Сказка - ложь

Настойчивое похлопывание маленьких лапок по щеке привело Маринетт в чувства, и она едва слышно застонала, пытаясь поднять будто бы налитые свинцом веки. Тикки редко позволяла себе будить Принцессу, тем более таким бесцеремонным способом, но сейчас квами была крайне обеспокоена. — Проснись, Маринетт, — тихо позвала Тикки и, увидев, что девушка наконец приоткрыла глаза, от радости сделала сальто в воздухе. — Ох, я так рада, что ты очнулась. Я так волновалась, не знала, как мог подействовать на тебя тот газ… — Что за газ?.. — прошептала Принцесса, но закашлялась, едва закончив вопрос. В горле было сухо и неприятно першило. — Тикки, где мы? — Судя по всему, нас похитили вместе с Джулекой. Она никак не приходит в сознание, хотя я пыталась будить и её тоже. Вас отравили каким-то усыпляющим газом около Замка — когда ты схватила Царевну за руку, вам под ноги кинули банку, она открылась, и вы мгновенно уснули. На меня газ не подействовал, и я смогла спрятаться от похитителей и проследить, куда нас отвезли. Эта постройка находится в небольшом поселении — домов на десять. Даже если бы эти клетки не блокировали всю мою магию, пробраться через толпу вооружённых до зубов бандитов мы бы вряд ли смогли, — Тикки ткнула лапкой в сторону ближайшей решётки и удручённо покачала головой. Маринетт, приподнявшись, наконец огляделась по сторонам. Её новое место заключения больше всего было похоже на пропахший сыростью и плесенью подвал. Окон не было, на стенах висели несколько светящихся шаров, дающих такой слабый свет, что разглядеть что-либо было крайне сложно. Всё помещение было поделено решётками на несколько секций, расположенных по бокам от центрального прохода, который заканчивался небольшой лестницей, ведущей к низкой обшарпанной двери. Маринетт лежала на тонком, набитом соломой матрасе, а в углу неподалёку от неё стоял жестяной кувшин, при взгляде на который Принцесса осознала, что очень сильно хочет пить. Она попыталась встать, но голова кружилась настолько сильно, что девушка вновь тяжело осела на матрас и вот так, сидя, придвинулась к кувшину. Вода была зеленовато-мутной, плохо пахла, и Маринетт с досадой отставила ёмкость, так и не осмелившись сделать ни одного глотка. Облизнув пересохшие губы, Принцесса попыталась справиться с гудящей головой и еще раз осмотреться. Её секция находилась в углу, справа от неё была сырая стена, от которой так и веяло холодом, а слева располагалась еще одна секция, которая сначала показалась девушке пустой, но после того, как её глаза привыкли к темноте, она увидела, что там, на таком же матрасе, лежал некто, укрытый большим количеством шерстяных пледов и одеял. Разглядеть, кто именно там был, Маринетт не могла, зато она сразу обратила внимание на то, что в камере напротив находилась девушка в знакомом фиолетовом платье. — Джулека! — воскликнула Маринетт и тут же прикрыла рот рукой в ответ на шипение квами. — Тише, Маринетт, те бандиты наверняка сторожат подвал. Не стоит раньше времени привлекать к себе внимание. Да, там Джулека, но, кажется, у неё жар… — Надеюсь, с ней всё будет в порядке… А кто там? — Принцесса указала пальцем на соседнюю секцию. — Не знаю, какая-то незнакомая девушка. Она тоже спит, — пожала плечами квами. — Ох, Тикки, каждая моя новая темница страшнее предыдущей… Как же нам выбраться отсюда?.. Как ты думаешь, Лука сможет нас найти? Маринетт поджала ноги к подбородку и обхватила себя руками, стараясь согреться. В голове промелькнуло сожаление о том, что она выбросила свои туфли, пока бежала за Джулекой по Замку. Холод земляного пола проникал через босые ступни и пронизывал её насквозь, заставляя зубы отбивать рваный ритм. Её снова похитили, но в этот раз её положение явно было гораздо хуже. Но зато и шансов на то, что их найдут, было больше. Объективно, в способность Царя обнаружить логово бандитов в его собственном Царстве она верила больше, чем в заплутавшего в неизведанных землях Кота. И в том, что Лука непременно отправится на поиски, сомневаться тоже не приходилось, ведь Принцесса прекрасно знала, как дорога была ему сестра. Но и робкая надежда на то, что она сама была ему небезразлична, ещё теплилась в девичьем сердце. Она не понимала причин некоторых его поступков и попыток скрыться от неё, но она видела, что он что-то испытывает по отношению к ней. А ещё, ей казалось, что она до сих пор ощущает прикосновение его губ к костяшкам своих пальцев, и от этого воспоминания на душе становилось немного теплее. Маринетт прижала руку к груди и прикрыла глаза. «Всё непременно будет в порядке. Мы обязательно выберемся отсюда.» — Остаётся только надеяться… И ждать подходящего момента, чтобы что-то предпринять самим, — квами уселась на плечо девушки, спрятавшись за спутанными прядями её волос, и тихо добавила: — Те бандиты выглядели весьма устрашающе. Они гнали лошадей по чаще леса, прочь от Замка, как безумные. Мне казалось, что мы вот-вот врежемся в какое-нибудь дерево или упадём в ближайшую канаву. И ты так долго не приходила в сознание… Мне было очень страшно, Маринетт… — Тикки… Принцесса не ожидала такого признания от своей маленькой подруги, которая всегда подбадривала её и заряжала оптимизмом, но, видимо, эти люди сильно напугали квами, а значит, их стоило опасаться и Маринетт. — Трансформироваться мы здесь не можем, да? — без особой надежды спросила Принцесса и, увидев, как Тикки отрицательно покачала головой, продолжила рассуждать: — Пытаться самостоятельно сбежать из этой темницы тоже нет смысла, раз бандитов слишком много снаружи… Но можно попробовать поговорить с самым главным из них и узнать, что ему нужно от нас… Вдруг получится о чем-то договориться? Но всё же, я надеюсь, что Лука нас выручит быстрее, чем похитители снова вспомнят про меня и Джулеку… — Маринетт?.. Тихий удивлённый шёпот из камеры напротив заставил Принцессу подскочить, забыв про головокружение, и вцепиться руками в прутья ближайшей к Царевне решётке. — Джулека! С тобой всё в порядке? — Не знаю… Мне тяжело дышать… И еще очень холодно, — девушка хрипло закашлялась и повернула к Маринетт голову, даже не пытаясь подняться. — Что произошло? — Нас похитили какие-то бандиты прямо у входа в Замок. Я тоже только недавно очнулась и еще не видела никого из них… Царевна с досадой поджала губы и на мгновение задумалась. Она была крайне обескуражена тем, что её побег пошёл по незапланированному сценарию. К тому же, с ней вместе каким-то образом оказалась и Маринетт, а это значило, что её план полностью провалился. Будь она в темнице одна, можно было бы даже сказать, что ей повезло — умереть в подвале в каком-то смысле даже лучше, чем под ближайшим пнём в глухом Лесу. По крайней мере тут её, ослабленную болезнью, не сожрут заживо дикие звери. Но вот присутствие Принцессы заставляло Джулеку беспокоиться, ведь, если с девушкой что-то случится, её собственная жертва полностью теряла всякий смысл. Так что теперь ей хотелось непременно вернуться вместе с Маринетт в Замок, чтобы убедиться, что с той всё будет хорошо. А к тому времени наверняка болезнь, усиленная воздействием газа, поразит её настолько, что смысла в новом Сосуде и Стазисе пропадёт… — Бандиты? О, представляю, как они удивятся, когда узнают, кого именно похитили… — голос Джулеки был очень тихим и слабым, и Маринетт приходилось прислушиваться изо всех сил, чтобы различать её речь. — Надеюсь, новость о моей личности их облагоразумит, и они не захотят связываться с Царём и отпустят нас… — Они прекрасно знают, кто ты. Негромкий, но твёрдый голос, внезапно донёсшийся откуда-то слева из-под вороха одеял, не напугал Маринетт, но заставил её напрячься и насторожиться, а Тикки спрятаться подальше от чужих глаз в складках платья Принцессы. Темноволосая девушка, лежащая в соседней секции и до этого не подававшая признаков жизни, приподнялась, потёрла лоб и потянулась за кувшином воды — точно таким же, какой стоял рядом с Маринетт. — Откуда они могут знать? И кто ты? — спросила Джулека чуть громче, хотя было слышно, что каждое слово давалось ей с трудом. Принцесса обеспокоенно обернулась в сторону Царевны. Сама она уже практически отошла от действия газа — тошнота исчезла, а слабость в мышцах постепенно отступала. Но вот Джулеке лучше явно не становилось. Маринетт вспомнила слова Луки о том, что его сестра тяжело больна и может умереть, если исчезнет Стазис, и её волнение усилилось десятикратно. Возможно, у них ещё меньше времени на побег, чем она могла предположить? — Меня зовут Кагами, — тем временем ответила незнакомка, сделав несколько глотков и откашлявшись. — Я прибыла на эти земли с мамой. Мы давно путешествуем, собираем по миру всякие диковинки, травы и прочие ингредиенты для маминого увлечения алхимией. Но в этом Царстве меня захватили в плен бандиты. На одной из ярмарок они услышали про мой дар и решили использовать меня в своих целях. Дело в том, что я — ясновидящая. — Что это значит? Ты видишь будущее? — удивилась Маринетт. Хладнокровный голос Кагами очень не нравился ей. Он звучал так, словно текущее положение дел полностью устраивало девушку, и Принцессу это тревожило. В любом случае, полностью доверять кому-либо постороннему здесь Маринетт не собиралась, но раз эта незнакомка так охотно принялась рассказывать свою историю, то выслушать её было не лишним. Вдруг удалось бы почерпнуть хоть какую-то полезную информацию, которая могла бы помочь в общении с бандитами? — Нет, увы. В своих снах я вижу только настоящее. Раньше видения приходили ко мне очень редко, но Менделеева наловчилась опаивать меня какой-то гадостью, чтобы я как можно больше спала. И таким образом, под действием зелья, видения приходят ко мне гораздо чаще, — невозмутимо пояснила Кагами. — Так это банда Менделеевой? Ох, я давно говорила Луке, что надо было избавиться от этой безумной женщины… — прошептала Джулека. — Так ты в своих снах видела меня? — Давайте, я расскажу всё по порядку? — накрыв колени одним из одеял, Кагами уселась на свой матрас и пристально посмотрела на соседок по темнице. — А с чего ты вообще решила нам всё рассказать? — не сдержала своего недоверия Маринетт. — Ты же помогала бандитам, делилась с ними своими чудесными сновидениями… Разве ты не могла сказать им, что ничего не видела?! — Когда ко мне приходят мои видения, это видно со стороны, — неожиданно смутилась Кагами, опустив глаза на сложенные поверх одеяла руки. — Врать я совершенно не умею… Всегда считала это недостойным занятием. Кроме того, у бандитов есть зелья, подавляющие волю. Если бы я не согласилась добровольно помогать им, они бы всё равно подчинили меня себе, а так я хотя бы нахожусь в относительно ясном уме. К тому же, у меня была слабая надежда на то, что эти люди узнают всё, что им нужно, и рано или поздно отпустят меня… Но сейчас я скорее верю в то, что вместе с вами у меня больше шансов выбраться из этой темницы. — Не думаю, что у Луки будет время и желание возиться ещё и с тобой, когда он за нами явится, особенно после всего того, что ты сделала, — тихо проговорила Джулека, и Маринетт взглянула на неё с одобрением — несмотря на свою слабость, Царевна могла проявить не меньшую твёрдость характера, чем эта странная ясновидящая. — Лука — это ведь Царь? А разве он не умер? — Что?! — Маринетт возмущённо вскрикнула, забыв про то, что собиралась вести себя тихо, чтобы раньше времени не привлекать внимание бандитов, и тут же поспешно прикрыла рот рукой. — Давай всё-таки по порядку, пожалуйста, — ровным тоном попросила Джулека, повернувшись на бок так, чтобы ей было лучше видно Кагами и Маринетт, и немного приподнялась, упершись локтем в матрас. — Расскажи, что ты знаешь о планах бандитов и о своём участии во всём этом. И если твоя информация будет действительно полезной, в случае побега мы поможем и тебе. — Хорошо, — просто согласилась Кагами, кивнув, и продолжила говорить, явно стараясь, чтобы её рассказ был коротким, но наиболее содержательным. — Меня держат здесь уже несколько месяцев. Сначала они просто ждали, когда на меня нахлынут хоть какие-то видения, и пытались всячески использовать их в своих целях. Затем поняли, что, если заставлять меня вслух проговаривать то, что я хочу увидеть, то с большой вероятностью во сне ко мне придёт именно то, что требуется. И чем чаще я повторю одно и то же перед самым сном, тем больше шансов на успех. Но затем появилась новая проблема — я стала страдать бессонницей на фоне всех этих переживаний. В итоге, Менделеева стала поить меня снотворным, заставляя повторять «заказ на предсказание» до тех пор, пока не подействует зелье. И это оказалось достаточно действенно. Осечки, конечно, бывают, но уже гораздо реже. В итоге теперь я лежу тут и всё время сплю, чтобы видеть… Кагами на время замолчала, но, не услышав от девушек никакой реакции на её слова, снова виновато опустила вниз голову, хотя ровный тон её голоса практически не изменился: — Моё похищение оказалось выгодно вдвойне. Вместе со мной и моими способностями бандиты получили сумку, в которой я держала различные яды и зелья, собранные во время путешествий. Менделеева, конечно, все их испытала, не жалея для опытов своих же людей, быстро разобралась, что к чему, и стала использовать мою коллекцию в личных целях. Не так давно, испытывая самый жуткий яд из моих запасов, она подстрелила из арбалета птицу, которая устроила беспорядки в лагере. И совершенно случайно я увидела, что этим вороном был ваш Царь. Маринетт внутренне сжалась, вспомнив раны Луки и последующие сеансы лечения, и осторожно покосилась на Джулеку, стараясь понять по выражению её лица, знала ли та про ранение брата, но Царевна невозмутимо слушала Кагами, не сводя с неё хмурого взгляда и не перебивая. — Менделеева сказала, все считают, что Царь бессмертен, но она не верит в эти слухи. Требовала от меня всё время «заказывать» видения про него. И несколько дней назад я увидела, как он умирает — яд распространился достаточно сильно, и я не знала никого, кто мог бы даже теоретически обратить заражение на столь поздних стадиях. В моём видении Царь был крайне слаб, и всё выглядело так, словно он закрыл глаза, чтобы больше уже не проснуться. Я сообщила обо всём предводительнице бандитов, и она очень обрадовалась. Сказала, что это реальный шанс исполнить её давнюю мечту и захватить власть в Царстве. — Она задумала переворот? Эта женщина никогда не отличалась особой адекватностью, — фыркнула Джулека, а затем всё же задала вопрос, повернувшись к Принцессе: — Лука был ранен? Да ещё и так серьёзно… Ты что-то знаешь об этом, Маринетт? — Да, был… Но я помогла ему вылечиться, и, кажется, никаких серьёзных последствий у этой раны не было… По крайней мере сегодня он выглядел вполне здоровым… — смутилась Принцесса. Ей было неловко, что она знала о Царе что-то, чего не знала его родная сестра. — А ты точно видела настоящего Царя? — вдруг спросила Кагами и поспешила пояснить: — Менделеева тоже не поверила, что якобы бессмертный Правитель мог так легко умереть от яда. Она приказала мне проверить, но больше видения с Царём ко мне не приходили, как я ни старалась. Зато мне снилась ты, — девушка кивнула в сторону Маринетт, — расстроенная и заплаканная. Но Менделеевой этого снова показалось недостаточно. Она решила подослать на сегодняшний бал-маскарад кого-то, кто хоть раз видел живого Царя, чтобы этот человек подтвердил присутствие или отсутствие Правителя на празднике. Подходящая кандидатура нашлась быстро — тот мужчина хорошо помнил, как посещал подобное мероприятие десять лет назад, будучи ещё юным мальчишкой. Я не знаю, как он заполучил приглашение на новый бал, но почти сразу после начала праздника он подал сигнал людям Менделеевой, дежурившим под окнами. Одно только слово: «Двойник». — Чёрт, вот ведь наблюдательный… — Джулека со злостью сжала пальцами край матраса. — Видимо, именно этого человека заметил и сдал юноша, пришедший на бал с Натаниэлем. Жаль, что сообщник бандитов всё же успел передать своё сообщение. — И что преступники собирались делать с этой информацией? Штурмовать Замок? — изогнула бровь Маринетт. — Нет… Накануне бала я видела, как ты, Царевна, собираешь вещи и пишешь прощальное письмо, — Кагами многозначительно взглянула на Джулеку, совершенно не церемонясь и не оказывая должного почтения к её титулу. — Мы знали, что ты по каким-то причинам собираешься покинуть Замок. Поэтому, как только очередное доказательство смерти или, как минимум, тяжёлого состояния Царя было получено, бандитам был дан сигнал ждать твоего выхода. Ну, а дальше всё и так известно — вас похитили. Хотя, честно говоря, я не знаю, зачем они привезли сюда вас обеих. Бандиты, конечно, очень многое мне рассказывают, чтобы вывести мои сны в нужное русло… Но не абсолютно всё. И в этот раз они интересовались только тем, есть ли за похитившими вас погоня. И, кстати, скоро они наверняка придут за ответом. Предупреждая ваш вопрос, скажу, что погоня мне не снилась. Хотя это совсем не значит, что вам двоим не придут на помощь. — Кстати, Маринетт, а как ты оказалась тут вместе со мной? — наконец задала давно волнующий её вопрос Джулека. — Ты тоже сбежала из Замка? Как тебе это удалось? Неужели мой брат наговорил тебе что-то ужасное?.. — Нет… Просто я побежала за тобой. Мы с Лукой так и не смогли поговорить, он забеспокоился о тебе и отправился на поиски, а я решила помочь ему и обнаружила тебя раньше… Догнала у входа в Замок — за тобой даже дверь не успела закрыться, я проскользнула наружу и тут же была отравлена этим газом… — Понятно… Тебя прихватили за компанию… Хотя могли ведь и просто убить. — Но зачем? — снова подала голос Принцесса. — Что они будут делать дальше? Почему не убили, а просто похитили? — Я точно не знаю их дальнейших планов, я слышала только обрывки разговоров, — ответила Кагами. Она всё ещё была абсолютно невозмутима, но на дне её карих глаз плескалось какое-то чувство, которое Маринетт никак не могла определить — было ли это сожаление о пособничестве преступникам, или же тревога за то, что плану бандитов не суждено было сбыться из-за ложного предсказания. — Но, как я уже говорила, среди моей коллекции зелий было несколько экземпляров, подавляющих волю. Насколько я поняла, они хотели подчинить Царевну себе и манипулировать ею, чтобы захват трона со стороны выглядел наиболее естественным и не вызвал лишних разборок и бунта народа. Ведь если Царевна после смерти брата вдруг выскочит замуж, то это будет выглядеть так, словно Царь был против свадьбы, и девушка наконец получила долгожданную возможность на личное счастье… — Менделеева собралась выдать меня замуж? — Джулека содрогнулась. — А если бы я так и не собралась уйти из Замка?.. — Они наверняка придумали бы другой план, подослали бы «жениха» к вам… — пожала плечами Кагами. — Знали бы они, что без магии Царя я не проживу и пары дней, сразу бы поняли, насколько глупым и самонадеянным выглядит их план, — криво усмехнулась Царевна и вновь закашлялась. — В любом случае, ты ошиблась, и мой брат жив, а значит, бандитам воздастся по заслугам, — хрипло закончила она и, прикрыв глаза, снова легла на матрас, стараясь восстановить сбившееся дыхание. — Джулека! — Маринетт обеспокоенно смотрела на подругу и заламывала руки от собственного бессилия. — Ах, почему только ты ушла?.. Тебе ведь нельзя покидать Замок… Несколько мучительно напряжённых секунд Царевна не отвечала. Она не знала, стоит ли говорить Маринетт правду, но ложь, тяжёлым грузом лежащая на её душе, сводила с ума. И теперь, когда Джулека чувствовала, что её время почти на исходе, ей очень хотелось покаяться и рассказать Принцессе об истинных причинах её появления в Замке. — Маринетт, я должна тебе кое о чём рассказать… — наконец прошептала она. — Конечно, я бы предпочла это сделать наедине, — Джулека приоткрыла глаза и покосилась на Кагами, которая бесшумно сидела на прежнем месте, смотрела в точку под своими ногами, словно о чём-то задумавшись, и не обращала никакого внимания на пленниц. — Но боюсь, что у меня нет времени ждать момента, когда мы окажемся только вдвоём. Принцесса хотела было возразить подруге, уверить её, что всё будет хорошо, что помощь придёт уже совсем скоро, и они успеют вернуться в Замок. Но она откуда-то знала, что уговоры и обещания Царевне сейчас совсем не нужны, и терять на них драгоценное время явно не стоило. Поэтому Маринетт постаралась унять накатывающее чувство паники и страха за Джулеку и приготовилась внимательно слушать. — Мне не хотелось бы тебе сообщать всё это вот так… Но я боюсь, что ты потом узнаешь правду от кого-то другого, и тебе её преподнесут таким образом, что ты сделаешь не совсем верные выводы… А мне бы хотелось, чтобы ты знала истинное положение дел. Это очень важно, — Царевна замолчала, собираясь с мыслями и стараясь подобрать наиболее подходящие слова, но резкая головная боль, пронзившая её в районе затылка, заставила девушку поторопиться с рассказом, и ей оставалось лишь надеяться, что Маринетт поймёт её сбивчивую речь. — Что ты знаешь о причине твоего пребывания в наших землях? — Если я правильно поняла, то я должна каким-то образом раздобыть некий артефакт, чтобы… — Принцесса покосилась на Кагами и решила не сильно вдаваться в подробности, чтобы ясновидящая не смогла применить эту информацию во вред семьи Куффен. — Чтобы с его помощью Царь тратил меньше сил на сотворение наиболее сложных заклинаний. — Да… Всё почти так, — едва заметно кивнула Джулека. — И ты наверное уже знаешь, что самое сложное из этих заклинаний направлено на то, чтобы сохранить мне жизнь. Если бы не я и не моя неизлечимая болезнь, то надобности в этом артефакте не было бы… Ты как-то спрашивала меня, нужно ли кого-то убить, чтобы достать этот артефакт. Да, Маринетт, к сожалению, нужно… Подобным артефактом может стать только сердце. Джулека вновь закашлялась, и сбитая с толку Маринетт, дождавшись момента, когда Царевне станет чуть лучше, не удержалась от вопроса: — Прости, я не совсем поняла… Что ещё за сердце? — Обычное человеческое сердце… Вернее, не совсем обычное… Конечно, подойдёт и любое, но гораздо лучше и дольше прослужит то, что до ритуала принадлежало по-настоящему сильному духом человеку, к тому же искренне любящему того, кого оно предназначено защищать. А так как лишние жертвы никому из нас не нужны, мы искали наилучшую кандидатуру… Принцесса никак не могла осознать услышанное. Мысли путались в голове, одно предположение сменяло другое, но больше всего она боялась признаться себе в том, что давно уже догадалась, к чему именно её подводила Джулека. Куффенам совсем незачем было просить юную Защитницу кого-то убивать, чтобы достать артефакт, ведь им должна была стать она сама… «Я искала эту девушку несколько лет! Другой, подходящей в той же степени, что и эта Принцесса, может больше и не существовать на этом свете!» — в ушах Маринетт гремели слова Анарки, услышанные в первые дни её пребывания в Замке. Принцесса заметно побледнела и прислонилась лбом к шероховатым, истёртым временем прутьям решётки, возле которой стояла. Металл неприятно холодил кожу, что вкупе с сыростью подвала заставило Маринетт содрогнуться и покрыться мурашками. Но всё это теперь уже ничуть не беспокоило девушку, которая никак не могла смириться с мыслью, что она сама уговаривала Царя дать ей возможность поучаствовать в замысле Анарки. А готова ли была она на самом деле пожертвовать собой ради жизни новой подруги? А ради Луки?.. — Первое сердце, что служило нам верой и правдой всё это время, принадлежало самой Анарке, — тем временем продолжила Джулека, стараясь рассказать как можно больше, не отвлекаясь на подбадривание и успокаивание Принцессы, даже несмотря на то, что той это было сейчас явно необходимо. Но время было дороже. — Отдав своё сердце, мама, будучи сильной колдуньей и женой Хаоса, ко всеобщему удивлению не умерла, а стала превращаться в русалку, но Стазис затормозил этот процесс, и она стала той, кем стала… Сила любви матери к родному сыну позволила нам не думать о замене артефакта более шести сотен лет… Но, к сожалению, ничто не вечно. Артефакт — мы называем его Сосудом — со временем стал меркнуть, силы, которые отнимает Стазис, стали восстанавливаться всё медленнее… И в тот момент, когда встал вопрос о замене, мама предложила найти сильную, отважную девушку, которая сможет полюбить моего брата и спасти нашу семью… — Значит, всё было подстроено… — прошептала Маринетт и сама не узнала свой голос. — Меня… заставили влюбиться?.. Второй раз за последние сутки Принцесса почувствовала себя преданной. Она считала свою влюблённость к собственному похитителю странной, неуместной, неправильной, и, как бы обходительно и доблестно не вёл себя Царь по отношению к ней, всё равно она была помолвлена с другим и не должна была поддаваться новым чувствам. Она так долго переживала и корила себя за это влечение к загадочному Правителю, а теперь оказалось, что для неё изначально не было другой роли? — Если ты думаешь, что тебя кто-то приворожил, то ты ошибаешься. Хотя кое в чём ты права — твоё появление у нас действительно было подстроено, и поначалу всё шло согласно плану Анарки. Тебя выбрали, похитили, доставили в Замок… Но, в первый же раз увидев тебя, Лука отказался участвовать в этой затее. — Отказался? Неужели совесть проснулась? — криво ухмыльнулась Принцесса. Она и сама понимала, что попытка скрыть свою боль за язвительностью выглядела жалко, но ничего не могла поделать с собой. К тому же, то ли от нервного напряжения, то ли от пронизывающего холода сырого подвала её зубы непроизвольно принялись отбивать мелкую дробь, от чего голос казался гораздо более жалобным, чем ей самой бы хотелось это демонстрировать, особенно в присутствии временно притихшей ясновидящей. — Он влюбился в тебя, Маринетт. От этих слов сердце Принцессы радостно подпрыгнуло, но мысленно она сердито осадила себя, не позволяя глупой мышце, которой грозит вот-вот попасть под нож, испытывать ложную надежду. Джулека повернула голову к замершей у решетки девушке и по выражению её лица поняла, что теперь Принцессе нелегко будет поверить в искренность чувств Луки по отношению к ней. Царевне оставалось лишь надеяться, что её правдивый, без прикрас рассказ всё-таки позволит Маринетт сделать верные выводы. — Не думай, что Лука пожалел бы любую девушку… За шесть с половиной веков он научился правильно расставлять приоритеты. Когда на одной чаше весов родная сестра и благополучие Царства, в котором без подходящего Правителя наверняка снова воцарится настоящий хаос и беспредел, — эти слова Джулеки явно предназначались и для Кагами тоже, — а на другой — незнакомая девица, выбор, казалось, был очевиден. Но одного взгляда на тебя ему хватило, чтобы принять решение бороться за тебя. — Но почему?.. Разве такое возможно? Я не понимаю… Маринетт никак не могла подобрать слова для того, чтобы обозначить причину своего удивления и недоверия, но Джулека и без точных формулировок прекрасно понимала, какие вопросы могли возникнуть в голове юной девушки. — Ритуалы Анарки указали на тебя не только потому, что ты — Ледибаг. Конечно, этот факт являлся первым показателем твоей смелости, доблести и отваги, ведь твоё сердце способно преданно любить и оберегать того, кто ему важен, при том, что само по себе обладает невероятной силой. Но никто из нас не учёл, что выбор пал на тебя ещё и потому, что ты идеально подходишь моему брату. Вы с ним — словно родственные души. И никто иной никогда не станет более подходящей парой ни для него, ни для тебя. Наверняка именно поэтому вы вдвоём так легко справились с такой тяжёлой раной. Даже на энергетическом уровне вы буквально созданы друг для друга. И одного взгляда на тебя Луке хватило, чтобы понять наш промах, чтобы осознать, что цель поисков была изначально задана неверно, — на мгновение Джулека замолчала, собираясь с силами, чтобы продолжить свой рассказ, а затем заговорила ещё тише, чем прежде, так, что Маринетт пришлось изо всех сил напрячь свой слух, чтобы не упустить ни единого слова. — Он требовал у матери найти другую девушку, но она упиралась и считала, что всё складывается как нельзя более идеально… Поэтому сначала Лука пытался избегать тебя, держась подальше, чтобы всё же не позволить в него влюбиться. Но судьбу обмануть невозможно — вас тянуло друг к другу, а идти против самого мироздания, намеревающегося свести двух человек, было определённо глупо… Поверь, никто не ворожил, чтобы вызвать в тебе нужные чувства. Они просто не могли не вспыхнуть. Хотя, признаюсь, почти все обитатели Замка старались ускорить процесс, то и дело сталкивая тебя с Лукой… Но в какой-то момент, узнав тебя поближе, мы поняли, что нашей главной целью перестала быть замена Сосуда. Вместо этого мы все, кроме, конечно же, Анарки, затаив дыхание стали наблюдать за развитием ваших чувств друг к другу. Я понимаю, что это было эгоистично с нашей стороны, мы были как непрошенные зеваки, столпившиеся вокруг разворачивающейся драмы… Но такое в стенах нашего Замка происходило впервые, и мы просто не смогли устоять… Прости нас за это. Джулека вновь замолчала. Как бы ей хотелось не тратить время на эти вынужденные паузы, но дыхания и сил не хватало на то, чтобы говорить без остановок. Маринетт смотрела на неровную поверхность местами проржавевшей решетки, не в силах поднять глаза на Царевну, и терпеливо ждала, когда та продолжит говорить. Сейчас ей не хотелось ни задавать каких-либо вопросов, ни просто как-то комментировать услышанное. Делать выводы, обвинять, прощать и оправдывать Принцесса тоже не торопилась. Она решила, что их ситуацию рассказ Джулеки никак не изменит. Единственное, что можно было сделать сейчас — это выслушать всё до конца, а поразмышлять обо всём можно и позже, когда (и если) они выберутся из плена бандитов. Главным для Маринетт сейчас было не поддаться эмоциям, так как они могли помешать ей адекватно оценивать обстановку и снизить шансы выйти на свободу. Только рациональное мышление, присущее Ледибаг, не давало ей сейчас расслабиться, сесть в дальний угол и от души разреветься, совсем как тогда на балу. Но сейчас это было гораздо более неуместно, и от подобных поступков могла зависеть её жизнь. — Но в конце концов о том, что твоё сердце пришло в нужное состояние, узнала Анарка… И назначила дату ритуала. Лука был очень зол… В первую очередь на себя — потому, что всё-таки допустил то, чего так опасался. Он привык всегда всё держать под своим контролем, а потому сердился и искал любой выход из сложившегося положения… Когда я узнала про его план с двойником на балу… Я поняла, что он практически в отчаянии. Маринетт, ты, может быть, ещё не догадалась, но эту подмену брат затеял, чтобы спасти тебя. Он посчитал, что Натаниэль, флиртуя со всеми этими девушками на балу, разобьет твоё сердце, и оно перестанет подходить для целей Анарки. Он хотел, чтобы ты отправилась домой вместе со своим так называемым женихом и продолжила жить своей жизнью… — А как же этот ваш Сосуд и ты?.. — после некоторого молчания едва слышно спросила Маринетт. — Возможно, приняв поражение, Анарка бы придумала что-то ещё… — о том, что Лука намеревался использовать другую девушку в качестве временной меры, Джулека решила не упоминать. — Каким же надо быть самоуверенным болваном, чтобы решить, что я смогу продолжить жить своей прежней жизнью после всего того, что произошло?!.. — Маринетт сжала замерзшие пальцы в кулаки и зажмурилась, стараясь сдержать подступившие слёзы. — Разбить мне сердце?.. Это план человека, прожившего шесть с лишним сотен лет? Он вообще не разбирается в людях? — голос девушки дрожал, Принцесса понимала, что, как ни старалась, снова была в шаге от истерики, поэтому пыталась дышать как можно глубже и ровнее, но обвинения всё равно лились из неё рваным потоком. — Может быть, ему и легко будет забыть про меня… Такой незначительный эпизод в его почти бесконечной жизни… Но я же действительно… Всем сердцем… Его полюбила… Каждое слово давалось ей с неимоверным трудом, отдаваясь болью в груди, и в конце концов Маринетт жалобно всхлипнула и закрыла руками лицо, с силой надавив на уставшие от напряжения глаза. И Джулека, воспользовавшись небольшой паузой в речи подруги, перебила её: — Маринетт, пожалуйста, успокойся… Я знаю точно, что он ни за что не забыл бы тебя. Я же не зря тебе сейчас рассказывала всю эту историю про вашу совместимость и предназначение. Я видела, как Лука страдал. И понимала, что даже спустя века, его страдания не станут меньше. Именно поэтому… Поэтому я и ушла из Замка. Принцесса ошарашенно замерла, подняв покрасневшие глаза на Царевну, в то время как Джулека продолжала говорить, чуть быстрее, чем раньше, чувствуя, что времени оставалось всё меньше: — Я поняла, что моя жизнь абсолютно бесперспективна. Я существую в стенах Замка, подобно приведению, без какой-либо надежды на то, что в будущем хоть что-то изменится. Стазис сделал каждый мой день похожим на другой. Маринетт, я никогда не была счастливой и уже никогда таковой не стану. Поэтому я очень хочу, чтобы хотя бы у Луки… У вас с моим братом был шанс… Если меня не станет, то не будет и необходимости поддерживать Стазис, тратить столько жизненных сил, не нужен будет никакой Сосуд. И если ты действительно любишь моего брата… То я верю в то, что ты сможешь сделать его счастливым. Он заслужил это, как никто другой… Маринетт не могла поверить в то, что слышала. Царевна действительно готова была пожертвовать собой ради их с Лукой чувств друг к другу? Она настолько в них верит? Но разве можно допустить и принять подобную жертву?.. И что будет с ними всеми теперь?.. — Джулека, тебе не нужно было… Но договорить Принцесса не успела. Дверь, ведущая в темницу, с грохотом и скрипом распахнулась. В проходе показалась большая тёмная фигура, которая небрежным жестом зашвырнула внутрь нечто, глухо, с надсадным стоном приземлившееся на сырой пол. Дверь снова захлопнулась, и все три девушки с удивлением уставились на человека, лежащего в узком проходе между секциями тюрьмы. Светловолосый юноша в абсолютно чёрном, хоть и немного запылившемся костюме медленно поднял голову и оглядел помещение, в котором оказался. В полумраке из-под его маскарадной маски сверкнули два изумрудно-зелёных глаза, и в тот момент, когда они встретились с потускневшими от усталости и переживаемых эмоций васильково-голубыми, Принцесса, не веря в реальность происходящего, одними губами прошептала: — Адриан?..