Спаситель

      Рокси было жалко Еву. Впервые за все месяцы знакомства с ней, Каммингс пожалела Дюпри. Они обе оказались жертвами одного мужчины. Толмадж для них обеих был чудовищем, деспотом, сволочью…       Рокси, нарушив запрет мужа, привела Винсента в больницу к Еве. Уже больше двух недель Дюпри была в коме, а состояние её балансировало между тяжелым и критическим.       Винс сначала испугался, увидев мать. Он прижался к Рокси и заплакал. Ещё и много незнакомых людей было вокруг.       — Ма-ма! — немного писклявым голосом говорил ребёнок, дёргая Рокси за воротник.       — Да, мама. Ей нужна твоя помощь… — Каммингс осторожно поднесла мальчика и посадила на кровать, рядом с блондинкой. — Ева, я привела к тебе Винсента. Он мало что понимает, но видно, что скучает по тебе. Не умирай, ты не нужна ему, Ева! Ты будешь последней эгоисткой, если умрёшь, оставив ребёнка с этим уродом.       Рокси прослезилась. Она прикрыла рот рукой и громко всхлипнула. Глаза уже успели налиться слезами, а поломанная рука сильно разболелась. Ева была безжизненной, но щеки были слегка розоватыми, а не мертвецки бледными, как пару дней назад. Голова была всё так же перемотана бинтами и от блондинки очень пахло лекарствами. Казалось, что бедная Ева сама уже состоит из этих лекарств.       Винсент посмотрел на мать и заплакал, потянув руки к Рокси. Брюнетка осторожно взяла ребёнка на руки и он обнял её за шею.       — Ева, мы завтра к тебе придём. Не смей умирать! Не смей! — Каммингс ещё раз посмотрела на Дюпри и направилась к врачу, узнать состояние девушки.       Врач был хмурым, седым мужчиной в белой медицинской шапочке. Он с недовольством посмотрела на Рокси и жестом указал ей присесть на стул.       — Доктор! Есть шанс, что Дюпри очнётся? — спросила брюнетка, сдерживая слезы.       — Шанс-то есть, но вот как мисс Дюпри сама к этому отнесётся. Ходить, с наибольшей вероятностью, она не будет. Неизвестно, какие ещё органы пострадали от падения. Мы всячески поддерживаем её жизнь, колим специальные уколы, препараты, ставим капельницы. Реакция организма есть. Её раны заживают. Отечность сошла, вчера порозовели щёки, но в сознание она так и не пришла. Будем надеяться на лучшее, — врач тяжело вздохнул.       — Спасибо вам огромное, что боритесь за её жизнь! — Рокси шмыгнула носом. — Понимаете, у неё маленький сын… Она должна быть с ним и видеть, как он растёт. Она… Она нужна ему! — девушка погладила Винса по макушке и опять заплакала.       — Не волнуйтесь, она всё-таки молодая. Будем верить и надеяться.

***

      Толмадж боялся, что Рокси или Шейла расскажут кому-нибудь, что это он толкнул Еву. Тогда мужчине однозначно настанет конец. Чтобы не думать о плохом, Каммингс ушёл с головой в работу, благо он носил рубашки с длинными рукавами и его шрамов на руках не было видно.       Ости и Кевина — сильно гонял. Толмадж заваливал их всевозможной работой и отправлял на любой сигнал от жителя. Бонтону было совсем не до работы, он хотел быть рядом с Евой в больнице и ждать, когда она очнётся. Парень находился в постоянном страхе, когда бежал с утра перед работой или вечером после работы в больницу. Он боялся услышать, что его Евы больше нет. Ости поддерживала друга, но Кевину от этого было нелегче. Тревога пожирала парня изнутри. Он стал постоянно нервным, раздражительным, а когда до конца рабочего дня оставалось полчаса, парень нервно смотрел на часы, ерзал на стуле и убегал вперед всех из участка.       За эти пару недель, что Ева уже была в коме, Бонтон сильно похудел, осунулся. Парень толком не ел. Забывал. Ости насильно кормила его и заставляла принять душ, приходя вечером к парню. Кеслинг прибиралась в квартире парня и готовила ему супы, правда Кевин через силу ел. Не хотелось.       Возле любимой Бонтон сидел часами. Весь выходной день — проводил в больнице, держал Еву за руку, плакал, просил не покидать его. После исчезновения Шеймуса, у Кевина не было близких людей, кроме Евы, а теперь и её может не стать…       Отто крутился вокруг Роклера, целыми днями. Джеймс давно уже просёк, что Геллер подлизывается, мечтая занять место Каммингса.       Неужели это щенок и правда думает, что я променяю Толмаджа на него? Наивный…       Отто был из тех людей, от которых лучше держаться подальше. Геллер тот человек, кто по головам пойдёт, лишь бы получить лакомую должность. Он из кожи вон лез, только бы Роклер остался им доволен.       — Надеюсь, ты по делу… — буркнул Джеймс, который сидел в своём кабинете и проверял свои бумаги с последними доходами от продажи лошадей.       — Я на счёт Лилиан. — Отто присел на стул и хлопнул в ладоши.       — Она уже написала отказ? — Роклер изогнул бровь и сомкнул ладони в кулак. Последнее время Геллер раздражал своим притворством.       — Нет, я считаю, что мы должны действовать более жёсткими методами. Зачем вам оставлять Лилиан в живых?       — Не смей действовать без моего разрешения! — Джеймс подскочил и скинул всё со стола. — Если ты, щенок, хоть что-нибудь сделаешь без моего ведома и нарушишь мои планы, я тебя сотру в порошок! Понял?       — Извините… — сказал Отто сквозь зубы, считая Джеймса неразумным человеком.       — Свободен. Пошёл вон! — крикнул мужчина и сел обратно на стул.       Толмадж и Отто столкнулись на выходе. Геллер злобно посмотрел на начальника и спешно вышел из дома.       Увидев в своём кабинете Толма, Роклер улыбнулся и отставил бумаги в сторону. Полицейский поздоровался и присел на стул.       — Зачем вызывали? Что-то случилось? — с долей беспокойства, спросил Каммингс.       — Да. Ты буквально пару дней назад стал дедушкой. У тебя родилась внучка. — Роклер слегка улыбнулся, а вот Толмадж напрягся и задумался.       — Вы выдели их уже, да? — в Каммингсе что-то шевельнулось. Какое-то отцовское чувство вспыхнуло в мужчине. Захотелось увидеть дочку и внучку. Посмотреть на них хотя бы мельком.       — Видел только внучку. Ребёнок, как ребёнок. — Джеймс улыбнулся шире. — Адрес её не дам. Даже не проси.       Толмадж задумался: хочет ли он увидеть дочь? Было как-то стыдно смотреть ей глаза. Но в тоже время, его не покидало чувство стыда за дочь. Как она могла родить будучи незамужней. В их времена это не приветствовалось. Сначала нужно выйти замуж и только потом рожать детей. Никак не наоборот.       Каммингс не спал всю ночь. Он думал о дочери. Впервые за несколько месяцев ему стало интересно, что с ней, как она живёт, с кем и где. Мужчина решил сам разыскать её адрес и навестить.