Глава 6
14 августа 2019 г. в 18:11
Весь следующий день меня терзали сомнения. Как же я боялась покинуть усадьбу и преступить запрет дяди Тома. Такой проступок не останется безнаказанным. А после случившегося несколькими днями ранее я невыносимо боялась гнева этого сурового мужчины. Даже сидя за обеденным столом, я была не в силах поднять свой взор на широкую фигуру дяди. А когда наши взгляды ненароком пересекались, я тут же сгорала под натиском угрюмых серых очей. Что же до дня рождения Арчибальда, то от одной только мысли ослушаться дядюшкиного наказа и воспользоваться окном для побега, у меня тут же подкашивались колени и трусились руки.
Отзавтракав этим утром, тетя Кэт подозвала меня на кухню — помыть плошки из-под утренней каши. Мы вновь обговорили наш план, и ее слова таки сумели развеять плохие мысли, то и дело снующие в моей голове.
Приняв после обеда ванную на скорую руку, я облачилась в светлое нарядное платье, прибереженное для торжеств. Еще пару дней назад я бы и помыслить не смела, что смогу когда-либо вновь примерить столь праздничный наряд, никак не пригодный для этого захолустья. Из сундучка я вынула новые лиловые туфли, подобрала ленты в цвет. Чтобы придать волосам опрятный вид и не сжариться под палящим солнцем, я заплела две косы, в которые вплела ленточки. Последний раз я помнила себя такой на дне рождении мамы. Никто тогда и предположить не мог, что счастливой жизни в городе скоро придет конец, да еще и такой… Трагический…
Дядя с тетей отдыхали после обеда в гостиной. Кэтлин сообщила Тому, что я неважно себя чувствую: «Детям тяжело дается справиться с нашим климатом, пусть дитя отдохнет. Солнечный удар не шутки».
Собравшись с духом, я в последний раз окинула комнату затуманенным взором и принялась спускаться вниз. Выбираться через окно оказалось не таким уж и страшным занятием. Я благополучно достигла земли, и ни на секунду мои уста не покидали молитвы.
Благополучно миновав ранчо Бойдов, я быстрым шагом добралась до поместья Уорренов. Прямо на пороге дома меня сковало жуткое смущение. Я занесла руку над окрашенной в белый цвет, как и весь дом, дверью и выжидала подходящего момента. Стоило мне коснуться двери, как за спиной раздался счастливый голос именинника. Застигнутая врасплох, от неожиданности я подпрыгнула на месте и резко развернулась к Арчи.
— Фрэнсис! Я так рад, что ты смогла выбраться. Пойдем скорее на задний двор. Там уже все гости собрались, — тараторил парнишка.
Совладав с собой, я таки сумела кивнуть в знак согласия.
— Как там поживают мистер и миссис Бойд? Как ты вообще смогла уговорить Томаса? Сколько его знаю, он никогда не брал своих слов назад.
— Я не знаю, что и сказать, — я боялась, что Арчи обо всем расскажет дяде Тому, и идея с побегом вновь не казалась мне такой хорошей, — тетя Кэт помогла мне сбежать.
Я покраснела словно помидор, лицо и уши горели огнем. В этот самый момент я желала одного — чтобы почва под ногами разверзлась, и я провалилась под землю от собственного стыда.
— Ого, это неожиданно. Но от того мне вдвойне приятнее видеть тебя сегодня празднике. Можешь на меня положиться, я ни слова не скажу о твоем побеге. Никому не скажу, — Арчи ободряюще приобнял меня за плечи.
— Ты и не представляешь, как я буду тебе благодарна, — наконец, с лица сошел жар.
— Ох, к великому сожалению, очень даже понимаю. Тухнуть сутками напролет в доме или ишачить на ранчо – то еще развлечение.
Беззаботно брошенное юношей выражение заставило меня искренне рассмеяться.
На празднике Арчи познакомил меня с доброй половиной гостей. Представил мне своего старшего брата Тристана и его невесту Аланду. Их пара казалась мне тогда такой идеальной. Я невольно задумалась: каково это – быть рядом с таким мужчиной?
Время шло, Арчи постоянно скрывался из виду, чтобы встретить вновь и вновь приходящих гостей, а я оставалась в одиночестве под раскидистой кроной старого дуба.
— И кем же Вы приходитесь нашему имениннику? —прозвучал рядом веселый мужской голос.
Справа от меня возник приятный на вид юноша. На вид ему было не больше, чем Арчи.
— Позвольте угостить Вас чудесным напитком. Столь же чудесным, как и Вы, — меня бросило в краску, но вряд ли парень смог это заметить в наступающем сумраке вечера.
— Благодарю, — я приняла бокал и немного отхлебнула. Напиток имел приятный фруктовый вкус, но это не был сок. Или же это был необычный сок.
— Я лишь недавно познакомилась с Арчибальдом. Наши семьи дружат, — мой ответ был весьма сдержанным. Я вновь сделала глоток.
Юноша явно был заинтересован моей особой, а я вскоре допила свой бокал сока, и мой знакомый угостил меня еще одним.
— Что здесь происходит? — к нам подошел именинник, а юноша справа поспешил ретироваться.
— Мы просто немного побеседовали, и твой друг угостил меня весьма приятным соком, — качнув головой, я почувствовала легкое тепло, растекающееся внутри, хотя снаружи все просто горело. Платье было мокрым под грудью, а пот струился ручьями по бедрам.
— Фрэнсис, это вовсе не сок. Это сангрия – фруктовое вино, — его брови хмуро сошлись на переносице.
— Вино? — меня обуял страх. — Я никогда не пила вино.
— Ничего, просто отдай мне бокал и больше не пей. А немного погодя я провожу тебя до дома, чтобы алкоголь наверняка выветрился.
Оставшуюся часть вечера я провела в томительном ожидании грядущего возвращения в усадьбу Бойдов, а Арчибальд, заметив мое волнение, вскоре проводил меня домой. Расстались мы, как и прежде, задолго до очертаний покосившейся изгороди. Арчи, на удивление, был молчалив и весь наш путь о чем-то сосредоточенно размышлял. Я догадывалась, что виной тому была я и моя наивная душа. Он ясно понимал, каких последствий оберется, если Томас или Кэтлин прознают о том, что я вернулась домой в столь поздний час в недозволенном для юной леди состоянии. Нет, я никогда не стану такой добропорядочной, как моя покойная матушка.
Сегодня мне следовало вернуться в дом совсем иной дорогой. Тихо ступая по пролегающей мимо яблонь тропинке, я испуганно озиралась по сторонам, боясь быть пойманной, словно мелкий воришка на месте преступления. Обогнув дом с другой стороны, я вышла к окну своей комнаты — усадьба затихла в подступающей темноте. Надеюсь, Томас и Кэтлин уже спят, а если нет, то тетушка наверняка позаботилась о том, чтобы никто не застал меня уходящей из дома и возвращающейся в него.
Покидая свою комнату через окно, мне не довелось поразмыслить о том, как же взбираться наверх по возвращении. В приступе подступающей паники мой взгляд уловил неподалеку заваленную на стену сарая лестницу, и я облегченно выдохнула. Стараясь негромко ступать по песочной тропке, я, ценой огромных усилий, попыталась поднять ее и прислонить к той стороне дома, куда выходило окно моей спальни.
Но я даже и подумать не могла, что все это время дядюшка Томас сторожил меня на улице. Должно быть, заслышав некое копошение под окном и уставшее кряхтение, когда мои слабые руки пытались установить сколоченную лестницу, он был неподалеку и наблюдал за происходящим, скорее всего, размышляя о том, на что еще я была способна.
Поднимаясь по рассохшимся ступеням, я придерживалась за лестницу и не догадывалась, что срок службы ее уже давно истек, и пригодна она была только для того, чтобы подпирать дверь сарая, когда на улице бушует ветер. Моя ступня коснулась предпоследней ступени, когда та негромко хрустнула под моим весом и нога сорвалась вниз. Не успела я даже ахнуть, как сама полетела вниз, а в тщетной попытке уцепиться хоть за что-нибудь, я лишь грубо порезала руку о торчащий из деревяшки гвоздь и ударилась грудью о пару трухлявых ступеней.
Остывшая после жаркого дня земля не встретила меня крепким ударом, потому как чьи-то сильные руки успели вовремя подхватить мое стремительно падающее вниз тело. В нос ударил запах дешевого табака, и с ужасом для себя я осознала, что это был дядя Томас. Подол платья до неприличия задрался, обнажая молочно-белые икры, а мужская рука крепко стискивала юношескую плоть высоко на оголенных бедрах. Доселе неизведанное чувство с вязким привкусом страха обуяло мое существо. Дядюшка тяжело дышал, а сквозь тонкую ткань рубахи, под своими ладонями, я чувствовала его громко бьющееся сердце. А я, напротив, и вовсе не дышала, проклиная себя за неуклюжесть, и, к своему огромному стыду, желала, чтобы это мгновение просуществовало чуть дольше. Некое запретное чувство въелось в душу, словно дядя был моим запретным плодом, а я его Евой и собственным змеем искусителем.
Вдруг Томас резко поставил мое бессознательное тело на землю. Я же ожидала, что почва подо мной разверзнется и вот-вот проглотит. В затаившемся полумраке я не видела его горящих глаз, но ощущала их колючее тепло на себе. Да поймет меня Господь, я хотела бы умереть и вовсе не проживать это подобие жизни в обремененной работой усадьбе и в ненавидящих глазах дядюшки Тома.
— Ты что здесь забыла, негодница? Таскалась к этим Уорренам? — он начал метать гром и молнии, а я в ужасе попятилась и сделав пару шагов назад, поняла, что за моей спиной, словно предательски отрезая путь, стояла стена дома.
— Но я не могу больше сидеть в четырех стенах. К тому же они пригласили меня. Мы должны хотя бы навещать их из соседской солидарности, — в знак своего оправдания я подала негромкий голос.
— Тогда можешь проваливать обратно в свой город, а ноги Уорренов здесь и близко не будет! Поняла? Я не позволю, чтобы ты таскалась по рукам грязных мужиков. Проучить тебя, мелкую потаскушку, мало, — и Томас потянулся к какой-то валяющийся на траве палке, желая напугать меня, но никак не ударить. Тогда я еще не давала этому особой огласки, но спустя много лет позже я стала понимать, что он бы никогда этого не сделал.
А я, что было сил, побежала в сторону крыльца, не видя перед собой очертаний дорожки, ибо глаза мои застилали тяжелые, жгучие слезы. Дернув на себя дверь, я оказалась во мраке гостиной и бросилась наверх, в свою комнату. Никто не бежал за мной вслед и никто не собирался меня наказывать. Заперев дверь, я подошла к окну и осторожно выглянула на улицу. Во дворе никого уже не было, а та рассохшаяся палка так и осталась лежать на земле. Не знаю почему, но тогда мне полегчало и даже льющиеся слезы из моих глаз на мгновение прекратились. Я легла на кровать и затаила дыхание, внимая своему громко бьющемуся сердцу. Я бы умерла от голода и обезвоживания, но больше никогда бы не вышла из своей комнаты ни на шаг, более не встречаясь с дядюшкой Томом. Боже, забери мою жизнь и избави от этих мучений. Я так хочу свидеться с мамой.