6 июня 2017, Хижина Чудес.
— Знаешь, похоже Дип-Дип стал скрытным малым, — Мэй корчит «крутую» рожицу и заливисто смеется. Эта фраза заставляет меня напрячься и все внимание перевести на тарелку с остывшей яичницей. Я вижу, что сестра ехидно прищурилась, и под этим взглядом, если честно, хочется провалиться под землю. А все дело в том, что я каким-то образом уснул на крыльце, оставив двери в дом открытыми, а дневники брошенными на кровати. Мэй любит похихикать над кем-либо, а тут я сам предоставил ей повод на блюдечке. Вчера утром я смог улизнуть в город, но сегодня она решила не дожидаться окончания завтрака и прямо-таки напасть на меня. — Да нет, Мэйбл, детка, ты что?! Он просто вдруг начал лунатить. Я читал, что это может начаться от смены обстановки. Прадядя Стэн ухмыляется своей «забавной» шутке. Но Мэйбл все равно смеется. Она над всем смеется. Блевать тянет. Я встаю из-за стола и иду к раковине. Если сейчас же не смоюсь из Хижины, то уже не смогу держать себя в руках. А если устрою очередной скандал, то меня могут просто отправить домой. А жить с Хелен и Энтони Пайнсами все лето (тем более, без сестры!) — настоящее проклятье. — Молчание — знак согласия. Видишь, Мэйбл, он не отрицает! Я отпускаю тарелку, и она с грохотом падает в металлическую раковину, но не разбивается. Поспешно выхожу из кухни и покидаю дом под громкий смех моей семейки. Надоело. Когда-то, по неопытности, я путал это чувство со страхом, смущением. После похода к психологу стало ясно, как божий день, что это всепоглащающий гнев. Нельзя ему поддаваться, иначе можно потерять все и вся. И тогда жизнь превратиться в настоящий кошмар. Кажется, лучшим решением для меня сейчас будет уйти подальше от кого бы то ни было.•
— Не уверен, что это наиболее рациональный выбор для выплёскивание своих эмоций, сосенка. Занозы тебе не грозят, но вот царапины на белых рученьках останутся неплохие. Билл возникает будто из ниоткуда, к тому же, в самый неподходящий момент. Весь мой гнев в секунду улетучивается, и я просто удивленно смотрю на него, а он придирчиво косится на мои многострадальные костяшки пальцев. Я хмурюсь, и чуть недовольно произношу: — Хорошо, признаю, плохой способ. Предложишь что-нибудь получше? — Уж прости, но обычно я просто выкидываю из своей жизни людей, которые доводят меня до такого состояния, — пронзительный взгляд оценивающе прошелся по мне, прежде, чем Билл раздраженно фыркнул. — Учитывая, что они — моя семья, это не вариант. Он задумывется о чем-то, разворачивается ко мне спиной и направляется вглубь леса. Вариантов мне не предоставляет, поэтому я плетусь сзади хвостиком. Сосны и ели для меня одинаковые, но вот Сайфер точно знает, куда идет. — И как же эти «они» тебя довели? Я замираю, руки сами собой сжимаются с кулаки, но я поспешно прячу их в карманы шорт, сплевываю. — Забей. Еще чего не хватало, изливать душу почти что незнакомцу. Пусть и знаю, что сам виноват в своих бесконтрольных психах, это совершенно необязательно знать каждому встречному поперечному. — Какая же ты язва, сосновое деревце. Отвратительно. Через плечо заглядываю в лицо — он нахмурился, явно недоволен. Но увидев, как я на него таращусь, выдохнул и мягко сменил тему: — Прости, что я так долго. Был занят. Но не мог проигнорировать такое вопиющее поведение, ты ведь избивал своего «братика». Билл ухмыльнулся, а я только заметил, что за деревьями уже отлично видно Хижину Чудес. — Сосна — слово женского рода, тогда почему бы и не сестренку? Я спросил, лишь бы съязвить, но Билл совершенно серьезно спросил: — А ты бы поднял руку на сестру? — Что?.. Двусмысленность слов очевидна, но откуда он может знать? А Билл лишь ухмыляется, изучающе на меня смотрит и произносит: — Я знаю о тебе больше, чем ты сам. И это далеко не обычная фраза антагониста из твоей любимой книжки. Ох, вспомнишь луну — вот и звездочка! Я хочу обернуться, но Билл хватает меня за подбородок, притягивает к себе и наклоняется к моему уху. Я чувствую ледяные касания рук, которые совершенно не вяжутся с обжигающим дыханием. — Завтра, в зеркальный полдень. Место твоего первого поцелуя. Маленькая шарада специально для тебя, давай удостоверимся, что твоя светлая головушка не стала кашей. Он развернулся и скрылся за деревьями, оставив мне только кровь, прилившую к щекам. Рой мыслей в голове не позволял остановить внимание на какой-то одной, и только голос Мэй смог отвлечь меня от этого безумия. — Странный он, но такой высокий… Красавчик? Может, познакомишь нас, Дип-Дип? Сестра разочарованно смотрела в даль и я, поддавшись минутному порыву, схватил ее за руки. — Странный? Да что ты вообще понимаешь? Мэй морщится, но не вырывает руки. Я сам отпускаю, а она лишь изумленно смотрит на меня. Я не чувствую стыда. Я вообще ничего не чувствую.•
— Дядя Стэн, а где Зус? Я начал совсем без предисловий, уж слишком сильно хотелось узнать ответ на этот внезапно, но совершенно логично возникший вопрос. Стэнли необычайно быстро потянулся за пультом и выключил телевизор, но пару секунд просто задумался, заглядывая вглубь погасшего экрана. — Странно было надеяться, что ни ты, ни Мэйбл не вспомнят про него, да? Я кивнул, а он как будто больше вжался в свое кресло. С одного взгляда было понятно, что говорить на эту тему прадядя не хочет. Стэнли сидел и грустно смотрел на меня, будто снова и снова прокручивая в голове воспоминания. Я подумал, что он уже не расскажет, когда тот все же начал. — Через два года после вашего отъезда, Зус попросил нас с братцем вернуться. Он не объяснил причины. Когда мы наконец-то приехали, парень уже собрал свои вещи и уехал из города, оставив ключ от Хижины под ковриком на крыльце. Оказалось, что Бабулита умерла. Больше я о нем не слышал. Коротко и ясно, я даже был немного разочарован. Душа требовала загадок, но все оказалось уж слишком обычно для этого городка. Стэнли будто понял мои мысли и проговорил: — Иногда жизнь преподносит нам далеко не интересные сюрпризы. Их надо просто принять как данность. — Спасибо, что все же рассказал. Возможно из-за возраста, я воспринимал его как старого дядю-вруна, умеющего дурачиться и разводить людей на деньги, но сейчас Стэнли предстал передо мной как обычный, простой человек, который тоже может о ком-то переживать, о чем-то сожалеть. — Спасибо тебе, что спросил. Мне самому стало как-то легче. Я собирался уже выйти из гостиной, как Стэн меня окликнул: — Диппер, Форд просил передать, чтоб ты вернул ему дневники. Я кивнул и вдруг вспомнил. Секунду помешкал, но все же решил спросить: — Не знаешь, что значит «зеркальный полдень»? Прадядя нахмурил брови, обмозговывая мой вопрос, а затем удивленно переспрашивает: — Зеркальный полдень? Вот это ты загадку нашел, конечно, ха-ха. Рылся в книгах из кладовки? Точно помню, что была там одна сказочка… — заметив мой недоумевающий взгляд, дядя поспешил с ответом. — Это время, Диппер, 18:30. Лиса звала зайца посмотреть на заходящее солнце, сказала, что стрелки часов встанут зеркально полудню, но он так и не понял… Я поднялся по лестнице прежде, чем дядя Стэн еще что-нибудь не спросил. Сердце бьется о ребра, как бешеное, а щеки предательски заливаются краской. Что со мной происходит?•
— Бро, надо поговорить. Я собирался уже накрыться одеялом, чтобы начать увлекательный просмотр очередных бредовых снов. Сестра лежала, отвернувшись к стенке уже около часа. По правде сказать, я думал, что она давно уснула, но лампу еще не выключил. Мэй повернулась ко мне лицом, по покрасневшим глазам стало понятно, что тема разговора достаточно серьезна для нее. — Раньше между нами вообще не было никаких тайн… Можешь считать, что у меня паранойя, но я правда волнуюсь о тебе. Я нахмурил брови, пытаясь подобрать правильные слова. — Мэй, не оправдывайся. Я сам вел себя… Глупо. Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал? «Ты облажался», — пронеслось в голове прежде, чем Мэйбл что-то ответила. Я уже знал, что она скажет. — Диппер, в том-то и дело. Я бы хотела, чтобы ты сам хотел рассказывать. Но ты ведешь себя странно после приезда сюда, еще и молчишь. Ты постоянно рассказывал мне все, даже самые мелочи. Я, наверное, себя накручиваю, но просто не понимаю. — Я хочу, сестренка. Правда, очень хочу. Но я сам могу сказать немного. Знаю лишь его имя. И ничего больше. — Врешь. Сам себе врешь, — она хмурится. И абсолютно серьезна. — Как это понимать? Мэйбл в один миг вспыхнула, как спичка. Она разочарованно-зло смотрит на меня, сжав пальцами одеяло. — Я не дура, Диппер! Ты даже смотришь на него по-другому. Он наклонился и шепнул тебе что-то, так ты весь покраснел как рак. Тебя же невозможно заставить краснеть. А как ты потом на меня накричал, когда я слово сказала. Он нравится тебе! Он нравится тебе, как парень, Дип! — Мэй, не кричи, пожалуйста. Эти слова я выдал на автомате, но, как ни странно, это помогает. В моей голове сейчас каша, так что я просто сижу, пялясь в пол, пока Мэй стыдливо, будто извиняясь за крик, зарывается в одеяло. — Ты уверена? — Это и ежу понятно. Ты так на моей памяти смотрел только на ту очкастую суку. В сердце будто вонзается маленькая иголочка. Как бы я не старался забыть, этот эпизод жизни, кажется, навсегда останется моим больным местом. Кто бы знал, что робкая одноклассница на деле может оказаться просто дьяволом во влоти, который терроризировал меня на протяжении полугода. Если бы не сестра, думаю, Молли бы с легкостью смогла сделать из меня свою собачку. — Не переживай, Мэй, он не такой, - сестра громко фыркнула. - Да правда! Ты верно сказала, он странный, но совсем на нее не похож. Ведет себя очень... Раскрепощенно что-ли, но при этом о нем я совершенно ничего не знаю. - Диппер, будь осторожен. Люди бывают злыми, - сестра нахмурилась, сжимая одеяло. - Он позвал тебя куда-то? - Да уж позвал, еще загадку дал. Представляешь, время сказал "зеркальный полдень", и понимай, как хочешь. Стэнли сказал, это из какой-то сказки... Меня прервал смешок сестры. - Из какой-то? У вас с прадядей, похоже, совсем проблемы с памятью. Это же я ее придумала. - Ты? - Да-да, я! Я же вам в детстве все уши прожужжала, а ты и не помнишь. - Откуда он тогда взял этот "зеркальный полдень"? — Ну, если это, конечно, можно назвать поцелуем… Такое все же было. Ну, и что же? Добей меня. — Говори. Пока сестра пытается подобрать нужные слова, я буквально готов рвать на себе волосы. Но вот, она произносит: — Ты делал искусственное дыхание. Русалдо. Если бы кто-то сейчас залез в мою голову, они бы оказались в урагане всех бранных слов, которые я только знаю. И все эти слова были адресованы только одной конкретной личности. Биллу Сайферу. Но Мэйбл не умеет читать мысли, так что она невозмутимо продолжила: — Я, кстати, сегодня пыталась отправить ему письмо в бутылке. Со второго раза получилось, наверное. Сложно кидать бутылку в слив городского бассейна, чтобы она не всплыла раньше времени, знаешь ли. Она продолжает говорить, нести всякую чушь, только чтобы выговориться. И сейчас я невероятно благодарен ей за эту болтовню. Ведь она, как-никак, отвлекает меня. А с Биллом я еще поговорю. Все же, у его поступков должно быть рациональное объяснение? Ну, да, это же Билл. Как ни странно, это объяснение меня успокаивает, и я медленно погружаюсь в сон. Это же Билл.