Спаситель

      Лучи слабо освещали комнату, а на улице было прохладно из-за хлещущего всю ночь дождя. Окна в комнате были плотно закрыты, лишь небольшая форточка приоткрыта, пропуская свежий, холодный воздух в помещение.       Лилиан проснулась от тихого стука в дверь. Кто-то настойчиво дёргал ручку и спрашивал: «Лилиан, с тобой всё хорошо? Почему ты закрылась? Ответь или я выбью эту чёртову дверь!»       — Ой, подожди! — Лилиан была в одной спальной рубашке, которая едва прикрывала задницу. Девушка быстро натянула бордовые штаны и открыла дверь.       — Никогда больше так не делай. — Буркнул Леви, недовольно смотря на девушку.       — Ой, — Лили посмотрела на часы, — прости, я проспала и не приготовила завтрак.       Додсон почувствовала себя виноватой. Нужно было завести будильник и встать чуть раньше. Теперь Аккерман будет считать её лежебокой и неблагодарной девкой.       — Есть серьёзный разговор. Приходи в кухню. — мужчина ушёл, а Лилиан расчесалась и пошла умываться.       Добравшись до кухни, Додсон вздрогнула и остановилась в проёме, не решаясь пройти вперёд.       — Чего встала, как статуя? Топай к плите и готовь нормальную жрачку. — говорил Кенни, недовольно скрестив руки на груди.       — Ты…что здесь делаешь?! Как?! — Лилиан не понимала, что происходит. Она заплакала и жалобно посмотрела на Леви, который подкатывал глаза.       — Я-то живу здесь. Уехал на несколько дней, а этот сучёныш бабу притащил. — Аккерман-старший рассмеялся, смотря, как лицо девушки стало бледным и испуганным до чёртиков. — Видела бы ты сейчас своё лицо. Это просто…       — Кенни! — громко сказал Леви.       — Чего тебе?       — Прекрати. Ты можешь хоть раз в жизни не быть таким. — Капрал присел на стул.       — Каким «таким»? — Кенни с интересом смотрел на племянника.       — Я… Уйду… — Лилиан кинулась к своим вещам, которые ещё были в чемоданах и стояли в коридоре. Схватив один из чемоданов, девушка быстро понеслась к выходу. Страх охватил её. В голове крутилось: пристрелю тебя, дрянь.       — Стой, а! — Леви догнал девушку и отобрал у неё чемодан. — Не переживай. Кенни всегда такой колкий на язык.       — Он обещал пристрелить меня, если я сунусь к нему. Я не хочу этого. — Додсон опустила голову и заплакала.       — Да не ссы, не буду я убивать тебя,— не прекращая смеяться, говорил Кенни, придя в коридор.       — Это… — девушка зашаталась, пытаясь схватиться за что-нибудь. Сознание покидало девушку, и она начала падать.       — Чего выставился? Тащи врача! — Кенни успел подхватить девушку, а вот Леви растерялся на секунду и поставил чемодан на пол.

***

      Роклер навестил Толмаджа и увидел Еву. Дюпри неуклюже кивнула и поздоровалась, а Джеймс удивился. Он знал, что Толм привёз в дом внебрачного сына, но про Еву ничего не знал. В Мельбарасе все считали девушку няней Винсента.       — Бог мой, да вы — прекрасны! — сказал Джеймс, из вежливости, не сводя взгляда с Евы.       — Спасибо, — блондинка покраснела, а Толмадж разозлился.       «Уже перед Роклером хвостом крутит. Все бабы жалкие шлюхи. Ненавижу!» — думал Каммингс.       — Толм, пошли поговорим, а? — аристократ направился в сторону кабинета Каммингса, что-то напевая себе под нос.       — Конечно! Что у вас за разговор ко мне? — Толмадж насторожился и поплёлся за шатеном, недовольно, со злостью оглядываясь на смущенную Еву.       В кабинете Каммингса пахло алкоголем и сигаретами. Мужчина всю ночь провёл здесь, размышляя о своей жизни, которая, как будто имела срок годности и портилась с каждым днём. Джеймс принюхался и поморщился. Сигаретный запах мужчина не переносил. Толм знал это и быстро открыл окно.       — Дорогой мой, а почему это не рассказал мне такую радостную новость? — Роклер улыбнулся, расставив руки в стороны. Его длинные рукава, на белоснежной рубашке, торчали из-под коричневого пиджака.       — Какую радостную новость? — Каммингс ничего не понял. Что он мог пропустить? Возможно, что-то важное? Годовщина какая-нибудь?       — Что Лилиан, твоя дочка, беременна. — Джеймс присел на стул. — Подожди, так ты не знал этого? Как же так?       Позор!       — Это такой позор… — Толмадж закрыл лицо руками. Ему было так стыдно. Что о нём теперь подумают другие люди? Что его дочка, такая же, как и его жена? Это лишний повод посмеяться над ним. Но хуже всего: как теперь смотреть в глаза Роклеру?       — Ты серьезно или прикидываешься? — Джеймс подскочил с места. Его улыбка пропала. Он стал раздражительным, а в глазах блеснул звериный оскал. — Это же огромная удача! Этот ребёнок просто необходим мне!       — Зачем вам он? — Каммингс ничего не понимал толком.       — Как я только мог столько лет доверять тебе! — аристократ завёлся на ровном месте. — Я всегда считал, что Лилиан из тех, кто не заводят семью и выбирают карьеру. Когда она вступила в Разведкорпус, я мысленно попрощался с ней, но она вернулась к тебе. Живая и невредимая. Правда нищая. Ричард вычеркнул её из своего завещания, а это значило, что северный Мельбарас перейдёт правительству. Я этого не хотел никогда! По иерархии, ребёнок Лилиан, доказав своё родство с Ричардом, может претендовать на наследство, а я, став его опекуном, смогу управлять наследством до совершеннолетия маленького Додсона.       Толмадж ничего не понял из вышесказанного. Голова последнее время была забита совсем другим и Роклер это заметил.       «Неблагодарная свинья. Всё, что я говорил ему до этого… Все планы… Эта сволочь ничего не слушала. Чёртов Толмадж стал бесполезен! Придётся избавиться от него в ближайшее время. Дерьмо! Так трудно найти доверенное лицо… Геллер сам себе на уме, в Кеслинг нет нужных качеств, Бонтон слишком молод для такой ответственной должности… Ладно, пока не найду достойного человека, Толм поживёт.» — рассуждал Роклер, смотря на подчинённого.       — Где твоя дочь находится сейчас?       — Ушла куда-то. Я не знаю. — Каммингс пожал плечами.       — Как ты мог её отпустить? — Джеймс скинул со стола подчинённого папки и они с грохотом попадали на пол. Охранник, который должен был следить за Лилиан, потерял девушку из виду и понятия не имел, где она находится сейчас.       — Во-первых, она ушла сама. Во-вторых, мне нужно было привязать её к ножке кровати или запереть в комнате? — Толмадж был напряжён и зол, хоть и пытался сдерживать эмоции при Роклере.       — Да хоть в подвале! Мне плевать на эту девчонку! — закричал аристократ. — Мне нужен только её ребёнок и если с ним хоть что-нибудь случится, я повешу тебя на эшафоте. Я подниму все твои косяки и мелкие грешки. Ты меня понял?       — Понял. Я найду её. — скрипя зубами и из последних сил сдерживая гнев, говорил Толмадж.