8 июля 2017, дом.
В последнее время просыпаться еще до рассвета стало обыденностью, и эта ночь не стала исключением. Я открываю глаза и медленно выдыхаю, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Закрываю лицо руками, но перед глазами сразу возникает картина из недавнего кошмара. Откидываю одеяло в сторону и сажусь на кровать, взгляд застывает в одной точке, и я непроизвольно проигрываю весь прошедший сон у себя в голове. Быстро приняв не такое уж и сложное решение, я хватаю футболку и шорты со стула, переодеваюсь, беру мобильник и выхожу из комнаты. В коридоре темно, только у лестницы есть свет, но я понимаю, что наткнуться здесь не на что и довольно быстро преодолеваю коридор, затем лестницу, а после и гостиную. Обуваюсь, хватаю ключи от дома и щелкаю замком входной двери. Прохладный ветер меня расслабляет, не важно, это грязное месиво Калифорнии или лесной воздух Гравити Фолз. Поблизости ни души, ни звука, и эта атмосфера позволяет наконец-таки выдохнуть и спокойно подумать. Да и темы для раздумий находятся сами собой.•
Зайдя в дом, я застаю Сайфера вышагивающим по гостиной взад-вперед. Он хмурится и останавливается на секунду, как только замечает меня, но затем подходит ближе. — Диппер, о чем ты вообще думаешь?! — я не ожидал такой реакции и смог выдавить только что-то нечленораздельное, а Билл продолжил. — Еще хоть один раз ты уйдешь посреди ночи — я буду запирать дверь на оба замка, а ключи прятать, ты меня понял? Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что происходит и хоть что-нибудь выдавить из себя. — Что?.. — Диппер, меня категорически не устраивает, что ты выходишь ночью. Недоумение остается, но к нему присоединяется злость. Мне абсолютно непонятно такое поведение. — Ты что, моя мама? Что б ты знал, мне даже на ее похожий запрет абсолютно наплевать. Билл закипает, хватает меня за плечи и трясет, как тряпичную куклу. — Хватит вести себя, как ребенок! — Хватит вести себя, как идиот! Я могу понять, почему тебе не наплевать на то, что я выхожу ночью, но я не понимаю, почему тебя настолько это волнует. — Потому, что это может стать проблемой в моем… — начинает Билл, но затем осекается. Мне хватает пары секунд, чтобы догадаться, о чем говорит Сайфер и расхотеть орать. — Ну, давай, договаривай, я жду. Демон лишь цокает и немного качает головой. — Это не имеет значения. Как же? — Вот, значит, как. Знаешь, проблемой в твоем чертовом плане может стать любая мелочь. Ты можешь ручаться за то, что рядом с домом в траве не лежит пистолет? А за то, что я не выйду и не выстрелю себе в голову? А если я направлю его на тебя? Просчитывал такие варианты? Я почти уверен, что нет. — Диппер, я… Демон хмурится, я знаю, что сейчас он просто придумает какое-нибудь оправдание, так что просто перебиваю его. — Дай мне договорить. Хватит, пожалуйста, хватит просчитывать каждый свой шаг. Хватит просчитывать эти шаги для меня. — Диппер, если бы я этого не делал, то тебя бы не было сейчас со мной. В голове сотни догадок, но одна из них переплетается с тем, о чем я думал во время прогулки. — Что ты делал для достижения этой цели? — Много, чего. Я не думаю, что эта информация… Хватит отнекиваться. — Я не хочу слушать отговорки. Ответь на мой вопрос. — Я манипулировал многими людьми из этого города. Мне хочется сжаться, забиться в угол и просидеть там до того момента, пока все это не закончится. Я не питал иллюзий к Сайферу, просто… Как оказалось, все сложнее воспринимать, если ты услышал это прямо, а не какими-либо намеками. — Это все? — Что еще ты хочешь услышать? Меня будто пронзает страх. Я боюсь, очень боюсь, что моя маленькая догадка окажется верной. — Это ведь ты… Ты убил Бабулиту Рамирез? Во рту появляется горечь, как только я произношу вопрос. — Да. Дыхание перехватило, а из глаз непроизвольно полились слезы. Я сжал кулаки, только чтобы не разреветься в голос. Так странно, но я до последней секунды надеялся на то, что мои мысли окажутся ложными. А Билл ответил так просто, будто выдохнул. И это бесит. Очень сильно, настолько, что, кажется, я смог бы придушить его на месте. Я молча огибаю Сайфера и поднимаюсь наверх, стараясь разглядеть ступени сквозь слезы и не упасть. Мне очень хочется, чтобы он подбежал ко мне, обнял, и сказал, что это все глупый розыгрыш, который вышел из-под контроля, но я прекрасно понимаю, что это все правда. И только захлопнув дверь в свою комнату я позволяю себе упасть на пол и зареветь в голос. А Билл же в это время оказывается с другой стороны, вплотную сев к двери.•
Я переписывался с Мэйбл, когда дверь комнату приоткрылась и я увидел Билла с двумя кружками чая в руках. — Думаю, нам надо поговорить. Я откладываю телефон и неопределенно киваю, а Сайфер садится на кровать напротив меня и протягивает одну из кружек. — Спасибо, — я делаю несколько глотков чая и заминаюсь, но выдыхаю и продолжаю. — Билл, ты эгоист. Все, что ты когда-либо делал, было сделано для того, чтобы тебе было лучше. И я — наглядный пример. Ты никогда не спрашивал меня, чего я хочу и не интересовался моим мнением. Ты ни во что меня не ставишь, и мне иногда кажется, что в твоих глазах я всего лишь вещь. Но, что еще хуже, если я для тебя — любимая игрушка, то все остальное человечество — дешевые марионетки, которых не жалко ломать. И такое отношение меня ой, как не устраивает. — Теперь я, да? — я киваю и снова отпиваю чай. — Сосенка, ты истеричка и заставляешь меня постоянно за тебя волноваться. Сначала ты устраиваешь сцены, а потом просто убегаешь. И это повторяется уже не первый раз. Я обхватываю кружку сильнее и будто бы прячусь за ней, проклиная себя, свою застенчивость и весь мир в целом, пока чай не заканчивается, и я не ставлю ее на прикроватную тумбочку. — Ты на меня больше не злишься? — Ты убил человека. — А ты все лето будто нарочно выводишь меня из себя. Пока Билл допивал чай и ставил кружку туда же на тумбочку, одновременно с этим наблюдая, как мои щеки становятся все багрянее, я отчаянно пытался справиться с дурацкой злостью. В конце концов я смог выдавить из себя лишь два слова: — Не засчитано. Сайфер фыркает, хватает меня одной рукой за шиворот и подтаскивает к себе быстрее, чем я успеваю понять, что вообще происходит. Первые пару секунд я думал о том, чтобы отползти обратно, но в итоге передумал и расслабился, уткнувшись носом в рубашку Билла. Его запах меня успокаивает. — Мне иногда кажется, что ты все еще боишься меня. Я пытаюсь увидеть ту реакцию, которую получил в тот вечер, когда ты в первый раз сюда пришел. С одной стороны, тогда для тебя мы были едва знакомы, но с другой, ты не помнил, кто я, и что я делал. А сейчас ты знаешь, знаешь, что я убийца, но все равно… Ты совсем не боишься. Более того, ты расслабляешься, когда я рядом. Почему? Я усмехаюсь и говорю: — Это вообще законно, что ты не понимаешь таких вещей? Ты часто хмуришься и напряжен, двигаешься резко и быстро. Это зависит от настроения, конечно, но я вижу, что когда я в твоем поле зрения — у тебя будто гора с плеч падает. Тебе спокойней, когда я рядом, почему? — Я знаю, что ты в порядке и смогу тебя защитить, если что-то вдруг случится. — По этой же причине мне спокойней рядом с тобой. Пусть ты сделал… много всего, я чувствую себя в безопасности. Он хмурит брови, а затем спрашивает: — Но, почему? Это ведь нелогично. Я опускаю глаза, улыбаюсь отвечаю: — Потому, что я люблю тебя. Просто люблю. И мне хочется верить, что ты больше не будешь убивать. Билл вдруг крепко обнимает меня, укладывает подбородок мне на плечо и дышит в шею. Я замираю на секунду, но затем обнимаю в ответ. — Спасибо тебе. Голос Сайфера еле заметно вздрагивает, и я в недоумении поворачиваю голову, только краем глаза замечая, что по его щекам текут слезы. И это никак не укладывается в моей голове. И я сейчас совсем не про то, что Уильям Сайфер, сильнейший демон разума, плачет, нет. Сейчас, упершись подбородком в мое плечо, плачет просто Билл. Билл, которого я хочу защищать. — Я люблю тебя. Больше всего на всем белом свете. И я убью любого, кто сделает тебе больно, любого, кто заставит тебя плакать. Он вздрагивает, но затем только прижимает меня еще сильнее и шепчет: — Сосенка, я… Я тоже люблю тебя. И я буду с тобой до самого конца, если ты только захочешь. — Тогда я буду самым счастливым человеком во всех мирах. — А я самым счастливым демоном. Сейчас я полностью уверен, что мы будем вместе. Ушла та влюбленность, когда мы вели себя лучше, чем обычно, чтобы показать себя с лучшей стороны. Постепенно, шаг за шагом, но сейчас она окончательно пропала. Ушла и пора ругани. И Билл позволил себе выйти из образа той идеальной версии себя, которая знает все, которую невозможно впечатлить. И только я во всем мире смог увидеть простого Билла, который все-таки стал человеком.•
14 июля 2017, дом.
— Ты будешь чай или кофе? Я достаю из кухонного шкафчика две кружки, пока Билл сидит за столом и что-то печатает на ноутбуке. — Если ты продолжишь разгуливать тут в одних трусах и моей рубашке, то я, пожалуй, буду тебя. От напоминания о том, что я почти без одежды, по телу снова пробежали мурашки, и я поежился. — Я же говорил, чтобы без вагона терпения ты ко мне не подходил, — я закусываю губу, сажусь напротив Сайфера и продолжаю. — Как итог: вещи не факт, что отстираются, а мне холодно как бы, спасибо, что поинтересовался. Демон вздыхает, чуть отодвигается от стола и говорит: — Иди сюда. Я подхожу к нему, удобно устраиваюсь на коленях и кротко целую. Он прижимает меня поближе и продолжает печатать. Но сейчас я очень хочу его внимания, так что спрашиваю: — Чем ты вообще занимаешься? — Гарантирую нам счастливое будущее. Я поднимаю глаза к потолку и вздыхаю. — Можно конкретнее? Он цокает и все-таки отвлекается от своей писанины. — Работаю, Сосенка. Сейчас я являюсь генеральным директором одной из крупнейших платежных систем, так что периодически появляются дела. Не представляешь, какая шумиха была два года назад, когда наши акции с одними интернет-аукционерами все-таки стали продаваться отдельно. Было забавно это наблюдать. — Можешь открыть свой счет? Билл поднимает бровь, но ничего не спрашивает и просто открывает новую вкладку. — Да пожалуйста. Тут уже наступила моя очередь удивляться. — Я даже подумать не мог, что моя пассия входит в список миллиардеров. Как тебя наняли вообще? У тебя есть образование? Билл снова начинает печатать и я уже думаю, что не дождусь от него ни слова, но он отвечает. — Поступил, сдал все досрочно за пол года вместо шести лет и получил корочку. И так я сделал три раза, кстати. — Ты мегамозг? — Я живу достаточно долго, чтобы выучить это все наизусть. Снова повисает пауза, и я задаю новый вопрос: — Мне жутко интересно, сколько тебе сейчас лет вообще? По американскому паспорту. Билл безэмоционально отвечает, продолжая печатать: — Двадцать три. В 2012 я сделал себе паспорт, по которому мне тогда было восемнадцать и спокойно живу с этим. — Шок-контент, генеральный директор крупной компании насилует несовершеннолетних! Он почти никак не реагирует, только проговаривает все таким же монотонным голосом: — Мне обязательно напоминать, кто из нас двоих шутил про пистолет? — Не обязательно, — я продолжаю, в тщетных попытках привлечь внимание Сайфера. — Но у меня реально в голове не укладывается то, что ты миллиардер. Получается, я могу не учиться и не работать? Наконец-то мои старания увенчались успехом, и Билл смотрит на меня. — Сосенка, ты моя содержанка или что? Я чуть приподнимаюсь, чмокаю Сайфера в щеку и опускаюсь обратно. — Я шучу. Он укоризненно на меня смотрит, но больше не тянет руки к клавиатуре. — Не особо смешно получается. Я неопределенно повожу плечами и спрашиваю: — Что ты сейчас делаешь? — Генеральному директору не обязательно что-то делать, если у него есть помощник, так что сейчас я пишу своему, что нужно сделать сегодня, — я недвусмысленно ерзаю, но Билл даже не пытается понять намек и шипит. — Либо ты сидишь смирно, либо слезаешь. Я теряю надежду в сообразительность Билла и просто спрашиваю: — Сколько тебе еще надо времени? — Минут пятнадцать. Я хмурюсь и надуваю губы. — Блин, это много. Давай ты закончишь за пять? — Зачем? Я вздыхаю и говорю прямо: — Я хочу тебя. Прямо сейчас. — Ты вроде что-то говорил про терпение, — Билл видит, как я закатываю глаза и тихо смеется. — Шучу. Если ты сейчас встанешь и не будешь мешать, то смогу закончить за семь, договорились? Он наклоняется и целует, а когда отстраняется, я киваю и встаю. — Давай, подожду тебя у себя.