Мой любимый немец

Я проснулась с очень-очень приятным чувством, которое обычно испытывают счастливые люди при пробуждении. Сразу захотелось обвить руками весь земной шар, заключив его в огромные, необъятные объятия. Даже серое небо за окном казалось идеальным! Да уж, такое настроение у меня бывает нечасто… Я выбежала из комнаты, поздно спохватившись, что я в одной короткой ночнушке. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что мой позор вроде как никто не видел и залетела обратно в комнату. Да уж, весело денёк начался… Внизу уже собрались все, кто будет завтракать — только таинственного дяди Фэша всё не было. Мы прождали того несколько минут, но решили начать трапезу без него. " Опоздал — сам виноват " — справедливо рассудили мы. Отец сегодня был каким — то подавленным, будто ожидал от этого совершенно прекрасного дня чего — то плохого. Хотя, да, всё слишком хорошо. Вот уж серьёзно, в нашем долбанутом на всю голову мире не бывает всё идеально! Но кроме меня и отца никто не предавался таким мыслям: Драгоции нахваливали блины Ниры, Дейла с Нортом кормили Николь, с улыбками смотря на её милую физиономию. Идиллия. Вдруг отец резко встал из-за стола, открыл на ноутбуке что-то и показал Нире. Румянец с её щёк быстро пропал, женщина стала белой, как холст. Она тихим голосом сказала нам всем собрать документы и самые важные вещи. Фэш нахмурился. Что-то прошептал Захарре на ухо, та резко сорвалась с места и убежала наверх. Парень подошёл ко мне и неслышно прошептал на ухо: — Отойдём? — я зашла в гостиную, через которую отлично просматривался коридор и посмотрела на него в упор: — Что ты хотел, Фэш? Парень не успел ответить мне, так как в дверь громко постучали. Нира громко охнула и пошатнулась. К ней успел подбежать Норт, она упала ему на руки. Открывать пошла Дейла: — Кто вы такой? — сестра нахмурилась, смотря на человека фирменным взглядом дебил-ты-кто-такой. Молодец сестричка! — Здесь проживает Нортон Огнев? — слева послышалось отрывистое дыхание матери. — Да, а что? — прищурившись ответил Норт. — Он арестован по подозрению в крупном грабеже денежных средств. Я тихо ахнула. Папа… Вдруг из-за спины этого громилы вышли ещё парочка полицейских и через пару минут гробового молчания вывели со второго этаажа моего отца: — Пытался сбежать через чердак. — доложил один из мужчин. Я глянула на папу. На лице была гримаса боли и страха, в уголках глаз появились видимые морщинки. Папа, папочка, я не верю, что ты мог украсть что-то! Ты не способен на такое! Я тихо всхлипнула. Отца схватили под руки, тот поморщился от боли. Я зажмурила глаза, не в силах смотреть на это. Я чувствовала, что из глаз вот вот потекут непрошенные слёзы. Я пыталась их сдержать, но не получилось. Солёные капли потекли по щекам. Фэш, стоящий рядом со мной, увидел меня в таком состоянии. Я попыталась отвернуться, но парень повернул меня к себе и держа за плечи тихо проговорил: — Когда — нибудь всё будет лучше. И прикоснулся своими губами к моим. Я почувствовала вкус собственных слёз, этот солёный поцелуй сводил меня с ума. Я не понимала, что делаю, зачем я позволяю ему целовать меня. Но отталкивать парня почему-то не хотелось. И это было странно. Вдруг из коридора послышался голос Захарры. Я резко отстранилась от парня, задержалась взглядом на его губах и выдохнув, убежала к подруге. Держа обледеневшие пальцы на своих губах.

***

— Девочки, мальчики, собирайтесь! Мы уезжаем отсюда! — Мама, что происходит? — тихо спросила я. — Страшные вещи, дочка. Нас предал тот, на кого мы даже и не могли подумать. — Расскажи мне, мама. — Потом, потом, дочка. Я расскажу вам всем всё потом. Захарра и Фэш поедут с нами. Теперь они под моим контролем. Я поднялась к себе и начала собирать чемодан. Как жаль, что всё хорошее очень быстро кончается. Хотя, может быть, ещё не настал конец счастью? Я непроизвольно коснулась руками своих губ. Что же я чувствую? Через некоторое время мы все залезли в минивэн, который довёз нас до аэропорта. Да уж, теперь можно было не скрываться. Мы долетели до Москвы практически в полном молчании, перекидываясь лишь парой фраз за всё время. Все волновались за папу. Ведь мы же не можем посмотреть, как он, что с ним. И это угнетало. Такое же чувство, как перед экзаменом: не знаешь, чего ожидать и чем это закончиться. Мы доехали до дома, Захарре и Фэшу выделили гостевые комнаты. Я быстро расстелила кровать и легла спать без ужина. Но как только я легла на кровать, погасила свет, в комнату вошёл тот, кого я меньше всего хотела увидеть: — Василиса… — он встал в дверях, так и не решаясь что-то сказать. Но я поняла его без слов. — Я не знаю, Фэш. Не знаю, что между нами. Быть на распутье так сложно.