Как стать Десятым Вонголой, если ты Туман

      На какой-то миг Тимотео решил, что ослышался, но ошарашенные лица подчинённых подтвердили то, что не только он слышал эти слова. На следующий — что Занзасу чем-то угрожали, но сама мысль об этом звучала абсурдно. Его приёмный сын был слишком упрям, чтобы даже подумать о том, чтобы кому-то подчиниться. Подмена? Более возможный вариант, но Тимотео был уверен, что Хранители легко бы заметили подвох, а заменить разом семь офицеров Варии — что-то из разряда невозможного.       Так какого чёрта?..       — Тсунаёши, — Ноно прокашлялся, мысленно проклиная разом пересохшее горло, — боюсь спросить, но… что ты сделал?       Тимотео очень хотелось добавить «с Занзасом», но он всё же сдержался.       Мальчишка, забери его дьявол, в ответ знакомо улыбнулся: — Как что? Именно то, что вы так от меня хотели. Решил конфликт.       — «Решил конфликт», — машинально повторил Вонгола, всё ещё думая, что происходящее — это не более, чем какой-то странный сон.       — Именно. Только мирным путём, как это подсказала моя гиперинтуиция, — ласково пропел мальчишка, вот только с каждым произнесённым словом яда в его тоне становилось всё больше и больше, — как видите, она замечательно работает, чего не могу сказать про вашу. Иначе как объяснить то, что вы столько лет слушаете человека, убившего ваших детей?       Тимотео застыл: — Что ты имеешь в виду?.. — он машинально взглянул на Занзаса, но вместо ответа увидел в алых глазах лишь жгучую ненависть. Но направлена она была не против врагов семьи и тех, кто не держал перед ней обязательств, а на самого Тимотео. Плюс то, как стояли все юные мафиози: вместе, готовые в случае чего напасть. Особенно бросалась в глаза поза Занзаса: он, пусть и казался расслабленным, но держал руки на оружии и периодически поглядывал то на Саваду, то на приёмного отца и членов CEDEF.       Это не была агрессия или ярость. Это был чистой воды гнев человека, готового при необходимости защищать своих.       Но эти слова про убийство… кого ещё Тсуна мог иметь в виду, если не Занзаса?..       Словно услышав его мысли, Савада едко улыбнулся и наконец-то стащил свою дурацкую шапку с волос: — Если мои слова до вас не доходят, то как насчёт того, чтобы послушать кого-нибудь другого?       Из-за спины Десятого вышла та самая девушка в форме Варии. Судя по остальным присутствующим хранителям, она могла быть только Облаком Варии, причём принятым совсем недавно, ибо иначе бы Тимотео непременно её знал.       Тёмные волосы, повязка на глазу, решительно сжатые губы и твёрдая хватка на длинном металлическом трезубце. Ничего из этого не было ему знакомо, но взгляд…       «Дедушка Тео!»       Ноно машинально отступил назад: — Джина?.. — ответа его словам не требовалось, но Фьоре всё равно кивнула, окончательно подтверждая то, кто она такая. — Невозможно! Ты же в коме!..       — О, так вам не сообщили, что она проснулась? — влез в беседу Бельфегор. — Ши-ши-ши…       Он явно собирался прибавить что-то едкое, но под взглядом босса осёкся.       Тимотео не знал, что и думать. Почему она здесь? Как она пришла в себя? Почему ему не сообщили? И… действительно ли ей известно, кто убил Фредерико?..       — Джина, что ты здесь делаешь? — в итоге стало единственным, что спросил он.       Девушка сделала медленный вдох и выдох: — Меня пригласили, чтобы я сказала, кто именно убил братика Фредерико и мою сестру, — тихо, но неожиданно твёрдо произнесла она. — Честно говоря, я не думала, что убийца будет тут, потому что так бывает только в сериалах, но Тсунаёши-сама сказал, что вся наша жизнь — сплошной сериал с элементами Санта-Барбары и дешёвого хоррора, так что иначе и быть не может…       Джина взмахнула руками и издала какой-то странный булькающий звук.       —… и каким-то образом оказался прав.       Тсуна демонстративно закатил глаза: — Разве я не говорил всем сердцем верить боссу?       — Да, но вы же сказали мне, что теперь я работаю с Занзасом, и я запуталась, кому именно надо верить, — девушка надулась и скрестила руки на груди, бросив трезубец куда-то под ноги. — В любом случае, моё сердце принадлежит только Мукуро-сама.       Лица Савады и упомянутого Мукуро приобрели на удивление одинаково страдальческие выражения, только Небо вздохнул, а его Туман — покачал головой.       — Женщины, — подытожили оба, однако продолжил только Тсуна, — прости, Наги-чан, но я не беру женщин в свой гарем.       — Куда?!       — Да харе отвлекаться, мусор! — рявкнул Занзас, прерывая откровенно драматизирующее Небо. Тимотео очень выразительно посмотрел на сына, всем своим видом говоря «и ему ты сдался?» Занзас не менее выразительно зыркнул в ответ. — Завались, старик.       — Справедливости ради, я молчал, — отметил Ноно, но был всеми проигнорирован.       Рокудо Мукуро приобнял свою внезапно обнаруженную поклонницу за плечи, и присутствующих поглотила белая дымка.       Они больше не были на школьном дворе. Вокруг безошибочно угадывался чей-то особняк, бывший зрительной иллюзией: её могли видеть, но как-то взаимодействовать с созданными Туманом предметами — нет.       Снаружи раздался крик, и в комнату ворвались две девушки. Многие узнали Джину Фьоре: она хоть и выглядела младше, а также была без повязки на глазу, однако значительных изменений во внешности больше не было. Если не считать ночную сорочку вместо офицерской униформы. Вторую девушку вряд ли знал хоть кто-то из присутствующих, кроме Ноно, Занзаса и самой Джины. Чёрные волосы с фиолетовым отливом, как и у сестры, только вьющиеся мелкими кудрями — Джульетта любила делать химическую завивку, — смуглая кожа, темные глаза. По сравнению с младшей сестрой она была несколько выше и лучше сложена, однако в глаза бросалось не это, а капли крови на белой шёлковой ночнушке и кухонный нож в руках.       Джульетта бегло осмотрелась и, велев плачущей сестре молчать, подпёрла дверь табуреткой. Кажется, это была свободная комната, потому она не запиралась и почти не имела мебели. Джульетта не медлила. Она распахнула настежь окно и оставила слабые порезы на подоконнике, явно пытаясь сымитировать следы обуви и таким образом побега. Но Девятый помнил, что эта комната была на третьем этаже, и вокруг были лишь территория лесопарка и длинная трасса, ведущая к дому его сына. Смысл бежать был бы, если бы у них был хоть какой-то транспорт или шанс позвать на помощь.       Любовь Фредерико к тишине сыграла с его близкими очень злую шутку.        Джульетта поджала губы. Думать нужно было быстро, но при этом девушка прекрасно понимала, что против опытного киллера у неё нет ни шанса, а прятаться здесь особо негде: разве что под скатертью стола или же в платяном шкафу — оба варианта вполне очевидны для преследователей.       — Джина, послушай меня, — быстро проговорила она, — залезай под стол и сиди, пока не будешь уверена, что ты одна, хорошо? И ни звука.       Девочка кивнула, спрятавшись в указанном месте и обхватив руками колени. Для присутствующих комната покрылась слабой дымкой — Джина прекрасно видела всё через скатерть, но чёткость сильно страдала. Благо, её саму было невидно.       — А можно перевод происходящего для не говорящих по-итальянски? — довольно громко осведомился хранитель Дождя Савады.       Шикнули на него все, кто только мог.       — Специально для дебилов: подними голову и увидишь субтитры.       — А. Так я думал, это обои такие.       Мафиози повторно шикнули на малолеток.        За время их разговора Джульетта успела спрятаться в шкафу, а в коридоре отчетливо зазвучали шаги и женский голос.       —… да, шеф. Мы почти закончили. Осталось разобраться с Фьоре… Сюда уже едут?.. хорошо, я потороплюсь- нет, проблем нет. И я уверена, что уже знаю, где они, — шаги стихли и раздался звук открывающейся двери. Табуретка совершенно не задержала говорившую. В комнату вошла женщина в чёрном. Точнее описать её возможности не было, потому как из своего убежища Джина видела её где-то по плечи, из-за чего у фантома были лишь размытые черты.       Женщина закрыла за собой дверь и прижала мобильный плечом к щеке, освобождая руки, чтобы снять пистолет с предохранителя. Джина в ужасе сжалась, осознав, что идёт она в ту же сторону, что пряталась девочка.       Со стороны двери и правда не было видно человека под скатертью, но то, как была задрана белая ткань, буквально кричало о том, что под неё кто-то залез.       Женщина выдохнула:  — Дилетантки. Вылезайте оттуда. Обе. Иначе я стре-       Но киллер сильно недооценила адреналин в крови жертв и разум, работающий на пределе возможностей. Джульетта намеренно сдвинула скатерть, чтобы отвести внимание от шкафа.       И стоило убийце сделать ещё шаг, как она выскочила из своего убежища, намереваясь перерезать женщине горло.       Это был и правда хороший план и единственный, который хоть как-то мог им помочь, но это не отменяло того факта, что Джульетта не учла самое главное: разницу в силе.       Киллеру хватило нескольких секунд, чтобы выбить у девушки нож, а саму её заставить упасть на пол, лишившись возможности встать.       Тем не менее, кое-что Джульетта всё же сделала: она заставила убийцу выронить телефон.       Джина в ужасе уставилась на отлетевшее прямо к её лицу устройство, но быстро сообразила, что, возможно, она успеет позвонить кому-то из родни и вызвать помощь.       Но её план прервался ещё на том моменте, когда она взяла предмет в руки.       Киллер не положила трубку, потому звонок до сих пор шёл. На экране горело отвратительно знакомое имя, а из динамиков звучал голос человека, которого она звала дядей: —… -гано? Ответь, что случилось! Что с Фьоре?       Джина шептала на грани слышимости, но это были её воспоминания, потому чужое имя раздалось словно гром: — Дядя Йемитсу?..       — А вот и последняя, — киллер сдёрнула со стола скатерть, явив присутствующим перепуганную Джину, а также собственное лицо. Острые скулы, холодные глаза, бледно-розовые волосы. — Сколько же мороки. Не обижайся, но заказ только на твою сестру.       И заместитель главы CEDEF, Орегано, выстрелила.       В ту же секунду иллюзия пала.       Ноно стоял ни жив, ни мёртв, впервые в жизни боясь посмотреть в лицо тем, кого годами считал ближайшими союзниками. Йемитсу, который был для него как младший брат, Орегано, которая часто приносила ему кофе, Лар Милч, которая по-дружески скрывала его измены жене. Базиль. Люди, которых он знал годами.       — Нет, — он с силой стиснул кулаки, выискивая в себе остатки спокойствия и уверенности в собственных людях. — Вы создали одну иллюзию, могли создать и несколько. Как Джина пришла в себя? Пришла ли? Я вижу, что Рокудо Мукуро — действительно способный иллюзионист, раз он сумел показать нечто подобное. Но где доказательства, что не он всё это придумал?       В толпе присутствующих кто-то охнул. Большинство офицеров Варии просто скривилось.       — А доказательств нет, — убийственно спокойно ответил Йемитсу, — потому что всё это ложь и провокация. Право слово, я знал, что Тсуна злится на моё долгое отсутствие, но так подставить собственного отца!..       — Не переводи все стрелки на Тсуну, любимый, — в разговор вмешалась женщина, в которой Ноно с удивлением узнал жену советника. — Это дело внутри одной семьи, в которую ты, кстати, не входишь. Как насчёт позволить Ноно-сама разобраться самому? Дон Тимотео, у вас же есть эта суперинтуиция или как там её. Так почему бы вам не спросить у моего мужа напрямую? Вы ведь заметите ложь. Должны заметить.       Ноно скривился, почувствовав очевидную манипуляцию: — А мне есть смысл спрашивать? По-моему, очередная попытка избавиться сначала от внешнего советника, а потом и меня — налицо. За все годы у меня не было ни одной причины не верить Йемитсу.       Нана прищурилась: — Но неужели за них не было и ни единой причины хоть раз поверить собственному сыну? — Тимотео замер, ошарашенно уставившись на Занзаса. То есть… так они его видят?.. — Это не смертельный приговор, а простой вопрос. Если вы его зададите, ничего страшного не случится.       Ноно медленно обернулся назад. Лар была абсолютно спокойна, как и до этого абсурдного обвинения. Йемитсу и Орегано — тоже, но Девятый не мог не отметить бледность на лице женщины и нервно поджатые губы советника. За годы общения такие детали становится поразительно легко подмечать.       Неужели…       Неужели?..       — Йемитсу… ты и правда отдал приказ убить моих детей?       Советник стойко выдержал его взгляд и коротко ответил: — Нет.       Ничего больше нужно и не было. Тимотео прекрасно помнил то ощущение неправильности, когда он отказался проводить расследование и когда прервал все контакты с Занзасом. Сейчас же его будто по голове ударило. «Ложь».       Ложь и ничего более. Сказанная в глаза.       Хотя, к чему отводить взгляд от того, кто столько лет был слепым?..       — Упс, кажется, попытка управлять Вонголой из тени окончательно провалилась, — раздался насмешливый голос позади него.       Ноно не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кому он принадлежал.       — Джудайме, это грубо.       — Что поделать, Хаято-кун, но жизнь вынуждает любить БДСМ.       — Савада!       Тимотео медленно выдохнул и обратился к, кажется, последнему человеку, кому он ещё мог доверять: — Реборн, свяжись с Вендиче.       — Уже сделано, Ноно.       Он упустил момент появления Джаггера. Стражи преступного мира действовали достаточно оперативно, чтобы мгновенно скрутить внешнего советника, его правую руку и неудавшуюся Аркобалено. Наличие стоявшего чуть поодаль Базиля несколько озадачило стража, но после философского совета от Десятого «ну господи, ну если лишний — то отпустите потом, или после поимки Рокудо вы разочаровались в пыточной?» мальчишка испугался настолько, что упал на колени и выдал степень своего участия сам.       Ноно оставалось лишь провожать исчезающую в чёрном пламени процессию взглядом и думать обо всех ошибках, которые он совершил.       — Кажется, с обвинением в очередном мятеже я погорячился? — он слабо усмехнулся, больше не зная, что сказать.       Савада Тсунаёши подошёл к нему и по-отечески похлопал старика по плечу: — Погорячились — не то слово. А вот поторопились — вполне подходящее, — Девятый застыл, не понимая, к чему он ведёт. — Занзас-кун ведь не зря сказал про замену, а не полноценный отказ сражаться. Как показала практика, босс из вас — такое себе, потому я вызываю вас в качестве своего противника в Конфликте Колец.       У Ноно дёрнулась бровь: — Наглый мальчишка…       — Ну так что, мне принести трость или всё же начнём сражаться? Только давайте в темпе — мне утром в школу идти, и право слово, ни один мафиозный босс не пугает так, как это делает сдвоенная тригонометрия.