Задыхаясь из-за любви к тебе

       Хината с лёгкостью могла заявить себе, что Саске для Наруто не просто друг или же подопечный больной, за которым нужно следить, которого нужно защищать, а нечто гораздо больше, чем может преподнести Наруто, и гораздо ближе, чем может это представить себе сам Саске. Хината видела Саске; буквально на днях, Наруто забежал к ней (она его пригласила на чай) вместе со своим другом. Она помнила, что Саске мялся у входа, был молчалив и практически не притрагивался ни к чаю, ни к еде. Её это насторожило, и она спросила Наруто, в чём дело, но тот лишь невесело усмехнулся и утащил Саске в ванную комнату. Девушка не могла слышать их разговор, да и не хотела вторгаться в личное пространство, но, насторожившись, что их так долго нет, всё же решилась узнать, всё ли у них в порядке? Как только она подошла к двери и занесла кулак, чтобы постучаться, послышался всхлип, а затем и слова Наруто:       — Прости, милый, прости, — со всей теплотой в голосе говорил Наруто, по-видимому, успокаивая Саске и себя самого. — Я просто стараюсь о тебе заботиться. Тебе надо же питаться, Саске. Нельзя всё время отказаться от пищи лишь по личной прихоти! — девушка услышала, как Саске что-то прошептал едва понятное, и отошла от двери, поспешив вернуться к столу. Скоро вышли и мальчики, Саске с едва покрасневшими глазами, но улыбающийся, и сам Наруто, что держал его за руку и тоже, вроде как, светился. Хината сдержанно улыбнулась им, чувствуя, что её захлёстывает тревога и непонимание происходящего. Она весь вечер сверлила Саске пристальным взглядом, подмечая лишь его болезненную худобу, большие круги под глазами и воспалённые веки. Он пугал её своей тщедушностью и слабостью, которую она чувствовала, находясь с ним рядом. Из обрывка их разговора, она поняла, что Саске почему-то отказывается от еды и вообще выглядит каким-то измотанным. Она всерьёз стала опасаться, что с ним может что-то случиться, и держала телефон рядом с собой, чтобы на всякий пожарный вызвать скорую. Но весь оставшийся вечер пролетел спокойно, Саске даже смеялся, но девушка всё равно чувствовала напряжение, исходящее от него. Лишь когда все засобирались домой и Саске вышел на улицу, сказав, что будет дожидаться Наруто там, девушка поймала самого Наруто за руку и прошептала:       — Это не моё дело, Наруто… Но что происходит с Саске? Он чем-то болен? — Хината подметила, как Наруто дёрнулся и высвободил свою руку из её захвата, отвечая:       — Ты права лишь в том, что это не твоё дело, — и стремительно вышел, не давая девушке времени ни возмутиться, ни обжечься. Хината с досадой закрыла за собой дверь и пошла убирать остатки от чаепития, убеждая себя, что это не её дело и вообще, они сами разберутся, не маленькие. С этими мыслями она продолжила свою жизнь, пока однажды сам Саске не заявился к ней на порог. Хината тогда подумала, что ей это привиделось, почудилось, даже глазами захлопала, чтобы отогнать наваждение, но Саске не исчез, продолжая так и оставаться на месте.       Она отступила на шаг, давая ему молчаливое согласие, чтобы войти, и он вошёл в её квартиру, слегка потупившись на месте, но Хината улыбнулась ему, и все сомнения сошли на нет, Саске разулся и прошёл в коридор.       — Я ненадолго, — слегка сипло прошептал он, обнимая руками свои плечи, наверное, чтобы поддержать как-то себя в своём намерении, касательно прихода в квартиру девушки. Хината мягко произнесла:       — Ты не будешь против, если я приглашу тебя выпить чашечку чая со мной?       — Нет, я не хочу. Прости, я ненадолго. Мне надо у тебя кое-что спросить. И от правдивого ответа на мой вопрос зависит всё. А именно: смогу ли я тебя попросить о помощи.       — Почему ты без Наруто? — решила перейти ва-банк девушка, прищуриваясь. Хината чувствовала что-то странное на интуитивном уровне, поэтому решила до последнего давить на Саске, чтобы тот раскололся. Саске со стороны оставался абсолютно спокойным и даже незаинтересованным. Он посмотрел на неё каким-то пустоватым взглядом, ничего не выражающим, и прошептал свой вопрос:       — Тебе дорог Наруто? — девушка даже опешила от заданного вопроса. С минуту она просто стояла и смотрела на Саске каким-то ломким взглядом, пытаясь разобраться в себе и в своих чувствах, а также мыслях. Что она чувствовала? Да ничего особенного. Девушка не строила каких-либо иллюзий насчёт возможности сойтись с Наруто, да и не хотела этого, потому что любила его как угодно, но только не как парня или возможного партнёра. Поначалу ей могло показаться, что что-то такое и есть между ними, но Хината не дурочка, и в своих собственных чувствах может разобраться вполне. И как только она занялась самокопанием, как только посмотрела на себя иными глазами, то поняла, что для неё Наруто — это просто товарищ, друг, возможно, что и брат, ведь он действительно был для неё как брат, надёжный и необходимый, но на этом всё. И сейчас, смотря на то, как Саске старается не паниковать при ожидании её ответа, девушка не знала, что сказать.       — Дорог, — и это было предельно честно. Он действительно был ей дорог… как человек, как личность, как друг. Она любила в нём человека, любила его мораль и восхищалась им, но не более того. Саске выдохнул и, кажется, улыбнулся ей.       — Я рад этому, — предельно честно ответил он ей, светясь от каких-то своих мыслей или догадок, — Я хочу быть откровенным с тобой, Хината. Просто послушай меня. Я… Я болен. У меня порок сердца. И… Пожалуйста, не переживай, хорошо? Я вижу по твоему лицу, что ты хочешь что-то сказать или даже расплакаться. Не нужно нам это. В общем, мне осталось недолго. Наруто… Наруто надеется, что всё получится, что я смогу выжить, но он лишь обманывается. Ему это нужно, чтобы не свихнуться самому и не застрелиться от ужаса, касательно возможной ситуации, где он теряет меня. Но… Я же обещал быть честным, ведь так? Мне нужна операция. Мне можно помочь. Меня можно спасти. Почему я сказал до, что это невозможно, что это обман, чтобы спасти свою душу от терзаний, а? Потому что меня может спасти человек, который сам потом и умрёт, понимаешь? Мне дадут жизнь, но какой ценой! Я сам буду вынужден стать причиной чьей-то смерти. И Наруто… Он хочет меня спасти таким образом. Хочет умереть сам, подставиться под удар, чтобы спасти меня. Я не могу ему это позволить. Не могу. Лучше пускай умру я, чем он, лучше уж так, чем наоборот. Не пытайся отговаривать меня, хорошо? Мне правда жаль, что я тебя в это втягиваю. Зачем я всё это рассказал? Чтобы попросить. Нет, я умоляю! Умоляю позаботиться о Наруто, когда меня не станет, стать ему опорой, умоляю защитить его от необдуманных поступков на эмоциях. Я же вижу, как он любит жить! Вижу, как радуется каждому дню. Как я могу лишить его этого всего? Я не могу. Я хочу, чтобы он жил, выживал, я хочу, чтобы он просто был.       — Ему будет больно, — тихо прошептала девушка, стараясь сдержать дрожь в голосе и силясь не поднимать взгляд на Саске, потому что это было слишком для неё. Слёзы уже стояли у неё в глазах, и она боялась, что Саске это посчитает это признаком жалости или отчаяния. Она хотела бы, чтобы он этого не увидел никогда и ни от кого. Но он это видит каждый день, смотря на собственное отражение, Хината, он всё видит и давно это принял.       — Это пройдет. Пройдет, если с ним будешь ты. Обещай мне, что не скажешь ему ни при каких обстоятельствах об этом разговоре? И обещай, что защитишь его и будешь с ним всегда! Пообещай мне это!       — Но почему именно я? — в сердцах выкрикнула Хината, чувствуя, как слёзы стекают по лицу и попадают ей на губы, и на подбородок. Её сердце разрывалось, она чувствовала несправедливость и тухлую усталость. Девушка хотела заснуть и не просыпаться вовсе.       — Потому что ты его любишь, — и с этим нельзя было поспорить. Хината внезапно осознала, словно её шибануло током, и все нервы встали на место, что она бы не пережила, если бы Наруто погиб. Если бы его не стало. Девушка испытывала какое-то материнское желание оберегать его и защищать от всех, хотя бы пытаться это делать. И она всё поняла. И визит Саске не казался ей каким-то теперь странным. И собственные чувства встали на места, как и мысли. И просьба Саске быть ангелом-хранителем для Наруто… Она всё осознала и приняла. Теперь это не было чем-то ужасающим. Девушка лишь не понимала одного, а именно — что намерен делать Саске? Но она не спросила, не захотела. Лишь вернулась к себе в комнату и громко разрыдалась, распластавшись по кровати.