7 июня 2017, Гравити Фолз.
Весь день я провел, будто на иголках. К счастью, Мэйбл снова ушла из дома. Утром она извинилась и пообещала меня не опекать. Я видел в ее глазах желание меня защитить, но Мэй сама себя завербовала. И я рад этому, но надолго ли? Что-то между нами точно изменилось. Хотя… Скорее, это «что-то» изменилось лишь в моей голове. Я больше не знал, куда и к кому она ходит. Да и меня не особо-то и заботило. Стали старше? Дальше друг от друга? Пусть найдет себе кого-нибудь. Пусть хоть по парню за день, это ее жизнь. Ну, а сейчас я чуть ли не бегу на Озеро Гравити Фолз. Меня задержал Стэнли, пытаясь выяснить, куда я направляюсь, но я соврал что-то вроде: «хочу просто проветриться, походить по городу». Он вряд ли поверил, особенно после вчерашнего вопроса про зеркальный полдень, но отпустил. Скорее всего из-за моих странностей за мной уже усиленно наблюдают «строгие опекунские взоры», но сейчас для меня это не особенно важно. Я вижу его, сидящем на песке, и с моих плеч сваливается гора переживаний. До последнего я боялся, что Билл не придет. Я не представлял, что бы было в этом случае, но боялся до мурашек на коже. Не знаю, когда и почему я стал так нуждаться в Билле. Но сейчас наши встречи для меня как воздух, безусловно, необходимы. Ведь невозможно жить с вечно задержанным дыханием. — Сосенка, если ты возомнил себя дамой, представляющей, что опаздывать — хороший тон, то я очень разочарован. Сайфер беззвучно смеется, а я моментально заливаюсь краской. Но, несмотря на смущение, отвечаю, одновременно садясь рядом с ним на песок. — У меня бы не было повода считать себя «мадамой», если бы меня не позвали, будто на свиданку. Билл ехидно ухмыляется, но я не бешусь, а лишь зачарованно смотрю на золотые отблески в его глазе. Не могу на него злиться. — Ты не «мадама», сосенка. Ты мадемуазель. Большая разница, между прочим. Но, как я знаю, ты еще не замужем. Несмотря на ситуацию, я смеюсь. Пусть я не Мэйбл, чтобы смеяться над всем подряд, но сейчас я хочу смеяться. Он молчит, смотря на еще даже не порозовевшее небо. Золотые частицы в глазе завораживают. Они перемещаются плавно, угасая и появляясь вновь. Кажется, что я мог бы наблюдать за этим вечно, как за чудесным солнечным стеклянным шариком. — Я рад, что ты пришел. Он удивленно посмотрел на меня, подняв брови. — Ты думал, я не явлюсь? — Скорее, боялся. Эта мысль вырвалась абсолютно случайно, но, как ни странно, я не хотел бы ее скрыть. — Скоро ты сам захочешь от меня избавиться, сосновое деревце. Сайфер состроил такую гримасу, выражающую боль и негодование, что описать ее, даже при всем желании, я не смогу. Могу сказать лишь то, что такое выражение лица я никогда не хочу увидеть снова. — Не делай необоснованные выводы, Билл. Он грустно улыбнулся, и я подумал, что ответа не последует. Но ошибся. — Ох, сосенка. Как же ты любишь искать в людях только хорошее. — Ты разве сделал мне что-то плохое? Мой голос дрогнул, он услышал это. — Да, Диппер. Я сделал много отвратительных вещей, не только по отношению к тебе. Билл угрюмо смотрел на меня, пока я не выдавил слабое: — Что-то я такого не припомню. Сердце опустилось в пятки. Я боялся его оттолкнуть, чувствуя, что он нечасто будет открываться в последующее время. — Диппер, я — не только то, что происходит сейчас. Я — мои поступки в прошлом. Ты не помнишь свое прошлое лето здесь, но я могу судить и корить себя за поступки, которые совершал. Мы все же были раньше знакомы. Я встал, протягивая ему руку. Он удивленно понял на меня взгляд, но помощь принял и встал напротив. Я порывисто его обнял и прошептал: — Как раз наоборот. Ты — то, что ты думаешь сейчас. Мне все равно, за что ты себя осуждаешь. Я никогда не буду судить тебя за то, что было до того звездопада, ты меня понял? Билл чуть приподнял меня от земли и обнял так крепко, что пришлось его отпихнуть, чтобы он не сломал мне ребра. Он обнимался так, как будто это были его объятия в первый и последний раз. Если я когда-нибудь смогу сказать о Сайфере «засветился от счастья», то этот момент прямо сейчас. Его улыбка совсем не похожа на то, как улыбаются обычные люди, но я•
Я вернулся домой уже после заката. Сайфер проводил меня до самой Хижины, новые место и дату встречи не назначил, но я не беспокоился. От прокручивания всех минут, пока мы наблюдали за закатом и говорили о какой-то ерунде, меня оторвал прадядя Стэнфорд, стоявший прямо около одного из входов в дом. Подсматривал, неужели? — Диппер, мы бы хотели с тобой поговорить. Ненавижу, когда «мы». Ненавижу, когда люди произносят эту фразу. Всегда чувствуется какой-то негатив. Но сейчас я лишь показательно-удивленно переспросил: — «Мы»? Не объясняясь, Форд потащил меня в гостиную. Я увидел Стэнли, развалившегося в кресле и Мэйбл, сидящую на полу. На меня она не посмотрела. Взгляд был направлен прямиком в пол. — Диппер, твоя сестра попросила нас со Стэном помочь. Она волнуется за тебя и не хочет, чтобы ты якшался с кем попало на улицах. Вот так, значит. Совсем без предисловий. Ну и отлично, быстрее начнем — быстрее закончим. — Помнится, ты только утром говорила, что опекать меня не будешь. Быстро же ты от своих слов отказываешься, сестренка. Она не поднимает взгляд, а только сжимает кулаки. Ей неприятно это слышать. Но раз они хотят со мной поговорить, я могу высказать все, что хочу. — Диппер Пайнс, не меняй тему. Кто тот человек в желтой рубашке? Форд начинает меня бесить. — Он — мой друг. — С чего ты смог считать его другом, Диппер? Куда вы уходите? Он ходит по тонкому льду моего терпения. Но ледок и так тает под его ногами. — На озеро. А с чего — не вашего ума дело. Стэн вскочил и схватил меня за плечи: — Диппер, мы лишь хотим помочь! — Да нахрен мне не сдалась ваша помощь! Лишнюю заботу некуда деть? Я не ребенок, я могу понять, когда мне грозит опасность! Форд положил руку на плечо брата, многозначительно посмотрев ему в глаза. А затем взглянул на меня. Я лишь прищурился, но Стэнли сел обратно. — Что вы делаете на озере? На обломке льда в сто раз опаснее. Форд это прекрасно понимает. — Говорим. — О чем? Не нравится мне все это, ох, не нравится. — О нем, обо мне. Просто разговариваем. — Почему ты ходишь туда? Холод. Ни грамма эмоций. Именно то, что нужно, чтобы обломок не утонул. Но лед нагревает другое. Лампочка, под именем «Билл Сайфер». Именно поэтому я лениво «плююсь» словами. — Да потому, что вы меня задолбали. Глаза б мои вас не видели. Это было произнесено без всякого гнева и ненависти, сухо, если говорить точнее, но Стэнли не выдержал, снова встал с кресла и, замахнувшись, ударил меня по лицу. Отлично, просто отлично. — Заговариваешься, Пайнс! Куда ты пойдешь без нас? Лед рассыпался на тонну мелких осколков, а вода вмиг стала лавой. — Куда?! Сейчас узнаем, куда! Как же они меня бесят. Я сжимаю кулаки, на секунду посмотрев на сестру. Она молчит, конечно же. «Я верю тебе, Дип. Ты попросишь помощи, если она потребуется» — просто пустой звук. Бесит. Именно поэтому я пулей вылетаю из дома, только чтобы их не видеть. Она права. Я, похоже, приемный, а значит, мне здесь и не место. Дорога от Хижины до основной части города практически не освещалась, но я нырнул в спасающе-нужную эту тьму с головой. Мне не важно, куда я бегу, только бы подальше от этого дома, подальше от этих людей. Мне нужно побыть одному. Или нет? Почему я бегу, сломя голову, по безлюдной дороге? Я сам не знал ответы на эти вопросы. Это не была обычная злость, мне не хотелось крушить все на своем пути. Скорее, хотелось упасть и исцарапать все руки, ноги, лицо. А потом встать и начать рвать всем глотки, чтобы больно было не только мне. Наверное, впервые в жизни мне хотелось заглушить эмоции физической болью. Только вот, что это было за чувство? Злость? Нет, я уже говорил. Скорее отчаянье, ненависть. Но за что я вдруг начал ненавидить свою семью? Вопросы, на которые нет ответа, вихрем проносились у меня в голове. Я давно уже пробежал центр этого маленького городка, а останавливаться все еще не собирался. Но, пробегая последние, как две капли воды похожие друг на друга дома, я что-то почувствовал. Согнувшись вдвое и держась за собственные колени, я пытаюсь отдышаться. Все-таки не надо такое проворачивать, физическая форма у меня плохая. Озираясь по сторонам, я пытался понять, что же заставило меня остановиться. Сначала все показалось таким же обычным, как и все дома в прошлом квартале. А потом мой взор «зацепился» за шторы на окне ближайшего дома. Честно говоря, сам этот дом был каким-то несуразным, непохожим на остальные. Два огромных окна, почти во всю стену с лицевой части дома, черная черепица, высоченный первый этаж… Почему я не заметил этого раньше? Я с любопытством заглянул в одно из окон, попутно удивившись черно-желтым шторам. Вся комната представляла из себя похожее черно-желто-белое месиво, в нормальных цветах выглядящее, как стандартный лофт. Но то, что я увидел потом, заставило меня стоять как вкопанный. На большой черный диван с большой чашкой кофе (или чая?) сел Билл. Пока я пытался поднять с земли свою челюсть, он щелкнул пальцами, будто что-то вспомнив, и хлопнул в ладоши. Свет погас, и он меня заметил. Выражение его лица в полной мере не передать словами. Сначала он просто поднял брови, но потом его единственный глаз распахнулся так, будто он увидел за своим окном мумию. Хотя, Билла вряд ли таким удивишь. В любом случае, уже через минуту я сидел за столом в «столовой» части огромной гостиной, а Сайфер сидел прямо напротив. — Диппер, какого лешего ты творишь, а? Я не хочу отвечать, да он и не ждет ответа, а невозмутимо продолжает: — Хотел бы меня найти — мог бы адрес спросить. Если бы все было так просто. — Знаешь, не выглядишь ты, как человек, живущий на окраине маленького городишки в обычном доме. Он прищурился, изучающе на меня посмотрев и спросил: — И где же я по-твоему должен обитать? — Не в этом мире. Да и вряд ли в каком-либо другом найдется кто-то, похожий на тебя. Эти слова вырвались из меня так просто из-за того, что я действительно так думал. Казалось бы, я должен был засмущаться, что ляпнул лишнего, но этого не произошло. — Могу себе представить. Билл положил оба локтя на стол и положил голову на собственные руки, ухмыльнувшись. Я снова заметил перелив желтых искр. Сейчас они были совсем не похожи на те, что я видел раньше. Наверное, из-за освещения. Но нет, так не было хуже. Скорее, даже лучше. Они были чуть розоватыми, а не просто золотыми. — У тебя глаза цвета розового золота. Сайфер плавно хлопнул черными, как смоль ресницами и ухмыльнулся. А через секунду уже вскочил и приблизился ко мне так, что мы чуть столкнулись лбами. Он смотрел мне прямо в глаза, пока я медленно, но верно заливался краской. — А у тебя тогда… Цвета сосновой хвои. Он сел обратно, а я смог лишь слабенько фыркнуть и выдавить: — Предсказуемо. Тогда у меня еще волосы оттенка сосновой коры и кожа под цвет сосновой древесины. Он снова прищурился, вероятно, обдумывая мои слова и спросил: — Ну, а я тогда какой? Волосы — обычное золото, а кожа — белое? — В яблочко. Не человек, а золото. И тут уже наступила очередь Сайфера притворно-недовольно фыркнуть и закатить глаз. Я лишь тихо засмеялся. Но тут Билл будто решил добить мой мозг, и так не до конца верящий во все происходящее. — Пусть ты и не умеешь нормально подбирать комплименты, кое-что я не могу тебе не предложить. Я не хочу расспрашивать, от чего ты так бежал из Хижины. Захочешь — сам расскажешь. Я хочу предложить тебе жилье. Временное, но если захочешь, то и постоянное. У меня встал ком в горле. Могу только представить, как я вылупился на Билла. — Ты не шутишь?! — Сосновое деревце, я бы предпочел, чтобы ты не задавал вопросы, ответы на которые очевидны. Из меня вылетело лишь одно слово, которое было слишком емким, чтобы, как выражалась Хелен, «произносить его в приличном обществе». — Полагаю, это согласие. Сайфер улыбнулся, допивая остывший кофе и кидая кружку в раковину. Одно это движение заставляет меня вздрогнуть, а он, увидев мою реакцию, безэмоционально начинает: — Ты боишься меня, не надо отрицать, мы оба это знаем. И поэтому я хочу задать тебе один вопрос. Он не простой, но и не такой уж и сложный. Подумай над ответом, прежде, чем ляпнешь что-то. А вопрос таков: почему ты, несмотря на то, что у тебя есть крыша над головой и любящая семья, разочаровываешь их и раз за разом приходишь на встречи, которые я назначаю? Почему ты снова и снова выбираешь меня, если боишься? Я не успеваю даже удивиться настолько резкой сменой темы, как из моего рта вылетает: — Потому, что я ненавижу их. Черт, кого я обманываю? Идиот. — Я попросил тебя подумать, сосновое деревце. Что мне сказать, если я сам не знаю ответа? Что мне сказать, если этот желтоволосый ослепительно красивый человек сводит меня с ума одним своим присутствием? Он не человек. Он — самый прекрасный демон во плоти. Это сравнение показалось мне забавным, но Билл, наверное, расстроится, если я сравню его с демоном. Я опускаю взгляд, чтобы его выражение лица вдруг не заткнуло меня на полуслове. И начинаю говорить. — Они — не моя семья, мне так кажется. Я слишком сильно от них отличаюсь и не чувствую себя членом семьи. Но осознал я это слишком поздно. Когда впервые с тобой заговорил. С первой секунды, когда я тебя увидел, понял: ты — тот человек, рядом с которым я хочу существовать. Я не понимаю многих поступков, что ты совершаешь, в каком-то смысле я правда боюсь тебя, но… Я тебе доверяю. Стол чуть скрипит и я понимаю, что мой подбородок оказался в холодных пальцах Билла. Я ожидал увидеть в его глазе что угодно: искру насмешки, ехидства, разочарования… Но уж точно не… Нежности? Может быть, изменение цвета глаза Сайфера — не только игра света? Мое сердце будто сделало кульбит и забилось с огромной скоростью. Билл вроде не злится и не насмехается, а для меня сейчас это — самое главное. — Никогда не опускай взгляд, сосенка. Цвет твоих глазок слишком прекрасен, чтобы их прятать, ты меня понял? Его голос будто разом потерял все свое «электричество». На пару секунд я снова забыл, как дышать, но он ждал ответа, так что я ответил, как смог — резко кивнул. — Отлично. А теперь, если ты не против, я бы хотел сменить тему. Что ты любишь почитать на досуге?•
«Моя» комната была не такой яркой, как первый этаж. Темно-зеленые стены, древесина столешницы не была густо замазана черным. Единственное сходство: молочно-белый паркет и такого же цвета натяжной потолок. Билл уже пожелал мне спокойной ночи, сказав, что если что-нибудь случится, он спит за стеной. И я был рад такому соседству. Я просунул руку сквозь прутья изголовья кровати и коснулся стены. Пусть я и не знал планировку комнаты Сайфера, хотелось представить, что сейчас я смогу протянуть руку, будто стены не существует, и коснусь его волос. Лежа на кровати, мне отлично было видно стол, на котором сейчас лежали две книги. Одна из них так и сияла в свете луны, а вторую было совсем не видно. «Прочитай их и скажи, какая, на твой взгляд, интереснее». Вообще, у Билла оказалось огромное количество книг и весь вечер я провел, копаясь в них. Кто бы мог подумать, что создание широких подоконников, которые видно сразу, не стояло первостепенной задачей. Главным «искусством» было создать незаметные полки для книг прямо в стенах. Когда Сайфер показал мне их, я чуть ли не запищал от восторга. Помимо библиотек, я нигде больше не видел такого разнообразия книг. И всего несколько из них я видел раньше. Многие оставались красивой загадкой без автора и названия, а некоторые были на непонятных языках. Билл так смеялся над моими попытками прогнать их через переводчик, пока я не понял, что ничего не выйдет. Он говорил, что прочитал всю свою библиотеку. Надо будет попросить его научить меня этому языку. Я последний раз зевнул и отбросил все мысли. Подождет до утра. Теперь все подождет. И я не слышал, как через несколько минут Билл что-то уронил в комнате. Не слышал, как он выключил свет тихим хлопком. Не слышал, как он спустился по лестнице, вышел из дома, предварительно накинув на себя черный плащ и растворился в темноте.