Спаситель

      Леви застал Лилиан в слезах. Девушка сидела на диване, укутавшись в плед, и рыдала. Додсон очень часто плакала по ночам, капрал это часто слышал, но не решался выходить и успокаивать девушку, да и нужных слов не мог подобрать. Он терялся и даже стеснялся просто жить под одной крышей с беременной девушкой, а уж тем более её успокаивать и вести разговоры по душам.       — Что случилось? — спросил Аккерман, присев на противоположный край дивана.       — Ничего хорошего… Опять этот приходил, как обычно делал вид, что волнуется за меня, начала девушка, — опять вселит в меня ложную надежду и исчезнет… Надоело мне страдать… Я хочу жить спокойно!       — Может и правда волнуется? Пусть заботиться о тебя, раз хочет…       — Не нужно мне от него ничего. Я не хочу его ни видеть, ни слышать, — Лилиан поднялась с дивана, — я там обед приготовила. Пойдём кушать?       — Почему ты его так ненавидишь? — Леви посмотрел на девушку, которая остановилась возле входа на кухню.       — Он…наговорил мне много гадостей и…       — Он бывает резким на язык. Иногда говорит, не думая. — Аккерман подошёл к девушке. — В любом случае, это ваше с ним дело.       — Мне хочется… — Лилиан прошла на кухню и начала накрывать на стол. — Мне хочется нормальной семьи. Такой, какая была у меня. Какой бы не был мой отец, но маму он любил по-настоящему и заботился о ней. Мне тоже этого хочется… С тех пор как маму убили на меня всем стало плевать…       — Ладно, я только на обед зашёл. Айка там одна. — Леви присел за стол и отвернулся в сторону, желая быстрее поесть и уйти обратно в чайную.

***

      Кенни купил букет белых роз и подошёл к дому племянника. Леви был на работе, зато Лилиан была дома и возилась в клумбе с цветами: вырывала сорняки, рыхлила землю, поливала цветочки из лейки.       — Привет, тебе не вредно ползать в клумбе на корточках? — поинтересовался мужчина, подойдя к девушке.       — Привет. Чего тебе нужно? — Додсон выпрямила спину и сняла грязные перчатки.       — Слушай, я хочу извиниться за то что веду себя иногда… Вспыльчиво. — Аккерман подошёл к девушке и протянул ей букет и небольшой бумажный пакетик.       — Если тебя Леви подослал, то не утруждайся. Уходи! — девушка направилась в дом. Она с утра чувствовала слабость и была очень раздражена. Буквально всё бесило, да ещё живот болел.       — Нет, он меня не посылал, я пришёл сам. В конце концов, я не собачка на побегушках, чтобы выполнять любую просьбу этого сучёныша! — мужчина догнал девушку и остановился в нескольких сантиметрах от неё.       — Не называй его так! — Лилиан, как обычно, ударила мужчину по щеке.       — Мне начинает нравиться, когда ты меня бьёшь. — Кенни схватил девушку за руку и подошёл к ней поближе. — Хватит уже нам с тобой выяснять отношения. Давай мириться. Пошли в дом.       Додсон молча пошла в дом, прошла в ванную и помыла руки. Когда девушка пришла в гостиную, Кенни уже заварил две чашки чая и открыл коробку конфет. Хотелось устроить скандал, но физическое состояние девушки было слишком слабым и вялым. Хотелось лечь отдохнуть, а желательно вздремнуть часок другой, а не выяснять отношения и опять ссориться.       — Слушай, это вот, подарок, — Аккерман протянул девушке бумажный пакет, — не знаю, правда, понравится тебе или нет.       Лилиан неуверенно взяла пакет, чувствуя себя неудобно. Её чувство долга перед Леви, выросло уже до гигантских размеров, ещё и Кенни теперь начнёт таскаться к ней с подарками? Девушка осторожно заглянула в пакет и удивилась, увидев маленький детский костюмчик лазурного цвета.       — Я не знаю кто у теб…нас будет, поэтому купил нейтральный цвет. — Кенни посмотрел на девушку.       — У нас? То есть ты уверен, что ребёнок от тебя? — Лилиан присела на диван и ухмыльнулась. — Мало ли с кем я трахалась тот месяц, что мы не виделись? — вдруг и силы появились на очередной скандал.       — Я уверен, что от меня. Извини дурака. Ну прости меня! — Аккерман обнял девушку, чтобы она перестала злиться и растерялась.       Додсон ударило статическим электричеством и она взвизгнула. По телу пробежались мурашки. На душе вдруг стало как-то спокойно и хорошо. Ощущение безопасности и спокойствия окутали девушку, впервые за несколько лет.       — Ты током бьёшься… — прошептала Лили и прикрыла глаза, положив на плечо мужчины голову.       — Давай чай пить, а потом ты переедешь ко мне. Хватит Леви стеснять. Гляди, найдёт и он себе бабёнку. — Аккерман погладил девушку по спине.       — Ты торопишь события. Я не могу так сразу… И… — девушка резко замолчала и стиснула зубы.       — Чего такое?       — Мне… Больно… Очень. — Додсон схватилась за живот и закричала.       — Эй! — Кенни, как ужаленный отскочил от девушки в сторону. — Не рожай при мне! Потерпи, пока… Я не знаю… Иди в больницу там…       — Ты дурак? — девушка попыталась встать и тут же рухнула на диван, морщась от боли. Ей было очень страшно в этот момент, представляя, что её ожидает в ближайшие несколько часов.

***

      Бонтон нервничал и не знал, как ему дальше жить и что делать. Ева была в коме и врач не давал никаких положительных прогнозов.       Толмадж рассказал, что Дюпри спускалась с лестницы, оступилась и слетела кубарем вниз. Девушка была при смерти. Она сильно ударилась головой при падении. Не верить начальнику у Бонтона не было причин, тем более Ева действительно часто оступалась, когда они с Кевином вместе ходили на рынок.       — Как же так, Ева… — Бонтон сидел возле кровати любимой и плакал, боясь её потерять.       Дюпри лежала на кровати с перемотанной головой. Лицо девушки немного отекло, под глазами были синяки, губы тоже синеватые. В руку девушки была вставлена иголка от капельницы. Грудная клетка едва поднималась, а руки были холодными.       — Ева… Не умирай! Умоляю, не оставляй меня. Если я тебе безразличен, то подумай о малыше Винсенте. Не оставляй его! Он же станет сиротой! Ева! — Кевин сжимал руку девушки. Слёзы сами лились из глаз парня. Вот, он нашёл ту самую единственную, с которой готов прожить всю жизнь, а она лежит на больничной койке без чувств. Без сознания.       От полной безжизненности, Еву отличает лишь едва поднимающаяся грудная клетка. Она дышит, а это хорошо, значит ещё жива. Есть надежда…       — Если даже и очнётся — останется инвалидом, — поставил вердикт врач, стоя возле бледной, опухшей Евы.       А Кевину всё равно. Для него главное, чтобы она очнулась. Он будет готов таскать её на руках, кормить с ложечки, да даже утки из-под неё выносить, лишь бы она только была жива! Он найдёт её родителей, вместе они будут заботиться о Еве, окружат её заботой, любовью и обязательно поднимут на ноги. Чудеса случаются, правда? А Кевин в них слепо верит, даже когда кажется, что им не суждено произойти.