Задыхаясь из-за любви к тебе

       Саске чувствовал уныние. Это самое плохое чувство в мире, когда тебе очень скучно. Юноша смотрел в потолок, считал трещинки на нём, которые мог увидеть своим зорким глазом, и понимал, что эта скука как вязкое и топкое болото, и из нее не выбраться уже. Словно кобыла, увязшая в нём, он пытался выпутаться, но попытки оказались тщетны. Сакура исправно развлекала его. Она легко попадалась к нему на удочку, пожирала его оскорбления и, как какая-то хищная гарпия, готова была вцепиться ему в горло с отчаянной страстью мстительницы. Потом она, конечно же, уставала и походила уже не на хищницу, а на утомившуюся курицу, которую гоняли псы. — Ты надоел мне. Как с такой болезнью можно быть таким… Неугомонным? — Легко и просто, Сакура. На самом деле, мне просто нравится тебя выводить из себя. Ты такая забавная. — Я бы ответила тебе ответным комплиментом, да только выдохлась уже. Расскажи мне что-нибудь, а то мне над справками долго корпеть. — Что именно рассказать? — Хоть сказку, хоть страшилку. Что твой мозг выдаст. — Совсем недавно ты яростно утверждала, что у меня нет мозга, — протянул насмешливо Саске. — Я и сейчас это утверждаю, не льсти себе. Просто расскажи что-нибудь. А я пока подпись на всё поставлю — и дело с концом. Саске хмыкнул, подумывая, что рассказать Сакуре. Выбор метался от просто страшилки с кровью до ужасающей истории одного сельского учителя, который резал детей. Решил, что поразвлекаться, пританцовывая на нервишках Сакуры, будет интересно и забавно. Поэтому и не колебался. — История происходит в одном заброшенном селе, где дурно пахнет кровью. В этой неприметной деревушке шли громкие расследования. Находили трупы маленьких детей. Находили не потому, что искали, а потому что смрад от их разлагающихся трупов вонял на всё это село. Люди начали бояться. Полиция наводила справки, старалась успокоить матерей, которые узнали в этих трупах то, что их сломало. Трупы собственных детей. Убийства продолжались ровно столько же, сколько и вспыхнувшая волна суицидов в этом селе. Матери не могли пережить такое горе, как смерть своих детей. Все отчаились, пока одна жертва не смогла укрыться от маньяка. Она запомнила его лицо — лицо убийцы — и всё поведала жителям, которые вскоре нашли этого убийцу и закололи его вилами. — А какой мотив был у того типчика? — Он был больным на голову просто, — ответил Саске, пожимая плечами. — Чтобы кого-то убить, не нужен мотив или оправдание. Всё зависит от самого человека. — Ну ты и рассказал страшилку, — прошептала девушка и посмотрела на него. Посмотрела, чтобы отвлечься от мыслей, заполнить мозг новыми. — Красивый. Очень красивый, — вдохновенно протянула она, смотря на него с тем обожанием, которое присуще тем, кто любит создавать какое-либо искусство. Словно прочтя его мысли, девушка пояснила: — Я люблю красоту. Считаю, что любая красота — это искусство. Глаза девушки загорелись каким-то игривым огоньком, и она протянула: — Если бы ты был девушкой, я бы тебя закадрила. — Что? Ты? — Ага, малыш. Ты третий, кто об этом узнал. Она… По девушкам? Сказать, что Саске не шокирован, — значит, соврать. Девушка улыбалась ему издевательски и глумливо, но почему-то Саске не сомневался в её правоте. Она бы не стала врать ему. — А родители твои и её? Что они сказали? — Родители? — девушка нахмурила лоб, припоминая целый скандал, в результате которого мать ударила её по лицу, и это стало последней каплей. Девушки собрали вещи и уехали к чёртовой бабушке. Слава богу, они работали, и у них имелись некоторые сбережения для этого. — Ничего не сказали. Смирились, — уклончиво ответила она и вздохнула как-то горько, давая понять, что врёт, и в тоже время умоляла поверить и не разбалтывать ничего. Саске кивнул. Ему нравилась Сакура. Она была доброй и забавной, всегда могла растормошить его и вывести на разговор. Доводить её — излюбленное его занятие, которое он проделывал из раза в раз. — Саске, — обратилась к нему девушка, снова переводя взгляд на него. — Я скоро уйду с работы, на новую, естественно. Если хочешь и дальше общаться, — девушка встала с места и подошла к нему, чтобы протянуть бумажку, — можешь звонить мне в любое время. — А девушка твоя не заревнует? — с усмешкой спросил он, протягивая руку к бумажке и зажимая её в кулак. — Не-а, — просто ответила Сакура, — это я ревнивая, а она тихая. Если подкатишь к ней, дам в глаз. Саске рассмеялся и утвердительно кивнул. Сакура тоже улыбнулась ему и чмокнула его в щёку, чтобы потом выбежать за дверь, спохватившись, что нужно купить что-нибудь поесть, а то у неё ночное дежурство. — Тебе принести что-нибудь? — Давай яблоки. Я люблю яблоки.

***

Наруто пребывал в своих раздумьях, не зная, как поступить, чтобы стыдно потом не было. Он не мог ненавидеть мать в полной мере, ведь она его родила и воспитала наравне с отцом. Он любил её и был привязан к ней какой-то нитью, что пугало его. Однако, Наруто не забывал о предательстве. Мать предала его, его любовь по отношению к ней, свою любовь к отцу… Любила ли она его? Наруто не знал ответа. Любовь — это сильное чувство, которое приходит со временем, чаще в зрелом возрасте, когда все горести вместе с любимым человеком проходишь, и про вас можно сказать, что стерпели, перенесли, сдюжили. Ему очень хотелось, чтобы и у него так было, чтобы любовь до гроба, а ещё и глаза чёрные мелькали перед взором… Наруто решил сходить в больницу к отцу. Попросить какого-либо знака или помощи, хоть что-нибудь. В карманах джинсов вибрировал телефон. Наруто вынул его, чтобы посмотреть, кто звонит. И увидев на экране высветившийся телефон Хинаты, сунул его обратно, не отвечая. Девушка беспокоилась о нём и хотела помочь, но Наруто так тошнило от людей, что он скорее бы псину со двора попросил помочь, чем человека. Шагая по улице, пиная камни под ногами, он задавался вопросом: а как там Саске? Этот юноша уже стал частью его жизни, пускай и сам пока об этом не знал. Задумавшись, что бывало с ним нередко, он столкнулся с девушкой, которая ойкнула. Эта оказалась та самая медсестра, что психованная немножко. Он ожидал криков, но вместо этого она встала, поднимая яблоки с земли, и неловко улыбнулась. Наруто предложил помощь, и она не отказалась. По дороге они разговорились. Девушка о чём-то рассказывала, упоминая вскользь Саске, то улыбаясь, то смеясь резвым хохотом. Наконец-то они дошли до палаты, и девушка предложила войти внутрь, сказав, что угостит его за помощь яблоками. Наруто смутился, но вошёл, сталкиваясь с тем, кто не покидал его дум очень давно. Саске привстал с кровати, недоумённо уставился на Сакуру, которая произнесла: — Помог донести яблоки. Очаровательный парень, — Саске уставился на Наруто, стесняясь своей нездоровой бледности, и прикрыл лицо руками, стараясь успокоиться. Наруто нахмурил брови и хотел уйти, но Сакура вовремя схватила его за руку, усаживая на постель рядом с Саске. Сама же начала их чистить. Наруто смотрел на Саске и отмечал, что тот слишком красивый, чтобы находиться всё время в больнице, Саске же подумал, что Наруто слишком солнечный и явно имеет много друзей, так чего же он таскается по ним? Они молчали. Молча же приняли яблоки из рук Сакуры, которой не нравилась эта тишина. Саске боялся открыть рот, бледнея всё больше от неловкостей; Наруто же, наоборот, думал, что Саске не нравится его общество, что он лишний, и встал, попрощавшись. Сакура как-то тоскливо улыбнулась и произнесла: — Заходи к нам ещё, будем рады тебя видеть, да, Саске? — Да. Приходите ещё, — и Саске улыбнулся ему, смущённый всем одновременно. И это был самый лучший подарок для Наруто в такой день. Конечно же, он зайдёт ещё раз. Конечно.