Спаситель

      Лилиан пришла на кладбище. Девушка приходила сюда, если не каждый день, то раз в неделю. Могила была всегда убрана, на ней стояли свежие цветы и небольшая лавочка. Леви же наоборот, старался, как можно реже бывать на могиле дяди, чтобы не читать его имя на деревянной досточке, прикреплённой к кресту.       — Привет, — Додсон присела на лавочку и шмыгнула носом. Каждый поход сюда заканчивался слезами. — Прости, что я редко так прихожу. Мне так плохо без тебя… Почему ты умер… Ну почему? Зачем поехал в эту Шиганшину? Бросил бы эту работу… А что теперь? Оставил нас с Джессикой и Леви одних… — девушка стряхнула с щёк слезинки. — Знаешь, Джесс так быстро растёт и, — опять из глаз хлынул очередной поток слёз, — спрашивает про тебя. А я вру… Я не знаю, как ей сказать, что тебе…б-больше нет… Это слишком больно. Говорят, что время лечит… Врут! Нихера оно не лечит! Я до сих пор плачу ночами в подушку, стараясь не разбудить Джессику, а ты… А тебе хорошо. Ты лежишь в этой могиле и тебе всё равно на проблемы…       На один из крестов приземлилась ворона и каркнула пару раз. Лилиан стало жутко от этого. Девушка с детства, нельзя сказать, что боялась, скорее опасалась этих предвестников смерти. Они были такими жутковатыми, с мощными клювами и неприятным «Кар!».       Смерив ворону настороженным взглядом, Лилиан пошла домой, передвигаясь по городу, словно тень. С девушкой здоровались, что-то спрашивали, а она была поглощена своими мыслями и тревогами. Ей было плохо, не хотелось ни с кем общаться, тем более с этими лицемерами, чьи дети рассказывали разные пакости про Джессике отца.       Добравшись до дома, Додсон переоделась и ушла в чайную. Леви собирался идти в налоговую: в документах произошла какая-то путаница и с этим нужно было разобраться, правда тащить с собой Джессику совсем не хотелось.       Лилиан взяла документы и ушла в налоговую. Леви выдохнул, ненавидя ругаться с налоговыми инспекторами, которые выводили из себя каждого, даже мёртвого, глухого и слепого.       Айка стояла за кассой и отпускала клиентов. Пятничный день всегда был прибыльным: все язвенники города стекались сюда, чтобы отдохнуть от тяжелой рабочей недели. Джессика мирно рисовала за своим столиком. Фантазия девочки не останавливалась на рисовашках своей семье разноцветными карандашами. Ребёнок, заразившийся от Евы креативностью, постоянно рисовал какие-то корявые костюмы, платья, диадемы и прочую лабуду, которую Ева использовала для своих манекенщиц. Манекенщиц было не так много: Саша, с недавних пор Микаса, трое девушек из других ателье. Да и наряды на выставки и показы не шились в огромном количестве, поэтому в большом количестве манекенщиц не было смысла.       Леви взял в руку блюдце с чашкой. За третьим столиком сидели двое стариков-шахматистов и просто хороших друзей. Они были постоянными посетителями чайной. Иногда хрипло смеялись, тихо рассказывая что-то друг другу. За пятым столиком сидела пожилая пара. Женщину, сидящую в синем костюме, он часто видел у Евы. Она была её постоянной клиенткой. Вышеупомянутый костюм сшила Ева. За другими столиками тоже сидели люди. В основном все в возрасте, только двоим было не больше двадцати пяти.       В чайную кто-то вошёл, осторожно хлопнув дверью. Леви даже не посмотрел в сторону входа. В глаз попала ресничка. Держа блюдце одной рукой, второй Аккерман начал убирать ресничку из глаза. Убрав соринку, мужчина посмотрел на дальний столик, который чаще пустовал. Леви его даже жалко было. Вечно пустой, одинокий. Чашка и блюдце упали на пол. Просто выскользнули из рук. Айка, услышав звук разбивающейся керамики, насторожилась. Джессика оглянулась, смотря на брата, который стоял к ней спиной и смотрел на дальний столик.       — Леви? — Джессика подбежала к Аккерману и задёргала его за рукав. — Ты заболел?       Леви промолчал. Его глаза смотрели на столик. Лицо было крайне удивлённое и растерянное, а руки предательски дрожали.       — Ого, смотри-ка, вымахала так! — Кенни, поднявшись с крайнего столика, подошёл к Леви и присел на корточки, рассматривая Джессику, которая прижалась к капралу, испугавшись посетителя.       — Т-ты…жив?! — голос Леви дрогнул. Он прижал к себе Джессику и сглотнул. — Как?!       — А, это ему, — указав на Шеймуса, сидящего за дальним столиком, сказал Кенни, — спасибо нужно сказать.       — Шеймус? — капрал перестал понимать. Что вообще происходило сегодня? Шеймус, Кенни… Всё это было похоже на сон, дурной и мрачный.       — Где Лилиан? — Кляйн поднялся с места и подошёл к Леви.       — Погоди ты, я её не видел пять лет, а ты подождёшь ещё денёк-другой! — выругался Кенни. — Мелкая, ну подойди хоть к папке. Я тебя столько времени не видел.       Джессика сильнее прижалась к Леви, отрицательно качая головой. Капрал посмотрел на испуганную девочку, начав отходить от шока.       — Джесс, ты спрашивала постоянно про отца, так вот он, — Леви указал на Кенни, но девочка вдруг ринулась убегать в подсобное помещение.       — Вот тебе и раз, — покачал головой Аккерман-старший, — теперь дочь родная шарахается от меня. Неужели я стал таким страшным? — мужчина начал оглядываться в поисках зеркала.       — Понимаешь, она видит тебя первый раз в жизни. Конечно, она испугалась тебя. — Леви присел за свободный столик, всё ещё находясь в шоковом состоянии. Кенни и Шеймус сели рядом, а Айка всё это время стояла злая и раздражённая. Что Воскревшего Аккермана, что найденного Кляйна, Такуро ненавидела, но встревать в разговор не стала.       — Ладно, действительно, где моя жена? — поинтересовался Кенни, смотря на посетителей, которые нагрели ушки.       — Лили поехала в налоговую. Скоро должна вернуться, — ответил Леви и покрутил в руках салфетницу, стоявшую на столе, застеленном красными, тканевыми скатертями. Салфетки же были бумажными, белыми в красную клетку.       — Стоило же переться к этим бестолочам именно сейчас. Даже не встретила меня!       — А ничего, что ты пять лет назад умер для нас всех? Мы похоронили чьи-то останки под твоим именем, а Лили почти каждый день ходит на кладбище и оплакивает тебя! — немного в сердцах говорил Леви.       — Это моя вина, — отозвался Кляйн, — я знал, что тот склад взорвётся, поэтому убедил Кенни «погибнуть». Мы должны были выяснить, что задумал мой брат, но то, что нам удалось узнать… Я даже представить не мог, как я ошибался всё это время, считая моего старшего брата убийцей нашей сестры Долли…       — Заткнись! — Аккерман-старший толкнул Шеймуса. — Чего при всех базаришь это, да?       — Точно. Прости, отвык я от людей. — Кляйн замолчал, ловя на себе взгляды. Простые, любопытные взгляды, которые ловит на себе каждый, кто кричит в тихих местах.

***

      Ничего не подозревающая Лилиан вернулась домой часов в семь вечера. Она сняла обувь и лёгкий плащ, повесив его на вешалку. Пройдя сначала в свою комнату, а потом на кухню, девушка услышала мужские голоса со стороны кухни. Неужели Леви привёл гостей? С одной стороны это хорошо, а с другой стороны — подозрительно.       — Мама, — Джессика, выбежав из комнаты Евы, кинулась к матери, обняв её.       — Привет, милая, — уставшая Лилиан улыбнулась и обняла дочь.       — Мам, там какие-то дядьки пришли. Он говорит, что мой папа, но я не верю! — девочка выглядела напуганной и Додсон насторожилась.       — Какой папа?       — Такой странный…       Лилиан посмотрела в сторону кухни и прижала к себе дочь. Из комнаты выехала Ева и улыбнулась, увидев подругу. Все эти улыбочки напрягали Додсон. Нервы и так после налоговой ни к чёрту, ещё и Ева со своими хитрыми улыбками.       — Лили, ты не поверишь!       — Что здесь происходит? — Додсон отошла к входной двери, держа Джессику за руку. В голове крутилось только одно: «бежать!». Какой-то непонятный страх охватил девушку. Разум постоянно внушал что-то плохое.       — Наконец-то вернулась. Я уж думал искать тебя, — услышав голос Лилиан, Кенни вышел в коридор из кухни.       — Т-ты? — девушку чуть не хватил инфаркт. Она почувствовала, что дверная ручка упёрлась ей в спину, а Джессика лишь сильнее сжала руку матери.       — Боже, Лилиан, нам нужно срочно поговорить, — за Кенни выбежал и Шеймус. Додсон хватило ещё сильнее. Она немного наклонилась и схватилась за сердце, которое как будто молнией ударило.       — Не подходите! — Лилиан держалась за сердце и тяжело дышала. Увидев Кенни, она почувствовала, что ненавидит его. Девушке хотелось уйти отсюда как можно быстрее.       — Милая, чего такое? — Кенни подошёл к девушке и хотел дотронуться до неё, но Додсон ударила его по рукам.       — Не смей трогать меня! — она ударила будущего бывшего мужа по щеке и рванула в свою комнату, волоча перепуганную Джессику за собой. Никто толком ничего не понял, что случилось. Все переглядывались, чувствуя растерянность друг перед другом.       Лилиан же закрыла дверь на щеколду. На глазах были слёзы, в горле встал неприятный, болезненный ком. Джессика смотрела на мать и не осмеливалась задавать вопросы. Ребёнок просто стоял у двери, боясь двигаться с места. Додсон сделала три глубоких вдоха-выдоха, откинула распущенные волосы назад и начала искать заколку для волос. Девушка стряхнула с глаз слёзы и достала из-под кровати большой чемодан и сумку.       — Солнышко, — голос Лили был хриплым и дрожал, — собирай необходимые вещи. — Додсон присела перед дочерью и погладила её по щекам. Как жаль, что девочка пошла внешностью не в мать.       — Мама куда мы? — Джессика всё ещё боялась двигаться с места и испуганно смотрела на мать.       — К дедушке. Тебе понравится там. Обещаю.       — Хорошо.       Лилиан начала собирать необходимые вещи в чемодан. Джессика робко положила пару игрушек, свои резиночки для волос и альбом с карандашами. Додсон взяла свои и дочкины документы, нашла резинку для волос и собрала волосы в несуразный хвостик.       — Лили, открой! — Кенни, немного отойдя от растерянности, начал стучать в закрытую дверь. — Нужно поговорить.       Додсон молчала и вытирала слёзы. Она собрала все необходимые вещи и собиралась с мыслями, которые путались.       К девушке. Я устала. К деду… Еду к деду!       Застегнув сумку и захлопнув чемодан, девушка вышла из комнаты и быстрым шагом подошла к прихожей, надела на себя плащ и на Джессику персиковую курточку.       — Ты куда? — Кенни подбежал к Лилиан.       — Лили, что с тобой? — Леви удивился, увидя эти непонятные сборы.       — Оставьте меня… и мою дочь! — на эмоциях закричала Лилиан и сняла с пальца обручальное кольцо, которое не снимала все эти годы. — Ты умер для меня! — обратилась она к Кенни. — И я привыкла к этой мысли… А ты, — теперь она посмотрела на Леви, — видел, как я мучаюсь всё время и не сказал… Да пошли вы все… Я подам на развод и только попробуй, — девушка кинула в Кенни обручальное кольцо, — заявить свои права на ребёнка, я убью тебя! Всех вас убью!       Лилиан схватила чемодан, сумку, Джессику и помчалась стремглав на улицу. Кенни за ней, Леви решил не вмешиваться в это, а Шеймус был растерян и смотрел на Еву, которая тоже не въехала, что сейчас произошло.       — Лили, подожди! Стой! Куда ты на ночь глядя с ребёнком? — Аккерман догнал девушку возле подъезда и схватил за плечо.       — Не прикасайся! — развернувшись и отпустив руку Джессики, Лилиан оттолкнула руку мужчины от себя. — Оставь меня в покое! Ты и так сломал мне мою жизнь!       — Милая, я поступил неправильно, но так было нужно! — Кенни схватил девушку за плечи. — Просто выслушай меня!       — Убери от меня свои руки! — она замотала плечами. — Я буду кричать! Помогите!       — Просто, — он ударил девушку по щеке, — выслушай…       — Не смей бить мою маму! — Джессика сжала кулаки и толкнула Аккермана в ногу.       Лилиан дотронулась до своей щеки, которая покалывала от удара. Из губы закапала кровь.       — Уйди, иначе я буду кричать! — Додсон испуганно попятилась назад, прижимая к себе дочь. — Помогите!       Патрульных в этом городе было много, поэтому к Лилиан на помощь пришло сразу два полицейских в форме и спросили что случилось.       — Да вот, к нам с дочерью пристал какой-то маньяк. Он назвался именем моего покойного мужа, — сказала Додсон.       — Разберёмся, — усатый полицейский попросил у всех документы. Лилиан показала сразу и свои, и дочери, а вот у Кенни документов при себе не оказалось. Поэтому его повели в участок до выяснения личности и прочего. Лилиан же пошла в сторону кэбов, где один из кучеров согласился подбросить её до северного Мельбараса.       Додсон сидела на мягком сидении сзади, Джессика лежала у неё на коленях. Карета немного подпрыгивала от камней на дороге, но девочка всё равно заснула. Из сумки Лилиан достала небольшой плед и укрыла им дочку. Матери же не спалось, она гладила девочку по голове и думала: «Правильно ли я поступила? Зачем я вообще еду к деду? Нужно было ехать к отцу. Он точно разберётся с Кенни и не даст меня в обиду.»       Лилиан мучали мысли, что Аккерман заберёт Джессику и запретит им видеться. Вроде, намёка на подобный исход событий не было, но девушке всё равно было страшно. Страх взялся буквально из ниоткуда и мучал, мучал, мучал. Под фырчание лошадей и жёсткие подпрыгивания на кочках, Додсон думала. Мысли с каждым проеханным метром становились всё мрачнее и мрачнее.       До поместья Додсонов Лилиан и Джессика добрались уже поздней ночью. Девушка расплатилась за кэб, разбудила дочь и повела её за собой. Сонная Джесс топала за матерью и иногда потирала глаза. Ребёнок очень хотел спать, но пугался темноты вокруг.       Охрана долго не хотела пропускать ночных гостей, но Лилиан потребовала, чтобы её впустили. Один из охранников разбудил Мартина, помощника Ричарда, тот разбудил Додсона и дед разрешил внучке войти. Мартин же помог с чемоданами, а Лилиан взяла на руки Джессику.       Ричард, опираясь на трость, спустился со второго этажа и не сводил взгляда с внучки, которая сидела на диване и укачивала на коленях дочку.       — Прости, что я приехала, — из глаз девушки закапали слёзы, — но мне некуда идти.       — Мартин, распорядись, чтобы им постелили в комнате Лилиан, — приказал Ричард и Миллиган пошёл будить прислугу. — Это, — дедушка пододвинулся к внучки и посмотрел на правнучку, — дочка?       — Да. Твоя правнучка. Джессика, — уставшая и вымотанная Лилиан нашла в себе силы улыбнуться и посмотрела на спящую дочь.       — Красивое имя, — старик незаметно улыбнулся. Он был совсем другим после последнего приезда Лилиан больше пяти лет назад. Мало того, что он постарел ещё больше, так ещё и немного смягчился к внучке. Не выгонял её, как прежде.       — Да, маме наверняка оно понравилось бы.       — Она была бы счастлива, что у неё есть внучка, — Ричард опять помрачнел, вспомнив дочь. Старик сжал в руках свою трость и посмотрел куда-то в сторону.       — Господин, всё готово, — сказал Мартин.       — Хорошо. Осторожно отнеси ребёнка наверх и положи на кровать, — приказал Ричард.       — Конечно, — Миллиган осторожно взял Джессику из рук Лилиан и понёс наверх. Девушка пошла за ним.       Комната Додсон была большая, просторная, светлая. Чего только стоила огромная кровать, заправленная синим покрывалом. Над кроватью висел голубой балдахин. Мартин осторожно положил Джессику на кровать и вышел из комнаты. Лилиан сняла верхнюю одежду и легла рядом с дочерью, обняв её. В поместье было так тихо. Всё навевало хорошие воспоминания. Девушка быстро погрузилась в сон, укрывшись красивым одеялом с вышитыми звёздами на нём.