больше шансов спрятаться от них, а тебе не стоит упускать возможность провести разведку, — шепнула Тикки, а затем подлетела к служанке, принимаясь расспрашивать её о тонкостях кулинарного искусства и о способах приготовления еды. Выждав подходящий момент, когда повар, назвавшийся Айвоном, Роуз и Тикки будут увлечены разговором настолько, что перестанут обращать на неё внимания, Принцесса осторожно выскользнула из кухни, поспешив вернуться к выходу во внутренний двор. Нужная дверь была всё также приоткрыта, но девушка на секунду замешкалась, не решаясь схватиться за ручку. Она хорошо помнила, как Джулека сказала, что выходы из Замка запечатаны магией, поэтому, если бы Принцесса вздумала коснуться двери, то была бы моментально отброшена прочь самым неприятным образом. Оглянувшись по сторонам, Маринетт увидела стоящую в углу метлу, которую приметила еще несколько минут назад, проходя по этому коридору следом за Роуз. Она понимала, что вряд ли такие меры предосторожности спасут её от магической защиты, но идеи получше у неё не было, и она просто обязана была попытаться выйти из Замка, ведь в это время Тикки точно так же рискует собой, отвлекая врага. Принцесса ухватилась за один конец метлы, а другим концом, зажмурившись, распахнула дверь. Открыв глаза и осознав, что ничего страшного не произошло, она всё так же, с замиранием сердца, быстро выскочила наружу, стараясь как можно скорее пересечь порог. Но снова ровным счетом ничего не случилось, и Маринетт с облегчением вздохнула, осматриваясь. Выйдя во внутренний двор Замка, Принцесса сразу же обратила внимание на стеклянный купол огромной Оранжереи, внутри которой виднелись зеленые растения и деревья. Этот островок цветущей природы меж холодных каменных стен смотрелся так чуждо здесь, но так привлекательно для юной девушки, успевшей соскучиться по природе родных земель, что Маринетт сразу же пошла туда, мимоходом с досадой отмечая, что не было ни малейшего просвета между высокими стенами, окружавшими двор, а значит, выбраться из Замка отсюда никак не получилось бы. Быстро обнаружив вход в Оранжерею и заметив, что и эта дверь была слегка приоткрыта, Принцесса, ни на секунду не сомневаясь, вошла внутрь, восхищенно оглядываясь по сторонам. Каким-то волшебным образом изнутри казалось, что снаружи, над стеклянным куполом, светит теплое весеннее солнце, и всё вокруг тянется к нему, радуясь его ласковым лучам. Под самым потолком, на тонких железных балках прыгали маленькие птички, задорно чирикающие свои песенки на разные лады. Над цветами порхали крошечные белые бабочки, издалека казавшиеся облаком из белых лепестков, которое подхватил и закружил в причудливом танце легкий ветерок. Но никакого ветра здесь, разумеется, не было. Зато приятный, в меру сладкий аромат буквально окутал девушку, и она подумала о том, что теперь этот цветочный шлейф будет следовать за ней до самого вечера лучше всяких, даже самых стойких, духов. Рядом с одной из стеклянных стен, окруженный низкорослыми ветвистыми деревьями, располагался небольшой пруд, в который, искрясь и мерцая в лучах искусственного солнца, красивым водопадом стекала вода по выложенным горкой камням. В самом водоеме плавали маленькие красные рыбки, которые время от времени огненными всполохами выпрыгивали из воды. Понаблюдав немного за их веселой игрой, Маринетт, двинулась дальше, по узким проходам, приподнимая склонившиеся над дорожками ветви кустов и раздвигая свисающие с перекрытий цветущие лианы. Девушка никогда ранее не видела таких растений, что росли здесь. Они стелились пушистым зеленым ковром по земле и поднимались ввысь, к потолку Оранжереи; пугали своими длинными острыми колючками и привлекали облаком махровых лепестков; создавали тень огромными белёсыми листами с выступающими прожилками и заставляли щуриться от мельтешения солнечных зайчиков, отражающихся от поверхности необыкновенно-глянцевых листочков. Ничего подобного не росло на территории её Королевства, и красота местной флоры поражала и восхищала Принцессу. Она медленно шла по тропинке между клумбами и кадками с растениями, разглядывая необыкновенно красивые цветы и резные листья, но неожиданно боковым зрением заметила нечто странное, а повернувшись, чуть было не вскрикнула от неожиданности. Прямо на широком деревянном бортике одной из клумб, скрестив ноги и закинув руки за голову, лежал сам Царь. Его глаза были закрыты, а дыхание было умиротворённо-ровным, но девушка замерла от страха, думая о том, что её сердце бьется слишком громко, и этот звук может разозлить отдыхающего Правителя. Постояв несколько секунд, ожидая гнева за её вторжение в Оранжерею и несвоевременное беспокойство, Маринетт, так и не заметив какой-либо реакции со стороны молодого человека, подошла чуть ближе к нему, стараясь ступать как можно тише. Глядя на его расслабленную позу, простую удобную одежду и мягкое выражение лица, Принцесса невольно подумала о том, что ни за что не распознала бы в нем грозного Правителя, если бы собственными глазами не видела его тогда в приемном зале на троне. В тот день он был пугающим, холодным и высокомерным, но сейчас он не вызывал у Маринетт того ощущения опасности, что исходило от него во время их первой встречи. «Видимо, он спит…» — подумала девушка, изо всех сил пытаясь не задеть ничего вокруг и не наделать шума. Даже дышать она старалась не так громко, совершая медленные вдохи и выдохи. Ей очень хотелось посмотреть на Царя поближе, ведь в прошлый раз, в полумраке сводчатого зала, ей, увлеченной собственными переживаниями, практически не удалось разглядеть его. К тому же, гипнотический взгляд его голубых глаз настолько поразил девушку, что прочие черты лица ускользнули от её внимания. Она не видела Царя уже неделю, и все эти дни она пыталась восстановить у себя в памяти его образ, но запомнились лишь эти глаза и странный цвет волос. Теперь же, когда он спал, Принцессе представилась прекрасная возможность рассмотреть Правителя поближе, которой она не преминула воспользоваться. При беглом взгляде на молодого человека в глаза снова бросились густые, необычно окрашенные волосы, переливающиеся в лучах искусственного солнца. Борясь с неожиданным желанием погладить молодого человека по голове, чтобы ощутить их мягкость, Принцесса заметила, что, в отличие от болезненно-бледной кожи Джулеки, на лице Правителя присутствовал легкий загар. Бирюзовые пряди падали на высокий лоб, прикрывая черные, удивительно правильной формы брови, над одной из которых виднелся небольшой аккуратный шрам. Маринетт, сделала еще один шаг вперёд, не стесняясь разглядывая молодого человека, скользя взглядом по выделяющимся скулам, красивой линии подбородка и выразительным, немного пухлым губам. На шее, под левым ухом, Принцесса заметила маленькую черную родинку, а в широком вырезе кофты, над правой ключицей она с удивлением обнаружила начало какого-то рисунка на коже Царя. «Это что, татуировка?» — растерянно подумала девушка. В ее Королевстве подобные нательные рисунки встречались лишь у лицедеев и циркачей. Одним из дополнительных развлечений для зрителей на ярмарочных площадях часто было рассматривание причудливых изображений на коже артистов. Но чтобы подобные узоры встречались на теле царственной особы — это было крайне необычно и странно. Но правитель этого Царства в целом не производил впечатления обычного человека. Маринетт чувствовала, какая невероятная сила исходит от него, и жалела о том, что не может, подобно Мастеру Фу, разглядеть ауру Правителя. Ей бы очень хотелось узнать про него побольше. «Исключительно для того, чтобы понимать, что от него можно ждать, и использовать эти знания для побега,» — мысленно уточнила Принцесса, стараясь не обращать внимание на то, как на её щеках вспыхнул легкий румянец. Задумавшись, она продолжала рассматривать парня, отмечая его подтянутую фигуру и мышцы, выделяющиеся под тонкой кофтой. Окончательно забыв всякий страх и еще больше склонившись над ним, девушка снова заглянула в его лицо. Еще тогда, при первой встрече, она заметила, как молодо он выглядел. На вид Царю было не больше двадцати, но не раз за эти дни слыша о том, что он являлся бессмертным, Принцесса задавала себе вопрос, сколько же на самом деле ему лет? — Тебе не кажется, что ты ведешь себя чересчур бесцеремонно? — неожиданно спросил молодой человек, не открывая глаз. Эти негромкие слова прозвучали для Маринетт как гром среди ясного неба, и девушка, почувствовав, как её сердце ухнуло вниз, куда-то в область живота, резко отшатнулась от Правителя, сделав несколько шагов назад. Но, споткнувшись о низкий бортик клумбы, находящийся за её спиной, и отчаянно пытаясь не упасть, она невольно схватилась за ствол ближайшего деревца. К сожалению, в отсутствии Тикки, удача окончательно отвернулась от Принцессы, и растение, в которое она так поспешно вцепилась, оказалось обладателем длинных острых шипов, один из которых болезненно впился в ладонь девушки. Маринетт вскрикнула, отдернув руку, и, конечно же, тут же возобновила своё падение, через долю секунды очутившись сидящей прямо в центре небольшой полянки мелких пронзительно-голубых цветочков. — Воистину, незабываема… — тихо усмехнулся Лука, который уже успел открыть глаза и подняться и теперь сидел на бортике клумбы напротив, наблюдая за злоключениями Принцессы. — Что? — не поняла девушка, хмуро глядя на чересчур довольного её падением Царя. — Незабудки. Так называются цветы, в которых ты сидишь, — невозмутимо ответил молодой человек, лицо которого снова приобрело холодное и отстраненное выражение, потеряв даже намек на улыбку. Маринетт стремительно покраснела, и, сердито фыркнув, резко поднялась на ноги. Но оперевшись раненой рукой на собственное колено, она тихо зашипела от боли, с недовольством заметив красное пятнышко крови, оставшееся на подоле бежевого платья. — Дай свою руку, — негромко, но требовательно произнес Лука, протянув девушке открытую ладонь. Но Принцесса лишь повторно фыркнула, отводя взгляд от молодого человека, запоздало решившего проявить заботу, в то время как минутой ранее даже не помог ей вылезти из клумбы. — Вообще-то, это растение ядовито. И в твоих же интересах показать мне свою рану, если, конечно, ты не хочешь остаться без руки, — равнодушно пожал плечами парень, вставая. Маринетт недоверчиво нахмурилась, но, взвесив все «за» и «против», нерешительно протянула Царю руку, на покрасневшей ладони которой выступили несколько капелек крови. Прикосновение Правителя было неожиданно нежным и тёплым. Он осторожно взял её руку в свою, а затем накрыл её второй ладонью. Пока Маринетт с удивлением разглядывала абсолютно черные пластинки ногтей молодого человека, её рука едва заметно засветилась холодным белым сиянием, а ладонь начало щекотно покалывать. Спустя пару мгновений, Лука отпустил Принцессу, и она увидела, что никаких следов от встречи с колючим растением больше не осталось. — С-спасибо… — пробормотала девушка, растерянно переведя взгляд с собственной руки на то самое дерево, которое заставило её пережить магическое вмешательство Царя. Но каково же было её удивление, когда она увидела, что ствол растения вокруг того шипа, что впился ей в ладонь, приобрел буро-красный оттенок, и это пятно медленно расползалось вверх и вниз по гладкой поверхности. — Видимо, ты ему понравилась, — ответил Лука, проследив за ошарашенным взглядом девушки. — Советую тебе теперь держаться подальше от этого дерева. Вообще-то, оно не плотоядно, но всякое бывает… — задумчиво произнес он, разворачиваясь, чтобы снова сесть, на облюбованный ранее бортик. Но Маринетт, сильно впечатлившись меняющим цвет растением, громко вскрикнула, когда маленькое зеленое яблочко упало прямо перед ней откуда-то сверху. Она испуганно отпрянула, развернувшись на пятках, и с силой налетела прямо на плечо Царя, врезавшись в него носом. Лука поймал девушку за плечи и заглянул в её испуганные глаза. — Похоже, ты — человек-катастрофа, да, Маринетт? Как, обладая такими расшатанными нервами, ты справлялась со своими обязанностями Защитницы? Или в ваших местах все такие? — глядя, как нарастает возмущение на лице раскрасневшейся девушки, Царь, покачав головой и не дав ей произнести ни звука, развернул её за плечи спиной к себе и мягко подтолкнул, заставляя двигаться прямо по тропинке. — Пойдём. Я уже отправил сигнал слугам, чтобы они забрали тебя от Оранжереи, но, пожалуй, мне стоит тебя проводить до выхода, пока ты еще что-нибудь не натворила. Маринетт, неожиданно для самой себя решив не нарываться и проглотить обидное высказывание, молча пошла по извилистой дорожке, не слыша за своей спиной шагов Правителя, но отчетливо ощущая на себе его тяжелый взгляд. Не сказать, что такое внимание было приятно Принцессе, но она рассудила, что Царь имел полное право вести себя подобным образом после того, как она так бесцеремонно разглядывала его, считая, что он спит, а потом дважды испортила растения из его сада. Неожиданно чувство стыда за свое поведение накрыло девушку, и ей осталось лишь радоваться тому, что молодой человек, идущий за ней, не видел её покрасневшего лица. — Прости меня за растения и всё остальное, — практически шепотом проговорила девушка, не оборачиваясь. — Я просто не ожидала увидеть тебя… Вас здесь и с перепугу наделала глупостей… — Ничего… — также тихо ответил Царь, но девушка отчетливо слышала каждое его слово, вновь невольно отмечая, каким приятным был этот приглушенный тембр. — Я часто тут бываю. Мне нравится, как звучит это место. Удивиться Маринетт не успела. Роуз, стоявшая у дверей Оранжереи в ожидании Принцессы, взволнованно окликнула её, подзывая. Заметив парящую над плечом служанки Тикки, Принцесса ускорила шаг, радуясь, что её побег никак не отразился на квами, но внезапно девушка резко остановилась и обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Луку и поблагодарить его за вылеченную руку. Но, к её удивлению, Царя уже не было в поле зрения. «Видимо, он ушел, как только убедился в том, что меня встречают…» — с неожиданной для самой себя грустью подумала Маринетт, но тут же была отвлечена расспросами и обвинениями со стороны Роуз, которая была весьма раздосадована попыткой побега со стороны Принцессы. *** Той же ночью, в очередной раз проснувшись от звуков прекрасной музыки, заполняющей стены Замка, девушка вспомнила, как Джулека говорила о том, что эти мелодии исполняет сам Царь. Посмотрев на свою ладонь, которая была ранена шипом странного растения, а затем вылечена так, что не осталось ни малейшего следа, девушка накрыла эту руку другой и снова сомкнула веки, пытаясь уснуть и вспоминая о теплом и по-настоящему волшебном прикосновении Правителя. Последнее, о чем она подумала перед тем, как вновь провалиться в сон, была мысль о том, что же за человек был этот Царь, которого все боялись, но который играл такую прекрасную музыку по ночам, а днем приходил в Оранжерею, чтобы слушать пение птиц и шум воды. И который так неравнодушно вылечил её и проводил, даже не отругав за недостойное поведение. «Как бы мне хотелось узнать его поближе…»