Единожды сгубивший

      Раннее пробуждение отозвалось во мне страшной головной болью. В затылке жутко пульсировало, а боль эхом отдавалась в висках. На секунду почудилось, что даже малейшее прикосновение к волосам заставит голову все больше пухнуть от боли. Ночное платье до сих пор оставалось влажным на груди, а пощупав ладонями глаза, я почувствовала сильную припухлость вокруг них.       Такое, наверняка, не ускользнет от глаз тетушки Кэт. Будучи духовной копией моей матери, она уж не занимала жизненной мудрости. Меня всегда брала неподдельная гордость за женщин нашего рода и ужасный стыд за собственную мягкотелость.       Тоби уже и след простыл. Должно быть, мальчишка вовсю веселится с другими ребятами где-нибудь на улице. Я любила своего брата особой любовью, которая с трудом позволяла терпеть мальчишеские выходки. Матушка списывала озорное поведение подрастающего юноши на инфантильный возраст, а я придерживалась собственного мнения. Тоби совсем не Гордон, он не взял ни капли от нашего рода. А после смерти мамы я ненароком стала винить его в произошедшем, хотя и сознавала всю глупость своей мысли.       Быстрым шагом я прошмыгнула в ванную комнату, прихватив рабочее платье и башмаки, чтобы предпринять попытку хоть каким-либо образом улучшить свой внешний вид. Ополоснув лицо прохладной водой, я уставилась в замыленное зеркало, пустившее паутинки-трещинки по уголкам. Не в силах более исправить ситуацию, я облачилась в свежую одежду.       Просидев весь день в комнате, я бы навела тетушку Кэт на дурные мысли. Нельзя ставить себя в более неудобное положение, чем оно есть сейчас. Я боялась одной мысли о том, что тетя могла узнать о нашем с дядей Томом вчерашнем происшествии. А что, если он сам все ей рассказал? Меня выгонят из дому и я сгину на улицах Вайоминга, а моя городская натура совсем непригодна к такой жизни. Делать было нечего и, набравшись смелости, я спустилась вниз, где тетя Кэтлин уже накрыла на стол. — Фрэнси, милая, проходи к столу. Я уже почти закончила, — тетя обернулась через плечо и бросила на меня обеспокоенный взгляд. — Хорошо, — пролепетала я, — могу ли я предложить свою помощь? — Что ты, милая. Я уже закончила, — тетя промокнула руки о застиранное полотенце. — Тобиас! Томас! К столу, ребята!       Господи, как же я взгляну в глаза дяди Тома? Я сгорю со стыда от одних только его настойчивых глаз. Он способен умертвить своим взглядом все живое, попадающееся на его пути.       Звон приборов и стаканов, соприкасающихся с поверхностью стола, отвлекали меня от гнетущей тишины, и только тетя Кэт все пыталась спасти ситуацию нелепой болтовней о вчерашнем празднике. И вот, в момент очередного затишья тетушкиных речей, слово взял Тоби. — Тетя Кэт, а когда ты вернулась? — Поздней ночью, милый. Ты к тому времени уже спал, — Кэтлин потрепала парнишку по голове. — А Фрэнси была с тобой? — брат никак не унимался. — Нет, Фрэнси легла спать сразу после тебя. — Неправда! — вскрикнул юнец, — она пришла по-о-оздно-припо-о-о-оздно ночью! Она так громко плакала, что я даже проснулся.       Тетя внимательно выслушала речь маленького предателя и обратила свой взор ко мне. — Фрэнси, я думаю, нам стоит поговорить, — начала Кэтлин, — я понимаю, как вам тяжело, но… — Матушка здесь не причем, — сама того не понимая, я осмелилась прервать тетю. — К черту! Не нравится жить в моем доме? Проваливай! Собирай свои пожитки и отчаливай обратно в Ньюкасл. Не хочу больше слышать этот бред из твоих уст, маленькая мерзавка, — дядя хлопнул ладонью по столу, отчего на пол посыпались фрукты из корзинки, стоящей посреди стола. — Томас, Томас! — запричитала тетя Кэт, подскочив к нему, — что ты такое говоришь?! Она же совсем еще дитя! Ты ополоумел совсем? Уйди прочь с моих глаз! — доселе мне никогда еще не приходилось видеть тетю такой рассерженной. — Да ты хоть знаешь, что она …?! — мое сердце ухнуло в пятки. — Что я должна знать, Томас? — тетя подлетела к дядюшке, — болван ты старый, поди прочь!       Дядя вылетел из комнаты, как и в прошлые разы, оставив за собой лишь легкий запах дешевого табака. — Фрэнси, милая, не слушай ты его. Он и сам-то не знает, о чем балаболит. Совсем к старости из ума выжил, — тетя притянула меня в свои объятия. — А вообще, я так подумываю, он там где-то за сараем квасит. Правда, я еще не нашла эту чертову заначку. Но погоди, я ему там все пообрываю, кхм, — тетя спохватилась и не стала договаривать. — Я в порядке, тетя Кэти. Честное слово в порядке. Я вчера о гвозди в полу споткнулась, когда возвращалась вечером и ногу разодрала. Я приподняла подол платья и показала саднящее колено. — Поэтому и плакала. — Бедная моя девочка, я велю Томасу забить гвозди, — тетя крепче прижала меня к себе, — а сейчас предлагаю пойти и посплетничать. Возьмем корзинки, ведра, и уйдем чуть дальше от дома, яблоки обрывать. У нас с тобой будет свой девичий клуб. Как тебя такая идея? — Это отличная идея, тетя Кэт.       Отзавтракав в гробовой тишине, я и тетя Кэтлин захватили плетеные корзины из обветшалого сараюшко и двинулись в сторону яблоневого сада, где раскинулся ряд стройных побеленных молодых саженцев и взрослых плодоносящих деревьев. Во всем домашнем обиходе чувствовалась трудолюбивая и заботливая рука тетушки Кэт: от аккуратно выставленных корзинок на деревянной полке до добросовестно начищенных ковров в доме. С присущей ей заботой, Кэтлин обрывала уже созревшие плоды и мягко укладывала их в корзинку. Я стояла чуть поодаль, без какого-либо на то энтузиазма срывала спелые фрукты.       Вдруг стукнула входная дверь в дом, и, не поворачивая головы, я мельком уловила движение на крыльце — дядя Томас вышел на залитый солнцем двор, должно быть, расправившись с завтраком опосля нас. И не будь тетушка сейчас рядом, мне бы не довелось отвести от него того спокойного взгляда, когда он чуть задержался на пороге и посмотрел в нашу сторону. — Фрэнсис, не стоит тебе переживать из-за этого ворчливого олуха. Он всегда толкует не подумав, — обратилась ко мне тетя, и, бросив взгляд на корзинку, я обнаружила, как ловко Кэтлин справляется с собирательством плодов. — Ничего страшного. Матушка всегда говаривала, что женщинам суждено многое терпеть, но в один прекрасный день мы расправим крылья, преодолев все невзгоды, — моих губ коснулась неуверенная улыбка. — Твоя мать была ангельской души человеком. Сейчас я ясно вижу, как сильно вы с ней схожи.       Я все ждала, когда тетю Кэтлин прорвет на откровенности. Она редко говорила о сестре и сейчас, упомянув о ней в нашем разговоре, я сгорала от любопытства услышать хоть что-нибудь о своей матушке. К тому же, о такой женщине, как Оливия Гордон можно говорить бесконечно. — Как вчера я вспоминаю ее, такую опустошенную, но счастливую, когда она впервые навестила нас вместе с тобой, — тетушка глубоко вздохнула и опустила в корзину очередное яблоко. — Тогда Оливия еще сказала: «Кроме маленькой Фрэнси на этом свете мне никто боле не нужен.» Мы ведь даже и не знали, что твоя мать забеременела так рано, будучи незамужней. И узнали-то мы об этом, только когда она с тобой приехала. Моя милая Ливи рассказывала о том, как до безрассудства влюбилась в твоего отца, и так вышло, что им пришлось расстаться. Оливия сказала лишь одно: встретиться им больше было не суждено. Но я подумываю, его забрали на фронт. Не один мужчина на свете не смог бы разлюбить твою мать, Фрэнсис, и лишь судьба умудрилась разлучить их. Ох, корзина-то полнехонька, — тетушка всплеснула руками, чуть отведя лицо в сторону, в надежде, что я не замечу ее мокрых глаз.  — Что же ты не прервала заболтавшуюся тетку? Плечо не тянет? А, ну-ка, Фрэнси, отнеси яблоки в сарай, а я тут покамест подберу побитые яблочки и следом поспешу. Я одобрительно кивнула и направилась в сторону сарая. К моему удивлению, корзина оказалась не такой уж тяжелой. Видно тетушка нарочно погнала меня из сада, подумав, что лишние разговоры о матушке Ливи вгонят нас обеих в слезы. Но как же хотелось узнать о маме хоть что-нибудь еще! Покосившаяся дверь скрипнула, когда я вошла в спасительную прохладу деревянной постройки. Поставив корзину на лавку подле входа, я думала было вернуться к тетушке, дабы помочь той забрать оставшийся урожай, когда некто грубо схватил меня за локоть и вынудил обернуться к нему. Передо мной стоял тяжело дышавший дядя Томас. Из-под густых бровей на меня смотрели угрюмые голубые глаза. — Пустите, дядя, мне больно, — начала было я возмущаться, в надежде, что тетя Кэт услышит нас. Я не на шутку испугалась, а вспомнив прошлую нашу встречу, готова была провалиться под гнилые полы этой старой сараюшки. — А ну-ка, замолчи. Если ты хоть кому-нибудь разболтаешь о случившемся, то, помяни мое слово, мигом вылетишь из моего дома. Поняла? — злобное лицо Томаса вселяло в мое существо худшие страхи. — Да, да, я все поняла, — вторила я осевшим дрожащим голосом. Где-то за забором усадьбы послышался клокот автомобильного двигателя. Должно быть, это Арчибальд, поскольку только их семейство могло позволить себе разъезжать по деревне, когда на то была их прихоть. Томас резко отшвырнул мою руку, и я, что было мо́чи, выскочила вон. — Ох, Фрэнсис, ты меня чуть не зашибла, — тетя Кэтлин задорно хохотнула, отскочив от двери, подхватывая второй рукой корзину. — О-о-о, Томас, ты тоже здесь. Он небось вновь запугивал тебя, Фрэнсис? — встревожено вопрошала тетя Кэт. — Нет-нет, — ответ не заставил ждать. — Заходил за молотком, нужно же заколотить эти проклятые гвозди в гостиной, пока никто больше там не расшибся, — недовольно рявкнул дядя Томас. Казалось, ему имелось что еще добавить, но, к счастью, дяде не довелось этого сделать, поскольку возле ворот звонко залаял пес. — Ну, же, цыц! — прикрикнула на собаку тетушка Кэтлин и для пущей убедительности махнула на ту рукой. — Проходи, проходи, Арчи. Мы всегда тебе рады. — Здравствуйте, соседи! На улице чуть свет, а вы уже на ногах, — приветливо улыбнулся Арчибальд и поравнялся с нами. — Нынче только молодежь прохлаждается, а в нашем доме дела сами не делаются, — вместо приветствия откликнулся дядя Томас, собираясь было покинуть нас и отправиться в дом. — Нет, дядя Том, вы не правы. Сегодня я вот направился в город, чтобы прикупить кое-какие вещи. Завтра у меня день рождения и дело остается за последними приготовлениями. Кстати, Фрэнсис, приглашаю тебя тоже, — Арчи мягко улыбнулся и коснулся рукой моего плеча. — Ох, я право даже не знаю, — я чуть замялась, но тетушка Кэт пришла мне на помощь. — И то верно. Фрэнси не помешают новые знакомства. Так что она придет, можешь не беспокоиться, — и Кэтлин расплылась в улыбке. — Никто никуда не пойдет! Работа простаивает, а эта собирается таскаться по праздникам! Никакого дня рождения, — громко ответил дядя, бросая наземь молоток. — Брось ты, Томас. Девчонка молодая, повеселиться хочет, — поспешила заступиться за меня тетя. — Правда, мистер Бойд, не держать же Вам Фрэнсис взаперти вечность, — Арчи поддержал настрой Кэт. — Я сказал нет! В этом доме будет все так, как я сказал! — и, подобрав с земли брошенный молоток, быстро зашагал в дом, вдобавок грубо хлопнув дверью.       От обиды к глазам подступили слезы. Ну, отчего же он так со мной? Что же я такого сделала, раз уж с первой нашей встречи дядюшка Томас меня возненавидел.       Тем же вечером, отужинав и разойдясь на покой, тетушка зашла ко мне спаленку, обнаружив меня в слезах. Она мягко присела на кровать и обняла меня за плечи. — Знаешь что, Фрэнси, — шепотом промолвила тетя, — завтра вечером я скажу Тому, что тебе нездоровится, и ты останешься в своей комнате. Ставни я притворять не стану, и ты сможешь выбраться через окошко. Томас ничего не узнает, а ты сходишь на день рождения Арчи. Пообещай, что повеселишься на славу, — и она обнадеживающе улыбнулась. — Обещаю.