Спаситель

      Леви и Айка решили навестить Лилиан. Пара друзей и теперь уже коллег, купила торт и направилась в гости. Додсон знала, что придут гости, поэтому привела себя в порядок и накрыла на стол. Девушка надела синее платье с пышными руками, сужающими ближе к запястью. Спереди платье было застёгнуто на пуговки. Длина платья доставала чуть ниже колен.       — А чего это ты так вырядилась, а? — спросил Кенни, оценивающе смотря на девушку и держа Джессику на руках.       — Если тебе не нравится, я могу переодеться… — Лилиан уже собралась переодеваться.       — Да подожди ты… Лили, — мужчина остановил девушку, — не нужно пытаться угодить мне во всём. Хватит испытывать блядское чувство долга к нам с Леви. Мы же теперь не чужие люди друг другу. Понимаешь?       — Ну да, я обязана Леви жизнью Джессики. Если бы не он, — девушка поморщилась, — я даже думать не хочу чтобы было со мной и с ней. Но…я не могу так… Он столько сделал для меня, приютил, кормил, поил… По сути я ему чужой человек…       — Ты-то чужой, а вот мелкая ему родственница.       Лилиан непонимающе смотрела на Аккермана, пытаясь вдуматься в смысл его слов.       — Как это, подожди?       — Как, как… А вот так. Леви мой племянник. — Кенни рассмеялся, видя, как Лили сменилась в лице от таких новостей.       — То есть ты и он… Нет… Ну нет, вы слишком разные…или это твои очередные смехуёчки? — Додсон подбоченилась.       — Сама у него спросишь, как придёт… Кстати, а что это за баба с ним работает? — Аккерман присел в кресло, а Джессика проснулась и начала плакать. Лилиан взяла дочку на руки, гадая, почему она плачет.       — Айка? Она моя подруга. Мы в разведке с ней познакомились. Она чем-то похожа на Леви по характеру. — Додсон качала дочку, но она не хотела успокаиваться.       — Ладно, давай мелкую мне, всё равно не умеешь её успокаивать, — мужчина потянул руки к Джессике.       — Слышишь, я с ней и днём, и ночью вожусь! Не строй тут из себя заботливого папашу. — Лилиан насупилась.       — Уже и пошутить нельзя. Дожили!       — Кстати, ты врача обещал найти. Я хочу быть уверенной, что с Джессикой всё в порядке и я не зря её забрала из больницы так рано.       — Найду. Не волнуйся.       Леви и Айка впервые видели Джессику. Такуро недовольно поморщилась, а Аккерман с интересом смотрел на ребёнка.       — Ладно, хватит тут смотрины устраивать, пойдёмте к столу. — Кенни повёл гостей обедать.       Лилиан сидела задумчивая и смотрела то на одного Аккермана, то на другого, то вообще на Айку, которая смотрела на Додсон. Такуро была недовольна сложившейся ситуацией и хотела поговорить с подругой наедине, поэтому, когда Аккерманы пошли за пивом, Айка подошла к подруге и тяжело вздохнула.       — Ты говорила, что хочешь уехать… — начала Такуро.       — Хотела, но сейчас не хочу. В моей жизни всё более-менее налаживается. Я не хочу уезжать отсюда. — Лилиан улыбнулась и обняла подругу. Айка тяжело задышала, неожиданно вздрогнув.       Такуро незаметно дотронулась губами до щеки подруги. От Лилиан пахло лавандой. Этот запах сводил Айку с ума, она подкатывала глаза, а потом её губы незаметно скользнули по губам Лилиан, от чего последняя вздрогнула.       — Ты чего? — Додсон настороженно посмотрела на подругу и начала отходить от греха подальше.       — Я люблю тебя… Лили! Я поняла это несколько месяцев назад! — закричала Такуро, вцепившись руками в спинку стула.       — Я тоже тебя люблю, как подругу. — Додсон как-то растерялась, услышав такое. Это было мало того неожиданно, так ещё и вызвало лёгкое отвращение к Айке.       — А ты никого никогда не любила. Ты постоянно стремишься быть добренькой перед всеми, — Такуро сдула с лица прядь волос, упавших ей ли лицо, — да лучше б я тогда сдохла в Шиганшине, со своими одногруппниками. И надо было вам с Леви геройствовать тогда. Адриан всё равно умер.       — Айка, зачем ты мне это говоришь? — Лилиан отошла подальше от подруги. Слышать из уст Айки такое, было неприятно и даже обидно.       — А затем, что…что я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать. Оставайся тут с этими придурками, а я уезжаю. Всё! Надоело!       Айка выбежала на улицу и заплакала. Зачем она всё это наговорила подруге? Зачем погорячилась? Сейчас девушка очень жалела о сказанном и невольно вспомнила Адриана. Слишком рано он умер. Мог бы побороться за свою жизнь, гляди всё было бы не так печально в жизни Айки.       — Ой, Такуро! — девушку окликнул Геллер, подбежав к ней.       — Ой, Геллер! — передразнила парня шатенка.       — Не хочешь поболтать? Я тут так, проездом, вижу ты идёшь и решил поздороваться. — Отто приобнял девушку и натянуто улыбнулся. Айке сейчас хотелось поговорить с кем-нибудь, выплеснуть обиду на Лилиан.       — Пошли!

***

      Лилиан не могла уснуть всю ночь. Слова Айки сильно обидели девушку и она размышляла над ними. Что, если подруга права и Додсон любит только себя и пытается всем угождать, выставляя себя хорошей в глазах других?       Джессика заплакала. Лилиан подошла к кроватке и заглянула в неё. Если Додсон эгоистка, зачем оставляла ребёнка? Сейчас бы могла быть замужем за каким-нибудь другом Роклера и жила бы в богатстве. А могла взять деньги в больнице и отдать Джессику опекунам. Почему Лилиан решила, что дочери будет лучше именно с ней? Возможно, потому что она и правда эгоистка и просто захотела поиграть в заботливую мамочку, не думая о будущем дочери.       Под утро Додсон вырубилась. Груз мыслей был настолько тяжелым, что мозг отключился. Дженнет опять приснилась дочери. Мама стояла возле внучки и обеспокоенно смотрела на неё.       — Мам, ты чего проснулась? Я сама к ней подойду! — Лилиан устало поднялась с кровати и подошла к кроватке. Джессики не было! — Мама, где Джессика?       Лилиан занервничала и начала бегать по комнате судорожно искать дочь. Дженнет наблюдала за дочерью, стоя рядом с кроваткой.       Сквозь сон Лилиан услышала детский плач и открыла глаза. Сон, который ей приснился — напугал девушку. По её телу побежали мурашки.       — Просыпайся, у мелкой температура! — сказал Кенни и положил Джессику обратно в кроватку.       — Что? Как? — Додсон подбежала к кроватке дочери и взяла её на руки. У ребёнка действительно был жар. Лилиан расплакалась и не знала, что делать. В глазах стояла мать, обеспокоенно стоящая возле кровати.       — Я схожу за врачом. — Аккерман посмотрел на Лилиан. — На накручивай себя прежде времени, а.       Девушка кивнула, продолжая плакать и прижимать к себе дочь. Если с Джессикой хоть что-нибудь случится, Лилиан не простит себя, что плохо смотрела за ребёнком и забрала дочку так рано из больницы. Девушка просто повеситься, лишь бы не жить до конца жизни с чувством греха.